Остриё Тьмы

Малуш сидел на перилах балкона. Он так делал так каждый раз, когда хотел посидеть и подумать в одиночестве. По неведомой причине вид на город помогал ему собраться с мыслями и расслабиться. Даже несмотря на то, что светской компании он всегда предпочитал других колдунов и спокойную нечисть, а шумному городу тихий лес. Столица провинции была особенной. Майцев расположился вокруг места, где река Слобода впадала в Змеиную, и разросся на все три берега. Один из них целиком занимала крепость, где располагались главный храм провинции, дома некоторых бояр и самое главное — резиденция Князя. Она стояла на возвышенности. С одной стороны прикрытая извилистым районом и крупными каменным домами, а с другой — естественной горой, в которую частично была врезана. Правда, откуда на холмистой равнине взялась гора, особенно в таком удобном месте, никто точно не знает. Ходят слухи, мол, её сюда по просьбе первого князя перенесли колдуны. Но слухи есть слухи. Отчасти о слухах Малуш и думал. Совсем недавно, после возвращения из леса, к нему пришёл брат — Святояр. Они, конечно, и до этого не ладили, но в этот раз он сам явился только для того, чтобы снова устроить скандал. И больше всего юного колдуна заставляло задуматься то, что Свят был прав. С самого детства юношу окружала разная нечисть, будто она сама к нему стремилась. Кого-то изгоняли из-за опасности, кто-то потом уходил сам, а единицы оставались во дворце. Колдовство тоже давалось ему гораздо проще, чего не скажешь о любых других искусствах. Пожалуй, кроме Злавы никто из учителей не мог долго выполнять свои обязанности. Они либо убеждались в том, что их ученик необучаемый профан, либо сбегали до того, как приходило это осознание. Может, из-за этого Свят и назвал его несчастьем семьи? Может, из-за этого ни одна из трёх жён отца не смогла прожить с ним больше года? Малуш не мог сказать был ли отец из-за этого несчастен. Был ли он несчастен в принципе? Он почти всегда вёл себя одинаково, как подобает князю. Из-за этого понять, как он действительно себя чувствует было сложно. Особенно младшему сыну, который с детства больше общался с нечистью, чем с людьми. — Шо такой кислый? — низкий, слегка звенящий девичий голос оторвал Малуша от мыслей. Покрутив головой в поисках его источника, он остановил взгляд над собой, где увидел свисающую с крыши вверх ногами кикимору. — Свят. — парень вздохнул и наклонился назад, чтобы видеть не только волосы внезапной гостьи, но и её саму. Как и у любой домашней нечисти, внешний вид кикиморы в большей степени зависел от чистоты и богатства дома, в котором она обитает. Потому Кики, как прозвал её Малуш ещё в детстве, была скорее всего самым опрятным домашним духом в городе. — У-у-у, как всё грустно-печально! — девчонка резко перевернулась в воздухе, шагнув на перила, начав ходить туда-сюда. — Не бери в голову, всё равно он дурак и ничего-никогда не понимает. Вон, смотри! Там вон к ярмарке готовятся! Пойдём сходим! — она указала рукой немного в сторону от города, где была ярмарочная площадь. С высоты дворца было прекрасно видно и остановившийся на её окраине караван торговцев, так и рабочих, которые возводили лавки и украшения. Люди готовились провожать тепло и встречать зиму. Юноша редко бывал на праздниках. Чаще он наблюдал за ними издалека. Не то, чтобы его не звали на них. Скорее, он сам чувствовал себя чужим в окружении веселящихся людей. Все его празднества были исключительно во дворце, если им случалось докатиться до поместья. Да и на тех он, скорее, был, как тёмное пятно на белом полотне. Вот и сейчас, немного посмотрев в сторону готовящегося веселья, он снова вздохнул и слез с перил обратно на балкон. — Сходи сама, если хочешь, потом расскажешь, что было. — Ну-у уж нет, так не пойдёт! — девушка насупилась, из-за чего стала выглядеть ещё более забавно. От недовольства её длинные острые уши задрожали, а волосы стали местами переливаться ярко-красным, вместо обычного для осени жёлтого. Она спрыгнула с перил, обходя Малуша, и при этом продолжая тараторить. — То, что тебе опять наговорил братец, не значит, что нужно быть, как мрачная снежная туча! Пошли! — на этот раз это была не просьба. До того, как парень успел среагировать, кикимора сильно толкнула его. От неожиданности он даже не успел схватиться за что-то и уже летел вниз. И только когда до земли оставалось всего несколько секунд свободного падения, позади него с ребяческим хохотом появилась Кики. Ловко взяв юношу за руки, она слегка потянула балахон, словно вожжи, и вместе они так же быстро, как падали, вновь набрали высоту. Кричать и жмуриться Малуш прекратил только когда окончательно понял, что до сих пор не разбился, а летит. Правда самостоятельным полётом это было назвать сложно. Скорее, Кики летела на нём, сидя на спине и широко улыбаясь. — Кики! Ты… пусти! — Ладно! — и она отпустила. Правда, снова поймала его до того, как юноша успел закричать. — Не так пустить! Верни меня обратно! — А вот и нет! Будешь летать, пока не прекратишь быть унылой задницей! — Кики вновь задорно рассмеялась и дёрнула за балахон так, что они снова резко снизились, теперь имея возможность наблюдать за жизнью города вблизи. Даже несмотря на большую скорость полёта и сильный шум ветра. Народ праздновал не только на ярмарочной площади. По всему городу люди собирались на крупных дворах, чтобы сжечь чучело. Кто-то ходил по городу и просто раздавал угощения соседям и тем, кто просто проходит мимо. Даже дружина князя, обеспечивающая порядок в столице, не оставалась в стороне и чаще всего помогала людям с украшениями домов ветвями рябины там, где им самим было сложно. Тут и там виднелись крупные костры, около которых ближе к ночи кружили бы хороводы. А сейчас народ просто развлекался как мог. Всё это было сложно рассмотреть с балкона дворца, даже если очень хорошо вглядываться. Оттуда вся эта жизнь казалась просто копошением муравьёв в огромном плоском муравейнике. –Ладно! Ладно! Я перестану, если мы хотя бы встанем обратно на землю! — А на землю сам спустишься! — вдруг Кики положила руку на зашей парня. Малуша словно пронзило чем-то в самом месте касания, на секунду выбив дыхание. Что-то горело на тыльной стороне шеи, будто приложили раскалённый металл к коже. Он сам приложил к шее руку, пытаясь нащупать ожог, но его не было. Был лишь едва уловимый контур знака. Какого — парень сказать не мог. Ещё большей неожиданностью было то, что он больше не чувствовал кикиморы у себя за спиной, а повертев немного головой, увидел её парящей рядом. С широкой задорной улыбкой. Тут же и пришло осознание того, что он не летел, а падал, при том прямо в сторону большого костра. — Дурень! Не думай, что падаешь! Дай ветру тебя нести! Голос Кики смешивался с шумом толпы внизу и ветром, бьющим прямо в лицо. К такому его жизнь точно не готовила. Он учился с помощью рун отталкиваться от воздуха и направлять его, но до конца обучения не мог называться настоящим колдуном. Ему ещё не нанесли знаки стихий и тьмы на руки, благодаря которым он мог бы колдовать одной лишь силой воли. Единственным таким символом могло быть то, что ему на шее выжгла его подруга. Символ. Стремительный полёт вниз заставлял думать быстрее. Как она взлетела? Что значит дать ветру нести себя? Что это был за знак, на чём нужно сосредоточиться? Единственным верным казалось представить себя как духа. Костёр постепенно приближался. Юный колдун закрыл глаза и сосредоточился. Он вспоминал. Как двигалась Кики, как двигались другие духи. Их неестественная грация и лёгкость. Они казались недоступными смертным, но в то же время знакомыми. Похожими на листья, падающие на ветру. На семена одуванчика, разносимые ветром по полям. Словно хлопья золы, парящие над костром. Они мешали видеть. Уже через несколько секунд парень врежется на огромной скорости в горящие брёвна. Сердце бешено колотилось. Взгляд затуманился от бьющего в лицо ветра и напряжения. Неожиданно что-то у основания шеи начало жечь. Боли не было, лишь ощущение того, что через знак проходит сила. Сила, приносящая чувство лёгкости. Почти в последний момент Малуш открыл глаза и прямо над самым костром взлетел, словно птица, взлетая после длительного пикирования. Тёплый воздух поднял его выше, а ветер подхватил его, унося дальше. Из груди парня вырвался крик, но уже не наполненный страхом, как при первом падении. Это был крик восхищения от чувства полёта и невесомости, охватывающего всё тело. — А ты быстро схватываешь, прямо на лету! — Кики снова возникла рядом. Почему-то казалось, что последнее слово она специально выделила. — Могла бы предупредить! Я вообще-то чуть в костёр не влетел! — Ой-ой, какие мы нежные. Я ж тут, слежу! И вообще мог бы спасибо сказать! Из-за старой карги ты до сих пор колдуешь на этих тупых деревяшках, — девушка фыркнула и показательно обиженно отвернулась в сторону. Юноша вздохнул. Она всё же была права. Редко кто получает от нечисти дары, особенно такие. Да и кроме того, волнение и последовавшее за ним чувство полёта развеяло дурные мысли. — Спасибо. Каждый раз, как Свят приходит… — Ой, да ладно тебе, — Кики вновь стала прежней. — Желчи у него полно, вот он и бесится. — Может и так. Ладно, давай возвращаться уже. Летать, конечно, весело, но отец вроде говорил, что я ему буду нужен. — Тогда вперёд, наперегонки! — почти сразу же кикимора развернулась на потоке ветра и с огромной скоростью полетела в сторону дворца. Малуш только успел крикнуть ей вдогонку: «Эй!». Развернуться так же ловко ему не удалось и пришлось огибать почти весь город. Что, пожалуй, было отличным шансом рассмотреть его с другой стороны. Со стороны дворца Майцев действительно был похож на плоский муравейник, окружённый высокой деревянной стеной. Небольшие дома часто располагались близко друг к другу, образуя между собой узкие витиеватые дороги. Но вот со стороны равнины всё выглядело иначе. Междуречье само по себе было окружено каменной стеной с возвышающимися на ней дозорными башнями. Внутри же была одна единственная широкая мощёная дорога, изгибающаяся подобно горной реке. Вдоль неё росли вековые деревья и сравнимые с ними по старости поместья, стоящие рядом. Но среди всех них выделялся дворец. Резиденция и жилище для самого Князя провинции — Драконий Пик. Зодчие, возводившие эту небольшую крепость, явно знали своё дело хорошо. За многие годы, что стоит Майцев, ни одной дружине не удалось штурмом взять покои князя, ведь в стоящий на скале дворец можно было попасть только по мосту. Само здание хоть и было деревянным, но было защищено старыми колдунами от огня и воды. На монументальном основании, в котором располагался главный зал, стояло три башни, на каждой из которых была своя особая резьба. Острые крыши объединяли округлые арки и резные колонны. В одной из башен, в которой расположились колдуны, и жил Малуш. Приближаясь к ней, он уже видел Кики, сидящую на том самом балконе, с которого полёт начался. И только сейчас возник вопрос — а как приземляться? В этот раз сосредоточиться на своей невесомости не помогало. Поэтому парень, готовясь к крайне жёсткому приземлению, вытащил из кармана небольшую дощечку и прямо перед столкновением разломал её. Встречного потока ветра хватило не только, чтобы постепенно остановить его, но и развернуть обратно, из-за чего после приземления он врезался спиной в перила балкона. Удар, конечно, был сильным, но не мог сравниться с тем, чтобы врезаться на огромной скорости прямо в стену. Кикимора же сидела рядом, чуть не укатываясь со смеха. — Очень смешно. Могла бы хоть сказать, как тормозить. — И правда смешно! А ты и сам со всем разобрался, — девушка соскочила с перил и, встав рядом, протянула руку. — Давай лапу, болезный, — Малуш взялся за руку и встал. Спина после приземления болела, но ходить можно было. Правда, ещё до того, как он подумал сходить к лекарю, он услышал, что в его комнату кто-то вошёл. — О-о-о, пора валить. Ну, бывай! — Увидимся, — Кики исчезла так же внезапно, как и появилась, и сказано это было уже в пустоту. Она постоянно так делала, после того, как её пытались изгнать из дворца. Особенно она почему-то избегала пересекаться со стражей и прислугой. Видимо, не хотела, чтобы на её присутствие опять начали жаловаться. Вошедшим в комнату, оказался один из гонцов отца. Видимо, не найдя юношу в комнате, он решил проверить на балконе. И не прогадал. Как только он открыл дверь Малуш только выпрямился, потирая рукой спину. — Княжич, вас к себе отец ждёт, — мужчина произнёс это, даже не поднимая взгляда от дощечки с пергаментом. Но, подняв глаза и увидев, что сын Князя держится за спину и выглядит помятым, он явно замешкался. Он невольно огляделся, пытаясь прикинуть, что тут произошло. — Всё нормально, — юноша махнул свободной рукой, отвлекая гостя и не давая закончить мысль. — Дай знать отцу, что я скоро подойду… Только скажи, куда зовёт. «В боярском зале», — именно так ответил посланник, и туда Малуш направлялся, заранее ощущая что-то недоброе. Обычно когда дело касалось его обучения, чего-то личного или мелких поручений, отец звал его в свои покои. Но сейчас другой случай. Встреча с боярами не предвещала ничего хорошего. Либо это было ответственное поручение, либо наказание за что-то. И то, и другое не слишком прельщало, потому хотелось закончить с этим поскорее. С этими мыслями парень достиг конца коридора, одна сторона которого была открыта и давала прекрасный вид на небольшую часть города и окружающие его равнины. Оканчивался он массивной деревянной дверью, обитой железом. Каких-либо украшений и резьбы было минимум, ведь она была исключительно для защиты при возможном нападении. Впрочем, нападение было лишь теоретическим, а вот её масса вполне реальной. Напрягшись, юноша открыл дверь в зал. Он не был большим и предназначался для собрания только самых важных людей. Но, в отличие от ведущей сюда двери, здесь было на что посмотреть. Высокие стены увешаны полотнами с картами и различными трофеями. Пол полностью покрыт толстым узорчатым ковром. Большую часть пространства комнаты занимает массивный дубовый стол, на поверхности которого вырезана карта земель. Во главе стола, прямо напротив входа, стоит резной трон князя, стена за которым завешена символом провинции — огромным крылатым змеем. Но вопреки ожиданиям Малуша, народу здесь было немого. Вместе с отцом тут было всего четверо, и все, как на подбор, выглядели как воины. Сначала парень даже подумал, что надвигается война, но вид князя был слишком спокойным для этого. — О, а вот и мой сын пожаловал. Есть одно важное дело, для которого я его позвал. Будем заканчивать совет. — мужчина взглядом указал сыну на место, куда ему нужно сесть, и он поспешно это сделал. Маячить, бродя по комнате, пока серьёзные люди обсуждают серьёзные вещи, не хотелось. Особенно с учётом того, насколько некоторые из них свысока смотрели на юного колдуна. Совет, как и сказал отец, недолго продолжался. Трое, кого парень принял за воинов, оказались правителями частей провинции и докладывали о проблемах. На побережье снова расплодились фараонки и мешают торговле. В лесах проблемы с озёрами и реками. Да и нечисть развелась — где-то больше, где-то меньше. Пока Князь, слушая проблемы подчинённых, решал, куда отправить больше солдат, Малуш погрузился в фантазии. Мир, где все понимают существ из тьмы, знают их повадки и могут с ними уживаться, казался ему невероятно притягательным. Не с теми, что опасны, конечно же. С ними даже не все колдуны могут совладать, не говоря уж о простых людях. Но вот с мирными гораздо проще сосуществовать, чем вечно пытаться их истребить. Они же снова появятся, рано или поздно. — Кхм, — размышления парня прервал отец. Оказалось, что трое мужчин вышли. Оставался здесь только сам князь и его доверенный военачальник. Почему-то этот факт запомнился лучше, чем его имя. — Так вот, Малуш. У меня для тебя будет важное поручение. Мы со Святояром отправимся в Белый Проход. Царь собирает всех князей, и нам с твоим братом тоже нужно туда приехать. — Хорошо, тогда… хорошей поездки? — юноша попытался сменить тему диалога, но только наткнулся на суровый взгляд отца. — Погоди. Так как мы оба будем отсутствовать, то и ответственность за все дела ложится на тебя, пока мы не вернёмся, — в комнате повисла напрягающая тишина. Малуш замер, возможно, надеясь на то, что после выдержанной паузы окажется, что последней фразы вовсе не было. Такая поездка займёт минимум месяц. Это, конечно, не навсегда, но он никогда не готовился к тому, чтобы править провинцией. Отца всегда замещал Свят и это хорошо у него получалось. Что вдруг случилось сейчас? — Понимаю, тебя никогда к этому не готовили. Поэтому можешь обращаться за помощью к Александру. Юный колдун перевёл взгляд на воеводу. Тот кивнул ему, подтверждая слова отца. Теперь он вспомнил его гораздо лучше. Он не просто один из самых верных воевод отца. Они двое буквально настолько похожи, что иногда их считают братьями. Суровое лицо с чертами, словно высеченными из мрамора. Крепкое телосложение и вид того, кто мог бы побороть медведя без оружия. Разве что отца звали Игорь, и он отличался от «брата» более светлыми волосами и бородой, а вот Александр был чуть более смуглым и тёмным. — А… какая ответственность? — вопрос вправду был важным. Какой смысл иметь помощника, если не знаешь даже, что делать? — Я раздал большую часть поручений, так что главное — следи, чтобы всё оставалось в том виде, в каком сейчас: народ жил спокойно, бояре не пытались урвать себе побольше, нечисть не слишком мешала… — Но почему я? — резко даже для себя выпалил Малуш, резко вставая. — У нас и так всё прекрасно, а раз ты раздал все указы, то с этим справится и один Александр, без меня, — на пару секунд в зале вновь повисла тишина. Воевода явно хотел что-то сказать, но князь остановил его жестом и спокойно ответил сыну. — Потому что таков порядок. Быть князем — это не только указы раздавать и в большом доме жить. Это в первую очередь ответственность перед людьми, которые живут в провинции. Защищать их от напастей, от которых уберечь можешь только ты. Ты сам, может, править и не готовишься, но как мой сын тоже о них думать должен. — Ладно… — парень сел обратно, откинувшись на высокую спинку. Спорить с отцом имело смысл только по делам, которые не касались правления. К тому же: это всего месяц, может чуть больше. Ничего ведь не случится за это время? — Когда вы хоть отправляетесь? — Завтра, — мужчина выдержал паузу, давая юноше время подумать, и заключил. — Пока можешь идти. Мы тут ещё обсудим дела, которые нужно будет сделать, пока меня не будет, а ты отдохни как следует. Потом тебе предстоит много работы. Юный колдун кивнул и быстро покинул комнату, закрыв за собой массивную дверь. Несмотря на подарок Кики, день казался окончательно испорченным. Сначала брат, потом отец. Но даже несмотря на трудности, кое-что хорошее всё же оставалось. Закончив обучение, теперь он сможет стать настоящим колдуном и больше не пользоваться дурацкими деревяшками. Да, придётся уделять время обязанностям князя, но что там сложного? Он много раз наблюдал за тем, как его отец выслушивает прошения, проводит суд, говорит с землевладельцами. Ничего сложного! Главное продержаться месяц. Уже на следующий день Майцев гудел, подобно разворошённому осиному улью. Народ провожал Князя Игоря в длительную поездку во владения Царя. Для людей, мелких помещиков и бояр это было целым событием, которое, скорее всего, приведёт к процветанию провинции. Ведь обычно такие встречи князей всех земель значили расцвет торговли, вне зависимости от их цели сбора. Были и те, кто переживал, ведь общий сбор могли протрубить из-за грядущей войны, угрожающей сразу всем. Малуша это беспокоило по другой причине. Сидя на перилах балкона, как перед вчерашним полётом, он наблюдал, как по главной широкой улице утекает за границы города поток лучших дружинников князя во главе с ним самим. Юноша закатал рукав. Видимо, в качестве компенсации за свой отъезд отец попросил Злаву скорее начать инициацию. На запястье, чуть покалывая и выделяясь красным контуром, красовался знак тьмы. Главный символ, связывающий все остальные и дающий колдуну силу. Правда, теперь предстояло несколько месяцев привыкать к жжению и слегка трясущимся рукам, но это мелочи. Несмотря на вчерашнее, теперь будущее казалось вполне ясным. *** — Следующий… — Малуш сидел на троне своего отца в главном зале дворца, подпирая голову рукой. Первые несколько дней выполнять обязанности князя казалось просто, но спустя почти месяц это наводило только тоску. Ему вообще не слишком хотелось общаться с людьми, любыми, но теперь несколько часов в день нужно было уделять тому, чтобы выслушивать проблемы помещиков, мелких бояр, некоторых крестьян. «Защищать ты должен и думать о всех них», или как там наставлял отец перед тем как уехать. К счастью, это должно было скоро закончиться. Не само заседание, нет — оно только началось. Прошёл месяц, и уже скоро должен вернуться сам князь со Святом, а значит эта обязанность снова ляжет на их плечи. Вот вперёд выходит полноватый мужчина в пёстрой пышной шубе. Явно крупный землевладелец, который пришёл просить ещё земель. Юноша уже было потянулся к пергаменту, который ему протягивал писарь, как вдруг в зал влетел молодой солдат. — Княжич! Послание, срочное, из столицы! — чуть не споткнувшись, он пробежал вперёд, обогнув пухляка. Тот хотел было выразить недовольство, но Малуш прервал его жестом, принимая из рук солдата свёрток, на котором была восковая печать из Белого Прохода. Внутри было всего несколько строк, но они словно огромный груз упали на плечи: «Князь Игорь Заступник и его старший сын Святояр погибли вместе с другими князьями и Царём во дворце Белого Прохода».