***
Не Хуайсан выслушивал доклад, нервно крутя в руках веер. Всякие неприятные события просто до ужаса любили вторгаться в его жизнь, стоило ей только начать налаживаться. Убийство, надо же. И в его клане! Это просто немыслимо! Как вообще такое могло произойти? куда в это время смотрела стража? Как патрули ничего не заметили? Стоило докладу закончится, а бумагам оказаться на столе, Не Хуайсан рассеянно махнул рукой, приказывая оставить его. Взволнованный событиями докладчик быстро и нервно закивал. Похоже, переживал, не станет ли он следующей жертвой. Убитый был человеком из департамента охраны. Причём человеком довольно высокого ранга. Пока что охранял только саму территорию, где жил глава клана и руководил небольшим отрядом, патрулирующим периметр, однако, учитывая весь его послужной список, вполне мог войти в круг личной охраны и сопровождать Не Хуайсана в какие-либо важные поездки. И мог это сделать довольно скоро. То, что был убит кто-то настолько значительный, вселяло опасения, заставляло тревожится. Кому вообще могла прийти в голову подобная идея и как? Кто-то хотел устранить конкурента? Или это была скрытая угроза? Не Хуайсан потёр переносицу, тяжело вздыхая. Только этого ещё не хватало. Убийство, чтоб его… Дело слишком серьёзное. Нужно было туда поставить кого-то, кому он сможет доверять, чтобы никто не смог так просто спрятать улики, утаить какую-либо информацию или умышленно тормозить расследование. А все, кого уже успели предложить, не были людьми, которым можно безоговорочно доверять. Или хотя бы просто знать, что позиция этих людей не совсем явная. Приходил Цао Ли, глава военного департамента, предлагая, чтобы этим делом занялись его люди под предлогом того, что люди из департамента охраны могут попытаться замять это дело, чтобы не так замарать их репутацию. Не Хуайсану пришлось лучезарно улыбнуться, принять список “достойных” кандидатов для расследования и заверить, что он обязательно рассмотрит каждого из них. А как только дверь за Цао Ли закрылась, список полетел к остальному мусору. В следующий раз дверь открылась без предварительного стука. Всего трое человек заимели привычку заходить в кабинет без предварительного приглашения. Янь Фэн, конечно, следовал этому правилу всегда, кроме редких исключений в виде громких случаев или слишком важной информации. Но вот вечно забывающий о правилах Чжу Юй, а может не придающий им особого значения, и Бай Ху, перенявший такую привычку, всегда заходили без стука. Наверное, их следовало отругать за подобное неуважение, но Не Хуайсан здраво рассудил, что уже и так слишком многое им прощал, чтобы сейчас отчитывать из-за таких мелочей. Да и эти трое стали уже ближе, чем обычные знакомые, так что даже желания устанавливать подобные рамки не было. Гадая, кто же конкретно пришёл, Не Хуайсан поднял голову и увидел всех троих. Вряд ли сговорились, скорее, просто встретились, пока шли сюда. И всех, конечно же, непосредственно интересует, что же такое случилось. И вовсе не из профессионального интереса или обеспокоенности, а из банального любопытства. Было даже как-то забавно думать о том, что даже самые холодные из его знакомых и люди, желающие построить своё будущее в храмах, не могут сопротивляться простому человеческому любопытству. От каждого последовал поклон. Хоть о каких-то приличиях ещё не забыли. Привычно расположившись — Янь Фэн справа, Бай Ху и Чжу Юй напротив, — они уставились на Не Хуайсана, ожидая подробностей. Тот же обвёл всех задумчивым взглядом, чуть прищурился, прикидывая в уме риски и возможности, оценивая их, а затем довольно улыбнулся, однако предпочёл оставить все свои размышления в тайне от гостей. Пока что. — Убили твоего коллегу, Бай Ху. Он почти дослужился до человека из моей личной охраны. Кстати, Янь Фэн, это повод просмотреть и поискать всю информацию об этих людях, — приказ был отдан небрежно, вскользь. Было даже странно вот так распоряжаться, не останавливаясь, не задумываясь на несколько минут, а выдавая идею сразу же, пусть и такую маленькую. — Что примечательно, найден он был совершенно голым. Не уверен, что конкретно он делал, но, похоже, жизнь он прожил весьма насыщенную, — усмехнулся Не Хуайсан, однако на лицах остальных читалось только замешательство и беспокойство. Янь Фэна этот факт нисколько не позабавил. Он только нахмурился, задумчиво выдвигая теорию на обсуждение: — Что, если убийца только разминался, примерял силы? Что если следующим шагом станут люди из вашей охраны или вы сами, господин? — Зачем кому-то меня убивать? — спокойно уточнил Не Хуайсан, хотя вопрос всё же заставил его поёжится и засел глубоко в голове. — Я пока что вообще не привлекаю к себе никакого внимания. От меня нет причин избавляться. — Это вы так думаете, — возразил глава тайного ведомства. — Вы рассматриваете только одни причины, а на самом деле они могут оказаться совсем иными. Я бы на вашем месте был осторожнее. — Если это действительно угроза покушения, — задумчиво начал Бай Ху, постукивая указательным пальцем по столу, — вас придётся перевезти в укрытие, пока дело не будет разрешено. Если такие меры действительно понадобятся — я буду вас сопровождать. — Нет, — покачал головой Не Хуайсан. — Ты не можешь. Слишком низкй ранг, чтобы заниматься подобным. Но ты вполне можешь вести расследование. — Господин? — послышался удивлённый вопрос Янь Фэна. Кажется, тот рассчитывал, что подобное задание будет дано ему. Бай Ху выглядел не менее удивлённым. — Видите ли, если этим делом будет заниматься Янь Фэн, то у людей появятся вопросы либо, откуда внезапно взялись новые люди, которых до этого никто не видел; либо почему делом никто не занимается, а через какое-то время все доказательства волшебным образом будут у меня на руках. Всё это подозрительно. А Бай Ху как раз годится на подобное. Мне за это утро успели попытаться подсунуть столько людей, которые точно не на моей стороне, чтобы перевесить расследование в свою пользу. Мне нужен мой человек. И потом, мы же хотели, чтобы Бай Ху выслуживался и поднимался по карьерной лестнице? Это прекрасный шанс, чтобы немного ускорить этот процесс. Ни у кого аргументов против не нашлось. Не Хуайсан взглянул на Чжу Юя, который совершенно точно никакого отношения к делу не имел, но всё равно сидел и грел уши. А потом заметил его пальцы перепачканные в чернилах. Похоже, кто-то допустил ошибку, за которую пришлось переписывать какую-то жутко скучную и представляющую нравственную ценность книгу. — Чжу Юй, с Бай Ху пойдёшь, — распорядился Не Хуайсан, решая ненадолго освободить юношу от этого ужасного наказания. Просто из небольшой солидарности. — Почему? Господин, я польщён, но разве я… — засуетился Чжу Юй, пытаясь сообразить, почему он тоже назначен на это дело. — Там, где не сможет разговорить Бай Ху, сможешь ты. Послушникам и монахам всегда доверия было куда больше. Да и потом, две головы лучше, — быстро нашёл отговорку Не Хуайсан. Правда, Янь Фэн посмотрел на него со скепсисом. Он, кажется, не поверил ни на секунду и вообще был недоволен подобным решением. — Значит, — подвёл итог Не Хуайсан, — вы двое занимаетесь расследованием. От тебя я хочу краткую выжимку по каждому из моей личной охраны. И… пришли, пожалуйста, ещё парочку своих людей, чтобы они меня тоже охраняли. В лучших традициях твоего ведомства, — последнее пыталось преподнестись, как приказ, но прозвучало слишком сконфуженно. Вот он пару минут назад говорил, что не верит, что это может быть подготовкой перед настоящим покушением на него непосредственно, а теперь просит дополнительной охраны. Немного неловкая ситуация. — Хорошо, господин, — невозмутимо кивнул Янь Фэн. — И пришлю четверых. Двое будут охранять вас сразу, ещё двое придут им на смену, чтобы первые смогли отдохнуть. Так они будут меняться. Они непременно вам расскажут, где будут находиться; что нужно будет делать, если вам нужна будет помощь, но вы не можете сказать об этом прямо; как подать им знак в случае чего и другие моменты. Не Хуайсан кивнул. Надо же, какая серьёзная подготовка. С другой стороны, это даже хорошо и правильно. Он бы даже сказал, что так и должно быть. Отдав все бумаги, касающиеся дела убитого, которые были, а также приказ о назначении на расследование, он отпустил Бай Ху и Чжу Юя. Наверное, должен был уйти и Янь Фэн, ведь все основные вопросы они уже, вроде бы, обсудили. Однако он остался. — Они, похоже, неплохо сдружились, — сказал он. — По крайней мере, мне так кажется. Это будет очень неплохо, если они продолжат работать вдвоём. Чжу Юй будет видеть людей из других сфер жизни, те будут его запоминать. Если они будут работать хорошо, то будет куда легче протащить его наверх. Многие сложат о нём хорошее впечатление и смогут за него поручиться. — А заодно легче будет расширить сферу влияния, — дополнил мысль Не Хуайсан, согласно кивнув. — И повысить кредит доверия к этим двоим. Чем он выше, тем больше поблажек им сделают. И тем легче будет давать им задания посерьёзнее. — Неужели это недостаточно серьёзное? — осведомился Янь Фэн. Всё-таки ему не по душе было, что этим делом занимаются те, кто никогда в жизни ничем подобным не занимался, а не он и его люди. — Пока что нет. Пока что это просто убийство, мотивы которого остаются неизвестными. И трубить тревогу пока что рано. Но сможешь проследить за настроениями среди чиновников? Особенно из департамента охраны? Им может очень не понравится, что распоряжение насчёт Бай Ху было моей личной инициативой, учитывая, что выступали они за совершенно других людей на этой позиции. — Сделаю всё, что в моих силах, господин. Но всё же я бы советовал не пренебрегать своей безопасностью. Лучше перестраховаться, чем лежать в гробу. — Я и не спорю. Просто считаю твои подозрения беспочвенными. — Такая уж у меня работа — везде видеть заговоры. — В любом случае, — Не Хуайсан выпрямился, заговорил чуть громче и категоричнее, что говорило о том, что их беседа вот-вот подойдёт к концу, — в ближайшее время меня здесь не будет. Я отправлюсь в клан Цзян. На пару дней, не дольше. Если они что-то выяснят, пусть посоветуются с тобой. Если это будет что-то срочное, отправите ко мне человека, я приеду. Ну что опять? Он тяжело вздохнул, смотря на недовольное лицо Янь Фэна. Губы были сжаты совсем немного, можно было даже не заметить, как едва различный укор в холодных глазах. Но за год постоянного общения Не Хуайсан уже научился видеть всю эту мимику на почти неживом лице. — Вы снова уезжаете, — сообщил Янь Фэн совершенно спокойно. Констатировал факт, хотя Не Хуайсану казалось, что его вот-вот начнут отчитывать. — Ещё немного, и вне клана вы начнёте проводить больше времени, чем здесь. То в Пристани Лотоса, то в клан Цзинь наведываетесь. Кстати, ваши визиты в клан Цзинь очень часто совпадают с визитами туда главы Цзян. — И снова издержки твоей работы, — хмыкнул Не Хуайсан, хотя в душе появился неприятный осадок от того, что за ним наблюдают и анализируют его действия. — Прошу меня простить, если это было грубо, но я совершенно не вижу смысла в ваших действиях, — по резко поджавшимся губам главы клана, стоило понять, что сейчас самое время остановиться, замолчать и больше никогда не возвращаться к этой теме. Но Янь Фэн из тех, кто идёт до самого конца. — Мне прекрасно известно о том, что тёплых чувств к главе Цзинь вы не испытываете. И я прекрасно понимаю, почему на публике и при нём самом нужно симулировать дружеские чувства. Но мне совершенно непонятно, зачем туда постоянно наведываться и тем более просить помощи. Особенно в тех вещах, в которых мы и так могли прекрасно справиться. — Вот и не стоит этого понимать. Этого сугубо моё дело, — отрезал Не Хуайсан. — На этом я бы закончил. — Что ж, — сказал Янь Фэн, поднимаясь. Результатами этой аудинетции он оказался не слишком довлен. — Снова прошу меня извинить. — Позже я тебе всё расскажу. Но не сейчас. Сейчас не время, — пришёл к подобию компромисса Не Хуайсан, давая понять, что эта тема пока что закрыта. — Я отправлюсь сегодня вечером. Вернусь через пару дней, не более. И к этому времени я хочу увидеть хоть какие-то, даже самые незначительные, результаты того, что я тебе поручил.***
Бай Ху и Чжу Юй шли к месту, где нашли труп. Бай Ху, признаться, не совсем понимал, чем может ему помочь послушник, но не возражал. Хорошая компания никогда не бывала лишней, да и вторая пара глаз тоже. — Как думаешь, может ли это действительно быть подготовкой к покушению на жизнь главы? — спросил Чжу Юй, выглядя довольно бодро. — Мне стоит беспокоиться из-за твоего слишком радостного тона? — уточнил Бай Ху, оглядываясь, не услышал ли кто эти слова. Сейчас не стоило привлекать слишком большое внимание к этому делу и уж точно не стоило связывать его с такой громкой темой. — И говори потише. — Нет, ты не подумай, — затряс головой Чжу Юй. — Я просто рад, что хоть на день смогу избавиться от надзора и нравоучений своего наставника. Даже если повод не совсем располагает. — Не совсем? — уточнил Бай Ху. — Я бы даже сказал, что совсем. — Ну… — замялся тот. — Может, ты прав. Но то не отменяет того, что я смогу хоть немного отдохнуть. Ты не представляешь, как там иногда бывает скучно. Конечно, наставник он хороший, но вот методы наказания у него, знаешь ли. Провинность — драишь полы в тех комнатах, в которых уже сто лет никто не был. Другая провинность — переписываешь книгу, которую и так наизусть знаешь! — на пару секунд замолчав, Чжу Юй добавил, совсем тихо: — А все они, знаешь ли, ужасно скучные. Бай Ху усмехнулся. Надо же, Чжу Юй критикует что-то связанное с верой. Остальным рассказать — ни в жизни не поверят. — Смешно тебе? — живо возмутился тот. — А ты знаешь, кто в наказание получает уборку? — Думаю, те же, кто и в армии. Совсем юные новоприбывшие, которым никак иначе ничего нельзя вбить в голову, кроме как физического труда, во время которого есть возможность подумать над своим поведением, — предположил Бай Ху. — Именно! — молниеносно согласился Чжу Юй, однако затем замолчал, соображая, что теперь это определение применимо и к нему, потому невозмутимо продолжил, словно это вовсе не он только что согласился со столь оскорбляющими вещами: — представь, я прошёл такой большой пусть, я уже давно не мальчишка, который только-только попал в эти круга. А за меня берутся как будто всё так и есть! Бай Ху хотел что-то ответить, но они уже подходили к столпотворению стражи, которые явно охраняли периметр. Пришлось ненадолго отложить их разговор. Двое стражников, охранявших вход, повернулись к ним. Оба была нахмурены. И оба, судя по одеждам, из военного департамента. Похоже, к расследованию всё же решили не подпускать никого из департамента охраны. Умно. И эти люди явно будут не рады тому, что человек как раз из этого департамента влезет в расследование. — Сюда нельзя, — сказал один из них, скрестив руки на груди. — Мы по распоряжению главы клана, — спокойно ответил Бай Ху. — Займёмся расследованием. Сейчас покажу распоряжение. И полез в карманы. Оба стражника наблюдали за ним с напряжением. Один даже положил руку на эфес сабли, чтобы предупредить всякие выкрутасы. Однако Бай Ху остался невозмутим. Чего не скажешь о Чжу Юе. На него не самым благоприятным образом действовало окружение из недоброжелательно настроенных солдат, которые прямо сейчас готовы схватиться за оружие. Он им неловко улыбнулся, про себя умоляя своего компаньона побыстрее найти распоряжение, чтобы быстрее разобраться здесь со всем и уйти от подобной компании. Бай Ху вытащил бумагу и протянул её стражникам. Те со скепсисом взяли её, придирчиво осмотрели, особенно сильно вглядывались в печать, пытаясь понять, не подделка ли это, однако ничего подозрительного не нашли. Чжу Юй выдохнул, а Бай Ху подумал, что шпион и разведчик из него вышел бы просто ужасный. Храм — самое место для него. — А этого чего назначили? — тот стражник, что проверял документ кивнул в сторону Чжу Юя. Причём в голосе было прекрасно слышно пренебрежение и грубость. Тот аж вздрогнул от неожиданности и удивления. Ещё некомфортнее стало и от подобных формулировок. В душе вместе с этим поднялась волна возмущения от того, как с ним обращаются. Однако юноша пару раз моргнул, и его лицо сразу стало покладистым и спокойным. Он поклонился число для формальности, как того и требовал этикет. — При надобности дать оценку моральным и нравственным качествам преступника. И выяснить его мотив с этой же точки зрения, ориентируясь на то, что нам удастся выяснить. Подобное может помочь выделить меньшее количество людей как подозреваемых, — ответ отлетел от зубов. Официальный, серьёзный, что больше не позволяло пытаться возобновить попытки поддеть юношу. Увидев недобрый взгляд этого стражника, Чжу Юй предусматрительно подвинулся ближе к Бай Ху и теперь стоял у него чуть за спиной. Второго же это нисколько не задело. Он только гоготнул: — Моральный и нравственные. Боюсь, здесь у нашего трупа ничего такого нет. Ступай-ка ты, а то твои нежные монашеские глазки… — Оставь ты их, приказ есть, — махнул рукой первый стражник, пропуская пришедших. Его кажется, вообще не волновала судьба нежных монашеских глазок или ещё чего-нибудь подобного. Те переглянулись, Бай Ху пристально поглядел на Чжу Юя, тот лишь пожал плечами. И они двинулись. — Со мной пойдёшь? — уточнил Бай Ху. — Неужели на трупы смотреть любишь? — Да, а ты не знал? — немного язвительно улыбнулся он в ответ. — Это не то чтобы увлечение, просто в храмах каждое полнолуние приходится приносить жертву во славу… Господь упаси! — последние слова он воскликнул, прикрыв рот рукой и отшатнувшись на шаг. Перед ними в кустах лежал труп мужчины. К тому, что тот абсолютно голый, глава клана уже их подготовил, но всё равно зрелище это было поистине смущающим, но самым ужасным был цвет его кожи, который уже начинал синеть — Его, похоже, не упас, — несколько цинично заметил Бай Ху, подходя ближе к трупу. Его, похоже, не смутило ничего. Взгляд стал сосредоточенным и придирчивым. — Очень смешно, — буркнул Чжу Юй, скрести руки на груди. Он бегло осмотрел труп, увидел остекленевшие глаза, рассечённые губы, и рот с носом, залитые кровью, увидел и ужасную рану на лбу. И теперь боролся с подступающей тошнотой. — Как ты вообще можешь смотреть на это? — сдавленно спросил он, отворачиваясь и делая вид, что крайне заинтересован растущими рядом кустами. — Дело привычки, — помедлив ответил Бай Ху. — К сожалению, у меня такая есть. Если не можешь смотреть сюда, осмотрись вокруг, может, увидишь что-нибудь важное. Сам Бай Ху продолжил осматривать труп. Умер он не так давно. Может, вчерашним вечером. Не позже, иначе бы весь посинел и можно было бы заметить мух и опарышей. Но пока ничего такого не наблюдалось. Также всё лицо мужчины было в ранах и ссадинах, как будто он с кем-то дрался. И, очевидно, проиграл. Похоже, финальным был удар головой о что-то. Знать бы ещё обо что. Явно что-то острое. Если бы удар был о пологий предмет типа стены, то и рана была бы совершенно другая. Череп был бы проломлен и помят, а не словно разрублен. На всякий случай Бай Ху открыл рот мужчины. Язык был на месте, во рту не было никаких посторонних предметов. Значит, не пытки и не контрабанда. А если и контрабанда, он это что-то либо успел проглотить, либо это и было целью и теперь находится у убийцы. Тут искать было нечего. Пальцы были мозолистые, как и полагается при постоянной работе с саблей, костяшки на правой руке сбиты. Не слишком. Он успел сделать всего пару ударов. Ногти подстрижены слишком коротко, чтобы во время драки их поломать или поцарапать противника. Так что костяшки были единственным, что указывало на возможность драки между убийцей и его жертвой. Причём не было никакой уверенности в том, что это случилось непременно этим вечером. Может, на тренировке поранился. Его сюда явно принесли, потому что вокруг не наблюдалось так много крови, как было бы, произойди убийство здесь. Да и все кусты и деревья были целы на первый взгляд, особого погрома нет, значит, драка случилась не здесь. А была ли драка вообще? Может, на него просто напали и избили? Но за что и где? И почему этот человек голый? Бай Ху был полностью уверен, что половина разгадки кроется в ответе на этот вопрос. — Ты закончил? — послышался неуверенный голос со стороны Чжу Юя. — Да, — ответил тот, поднимаясь на ноги. — Пока что ясно очень мало. Вряд ли прямо сейчас мне что-то удастся найти. А у тебя? Чжу Юй бегал взглядом туда-сюда, стараясь смотреть куда угодно, кроме трупа. Но взгляд всё равно сам собой туда притягивался. Тогда Бай Ху пришлось сделать шаг в сторону, закрывая собой неприглядную картину, что довольно неплохо помогло вернуть утраченную концентрацию. — Есть несколько обломанных веток. Похоже поломались в тот момент, когда он оказался здесь. Немного крови то там, то тут. Очень небольшие. Если мы хотим попробовать идти по этому следу, то нам понадобиться кто-то с нечеловеческим зрением и внимательностью. И я не уверен, что это приведёт нас туда, куда надо. — Следов нигде нет? Он явно весит не мало, а когда тащишь что-то тяжёлое, есть шанс, что следы отпечатаются, — предположил Бай Ху. — Думаешь, его притащили? Может, он пытался сбежать, но убежал недалеко и здесь и умер? На несколько секунд повисла тишина. Бай Ху был почти готов принять это предположение. Пробежать с такой раной хоть сколько-то? В целом, люди и не такое творили, а уж если у него было достаточно духовных сил, то тут и сомневаться не приходилось. А духовных сил должно было быть много, иначе он бы не продвинулся так высоко. Однако он взглянул на труп ещё раз и сказал: — Нет. Теория неплохая, но посмотри на него, — Чжу Юй тут же посмотрел на него исподлобья, на что Бай Ху только вздохнул и повернулся к трупу. — Хорошо, я тебе расскажу. Его ноги абсолютно нормальные. Несколько совсем старых синяков, да и только. Если бы он бежал сам, то непременно бы поцарапался и очень сильно. Но царапин нигде нет. — А вон те? — Чжу Юй на секунду вынырнул из-за его плеча и указал на царапины на бёдрах, однако ему очень быстро стало дурно, и он спрятался назад. — А те слишком большие, чтобы быть от колючих веток. И слишком старые, — с секундным промедлением ответил Бай Ху. — И всё же, откуда тогда они? Уверен, что они не относятся к делу? — Уверен, — кивнул тот, однако Чжу Юй смотрел в упор, требуя объяснений такой категоричности. Потому и пришлось снизойти до ответа: — В конце концов, у всех свои предпочтения. Несколько секунд Чжу Юй стоял, осмысляя полученную информацию, а затем его лицо скривилось в непередаваемой гримасе отвращения и неприязни, что удивило Бай Ху. Он-то думал, что его компаньон весь заалеет от смущения, когда поймёт, в чём тут дело. А всё оказалось намного интереснее. — Какой ужас, — с тяжёлым вздохом заключил Чжу Юй. И, кажется, это было самое благопристойное. А учитывая такое промедление в ответе, благопристойных комментариев там было маловато. — О чём это мы? Нет, следов нигде нет. Почва слишком твёрдая, чтобы на ней оставались следы. — Я думаю, в таком случае, нам здесь больше делать нечего, — подытожил Бай Ху. Чжу Юй кивнул, хотя это было больше для поддержания общего настроя, чем его собственная уверенность. — Можете забирать его, — скомандовал Бай Ху, и несколько стражников подошли, забирая труп на носилки и накрывая сверху белой простынёй. — И передайте, что мы скоро подойдём. Пусть без нас не начинают. — Ты о чём? — Чжу Юй завертел головой, словно это могло дать ему хоть единую подсказку к тому, какой их следующий шаг, хоть и понимал, что занятие это бесполезное. — Раз уж вы в храме каждое полнолуние делаете жертвоприношения, то, я думаю, тебе очень понравится, — усмехнулся Бай Ху. — Слушай, а я нигде в другом месте случаем не нужен? А то мало ли. Я могу забежать. А ты пока без меня немного побудь, — взволнованно начал отпираться юноша. Хоть он так и не понял, что же их ждёт дальше, все эти шуточки мало ему понравились. — Ладно, ты не переживай, — поспешил успокоить его Бай Ху на этот раз уже без шуток. — Всё равно большую часть времени мы проведём в другой комнате. Или на улице подождём, если пожелаешь. Мне и самому эта часть очень не по душе. Мороз по коже. — Отлично, теперь мне страшно, — поспешил сообщить ему Чжу Юй. — Так что сразу говорю, ты теперь будешь идти первым, что бы ни случилось. Впрочем, пока не было видимой опасности, он всё же предпочёл идти плечом к плечу. Так разговаривать было гораздо удобнее. — А тебе как на новом месте? Тебя же тоже перевели про личному распоряжение главы, да? — Да. Вполне неплохо. С частью из тех, с кем я теперь работаю, я служил. Они участвовали в осаде на горе Луанцзан и во многих ключевых сражениях. С другой частью сдуржиться тоже легко. У нас мир чуть попроще, чем ваш. Интриги это не совсем то, что мы любим. Большинство довольно прямолинейные ребята, но далеко не глупые. Есть у нас, правда, один человек. Скрытный очень. Я слышал, что он бежал во время резни в Безночном городе, так что его хотели судить за трусость и дезертирство, хотя он утверждал, что у него были причины, и на само деле это был не побег. Но кто его в те времена слушал? Мы все были на взводе. Вот он и сражался при осаде на горе Луанцзан в числе первых. — Трус и идёт на передовую? — уточнил Чжу Юй. — Хотел восстановить репутацию. — Я понял. Называют трусом, идёшь и совершаешь геройский поступок, чтобы очистить свою репутацию и показать, что никакой ты не трус, и заслуживаешь всеобщее уважение. Что ж, вполне в духе военных. — Прекрати. Я же с ваших неписаных законов не смеюсь. Вот и тебе не следует. — Ладно, извини. Я не хотел. А… мы где? Они зашли в небольшой двор. То тут, то там сновали врачи и их помощники. последние, будучи ужасно низкого ранга, кланялись им и приветствовали. У всех были спокойные сосредоточенные лица. — Нам вон в тот дом, — Бай Ху оказал на дом, который стоял в самом отдалении и около которого практически никого не было. Всего парочка человек, которые там работали, остальные же старались обходить этот дом стороной. — И что же там такое? — боязливо спросил Чжу Юй и, как и обещал, отступил на шаг назад, прячась за чужую спину. — Мертвецкая. Ты когда-нибудь бывал на вскрытии?***
Не Хуайсан проснулся на удивление рано. Он думал, что после изнурительной и долгой поездки будет спать как минимум до полудня. Однако по только поднимающемуся из-за горизонта солнцу, которое было видно из окон, понял, что расчёты его были неверны. Вот только вставать не хотелось. Можно было ещё немного поваляться в постели, пока его никто не трогает и никакие срочные дела не зовут срочно их решать. Было так здорово хотя бы на пару дней освободиться от ответственности. Правда, через миг дверь открылась, и можно было легко распознать шаги ребёнка и мягкую поступь собаки. Не Хуайсану очень не хотелось окончательно вырываться из сладкой дрёмы, но он не мог игнорировать лай в комнате. А он, между тем, становился всё громче. — Дядя сказал подождать, пока Хуайсан проснётся, а потом можно будет поиграть, — прошептал Цзинь Лин, обращаясь к собаке и крадясь на носочках к кровати Не Хуайсана. — Так что я разбужу его — и мы поиграем раньше! “Мне кажется, Цзян Чэн имел в виду что-то другое, глупый ребёнок,” — подумал глава Не, когда ему на ноги навалилось что-то тяжёлое и тёплое. — Феечка, дядя будет злиться, если узнает, что ты лазишь по кроватям! — воскликнул Цзинь Лин. Что ж, притворяться и дальше смысла не было. Остатки сонливости как рукой сняло. Не Хуайсан открыл глаза и сел на кровати. Оказалось, что это собака Цзинь Лина устроилась у него в ногах, а сам мальчик крутился рядом, явно ещё не понимая границы дозволенного, но очень желая тоже растолкать спящего. — Доброе утро! — воскликнул мальчик, лучезарно улыбнувшись. — Доброе утро, — пробормотал Не Хуайсан, размышляя, удастся ли перекинуть Цзинь Лина на кого-нибудь другого и утащить Цзян Ваньина где-нибудь прогуляться. Каким бы забавным и милым он ни считал Цзинь Лина, от этого непоседливого ребёнка тоже нужен был отдых. И Не Хуайсан клятвенно пообещал поиграть с ним завтра, но сегодня он собирается только отдыхать. — А мы, — тем временем воодушевлённо начал мальчик, — выучили новую команду! Дядя мне показал, но Феечка слушается меня! Это я её научил! Феечка, лежать! Собака, сидевшая до этого на кровати, упала на бок и замерла. — Да! Молодец! Иди сюда! Феечка подорвалась и ринулась к мальчику, ставя лапы ему на плечи и вылизывая лицо. Цзинь Лин смеялся, чесал её и не переставал хвалить. Не Хуайсан бы определённо улыбнулся, если бы не помнил о том, что именно этого щенка совсем недавно подарил Цзинь Гуанъяо. Так что к собаке было стойкое отвращение. И было что-то абсолютно неправильное в том, что этот поступок был совершён из благих побуждений, что из настоящей заботы. Заботу Третьего брата Не Хуайсан видал в гробу. Разве мог такой человек испытывать жалость, сострадание и любовь? Разве мог дарить своему племяннику собаку просто потому, что тот загрустил? Это было неправильно. Это мог сделать кто угодно. Даже совершенно чужой человек. Но не Цзинь Гуанъяо. Было какое-то ощущение нереальности от подобного поведения. И сердце так странно сжималось, словно в надежде на лучше. И на какое лучшее? Не понятно. В мыслях обругав себя, Не Хуайсан слабо улыбнулся, давая понять, что ему тоже нравится та команда, которую показал Цзинь Лин. И почему он сам не догадался подарить ему какую-нибудь зверюшку? Как глупо. — Не знаешь, где твой дядя? — спросил Не Хуайсан, решая, что сейчас лучше всего будет просто трусливо сбежать от всех этих мыслей. И нельзя было заставлять себя сомневаться в мотивах Цзинь Гуанъяо и пытаться осмыслить его нормы морали. Их не было. Об этом и думать не следовало. — Да! Он на тренировочной площадке. Проверяет как другие занимаются. Когда-нибудь я и там буду сражаться! Прямо как настоящие заклинатели, а не только играть! И после этих слов начал демонстрировать, как бы сражался, побеждая всех противников, держа в руках метафорический меч. Похоже, в его голове это выглядело забавно, но вот на самом деле это выглядело очень нелепо. Не Хуайсан фыркнул. На этот раз улыбка была совершенно искренней. — Не мог бы ты меня подождать? Мне нужно собраться, — попросил он, и мальчик активно закивал. Стоило двери закрыться, как Не Хуайсан прикрыл глаза, наслаждаясь блаженной тишиной. Он бы точно не смог выносить нечто подобное каждый день. Сошёл бы с ума. Решив, что сегодня у него не должно быть ничего, что бы напоминало о клане, а соответственно и делах, он решительно отложил клановые одежды. Чёрное ханьфу с узором из бирюзовых цветов оказалось как раз. В коридоре никого не оказалось. Похоже, Цзинь Лин не смог устоять на месте и уже умчался куда-то. Скорее всего на тренировочную площадку, предупреждать дядю о скором визите. Благо в прошлые визиты мальчик успел устроить экскурсию уже несколько раз, так что Не Хуайсан знал куда идти и вряд ли бы заблудился. Выйдя на тренировочную площадку, он подёрнул плечами. Да уж, он уже и забыл, какого это тренироваться до изнурения. Конечно, он бы не сказал, что каждая его тренировка раньше была ужасно изнурительной, но умалять свои страдания он уж точно не собирался. Даже те, которые длились всего несколько минут. Уже очень давно он не заглядывал на тренировочную площадку в собственном клане, а его брат обычно постоянно кружил там, наблюдая, чтобы никто не отлынивал от своих обязанностей. Интересно, адепты теперь разленились или же их продолжают гонять, пока те не начнут валиться от усталости? Не Хуайсан мотнул головой. Нет, он запретил себе думать обо всём, что связано с Цинхэ Не на эти несколько дней. И встретился взглядом с Цзян Ваньином. Тот выглядел ужасно довольным. Сидел на небольших диванчиках, обложенных подушками для удобства, на которых располагался глава клана и его гости. Не Хуайсан охотно сел рядом, смотря на адептов, которые трудились в поте лица, и отмечая, что тренировки такого типа ему по душе: когда он лишь наблюдает за остальными, а са не делает ничего. — Никогда не видел тебя не в клановой одежде, — сообщил Цзян Ваньинь, а потом добавил, усмехнувшись: — И непричёсанным тоже. — Что? — Не Хуайсан растерянно провёл по волосам. Действительно не то что причёску забыл сделать, а даже волосы расчесать забыл. — Это всё твой племянник, — мигом пожаловался он. — Пришёл ко мне, разбудил и начал что-то рассказывать. А я ещё сонный. Вот про всё и забыл. — А я ведь ему говорил, чтобы он тебя не тревожил, — тяжело вздохнул Цзян Ваньинь. — Не представляю, как с ним бороться. Он перестаёт меня слушать. — Так бывает, когда ребёнок растёт, — съехидничал Не Хуайсан, однако по задумчивому лицу собеседника понял, что сейчас шутки не очень к месту. — Он всё ещё тебя уважает, поверь. Ты уж точно не потерял авторитет в его глазах. Пока что. — Пока что? — Вот станет он старше… — протянул Не Хуайсан, заставив Цзян Ваньина поморщиться. — Не напоминай. Нам с двенадцати до шестнадцати как будто череп проламывают и запрещают думать. — Зато было забавно. Исключая те моменты, конечно, когда беспричинно ненавидишь своих близких. Конечно до первых серьёзных проблем. Сначала пытаешься молчаливо и героически их решать, а когда всё достигнет апогея, как миленький бежишь за помощью, — ответом ему было молчание, свидетельствующее о том, что у Цзян Ваньина в семье всё с проблемами было немного не так. — Да ладно тебе, у тебя с Цзинь Лином отношения куда лучше. Сейчас дай ему волю — и он от тебя отлипать не будет. И будет трещать, какой ты всесильный. Когда он подрастёт, всё будет не так уж и плохо, даю слово. Ответа не последовало. Они так и сидели молча. Не Хуайсан крутил в руках веер, размышляя, не наговорил ли он глупостей. И кто его за язык тянул? — И всё же, тебе бы следовало причесаться, — наконец сказал Цзян Ваньинь. И только сейчас вспомнилось, с какой темы они вообще начинали. Не Хуайсан расчесал пальцами волосы, делая всё возможное, чтобы выглядеть хоть сколько-нибудь лучше, чем до этого. А затем заметил протянутую к нему ладонь с фиолетовой лентой. Несколько секунд поразмышляв, он поморщился и покачал головой. — Что такое? Неужели брезгуешь? — миролюбиво поинтересовался Цзян Ваньинь. — Нет. Но мне казалось, что глава клана, образованный Саньду Шэншоу, должен прекрасно понимать, что фиолетовый никак не будет гармонировать с бирюзовым, — пожурил его Не Хуайсан. — А мне казалось, что глава клана одетый с иголочки должен понимать, что его внешний вид не совсем гармонирует с его причёской. Как она называется? Пожалуй, “вздыбившийся дворовой кот”, — в тон ему ответил Цзян Ваньинь. Не Хуайсан нахмурился. Он славился своим безупречным изысканным вкусом, так что подобные слова были просто ужасным ударом по его самооценке. И теперь приходилось выбирать из двух зол меньшее. Потому он порывистым движением забрал ленту и наспех перевязал себе волосы. — После я зайду в свои покои и приведу себя в порядок, а потом верну её тебе. — Не сомневаюсь, долго ждать не придётся, — хмыкнул Цзян Ваньинь и откинулся на подушки. А затем перевёл взгляд на тренировочную площадку, снова становясь серьёзным. — Извиняюсь, я, наверное, порчу твою репутацию вечно хмурого и грозного главы клана. Сейчас адепты увидят, что ты умеешь улыбаться и язвить, и начнётся сущий хаос, — наклонился к нему Не Хуайсан, поддевая. А затем посмотрел в ту же сторону, куда и его собеседник, и замолк. Цзинь Лин нашёл маленький деревянный меч и вместе с ним зашёл на тренировочную площадку, вынуждая одного из адептов затеять с ним шуточный бой. Все остальные сдвинулись ближе к краю, чтобы не задеть мальчика. Вот только это всё равно было слишком опасно. Даже с учётом того, что сейчас у всех адептов мечи были деревянные. Сердце неприятно сжалось. — Что он там делает? Почему они не останавливаются? — взволнованно начал Не Хуайсан, теперь боясь даже вздохнуть лишний раз, как будто это могло на что-то повлиять. — Он иногда забирается туда. Пусть привыкает к тому, как всё здесь происходит. А они учатся контролировать и координировать свои действия. Да и ничего с ним не случится, если он разок получит деревянным мечом. Станет чуть осмотрительнее, — пусть голос Цзян Ваньина и звучал спокойно, всё же взгляд цепко следил за каждым движением мальчика. — Чёрт возьми, Цзян Чэн, он же твой племянник! Цзинь Лин пользовался мечом крайне неумело, однако с огромным усердием. И старался копировать движения своего оппонента, хотя его было сложно назвать таковым. Шаг, второй, третий. Комбинация шагов оказалось слишком сложной для мальчика, потому он споткнулся и упал. Не Хуайсан, испугавшись такого резкого падения и худшего исхода, подался вперёд. И вцепился руками, чувствуя, что ему необходима какая-то точка опоры. На тренировочное поле выскочила Феечка, начиная лаять на всех вокруг, чтобы они и думать не смели подходить к Цзинь Лину. А сам виновник переполоха поднимался на ноги, обиженно сопя, не в силах принять такой позорный проигрыш. Поняв, что ситуации для паники нет, Не Хуайсан выдохнул и откинулся на подушки. Услышал, как Цзян Ваньинь прочистил горло, привлекая к себе внимание. Он коротким кивком указал куда-то вниз. И, опустив взгляд, Не Хуайсан понял, что от испуга вцепился именно в его руку. Что ж, ситуация вышла немного неловкой. Он резко отдёрнул руки и схватился за рядом лежавший веер. — Не смотри на меня так. Сам виноват, — безапелляционно заявил Не Хуайсан. И снова взглянул за Цзинь Лина, который всё же соизволил убрать себя подальше от всяких опасностей и теперь сидел на траве, пытаясь научить щенка новым командам. — Вижу, Феечка пришлась тебе не по душе, — заметил Цзян Ваньинь. — С чего ты это взял? — Ты на неё смотришь так… Никогда бы не подумал, что ты можешь ревновать из-за таких пустяков. — Что? — опешил Не Хуайсан. — Я вовсе не… — Я, если честно, сначала тоже. А ещё злился, что сам не догадался подарить что-то такое. Хотя у нас есть псарня. Но всё равно Цзинь Лину не приглянулся никто так, как Феечка. Это было обидно. Да и сейчас тоже бывает. Не Хуайсан только сидел и слушал, ловя каждое слово. И улыбался. Не широко, но как-то очень по-доброму, словно даря ласку и тепло. Цзян Ваньинь оторопел от такого. — Что не так? — Всё хорошо. Мне просто нравится, что ты произносишь слово “Феечка”. Это забавно. И мило, — ответа не последовало. Похоже, он размышлял, засчитать это, как комплимент или же подкол. А Не Хуайсан тем временем продолжил: — Раз уж мы зашли на тему Цзинь Лина, у меня к тебе маленькая просьба. Мы можем на этот день оставить его здесь, а сами куда-нибудь уйти? Прогуляться. Только вдвоём. И никаких назойливых личностей рядом. — Кажется, кто-то устал быть главой клана и хочет умиротворения и относительного одиночества. Глава клана Не взглянул совершенно серьёзно, без былого дурачества, и сказал: — Да. И тебе бы тоже небольшой отдых не помешал. Не представляю, как ты это всё выносишь без перерывов. И как ты с этим справляешься. Честно, я тобой восхищаюсь. — Мной восхищаться уж точно не стоит. Я вовсе не лучший человек для таких чувств. — Прекрати. Как бы плохо ты о себе ни думал, это вовсе не так. Знаю, переубеждать тебя бесполезно. Но всё же ты действительно достоин восхищения. Но ладно, оставим эту тему. Куда пойдём? — Я так понимаю, любое место в Пристани Лотоса тебя не устроит? — облегчённый сменой темы, Цзян Ваньинь улыбнулся. — Верно, — кивнул Не Хуайсан, поморщившись. Здесь их слишком легко мог бы найти Цзинь Лин, и вообще кто угодно мог потревожить. Такое ему не нравилось. — Значит, полетим в ближайший город. Прогуляемся там. — У меня недостаточно духовных сил, чтобы летать на сабле. Да и сабли нет. — Ничего страшного. Значит, полетишь на моём мече вместе со мной.***
— Это омерзительно! — воскликнул Чжу Юй. — Человек и так умер насильственной смертью, и даже так ему покоя не дают! — Если тебя это утешит, наше непосредственное присутствие на этой процедуре не обязательно. Нам достаточно подождать снаружи и услышать мнение того, кто в этом разбирается. Но я бы предпочёл присутствовать на поверхностном осмотре, — сообщил ему Бай Ху. Нельзя сказать, что эта информация очень обрадовала Чжу Юя. Приходилось идти против личных убеждений, косвенно участвуя в этом действии. Но убеждениями приходилось поступиться, иначе он мог помешать. Следовало либо не лезть, игнорируя муки совести и морали, либо просто уйти, сообщив, что нечто подобное ему никак не подходит. Второе он никак не мог сделать. Глава клана рассчитывал на него, ему нужна была помощь. Всё всегда начиналось с мелких дел, если не будет их, то и после помочь уже никак не выйдет. Да и если он не готов даже к подобным делам, то что уж говорить о том, что он будет делать, когда ситуация станет серьёзнее. Они подошли к дому, около которого как раз стоял человек, полностью облачённый в белое. С повязкой, закрывающей его нос и рот. Взгляд был цепкий. Быстро бегал по подошедшим, подмечая все детали. — Я так понимаю, голый — это ваш, — мужчина больше констатировал факт, нежели задавал вопрос. Получив кивок со стороны Бай Ху, он тут же направил к двери. — Пойдёмте, я из-за этого дела позавтракать не успел. Надо побыстрее закончить. — С вашей стороны это звучит очень цинично, — уведомил его Чжу Юй, поспешив за своим компаньоном. — А ещё скорость работы может сказаться на её качестве. — Во-первых, я профессионал своего дела, так что за качество тебе переживать не стоит, — ответил лекарь, если его можно было так назвать, проходя в дом и становясь около длинного стола, на котором лежало тело, накрытое белой тканью. — А во-вторых, личный опыт из всех нас делает циников. Ты думаешь, почему твой друг так спокойно отнёсся к трупу, к смерти? Наш с ним личный опыт приучил нас к подобным вещам. И вещам похуже. — Вы знакомы? — Нет, — покачал головой Бай Ху. — Но он говорит про войну. Постоянные горы трупов, товарищи, умирающие у тебя на руках. У кого-то пациенты. После этого мало кто из целителей хотел находиться в мертвецкой, было слишком тяжело. И вот один из лучших целителей направился сюда, чем немало удивил всех. У вас были хорошие перспективы. Если верить слухам о том, что вы могли сделать, вы могли бы стать личным целителем главы клана. Мужчина слушал всё это, не заинтересовано кивая, а затем щёлкнул пальцами и указал на Бай Ху. — Вот! Вот он, непрекращающийся галдёж! Мои мертвецы такого не издают. Они умеют общаться без лишних слов. От них никогда не поступит глупых жалоб, тяжёлых стонов и прочего раздражающего бреда. Чжу Юю подумалось, что у этого человека не всё в порядке с головой. Хотя, оправданием этим странностям могла послужить война, которую он прошёл. Послушник слышал, что она творит с людьми вещи и похуже. Даже видел собственными глазами, когда бывшие солдаты возвращались в родные поселения. И потому невольно покосился на Бай Ху. Тот ведь тоже воевал. Но казался довольно приятным и дружелюбным человеком. Милым, открытым. Как будто случившееся не оставило на нём свой след. Но вот теперь я приглядевшись, Чжу Юй видел глубокую тоску и сожаление во взгляде, как только речь зашла на эту неприятную тему. Избавляя всех от повисшего молчания, лекарь стянул с трупа белую простыню. Прикрыл ей лишь область паха. Всё остальное следовало изучить внимательно. — И какие у вас версии? Привередливая любовница, которая осталась недовольна проведённой ночью? — с ухмылкой осведомился мужчина. — У нас пока нет версий, — ответил Бай Ху. — Мы решили не строить теории до того, как узнаем больше о смерти этого человека, — добавил Чжу Юй, чувствуя какое-то навязчивое желание оправдаться, чтобы не ударить в грязь лицом. Чтобы про них не подумали невесть что. — Хорошая идея, — согласился лекарь, склонился над умершим и пробормотал: — Ну и что же ты можешь мне рассказать? Он надел перчатки и начал вертеть его лицо, после открыл рот, осмотрел губы, дёсны, язык… Дальше Чжу Юю стало совсем не по себе и он отвернулся, начиная рассматривать весь остальной интерьер. Он оказался не самым приятным. Мёртвые тела, накрытые белыми простынями. Пришлось переключиться на что-то другое. Бай Ху. Самый безопасный предмет в этом месте. — Ну вот, и до нас добралась пакость эта, — проворчал лекарь, привлекая внимание. — Найдите способ и передайте главе клана, чтоб он поменял стражу на воротах в резиденцию. Или усилил контроль и обыск. Посмотрите на нос вашей жертвы. Покрасневший, раздражённый и кожа сухая. А теперь на дёсны. Тоже раздражены. Наркотик. Лунный Нектар. В последнее время распространяется по Поднебесной. — Думаете, он сам нашёл и принял? Или всё-таки была компания? — спросил Бай Ху. — Понятия не имею, это не моя забота. Почему бы вам самим не поискать ответы на этот вопрос? — незаинтересованно пожал плечами лекарь. — Тем более, для вас это самое подходящее время. Или вы желаете остаться и посмотреть на вскрытие? — Нет, спасибо за приглашение, — быстро выпалил Чжу Юй, схватил Бай Ху за предплечье и потащил к выходу. — Мы вернёмся, когда вы закончите. На улице поговорим, хорошо? Лекарь лишь усмехнулся, провожая эту парочку взглядом, а затем взялся за инструменты. — Думаю, нам пока стоит поискать немного подальше от того места, где мы нашли… этого человека, — сказал Чжу Юй, которому явно стало получше после того, как они вышли из мертвецкой. — Может, выясним что-то. — Хорошее предложение, — кивнул Бай Ху. Они направились в ту сторону, откуда пришли. Молчали совсем недолго, когда Бай Ху снова заговорил: — То, что ты сказал тем солдатам, было… впечатляюще. Они, кажется, не ожидали услышать таких умных слов. Сначала Чжу Юй самодовольно улыбнулся, принимая эти слова за похвалу, однако затем заметил какую-то растерянность во взгляде рядом, и задумался. После чего буркнул: — Ты, похоже, сам не слишком ожидал от меня чего-то подобного услышать. Ответом ему служило пристыженное молчание. — Ясно! — с обидой в голосе воскликнул Чжу Юй, резко остановившись. — Все вы думаете, что раз я такой порывистый, такой эмоциональный и реагирую на что-то раньше, чем подумаю, это значит, что я совсем глупый! Но все вы забываете, что такие как я должны быть образованными! Мы должны сдавать экзамен, чтобы попасть хоть куда-то! Да я знаю куда больше из духовной и культурной жизни, чем весь департамент охраны вместе взятый! Я экзамен сдала на!.. — внезапно он запнулся, понимая, что не знает, можно ли ему озвучивать, какую степень получил, или же нет. — На? — спросил Бай Ху, ожидая продолжения. — На первый цзюйжэнь, — ответил Чжу Юй, понизив голос до еле различимого шёпота, боясь, что кто-то может их подслушать. Вот только в глазах напротив не было ни капли веры в эти слова. Только сомнения и скептицизм. Бай Ху уже было открыл рот, чтобы заверить: не нужно врать об этом и набивать себе цену, он и без того видит, что юноша довольно талантливый. Вот только тот вспыхнул от переполняющих его злости, обиды и негодования и холодно отчеканил: — Давай поторопимся, иначе что-нибудь очень важное могут забрать прямо у нас из-под носа, а мы даже не узнаем. Путь они продолжили в молчании. Бай Ху явно было немного неловко, Чжу Юй же злился и всем своим видом пытался это показать и как-то отстраниться. Показать, что ему всё это на самом деле не так уж и важно. Не так уж и важно, что о нём подумал единственный человек, которого здесь он в мыслях осмелился назвать чем-то похожим на друга. Искали хоть что-нибудь они по отдельности, изредка говоря друг другу, что ничего не нашли. Но когда Бай Ху внезапно замер, а затем целенаправленно пошёл вперёд, словно что-то заметил, пришлось поторопиться вслед за ним. Шёл он не слишком быстро, крутя головой и внимательно осматривая всё вокруг. Кусок белой ткани, лежащий около одного из кустов, они заметили одновременно. И одновременно указали на него. Чжу Юй резко поджал губы и предпочёл сделать вид, словно ничего подобного он только что не говорил. И отступил на шаг назад, пропуская спутника вперёд. А сам скрестил руки на груди. Бай Ху, на счастье их обоих, никак не стал комментировать подобное поведение. Лишь подошёл ближе к куску ткани. — Это полотенце, — сказал он и аккуратно взял его в руки. На нём было несколько капель крови, а в углу вышивка с золотым лотосом. — Смотри, оно из купален для высокопоставленных лиц. Надо узнать, кто вчера брал эту купальню. Потому, что если убитый был не один, у нас будут подозреваемые.***
Юньпин кишел жизнью. Люди сновали туда-сюда, разговаривали. И Не Хуайсан внезапно понял, что такой гам где-то там, на фоне, неплохо успокаивал. На нём не нужно было концентрировать и пытаться расслышать каждое слово, как это бывало, когда чиновники затевали очередной спор и перебивали друг друга. Так устав от вечно окружавшей его тишины, было очень просто расслабиться и выдохнуть в такой обстановке. Конечно, первые несколько секунд весь шум сбивал с толку и раздражал. Однако быстро уловив весёлый и даже несколько беззаботный настрой жителей на площади, все дурные чувства сразу растворились. — Здесь недавно возвели храм, — сообщил Цзян Ваньинь. — Хочешь туда прогуляться? Не Хуайсан кивнул. Ему было как-то всё равно куда идти. И он направился следом, время от времени хватаясь за самый край фиолетового рукава, чтобы не потеряться в толпе. Почему-то делать так очень понравилось. Но больше нравилось то, что Цзян Ваньинь не сказал ничего против этого, словно бы молчаливо поощряя. Сердце замирало на пару мгновений и приходилось поджимать губы, чтобы не расплыться в глупой улыбке от уха до уха. И потому количество прикосновений пришлось немного сократить, ведь сдерживать улыбку оказалось куда сложнее, чем предполагалось. Около храма толпилось множество людей, несколько человек старались попасть внутрь, распахивая других локтями. иногда даже тех, кто выходил из храма, тем самым замедляя движение. Кто-то ругался, возмущался, желая поскорее попасть внутрь. Действительно было видно, что храм был открыт совсем недавно и множеству людей было интересно попасть внутрь и узнать, что же там такое. Цзян Ваньинь нахмурился. У него не было ни малейшего желания толпиться здесь и ждать неизвестно сколько. Он окинул взглядом всю толпу и уверенно сказал: — Протиснимся. Не Хуайсана же терзали сомнения. По крайней мере, на свой счёт точно. Не самый быстрый, не самый ловкий. У него были все шансы отстать и потеряться в толпе. И потому он с сомнением покосился на Цзян Ваньина. Тот, кажется, тоже этого понимал, потому и задумался на несколько секунд. После чего несколько неуверенно произнёс, протягивая за руку: — Хватайся, проведу нас. Не Хуайсан замешкался. Отчего-то это действие сейчас показалось ему невозможно личным. От чего-то из головы вдруг исчезли почти все мысли, а те, что остались, спутались. Он уже хотел открыть рот и сказать что-то, но понял, что непременно скажет какую-нибудь несусветную глупость. Потому только молча протянул руку. — Не за ладонь, иначе очень легко выскользнешь, — сказал Цзян Ваньинь, и чужая рука тут же отдёрнулась, словно ошпаренная. И поэтому ему самому пришлось тянуться к Не Хуайсану и крепко обхватывать его предплечье. И теперь бедному бестолковому главе Не не оставалось ничего, кроме как последовать его примеру. Место прикосновения словно горело огнём. И казалось. Не Хуайсан и сам вот-вот сгорит в этих ощущениях. Цзян Ваньинь же отвернулся. Слишком поспешно, чтобы можно было успеть разглядеть на его лице хоть какую-то из эмоций. И тут же шагнул вперёд. Он легко лавировал в толпе, словно всё это не доставляло ему ни капли неудобств. Как будто и Не Хуайсан, которого он тянул за собой, никак не мешал ему и не замедлял. И было так легко приспособиться к его шагу, так легко следовать за Цзян Ваньином. На какую-то секунду на душе стало гораздо легче, словно внезапно нашлась опора. Но эти мысли пришлось спешно отгонять. Больше он ни в ком точно не собирался искать опору и защиту. Вот до чего доводит усталость и постоянный труд на благо клана: в голову начинают лезть всякие глупости, которые лезть и не должны были. Однако все они сразу же вылетели из головы, стоило зайти в храм. Их встречала статуя невероятной красоты. С лицом… Не Хуайсан побледнел. Лицо было слишком знакомым, и он даже знал почему. Никогда в жизни он бы не забыл лицо этого человека. И всё смотрел и смотрел, пытаясь понять, не обманывают ли его глаза. Он ничем не отличался от обычных посетителей, разве что только бешено стучащим сердцем и ненормальной бледностью. Лицо статуи было ужасно похоже на лицо Цзинь Гуанъяо, но всё же имело различия. Причём ключевые. Здесь не было некоторых характерных черт главы Цзинь. Хотя, если не знать его так хорошо и близко, то можно этого даже не заметить. Не Хуайсан прекрасно понимал, что, несмотря на его безумную ненависть и желание назвать этого человека последними словами, всё же он прекрасно знал, что Цзинь Гуанъяо не был настолько самолюбив. И уж точно не стала бы самоутверждаться подобным способом. И во всём этом было что-то не так. И нужно было узнать, что именно. — Всё в порядке? Ты не очень хорошо выглядишь, — позвал Цзян Ваньинь, аккуратно отводя их чуть в сторону. — Нет… просто… здесь просто очень душно, — придумал отговорку Не Хуайсан. В это было довольно легко проверить, учитывая, как много здесь было людей. Огромная толпа, все толкались. Многие могли почувствовать себя некомфортно. Как они вышли из храма, он уже не помнил. Даже не следил за этим. В голове всё крутилось это новое знание. Цзинь Гуанъяо был как-то связан с этим храмом. — Ты сказал, что храм построили недавно. А кто? — спросил Не Хуайсан, уже стоя на улице и обмахиваясь веером. — Не знаю. Кто-то решил заняться благотворительностью и выделил деньги, сам построил храм. Здесь пожар недавно случился, — пожал плечами Цзян Ваньинь. Кажется, его не так сильно волновало, кто же именно построил храм, главное, что обустройство сожжённой территории было не его головной болью. — А что за пожар? — С чего это вдруг тебя так взволновал этот храм и его история? — с подозрением покосился на него Цзян Ваньинь. — Никогда не замечал в тебе тягу к подобным вещам. — Никогда не поздно начинать что-то новое, — заметил тот и тут же перевёл тему: — Может, купим что-нибудь? Я так и не успел позавтракать, — Не Хуайсан покосился на толпу около рынка и добавил: — Я, на всякий случай, тебя здесь подожду. Цзян Ваньину, кажется, не слишком хотелось оставлять своего гостя, который, наверное, мог и в обморок упасть. Но всё же кивнул. Стоило убедиться, как фиолетовые одежды главы клана Цзян перестанут виднеться, Не Хуайсан сложил веер, почесал шею, а затем несколько раз ударил сложенным веером по левой ладони. Ну прошло и минуты, как около него оказались два человека в серой, неприметной одежде. Намётанный глаз Не Хуайсана сразу же заметил небольшие отличительные черты, свидетельствующие о принадлежности тайному ведомству клана Не. Те самые два человека, кого послал Янь Фэн охранять главу клана. В тот же вечер глава клана договорился с ними о нескольких условных знаках, когда срочно потребуется помощь, когда что-то другое, когда им стоит поторопиться, когда держаться ещё ближе, чем обычно, и так далее. — Мне нужно, чтобы вы узнали всё об истории этого места, — торопливо объяснил Не Хуайсан, зачем он их вызвал. — Особенно насчёт того, был ли когда-то здесь человек по имени Мэн Яо. Приступайте прямо сейчас, сегодня вечером, в крайнем случае завтра днём, мне нужны будут результаты. — Господин, мы не можем… у нас приказ, — неуверенно начал один из них, но глава клана смерил его таким убийственным взглядом, что человек благоразумно замолчал. — Мои приказы весомее. А Янь Фэну вообще не обязательно знать о вашей маленькой отлучке. — Мы не можем утаивать подобную информацию, — возразил другой. — Значит, все свои претензии высказывать он будет мне. В конце концов, сейчас я под защитой главы Цзян, ничего со мной не случится, — и боясь, что сам Цзян Ваньинь может появиться с минуты на минуту, Не Хуайсану пришлось подгонять своих телохранителей: — Давайте уже! Идите! Иначе потом наказание последует не только от главы тайного ведомства, но ещё и от меня! Эта угроза оказалась довольно действенной, потому что этих двоих как ветром сдуло. Через несколько минут подошёл и Цзян Ваньинь. В руках он нёс несколько разрезанных булочек Бао, смазанных ореховым маслом. И Не Хуайсан внезапно понял, что он действительно проголодался. И широко улыбнулся, не сам понимая, улыбался ли он потому, что предвкушал свой поздний завтрак, или же просто улыбался шедшему к нему Цзян Ваньину. Но, встретив ответную улыбку, губы сами собой растянулись ещё шире. Стало даже как-то неловко. Не Хуайсан поспешно отвёл глаза, чувствуя, что вот-вот сгорит от чужого взгляда. Сгорит от собственного пожара в груди, который разгорелся так внезапно и который никак не удавалось потушить. Цзян Ваньинь протянул две половинки булочки, которые Не Хуайсан тут же выхватил, решая сосредоточиться на этом. Булочки, принесённые Цзян Ваньином, были самым безопасным вариантом размышлений. Мысль о том, что именно Цзян Ваньинь принёс ему это, потому что ему было не всё равно, потому что… Заметив задумчивый взгляд устремлённый, казалось, на воду, Цзян Ваньинь решил предложить: — Хочешь, можем взять лодку и немного поплавать? Не Хуайсан немного недоверчиво покосился на воду. Мало того что в его клане было не так уж и много водоёмов, чтобы можно было так просто взять и поплавать на лодке ради развлечения, так и на самом территории резиденции, которую Не Хуайсан почти не покидал, вообще не было водоёмов, предназначенных для чего-то подобного. Потому он очень сомневался в том, что ему вообще стоит ступать на лодку. Однако признавать этого не хотелось, потому он только пробормотал: — Когда я последний раз садился в лодку в Юньмэн Цзян, в озере оказались водные гули, которые нас чуть не перебили. — Не драматизируй, — отмахнулся Цзян Ваньинь. — Или ты теперь боишься? Не Хуайсан возмущённо вспыхнул. — А вот и нет! По какой-то причине сейчас хотелось выглядеть и производить впечатление куда лучше, чем есть на самом деле. — Тогда пойдём, — снова предложил Цзян Ваньинь, предвкушая последующий спор. А Не Хуайсан внезапно для них обоих согласился. А потом недовольно наблюдал за постепенно удаляющимся берегом, ругая себя за такое глупое поведение. — Дурацкая затея — и кончится, похоже, дурацки. Цзян Ваньинь на это заявление только хмыкнул. — На самом деле, это довольно медитативное занятие, — заявил он. — И управлять лодкой, и просто плыть. Вокруг не остаётся ничего кроме воды, мерно покачивающейся лодки и тебя, который может раствориться во всём этом, оставив все мысли. — И болтливого компаньона, — ехидно заметил Не Хуайсан. — Да, согласен, тебе на помешало бы помолчать, — не остался в долгу Цзян Ваньинь. Это заявление было встречено лёгким смешком. — А ты сегодня, на удивление, вежлив. Все тревоги начали забываться. Кажется, Цзян Ваньинь всё же был прав, говоря, что здесь в своеобразном уединении на сердце становилось легче. Конечно, немаловажную роль играла и компания, которая сейчас была довольно-таки приятной. Лодка остановилась. Напротив своего гостя сел Цзян Ваньинь. Кажется, эта тишина на них обоих действовала умиротворяюще, судя по лёгкой расслабленной улыбке, тронувший губы главы Цзян. Весьма красивой улыбки, стоило отметить. Что-то во всём этом заставило сердце Не Хуайсана защемить. Почему-то он просто не мог оторвать взгляда от такого расслабленного, от такого простого и совсем уютного Цзян Ваньина. Такого он не видел никогда. И если бы захотел кому-то рассказать, никто бы всё равно не поверил. И от этого наблюдать нечто подобное было дороже в разы. Словно в руках у него оказалось невероятно ценное сокровище, теперь было страшно даже резко пошевелиться, чтобы ненароком его не разбить. Так можно было провести целую вечность. Только он, Цзян Ваньинь и эта лодка, мерно покачивающаяся на волнах. Только это, только спокойствие, только бесконечное ощущение тепла и уюта. Надо же, кто бы мог подумать, что именно этот человек будет приносить в его жизнь подобные эмоции. Причина его умиротворения это глава Цзян! — Глава Цзян… — с лёгкой улыбкой произнёс Не Хуайсан и тут же замер. Так глубоко ушёл в свои мысли, что даже не заметил, как сказал это вслух. А теперь наблюдал за ленивым, но тем не менее любопытным взглядом, обращённым в свою сторону. Помолчав пару секунд, думая, как выкрутиться из подобной ситуации, Не Хуайсан произнёс: — Ваша компания доставляет мне невероятное удовольствие. Боюсь, когда-нибудь я буду не в силах вас отпустить. Подобное признание прогремело громом. Застало врасплох всех. Совсем внезапно прозвучало, как приговор. Стёрло всё вокруг, даже лодку и волны. Оставило только их двоих. Смотрящих друг на друга. Не знающих, что сказать теперь. Это признание в тоже самое время оглушило. Оно похоже на сильный удар по голове, оставляющий после себя лишь долгое замешательство. Это признание кажется лёгким пёрышком, с которым обычно играют дети. Но под конец своего падение оно стало невероятно тяжёлым камнем, придавливающим их обоих к чему-то, от чего уже нельзя будет никуда деться после таких слов. Не привыкший к такому отношению, к таким словам Цзян Ваньинь, сидел тихо. Хотя, ему казалось, что его оглушительно грохочущее сердце слышно по всей округе. Забывший, как это, доверять другому человеку так сильно, Не Хуайсан мечтал слиться с окружающим его миром и больше никогда не показываться на глаза. В груди забился страх. Как можно было сказать нечто подобное?! Как сказанное только пришло в голову?! Сразу же завертелись мысли о предательстве, о подлом ударе в спину, когда наступит самое уязвимое положение. Собственные слова приводили в ужас. И Не Хуайсан даже не знал что ещё хуже: то, что он никак не мог от них отказаться; или то, что, даже осознавая весь кошмар сложившейся ситуации, думать иначе он не переставал. Что-то переменилось. Они не затрагивали тему сказанных слов. Не только потому, что сами боялись сказанного, но словно и чувствовали неготовность друг друга говорить об этом. Потекла мирная, немного скованная беседа о всяких незначительных мелочах. Иногда она прерывалась неловкими паузами, которые старались заполнить сразу же. И всё же всё стало совсем по-другому. Некий трепет в том, как Цзян Ваньинь позже помогал своему гостю сойти на берег. И какая-то забота прослеживалась в действиях Не Хуайсана, заваривающего чай и даже не подпускавшего к этому делу главу Цзян. Не знал, но слышал и догадывался, как сильно могут болеть и уставать руки от гребли. Было странно осознавать, что он о ком-то заботиться. Даже о Мэн Яо он не заботился, когда всё ещё было хорошо. Он обычно просто прибегал к другу за советами, защитой и поддержкой. А сейчас, разливая чай по пиалам, в груди поднялась волна тепла. Такой сильный диссонанс чувств — страха и счастья — на несколько секунд выбил Не Хуайсана из реальности. Он лишь сидел, даже не прикоснувшись к своей пиале и рассеянно разглядывал всё вокруг. Чуть позже Не Хуайсан опомнился, отлучился на несколько минут, а после вернулся со свёртком, в котором лежали конфеты. Они были выложены под чистый и искренний смех Цзян Ваньина. Что ж, похоже кто-то отнёсся к своему обещанию очень ответственно. День прошёл весело и незаметно. В общем потоке слов и действий, глупых шуток, тревожащие темы исчезли, хотя причина этих тем запряталась глубоко в сердце. Было что-то безумное и абсурдное, но в то же время очень авантюрное в том, чтобы прятаться по углам от негодующего Цзинь Лина. Как утверждал Не Хуайсан: “Иногда нужно просто пожить для себя, отвлечься от всего”. Вот они и жили для себя, сидя в ужасно узкой и низкой нише, задёрнутой плотным пологом. Наверное, раньше здесь что-то стояло, но Не Хуайсану было не до этого, а Цзян Ваньину слишком всё равно, чтобы проводить уроки истории. Рыдающий от смеха Не Хуайсан уткнулся лбом в плечо напротив и слушал, как совсем рядом проходит мальчик так смешно ругаясь на двух взрослых, которые бросили его. А Цзян Ваньинь одной рукой прикрыл рот, стараясь сдерживать рвущийся наружу хохот и не поддаваться этому смехотворному во всех смыслах влиянию, а другой время от времени легонько бил по чужому плечу, стараясь призвать к спокойствию и напомнить, что так можно испортить всю их конспирацию. Но потом, судя по довольному лицу Цзян Ваньина, можно было с уверенностью сделать вывод, что такой глупый отдых от всех проблем пошёл ему на пользу. Всего на полдня он перестал быть взрослым, отвечающим за огромный клан. И снова смог позволить себе немного подурачиться. А Не Хуайсан без лишней скромности указал на то, что его компания явно идёт на пользу молодому главе Цзян. Он чуть ли не надулся от чувства собственной важности, заставив собеседника фыркнуть. — Ну вот, видишь, — невозмутимо заявил Не Хуайсан, — с кем ты ещё так много будешь улыбаться? Я тебе баланс счастья восполняют на многие месяцы вперёд. А после уже поздним вечером, когда нужно было расходиться по спальням, Цзян Ваньинь протянул свой небольшой подарок. Это была изящная подвеска с символом, отгоняющим злые силы. — Можешь, надевать её на собрания. Было излишне говорить, что подарок пришёлся по вкусу. Об этом говорили светящиеся счастьем глаза, широченная улыбка. От этой глупой улыбки он не мог избавиться и после, уже лёжа в постели, ворочаясь с боку на бок и сжимая в руках подвеску. Казалось, такой глупый и символичный подарок, но отчего-то расставание с ним представлялось чем-то невыносимым. Но чем глубже и темнее была ночь, тем сильнее душу Не Хуайсана начинал сковывать страх. И вот уже подвеска виделась не милым поступком, а чем-то сковывающим. Сковывающими были и его слова, произнесённые на озере. Всё это наводило панику. Кажется, он снова был готов видеть в ком-то опору, друга, снова довериться со всей радостью и наивностью. Где-то в глубине души действительно хотелось безоговорочно начать доверять Цзян Ваньину. Наверное, было стало бы самым лучшим временем в жизни. От этих мыслей на губах снова начинала играть лёгкая непрошеная улыбка. Но в голове всё вертелись мысли о Цзинь Гуанъяо. О том, что тот совершил. Как предал его, дагэ. И как до сих пор притворяется, словно ничего и не случилось, словно всё также хорошо, как и раньше. Сначала сблизился, а потом нанёс удар по самому дорогому, что у Не Хуайсана было. А какие ещё злодеяния он мог совершить? Из всех странностей в голове вертелись мародёры около усыпальницы клинков. Так странно, за столько лет это место никого не интересовало, а потом внезапно подобный инцидент. Не могло такое случится просто так и совершенно случайно именно в этом месте. Не бывает таких совпадений. Этим людям что-то было нужно. Но что такого ценного могло храниться в гробнице? Не Хуайсан подскочил на постели. Сердце забилось в разы быстрее. Самая настоящая паника одолела его, руки похолодели и начали мелко подрагивать. Тело его брата!