Люди не умеют жить. Их этому не учат.
RIIIIIIIING Резкий звон в ушах оглушает сонный разум, которому довелось пробудиться от неприятного бренчания над своим правым ухом. Ромка разлепляет тяжёлые веки, пытаясь сфокусировать свой взгляд на стенах и окружающем скудном интерьере собственной комнатушки. Рокочущее дребезжание давило на стенки черепной коробки, обиваясь гулким эхом в перепонке и сонном разуме, заставляя ещё не до конца проснувшегося парня болезненно кривиться. — Да завали свой еблет, манда подзалупная! — хулиган раздражённо рыкнул, со всей силы двинув по тумбе кулаком, тем самым сваливая с мебели половину находившихся на ней вещей, в том числе и злосчастный будильник, который каждым учебным утром оповещал шатена о раннем подъёме в ненавистное школьное здание. Сонный парень и без того был чертовски зол и раздражён с утра. Ведь уже который раз ему приходилось вставать в такую рань на протяжении муторных будних дней последующей учебной недели. А сегодняшний подъём фактически создавал все условия для того, чтобы морально добить состояние грозного Ромки. Мало того, что Пятифан почти полночи не спал, обдумывая происшествие, связанное с новеньким, при этом выкуривая целых две пачки ядрёных сигарет, так ещё и мать целую ночь опять трахалась непонятно с кем в соседней комнате, мешая парню с головой окунуться в бездонное царство Морфея. Ромка собрал в кулак всю свою выдержку, которая имелась при его беспрепятственном характере, заставляя себя приподняться с не особо удобной, но нагретой собственным телом постели. Потирая затылок ладонью, хулиган пытался привести себя и своё расслабленное тело в чувства, но не до конца проснувшийся мозг до сих пор находился в обескураженном состоянии, не имея ни малейшего желания соображать и разбавлять трезвыми мыслями тёмное окружение вокруг себя. Пятифан собрал все свои силы в кулак, нехотя вставая со скрипучего матраса. Первым же делом парень стал разминать отёкшую шею и остальные части тела, которые не мешало бы привести в бодрое состояние для продуктивного школьного дня. Закончив с разминкой, Ромка без каких-либо лишних раздумий схватил первые попавшиеся под руку спортивки и направился в душ. Душевая кабинка в его доме была небольшая, но поместиться в ней и без каких-либо проблем сполоснуться было возможно. Ромка неотрывно сверлил взглядом стену напротив, пока, в свою очередь, поток горячей воды нещадно сталкивался с его широкими плечами, стекая всё ниже, при этом образуя небольшие ручейки, которые отправлялись прямиком в водосток. Ромка задумчиво смотрел, как по его торсу течёт горячая вода, и, прикрыв опухшие от бессонных ночей веки, облокотился лбом о покрытую испариной стену. Парню совершенно не в кайф было переться с утра пораньше на скучные уроки нудных учителей, просиживая в сером здании свои драгоценные часы. Он по собственной инициативе с огромным удовольствием остался бы дома. Может быть, даже чуть позже в одиночку прогулялся по заснеженному лесу, думая о своём, или же послушал свою новенькую кассету от любимой группы — «Сектор Газа». Но нутро в груди Ромки по неизведанной тому причине, окутав цепями, со всей силы тянуло парня в школьное учреждение. Пятифан даже думать не хотел, что это каким-то образом было связано с белобрысым очкариком. Определённо нет. Наверное, парень просто не хотел оставлять своего лучшего друга Бяшу одного в этом сраме, даже не предупредив о своём отсутствии. Да и плюс мать с похмельем и отвратительным запахом дешёвого перегара, заполнившего весь дом, заставляли Ромку быстро накинуть на себя излюбленный спортивный костюм, засунуть в карман треников пачку сигарет, надеть обувь, чёрную шапку, которая даже не прикрывала уши, на макушку, любимую потёртую кожанку, в которой он и в огонь, и в воду, а заодно и в дикий мороз. Напоследок мастерски крутануть бабочкой и положить любимый ножик в карман всё той же отцовской куртки, сваливая подальше от дома, где на протяжении уже семи лет находилась вечно бухая мать.***
— Антон! Ты что, проспать удумал?! Карина резко содрала с мирно сопящего в подушку сына пуховой плед, не глядя, тыкнула по включателю на стене, мгновенно пуская по комнате ослепительный для неадаптированных сонных глаз проблеск света. Блондин приоткрыл затуманенный взгляд изумрудной радужки, тут же складываясь на кровати в позу эмбриона, ведь воздух в комнате был холодный, а единственный обогреватель его сонного тела сейчас находился в руках у строгой матери. — Живо вставай! Ты смотри на него! Экзамены на носу, а он дрыхнет. Как можно так безответственно относиться к своей учёбе, Антон?! И так каждое утро… Спящий Петров совершенно не понимал, чего от него требуют. Сейчас его единственным желанием было накрыться с головой своим пуховым пледом, создавая оболочку непробиваемого тепла, и сладко уснуть, блаженно прикрывая слипшиеся веки. Но Антон мог довольствоваться только недовольными возгласами родной матери с утра пораньше и до дрожи в теле обволакивающему со всех сторон зимнему холоду. — Антон! Ты что, оглох?! Поднимайся с постели, кому говорю! Подросток уныло перевёл взгляд на рядом стоящие часы и, приметив зрачком на циферблате самую широкую стрелку, которая указывала ровно на шесть утра, Антон нашёл в себе силы только раздражённо прошипеть под нос что-то невнятное, мысленно проклиная собственную мать за то, что та даже не удосужилась взглянуть на время и явно досрочный час для столь раннего подъёма. Привстав на локтях, блондин угрюмо посмотрел на, казалось бы, вечно орущую женщину, которая стояла, сверля его своим заведомо недовольным взглядом. Антон попытался сморгнуть накатывающий с каждой новой секундой сладкий сон, сумев перебороть собственную лень, заодно и разум, плавающий в сонливости, и сиплым от холодного воздуха голосом проговорив: — Мам, зачем мне так рано вставать?.. У меня ведь в запасе ещё целых полчаса на сон. Блондин потёр двумя слабыми кулаками слипшиеся веки, неосознанно жмурясь от яркого освещения вокруг себя. Женщина лишь сильнее нахмурилась и, поставив обе руки на боковые части талии, угрожающе проговорила. — Собственные психи прибереги для отца своего непутёвого, но не для меня. Быстро вставай! И чтобы ровно через десять минут сидел на кухне за столом как штык! Женщина показательно развернулась и вышла из комнаты сына, даже не удосуживаясь захлопнуть за собой дверь в комнату подростка, впуская из коридора прохладный сквозняк. Выбор Антону никто не оставил, поэтому он, будучи сонным и недовольным, раздражённо простонал, потому что приходилось встать с мягкой постели. Всё-таки матери перечить с утра пораньше сегодня совершенно не хотелось, да и настроения на споры и осуждение со стороны женщины абсолютно не было. Блондин сладко зевнул, потянувшись руками вверх к потолку комнаты, и подошёл к шкафу с одеждой. Ещё вчера синоптики из старенького маминого радио передавали, что сегодня столбик термометра достигнет рекордно низкой отметки в этих краях — -37 градусов мороза. И даже это ужасное число не остановило родную мать Антона поднять своего сына с кровати и пинками отправить в школу. Зима только наступила, до Нового года ещё целых две недели, а морозы с каждым днём только усиливались. Блондин решил, что в рубашке ему будет очень холодно, и есть огромная вероятность того, что он может запросто заболеть. Поэтому Антон решил одеть свой нежно-голубой свитер, который частенько спасал его от зимних морозов, и тёплые чёрные брюки. Вытянув из глубины шкафа свою любимую вязаную кофту, блондин засветился, словно первый весенний луч, когда понял, что именно сегодня он наконец-то оденет на себя свою любимую вещь в его скудном гардеробе, а не однотипные рубашки с галстуками, которые всё время пихала ему в лицо мать. И теперь у Антона есть весомое оправдание перед Кариной, ведь на улице сильный мороз и рубашки в такой климат абсолютно не к месту. Поэтому, мигом сняв с себя пижамную кофту, блондин со счастливой улыбкой натянул любимый тёплый свитер, испытывая такие невообразимые чувства, словно он находился в тёплом и мягком облаке, которое окутывает своим уютом со всех сторон. Антон был настолько счастлив вновь ощутить мягкую ткань вязаной текстуры на своём теле, что вся сонливость и испорченное настроение испарилось, словно по щелчку пальцев. Несомненно, этот день станет одним из лучших за последний месяц. Ведь ощущать на себе обволакивающее тепло свободного свитера лучше, чем чувствовать буквально приклеенные к телу тонкие рубашки, которые душили и заставляли напрягаться во время учебного процесса. А ведь самое главное было то, что свитер прекрасно сидел на блондине. Он чудесно сочетался с белыми, словно первый снег, волосами Антона и, что самое важное, не влиял на многочисленные комплексы Петрова, скрывая за своим широким кроем нежно-голубой вязки внешнюю хрупкость мальчишеского тела. Антон быстро натянул на себя чёрные брюки, надел носки и пулей побежал в ванную. Блондин быстро выполнил всевозможные водные процедуры, слегка подправил растрёпанные волосы и по ранее сказанному указанию Карины пошёл завтракать. На кухне возле раковины стояла мать, которая, как всегда, занималась ежедневной чисткой посуды, а за столом сидела Оля, которая пила сладкий чай с печеньем. По всей видимости, пока Петров собирался, сестра уже успела ходко расправиться со своей порцией поданного завтрака. Антон присел за своё место, с лёгкой улыбкой на губах наблюдая за тем, как девочка поедает уже третье печенье, запивая успевшим за неопределённое время подостыть разбавленным чаем. — Доброе утро, Оль, — всё с такой же лёгкой улыбкой проговорил блондин. На что сестра задорным возгласом мгновенно ответила. — И тебе доброе утро, Тоша! Тебе так идёт эта кофточка! — Сестра удовлетворённо заулыбалась, как только увидела, что брат, слегка засмущавшись от неожиданного комплимента, проговорил. —Спасибо, Оленька, но всё равно красивее тебя никого нет. — Сестра, хихикнув на заявление брата, протянула ему из собственных маленьких ручек одну овсяную печеньку с шоколадной крошкой, но, услышав недовольный возглас матери, отстранилась со слегка поникшим настроением. — Оля, Антон ещё не поел! Сначала каша, а потом всё остальное. — Мать сурово поставила перед носом блондина тарелку наваленной до краёв густой манкой с комочками, при виде которой у мальчишки и его младшей сестры всегда дёргался глаз, а из уст вырывались лишь раздражённые фырканья. Карина хмуро осмотрела блондина, а точнее то, что было на нём надето, как обычно, строго процедив: — Антон, ты в школу собрался или на праздник? А если учителя мне потом звонить будут по поводу твоего внешнего вида? Мне что потом делать, краснеть перед ними как девочка? — Карина угрожающе повысила тон на последних строчках, но Антон не собирался поддаваться её словам и одевать тонкие рубашки в такой собачий холод. — Не переживай, мам, никто тебе звонить не будет. А вот болеть мне не особо хочется. Сама видишь, какой дубак на улице. — Антон говорил терпеливо, создавая ощущение безудержного спокойствия. Карина ещё пару секунд серьёзно рассматривала лицо своего сына, но, так и не найдя, что ответить, тяжело вздохнула и произнесла уже более равнодушным тоном. — Ладно, иди как хочешь. Сегодня холодно, отец тебя довезёт, я поэтому тебя так рано и разбудила. — Блондин заторможено кивнул, удивляясь тому, как быстро переменилось настроение у матери. Через пару минут раздумий на лице Антона расцвела счастливая улыбка. Петров благодарно кивнул, на что мать не смогла сдержать взаимной улыбки в ответ и несильно потрепала собственного сына по шелковистым волосам. Хоть Карина и была строгая, но материнские чувства, глубоко таившиеся в недрах сознания, периодически позволяли себе иногда вырваться на свободу и искренне наслаждаться обществом любимых детей. — Ешь давай, умник. После каши чаю налью. — Мать отошла от стола, одним ловким движением руки поставив чайник на плиту, дабы он повторно вскипятился, а затем, открыв верхнюю полку, достала чай и вазочку с конфетами. Глаза сестрёнки и брата заблестели, словно маленькие кристаллики, а Карина, удовлетворённо хмыкнув на реакцию своих детей, показательно сложила руки на груди, впервые за долгое время позволив себе искренне улыбнуться. Такая атмосфера Антону нравилась гораздо больше, чем бесконечные скандалы и крики.***
По школьным коридорам, казалось бы, со скоростью света проносились ученики начальных классов, дико вереща и сбивая с ног других мимо проходящих. Мрачный Пятифан вальяжно шёл вдоль школьного коридора, раздражённо хмурясь от звонких писков и диких визгов младшеклассников, буквально пролетающих мимо него. Как некстати, урок истории должен был проводиться на первом этаже среди учеников малых подгрупп, поэтому Ромке как-никак пришлось проходить среди малолеток, параллельно выслушивая громкую «симфонию», состоящую из детских верещаний. Руки с побитыми костяшками были засунуты в карманы спортивных штанов, слегка мешковатая чёрная футболка на широких плечах была прикрыта повседневной олимпийкой Adidas, а хмурые брови и уверенная походка не внушали у окружающих абсолютно никакой безмятежности к персоне по имени Роман. Даже отдалённо. Главный хулиган посёлка нагонял одним своим хмурым крупным видом дикий страх и ужас на учеников начальной школы, поэтому те с заметным напряжением и опаской во взгляде старались его оббегать, дабы не испытывать терпение одиннадцатиклассника, вызывая у Пятифана несдержанную за хладнокровным образом усмешку. Рома лениво приблизился к указанному в расписании кабинету, тут же заходя в открытый класс, как обычно, занимая последнюю парту. Несколько учеников вместе со строгим преподавателем удивлённо повернулись в сторону задней парты хулигана, поражаясь тому, что шатен вообще каким-то необычайным образом сумел прийти на урок к восьми, вдобавок ещё и на историю. Это ли тот самый грозный Ромка, который обычно предпочитал вместо душного кабинета углы школы и тесные курилки для посиделок? Пятифан расплылся на стуле, широко зевая и не обращая никакого внимания на устремлённые к нему любопытные взгляды. Через буквально пару секунд в класс заходит Бяша. Ромка насмешливо ухмыльнулся краешком губ, заметив на лучшем друге утеплённый свитер вместо привычной однотонной кофты, но виду не подал. Бурят, приметив своего братана на последней парте, улыбнулся, немедля, подошёл к товарищу. — Здарова, Ромыч, на! — Бяша со своим другом сцепили руки в братском рукопожатии, хлопнув друг друга по спине. — И тебе не хворать, дружище. Чё замёрз? — Ромка не смог сдержать из своих уст прокуренного смешка, глядя на раздражённое выражение лица бурята. Бяша, конечно, догадывался, что его друг всё-таки не сдержится и ляпнет что-то подобное, но всё же он не считал это смешным, поэтому, плюнув куда-то в сторону, проговорил. — Да пошёл ты, на. Зато у меня, ёпт, жопа в тепле, и ничё ей нестрашно. А твоя-то сморщилась, небось вся, на. — Будаев заржал на весь класс, озаряя гулким эхом школьное помещение, пытаясь увернуться от летящего в его сторону подзатыльника. Ромка юмор не оценил, грозно рыкнув на выражение своего товарища, гневно проговаривая. —Ты, мудила, бля, мне шмотьё для грелки не нужно! Я дрова в шесть лет колол в одних семейниках. С пелёнок приспособлен к хуёвому климату, а ты как выйдешь в минус тридцать, все яйца себе отморозишь! — Ромка пафосно ухмыльнулся, на что Бурят убедительно ткнул ему локтем в бок, дабы Пятифан не сильно выёживался. Педагог и одноклассники старались не обращать внимание на двух парней на задней парте, которые, не унимаясь, о чём-то спорили. До начала урока оставалось совсем ничего. Все ученики уже в полном сборе были готовы к уроку. Преподаватель протирал доску, чтобы та была готова к писанине белым мелом, и лишь два корефана на задней парте непрерывно угорали на весь класс с очередной мутотени. Неожиданно на пороге кабинета показалась белоснежная макушка и малахитовая радужка глаз, прикрытые тонкой оправой круглых окуляров. Ромка, как по щелчку пальцев, устремил свой взгляд на знакомый силуэт в проёме, тут же подмечая некоторые отчётливые изменения. На Антоне был вязаный и по виду очень даже тёплый свитер нежно-голубого оттенка, который, не будем спорить, чудесно сочетался с его внешностью и самим образом белобрысого паренька. Видимо, не только Бяша решил устроить некое соревнование, как выразился Пятифан, «не заморозь себе жопу». Блондин зашёл в класс, тут же ощущая на себе сконцентрированное внимание пронзительного взгляда парня в спортивках, с которым вчера у него произошла небольшая стычка, из которой ему божьим чудом удалось выйти целым и невредимым. Напоминание о вчерашнем инциденте прошибло током в трезвом сознании, и Петров невольно затрясся под напором слишком внимательного взгляда Ромки. Антон неуверенно двинулся в конец класса, отводя взгляд, дабы не видеть слишком навязчивой реакции со стороны хулигана на его появление. Пятифан хмуро сверлил блондина взглядом, пока тот испуганно подходил к своей парте. Ромка тоже понимал, что ситуация кажется безумно странной и запутанной. Хулиган до сих пор не мог понять, по каким причинам отпустил мальчишку вчера, позволив избежать его яростного кулака. Блять, смех и грех! Рома Пятифан, гроза всего посёлка, сжалился над каким-то сопливым мальчишкой с идиотскими окулярами. Хуй там плавал, чтобы он хоть раз ещё позволил себе дать слабину. Так могут только лохи, но никак не чёткие пацаны, а уже тем более Рома. После школы хулиган обязательно побеседует с блондином на ласковом, как он любит, дабы несильно расслаблялся и не думал, что сумел остаться безнаказанным и выйти сухим из воды. С Ромкой такие приёмы не прокатят. У шатена вместо мозгов совсем не опилки, так что он может мгновенно распознать пиздёж или какие-то нечистые замыслы своей «жертвы». Звонок уже минут как пять прозвенел. Блондин давным-давно уселся за свою парту, разложив все школьные принадлежности, пока Ромка до сих пор неотрывно глядел на него, обдумывая всё то, что не успел обдумать этой ночью. Из собственных размышлений его вывел Бяша, который отчётливо видел взгляд друга, направленный на новенького. Будаев не знал, что могло произойти между этими двумя, пока он отсутствовал, но отчётливо понимал, что вчерашний конфликт был до сих пор не решён. Пятифан сто процентов не смотрел бы на блондина таким испытывающим взглядом, если бы всё было под контролем. — Э, Ромка, на. Чё у тя случилось, то? — Шатен сморгнул, вырываясь из оков бурлящих в голове мыслей, поворачиваясь к другу, рассматривая его недоумевающим взглядом. — Чё? — Хулиган в непонятке выгнул бровь с такой физиономией, будто бы не он только что рассматривал своего одноклассника в упор. Бяша несдержанно прыснул на недоуменное выражение лица Ромки, на что тот двинул товарища локтем в грудь. — Чё ты карась ржёшь?! Пятифан начинал вскипать, ведь он действительно не видел в своих действиях ничего смешного, а бурят будто бы специально лишь сильнее погрузился в нескончаемый поток дикого смеха, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не заржать на весь класс. — Сучара навозная, не выводи иначе прям здесь в ебальник получишь! Хулиган грозно прорычал на Будаева, который кое-как сумел взять себя в руки и немного успокоиться, дабы в действительности не получить жёсткую оплеуху от друга. — Чё у вас Ромыч с новеньким произошло-то, на? Ты с него глаз не сводишь. — Пятифан взглянул на бурята и, фыркнув, откинулся на спинку стула, серьёзно нахмурив брови. Чтоб его! Сраный педик с окулярами, взявшийся не пойми откуда, сегодня пощады не жди! Ромка сто процентов разукрасит это смазливое личико, дабы не расслаблялся. Пятифан тяжело вздохнул, равнодушно произнося. — Да ничё, братка. Просто думаю, что сёдня надо будет после уроков этого новенького отмутузить. Вчера-то не успел его выловить, свалил поганец. Вот и думаю, где б его на этот раз обстремать. — Хулигану пришлось нагло наврать товарищу. Ведь говорить о том, что по какой-то неизведанной тому причине Пятифан позволил новенькому уйти, не особо хотелось. Из-за того, что стыдно это было как-то, всё-таки подобных ситуаций у Ромки никогда до этого не было, либо же парню просто не особо хотелось посвящать друга в свои дела. Сначала нужно самому разобраться со всем этим. Рановато пока ещё Бяше об этом знать. Это только навредит. Будаев хлопнул друга по плечу, гордо проговаривая: — Тогда помогу, чем смогу, на. Или на стрёме, если чё! — Ромка, посмотрев хмурым взглядом на улыбающегося товарища, у которого вновь неизменно отсутствовали два передних зуба, не смог сдержать ответной улыбки и, солидарно кивнув, дал понять, что разговор завершён. Повезло же ему с братком, выручает всегда. За их совместными обсуждениями парни и не заметили, как быстро пролетел урок, и трель звонка озарила школьный коридор. Одноклассники сразу расслабились, позволив себе выдохнуть, и стали собирать портфели, после чего отправились из класса на следующие занятия. По расписанию сейчас геометрия. Ромка, вспомнив про ненавистный предмет, угрюмо нахмурил брови, поразмыслив о том, что сейчас самое время стрельнуть любимую сигаретку и повидаться с кентами. — Бях, перекур.***
Антон пришёл в школу и отсидел первый урок на удивление в отличном настроении. Даже проницательный взгляд знакомого хулигана в спортивках отнюдь не желал портить его позитивное самочувствие. Занятие по истории благополучно завершилось, и блондин, шустро собрав портфель, вышел из класса по направлению к кабинету, в котором должна была проводиться геометрия. Поднявшись на третий этаж, Антон прошёлся по коридору, остановившись возле 309 кабинета, подошёл к пустому подоконнику, облокотившись на него. Блондин достал из портфеля свой блокнот, в котором он чаще всего рисовал, начиная делать какие-то непонятные наброски. Небольшие группы, состоящие из парней и девчонок, о чём-то увлечённо болтали и смеялись, даже не обращая внимания на своего нового одноклассника. Антон этому удивлён вовсе не был, ведь парень с виду не был похож на какого-то крутого хулигана и задиру, с которыми все так и норовили сдружиться. Наоборот, блондин был уж очень похож на занудного ботана. Ещё и эти дурацкие окуляры. С таким, как он, вряд ли найдётся желание заводить дружбу. Поэтому Петров даже и не сомневался, что до конца этого учебного года так и не сумеет найти себе хотя бы одного товарища в этом посёлке. Грустно, конечно, однако, с другой стороны, возможно, даже и безопасно, если смотреть на принципы под углом здешних жителей. Неожиданно резко в воздухе блондин ощутил нотки аромата чистой ежевики, и рядом с ним послышался спокойный, но в то же время звонкий голос: — Здравствуй, Антон. — Петров сначала подумал, что ему показалось, а затем удивлённо поднял взгляд зелёных очей на чужую фигуру перед собой, увидев напротив симпатичную девушку, которая приятно улыбалась и была явно дружелюбно настроена. Больше всего из её внешности в глаза бросались прямые волосы средней длины, чёрного глянцевого цвета и ласковое выражение лица. Антон слегка покраснел, ведь никогда до этого не имел опыта прямого диалога с девочками. Блондин неловко убрал блокнот с рисунками за спину и, отводя взгляд, промолвил тихое. — Здравствуй. На такую нелепую, как почудилось Петрову, реакцию брюнетка перед ним лишь сильнее улыбнулась, с доброй ноткой в голосе проговорив: — Меня зовут Полина Морозова. Я твоя одноклассница. Хотела ещё вчера к тебе подойти, но мне показалось, что ты был не в духе. Новая школа, новые люди. И решила подойти к тебе на следующий день, чтобы ты немного свыкся. — Антон слегка наклонил голову набок, прищурив глаза, будто бы пытаясь найти в словах новой знакомой подвох. Но дружелюбная энергетика, исходящая от Полины, растопила всё стеснение, и мальчишка позволил себе выдавить слабую улыбку. — Очень приятно познакомиться, Полина. Ты права, вчера мне было совсем не до общения. С детства негативно отношусь к переездам и новой обстановке, долго привыкаю к неизвестному окружению, и всё это мешает мне сконцентрироваться на занятиях и людях вокруг меня. — Одноклассница внимательно выслушала нового знакомого, а под конец состроила любопытное выражение лица, вопросительно изогнув бровь на слова блондина. — Правда? Это на самом деле ужасно. Я, если честно, даже не представляю, какого тебе, ведь мне никогда не доводилось ощущать такие эмоции на себе. Эх-х. Представляешь, я всё свое детство провела в этом посёлке. А ты, Антон, откуда приехал? Мальчишка, поправив окуляры, лишь улыбнулся на неосознанный интерес новой знакомой, уже более уверенно, нежели раньше, проговаривая: — Я — из Москвы. Полина шокировано округлила глаза, пару мгновений просто растерянно похлопав длинными ресницами, а затем подпрыгнула в воздухе на носочках и, звонко хлопнув в ладоши, буквально прокричала: — Да ладно, не может быть! Прямо из Москвы?! А ты когда-нибудь был в Московском Международном Доме Музыки? Там ещё зал есть огромный, Светлановский называется! Я с детства туда попасть мечтаю, послушать своими ушами и увидеть своими глазами, как профессионалы исполняют прекрасную музыку на различных инструментах! Это же просто потрясающе, не правда ли?! — Полина просто не могла остановиться, восхищаться и громко проговаривать свои бурлящие от переизбытка положительных эмоций мысли, при этом обращая на рядом стоящего Антона и себя излишнее внимание своих одноклассников и оживлённый шёпот школьных сплетниц. Её глаза сияли, как два голубых бриллианта от пущего эмоционального потока. Казалось, ей было настолько побоку на чужое внимание, что она готова была прямо сейчас посреди коридора сплясать джигу, чего не скажешь об её рядом стоящем однокласснике. Антону, в свою очередь, грубо говоря, было безумно неловко и стыдно за поведение своей новой знакомой. Блондин уж очень не любил привлекать на себя внимание чужих людей, поэтому его лицо мигом покрылось стыдливым румянцем, и Петров неосознанно закрыл лицо ладонями, дабы скрыть свой конфуз, а заодно и не лицезреть весь этот ужас, который с ним происходил. Прямо сейчас Антону хотелось лишь одного — навсегда слиться с рядом стоящей стенкой или воздухом. Ему казалось, что все пронзительные взгляды школьников направлены именно на него, а не на рядом стоящую и порядком удивлённую его же поведением Полину. Брюнетка, довольно-таки быстро успокоившись, наконец, заметила реакцию новенького и, мигом сообразив о собственной резкости, бросилась просить прощения и извиниться за свою глупую несдержанность: — Антон, прости меня, пожалуйста, за моё нелепое поведение. Я совсем забыла о том, что такое рамки приличия. Тем более тебе и так неловко, а я так несуразно себя повела. Мне стыдно. Извини. — Блондин приоткрыл глаза и, убрав ладони с собственных покрасневших щёк, увидел перед собой точно такое же, что и у него, постыдное выражение лица брюнетки, которая завела руки за спину и от неловкости опустила взгляд голубой радужки в пол. Антон, увидев перед собой такую картину робкой Полины, которая, как оказалось, только с виду являлась грациозной и элегантной, а на деле обнаружилось, что она не картинная обложка журнала, а точно такой же, как и сам Петров, обычный, немного стеснительный человек, у которого тоже могут быть свои комплексы и проблемы, в которых ей самой предстоит разобраться. Антон неосознанно улыбнулся уголками губ от своих мыслей и, положив ладонь на плечо брюнетки, спокойно проговорил: — Полин, не беспокойся, со мной всё хорошо. Просто ещё не до конца привык к этому месту. Всё-таки новая школа, люди. Ты не виновата, — Одноклассница медленно подняла поникший взгляд на своего нового знакомого и, встретившись с обворожительной улыбкой на устах блондина, не сдержавшись, тут же расплылась в ответной доброжелательной, позабыв о бывалой стыдливости. — Ты такой светлый и добрый, Антоша. От тебя в самом деле излучается особая энергия домашнего уюта и тепла, которая успокаивает и заставляет улыбаться. Причём я это подметила, как только увидела тебя на пороге нашего класса, — Полина хитро зыркнула на мгновенно засмущавшегося от слов подруги Петрова и, звонко рассмеявшись, неосознанно перевела взгляд на заведённые за спину руки мальчишки, которые явно что-то скрывали от любопытных ненужных глаз. — А что это у тебя в руках? — Антон посмотрел на девушку, удивлённо похлопав глазами, а затем, опустив свой взгляд через плечо, за спину и посмотрев на свои руки, только сейчас заметил и вспомнил о своём блокноте с рисунками, который он всё также держал за своей спиной. — А, так это просто мой блокнот. — Блондин отвёл взгляд и, вытащив из-за своей спины книжечку с нежно-голубой обложкой среднего размера, аккуратно передал её новой подруге. Та, в свою очередь, с неподдельным интересом взяла в ладони переданный предмет, не теряя ни минуты, открыла первую страницу. Антон, по правде говоря, думал, что по сравнению с талантливыми художниками и людьми с опытом в этом деле его творческий подход и умение рисовать выглядели нелепо и позорно. Ведь блондин в самом деле никогда в своей жизни не пытался научиться работать профессионально с такими принадлежностями, как карандаши, кисти и краски, как это делают образцовые личности. Мальчик просто знал, что мог что-то намалевать, и просто делал, как думал. Но с каждым разом всё больше и больше убеждался, что думал он, к сожалению, не особо правильно. Полина трепетно перелистывала страницу за страницей, всё внимательнее вглядываясь и рассматривая каждый новый рисунок, при этом всё больше и больше восхищаясь прекрасными шедеврами своего одноклассника. Сама Морозова никогда в своей жизни всерьёз не увлекалась таким видом искусства изобразительной деятельности, так как Боженька, по всей видимости, обделил скрипачку этим самым даром и талантом. Но, несмотря на это, Полина всегда предельно восхищалась интересными картинами и их авторами. У Антона же, в свою очередь, определённо был чётко виден сильный потенциал и прирождённый талант в этом направлении. Даже если взять, к примеру, его недоделанные наброски от балды и получше их рассмотреть, то можно было заметить, что выглядели они словно маленький отдельный мирок, созданный самим воображением Антона. Возьмём, к примеру, самый последний рисунок в этом блокноте, и на нём мы можем увидеть сквозь эти аккуратные тонкие линии небольшой набросок зимнего лесного пейзажа со зверьками. Полине очень понравился стиль рисовки Антона. Он был предельно аккуратным и красивым, впрочем, как и сам хозяин рисунков. Такие чёткие линии и пропорции в каждом штришке буквально завораживали юную брюнетку. Она с горящими глазами перелистнула последний лист законченной работы и, захлопнув блокнот, аккуратно вручила его в руки хозяину. Антон, в свою очередь, с уставившимся в пол стеклянным взглядом, прямо сейчас желал попросту раствориться в морозном воздухе за оконными рамами или же в этих выцветших стенах школьного здания, лишь бы не видеть Морозову перед собой. Он действительно боялся опозориться своими рисунками, ведь всерьёз считал их не особо красивыми. «Любой другой и то лучше нарисует» — думал Антон каждый божий раз, когда смотрел на свои работы. Но Полина упрямо молчала. Она будто бы специально ещё сильнее затаила дыхание, пронзительно разглядывая Петрова. — Антон, с тобой всё в порядке? — Девушка в лёгком недоумении смотрела на одноклассника, пытаясь понять, что именно его не устроило. Антон взглянул на Полину, тихо вздохнул, повесив нос, и проговорил. — Я знаю, что мои рисунки не совсем правильно выполнены и мне ещё учиться и учиться, но, по крайней мере, я старался над каждым. — Петров опустил голову вниз, дабы избежать пронзительного взгляда голубых очей подруги. Та, в свою очередь, находилась в абсолютном шоке от того, что Антон взаправду считает свои рисунки плохими. У Полины в голове не укладывалось, как такой шедевр Петров может считать некрасивым. Брюнетка нахмурилась и, взглянув потерянному мальчишке в глаза, строго процедила. — Антон, я честно не знаю, что ты там себе навыдумывал насчёт неправильности или отсутствия красоты, но твои рисунки превосходны! У меня есть подружка, которая занимается в художественной школе, и хочешь верь, хочешь не верь, но её рисунки намного хуже твоих. У тебя определённо большой талант, Антон, и ты просто обязан его развивать. И даже не смей думать, что делаешь что-то не так! У тебя всё получится! Морозова не смогла сдержать восхищённой улыбки, и её уголки губ сами по себе поднялись вверх. Блондин, в свою очередь, стоял в полном шоке. С каждым словом девушки его щёки всё больше и больше заливались алым румянцем. А под конец Антон, расплывшись в смущённой улыбке, сдерживал свой порыв подойти и крепко обнять одноклассницу прямо сейчас. Ему было так приятно и тепло на душе от слов Полины. Он всерьёз считал, что его творения не достойны каких-либо похвал, но, по всей видимости, его новая знакомая считала иначе. Не успел Антон отблагодарить Морозову за её тёплые слова, как неожиданно резко для всех прозвенел громкий звонок, предупреждающий о начале нового урока. Все ребята стали потихоньку заходить в кабинеты, присаживаясь на свои места, молча дожидаясь преподавателя. Антон с Полиной, не отставая от других, зашли в душное после другого класса помещение следом за своими одноклассниками. Петров и Морозова разошлись по разным частям класса, а учитель в свою очередь уже начал записывать сегодняшнее число на доске. Мальчишка разложил свои принадлежности на поверхность парты и начал дожидаться, пока преподаватель начнёт свой нудный урок геометрии. Спустя пару минут пожилая учительница в очках повернулась к детям и, сухо поприветствовав их, велела записывать число и новую тему в тетрадь. Антон выводил в своей тетради новую теорему под диктовку учительницы и параллельно думал о том, что ему безмерно повезло встретить в этом захолустье такую замечательную девушку как Полина. Наконец-то у него появился новый друг. И блондин очень надеялся, что этот день они проведут в приятной атмосфере и в весёлом времяпровождении. А тем временем исписанная задняя парта двух хулиганов одиноко стояла в конце класса, невольно дожидаясь двух определённых личностей.