Игры бывают разными

— Не ожидал тебя тут увидеть, — язвительный голос раздался у меня за спиной, и я резко обернулся. — Долго гадал, кого же пригласили мне в пару. А это всего лишь ты… — Нарумия-сан, — обернувшись через плечо я посмотрел на третьегодку, которого всего несколько дней назад одолел на поле. — Простите… — Надо же, какой вежливый, — захлопнув дверь в гримёрку, блондин двинулся на меня, — а на поле весь такой из себя… Даже не знаю как сказать. Шумный, громкий, нахальный! Бесишь не меньше Миюки, если не больше. — Пожалуй я пойду, — поднявшись из кресла, пролепетал я и бочком сбежал из комнаты. Находиться рядом с Нарумией Меем было невыносимо. От него во все стороны расходились флюиды враждебности и злости. Ещё бы, когда тебя перед самым финишем выбивает в аут какой-то недоучка на год младше, это уносит почву из-под ног. Нет… Сам по себе этот факт ничего не изменил. Все же он лучший питчер школьной лиги во всей Японии, этого титула уже никто у него не отберёт. Но третий Кошиен подряд, стал бы прекрасным дополнением при подаче заявок в пролигу. Вот только я считал, что моя команда и мои семпаи тоже достойны этого. Пусть Миюки не особо считался с моими заслугами и на похвалу был скуп, уделяя больше времени Фуруе, который зимой просто сверкал, я верил, что даже месяц… Какой там, одна игра с ними на поле, будет для меня подарком! Хотя бы на секунду продлить это мгновение. Ради такого, я готов был пожертвовать всем, даже своими собственными перспективами в будущем. Ведь только из-за поступления в Сейдо я смог раскрыть свой талант. Вряд ли, кто-то за исключением капитана, смог бы сотворить такое чудо с полным идиотом, коим я до сих пор являлся. — Приглашённым звёздам просьба выйти на площадку номер два, — раздался голос в динамике, вырывая меня из пучины размышлений. На такое обращение я лишь усмехнулся, кто-то тут реально звёзды, а кто-то я… Ну, в самом деле, большинство из питчеров, стоящих на площадке, были либо про, либо кандидаты на драфт. Каким дьяволом меня занесло в это жерло вулкана, я так и не понял. Тренер сказал, что журнал попросил сделать несколько снимков и что надо явится с формой. Ну, а дальше, я не вникал во все тонкости подобного рода дел. Ибо первый раз, меня, лично меня, а не Фурую, пригласили на подобного рода мероприятие. Тряхнув головой, постарался найти в себе те самые нахальные искорки мужества и драйва, которые десять минут назад упомянул Нарумия. Но… Сердце предательски сжималось и хотелось выть на луну. Как бы дико это не звучало, но делать было нечего и мне предстояло, каким-то необъяснимым чудом быть частью этого огромного мира звёзд. К разложенным кубам, я подходил, как загнанный в ловушку дикий зверь. Вокруг царила атмосфера лёгкого веселья и непринуждённости. Большинство игроков прекрасно знали друг друга, хоть блок Токио и считался самым обширным. Старший питчер тоже смотрелся вполне уместно рядом с профессиональными игроками, а вот мне казалось, что все катится под откос. Пристроившись с краю, я старался просто улыбаться и проявлять вежливость. Запал куда-то пропал и возвращаться не спешил. Как-то не так я представлял себе первые в жизни сьёмки для журнала. Но делать было нечего, я уже согласился, так что оставалось просто терпеть и ждать. — Замечательно, все в сборе, — объявила женщина менеджер, ответственная за нас, — сейчас я объясню, как пройдёт весь процесс. Для начала сделаем несколько общих фотографий. Потом поменяем план, первыми пойдут претенденты на золотую перчатку. Затем просто фотографии по-отдельности. Затем несколько снимков игроков высшей лиги и несколько средней. В самом конце ещё пофотографируем наших восходящих звёзд. Если все кадры с вами отсняты, можете покинуть площадку, все вы игроки и у всех тренировки, мы в курсе. Потому профессиональных спортсменов пропустим вперёд, школьниками займёмся потом. Все всё ясно? Вот и славно! Приступаем! Я медленно вздохнул и улыбнулся ещё шире. И послушно уселся туда, куда было велено. Атмосфера вмиг стала какой-то жёсткой, напряжённой и в тоже время более понятно. Все семь спортсменов присутствующих на площадке вместе со мной, казались идеальными. Сильными… Мощными… Звёздами! А я никак не вписывался в их тесный кружок. Хоть из всех сил и старался тянуться, но ничего не выходило. Когда же общие кадры были отсняты, я перевёл дыхание и отошёл к дальней стенке, делая хороший глоток воды из поданной помощником бутылки. — Тебя что так колбасит? — Нарумия присел рядом на корточках. — Словно ты не на сьёмку приехал, а на расстрел. Смотреть стрёмно, если честно. — Просто никогда так близко не стоял к звёздам бейсбола, — поднял я на него глаза, — они же все с обложек моих любимых журналов. А тут я могу на них в живую посмотреть. — Ты чего сопли развёл? — удивлённо вскинул бровь блондин. — Если уж сделал меня на поле, то веди себя соответсвующе. Эти парни через год станут для тебя приятелями и хорошими друзьями. Питчеры Токио, крутые питчеры, всегда держатся особняком. — Я не Фуруя, чтобы быть на таком же уровне, — покачал я головой, — это ему светит драфт и про, а меня так… — Эй, чего это мелкий сопли развёл? — рядом с нами замерли трое из средней лиги. — Случилось чего? Или день сегодня какой траурный. — Погоди, — один из парней тоже сел на корточки, — это же ты «Короля» на поле уделал? Он же, Мэй? — Да, — подтвердил его слова питчер Инаширо. — А теперь сидит тут и сравнивает себя с Фуруей, тем, кто зимой с нами фотографировался. — Слышь, пацан, если сравниваешь себя с ним, то полный идиот, — заржали сверху. — Да, я и не сравниваю, — покачав головой, сделал ещё глоток воды, — где я и где он… Мне до него ещё тренироваться и тренироваться. Потому и неудобно, что такой неудачник сидит сейчас тут… — Савамура, тебе что во время тренировки битой по голове заехали? — удивлённо протянул Нарумия, — это Фуруе до тебя как до луны пешком. Он меня по полю не размазал, ни разу… А вот ты гадёныш мелкий, смог удивить. Та подача… Как вспомню, так руки чешутся её отбить. В тот момент я понял, почему Тодороки нас сравнивал и говорил, что неизвестно у кого чейндж-ап тяжелее. Потому подними голову и улыбайся своей дебильной улыбкой. Я хочу уйти красиво! — Что у вас тут? — парень в форме команды топ-1 остановился рядом с нами. — О новичок с мувингом! Выбрал, куда будешь в следующем году заявку подавать? Если нет, то бери мою визитку, хочу тебя релифом. — Правда? — я удивлённо вытаращился на него, как на восьмое чудо света. — А то, где такое дарование ещё найти, — рассмеялся тот мне в ответ. — Генжи, не беги вперёд паровоза, у нас ещё Нарумия не разыгран, а ты уже новичка года пытаешься к рукам прибрать, — хлопнул его другой претендент на золотую перчатку. — Да с «белоснежкой» и так все понятно, небось к своему кетчеру побежит, — стянув водолазку пробормотал тот, — а новичком пока никто не заинтересовался, вот и вербую себе офигенного релифа. Так что руки прочь, он моя конфетка, будем вас через три сезона по полю раскатывать тонким слоем Ален. — Это мы ещё посмотрим, — весело засмеялся Мей, — я знаю, как заполучить его себе. Савамура будет моим, а вы старикашки можете в сторонке постоять. — Слышь белоснеженька, давно по заднице не получал, — тихо выдохнул в лицо Нарумие, тот самый питчер номер один в Японии, — ты только скажи… — Все лишние вон с площадки! — заорал фотограф. — Вы мешаете мне сконцентрироваться на работе. Сказано вылить по домам, раз закончили. — Ещё увидимся, принцесса, — послав воздушный поцелуй питчеру Инашира, парень с остальными удалился прочь. — Что это вообще было? — я перевёл ошарашенный взгляд на старшего питчера. — Гад он конченный, — простонал Мей и упёрся головой в колени, — пообещай, что не пойдёшь к нему… Точнее, ни один новичок не хочет быть его релифом, даже в одной команде с ним играть. — Почему? — непонимающе смотрел на скрюченную фигуру бывшего соперника. — У него не только характер дерьмовый, но и привычки странные, — хмыкнул Нарумия, — каждый питчер, претендующий на драфт знает, что этот извращенец любит перед каждой важной игрой связывать своего релифа и трахать его до тех пор, пока несчастный не отключится от усталость. — Твою мать, — выругался я сквозь сжатые зубы. — Не думал, что тут такие отморозки есть. — Понятное дело, что дальше ограниченного кружка лиц это не выходит, — сверкнул тот небесно-голубыми глазами, — но ты попал в него, причём с ноги, влетев на полном ходу. Так что теперь смирись и становись моим релифом. Мы идеально друг другу подходим. Если Миюки не хочет признавать твой талант, то играть с тобой, я буду всегда чувствовать угрозу и это подтолкнёт нас обоих к достижению вершин. — Инаширо, Сейдо на площадку, остались только вы, — прервал наш разговор голос женщины-менеджера. — Пацаны, а вы неплохо вместе смотритесь, — потёр подбородок наш фотограф, — дайте мне взаимодействие, чтобы народ поверил, что вы не просто заклятые враги на поле, но и добрые приятели вне его. Рука Нарумии после этих слов оказалась у меня на плече и стало как-то проще фокусироваться на происходящем. Он словно вёл меня по этим хитросплетениям постановочных кадров. Под конец, выжатый как лимон, я искренне улыбался в камеру и понимал, что впервые так просто дышал полной грудью и принимал тот факт, что стал частью огромного бейсбольного мира Токио. Раньше я и мечтать о таком не смел, а теперь стоял на площадке рядом с самым фантастическим питчером школьного японского бейсбола и считался равным ему. — Замечательно, мы закончили, — махнул рукой фотограф, — можете передохнуть в гримёрке и быть свободными. Сворачиваемся, на сегодня больше работы не будет. — Спасибо за ваш труд, — улыбнулся Мей и поклонился. — Спасибо за ваш труд, — повторил я за старшим питчером. — Молодцы, шикарно отработали, — подбодрила нас менеджер, — не то, что деревянный с зимних сьёмок, который словно палку проглотил. Мы, распрощавшись со всеми, поплелись в туже гримёрку, с которой все началось. В голове немного шумело от эйфории, но я почему-то был беспредельно счастлив всему произошедшему. По какой-то неясной причине, отношение Нарумии ко мне, казалось не столь заносчивым, как к остальным. С ним было легко, он в какой-то степени понимал меня и разделял волнение, считая его нормальным. Даже за маской наивного дурочка, он внимательно наблюдал за тем, как во мне борются несколько противоречивых чувств. Стоило двери захлопнуться за моей спиной, как старший питчер резко развернулся и перекрыл мне путь к отступлению, нависая сверху. Точнее, не так, он был выше всего на чуть-чуть, но казалось, что он полностью поглощал меня. Одна его рука оказалась рядом с моей головой, а вторая перехватила запястье левой руки, чтобы я не мог оказать сопротивление. И это немного взволновало. Агрессии я не почувствовал, а вот интереса в лазурных глазах было с лихвой. — Нарумия-сан, — перешёл я опять на вежливое обращение, — вы слишком близко. — Я знаю, — ни капельки не смутившись проговорил блондин, — ты же принял во внимание моё предложение? — Мне ещё почти два года учится, — тихо отозвался я, — к тому моменту, как закончится этот Кошиен, вы уже не вспомните обо мне. — Слушай, почему ты такой неуверенный в себе, — он обжёг горячим дыханием моё ухо, — если Миюки реально считает, что Фуруя, способен сделать больше, чем ты, то я хочу забрать тебя себе, ещё сильнее. Не из-за противостояния с вашим капитаном, а потому что знаю, что ты можешь выдержать мой темп. Подавать в булпине до той степени, что начинает тошнить и ломать, но ты один черт смотришь в перчатку и подаёшь. Не важно кому, лишь бы ловили, лишь бы позволяли тренироваться. Монстр не твой соперник, монстр ты. И если ваш Миюки не способен это разглядеть, то тебя заберу я. Хочу тебя, всего и сразу. — Это уже слишком двусмысленно, — прохрипел я, ощущая жар чужого тела так близко. — И пусть, — усмехнулся тот мне в ответ, — сейчас я готов рискнуть и приложить все силы для того, чтобы через год ты мне не отказал и стал моим релифом. — А вы не думаете, что кто-то пригласит меня на место аса? — вздёрнул я бровь. — Меня не пригласят, что уж говорить про любого из вашего поколения, — легко засмеялся Нарумия, — но я смогу пробиться за год в асы и сделать тебя своим вторым. Потому что ты мне чертовски подходишь. Два левши с одинаковым уровнем подач и скользящими стилями – это будет самым мощным оружием. Мы закопаем в песок не только Фурую, но Генжи с его королевскими замашками. Соглашайся. — Это уже чересчур, — едва не застонал я, когда чужое бедро прижалось к моему члену. — Тогда позволь развеять все твои сомнения, — усмехнулся Нарумия. — Как? — удивлённо посмотрел я на него. Но больше не произнеся ни слова, он навалился на меня всем телом и впился в губы колючим поцелуем. Слишком агрессивным и жарким, чтобы быть реальным. И в тоже время, я ощущал его руки по всему телу. Они одним плавным движением расстегнули спортивный ремень и задрали лонгслив, добираясь до обнажённой кожи. Пальцы питчера проворно пробежались по позвоночнику, мягко обрисовали каждый выступ и вернулись обратно. Ласка выбивала воздух их лёгких, и я попытался возмутиться. Но этим лишь облегчил задачу своему извечному противнику. Поцелуй стал мягче, плавнее. Теперь его язык проникал внутрь не так яростно. Наоборот, кружил, ласкал небо и вовлекал мой собственный в изощрённую борьбу за лидерство. В какой-то момент, я обнаружил, что собственные пальцы, жили отдельной жизнью. Они запутались в белой шевелюре Мея и стянули с него бейсболку. Я млел и плыл. Тяжесть и аромат чужого тела будоражили и выносили к чертям все мысли из головы. Чужие руки поползли по телу, оставляя красные отметины от пальцев. Он сжимал кожу, словно пытался вдавить нас в друг друга. Когда тёплые прикосновения достигли напряжённого члена, я запрокинул голову и простонал. Под прикрытыми веками плясали звёздочки. Но в следующее мгновение, воздух застрял в горле и я, резко распахнув глаза, опустил очи в пол. Нарумия сидел на корточках между моими широко расставленными ногами и мягко облизывал член сквозь ткань штанов. При этом не отрываясь наблюдал за моей реакцией. С моего молчаливого разрешения штаны медленно поползли вниз, обнажая возбуждённую плоть. Я же, едва соображая от вида развратно лыбящегося блондина, закусил палец, чтобы не заорать от переизбытка эмоций. Член гордо стоял и прижимался к животу, а Нарумия медленно потирался о него щекой и без стеснения перебирал пальцами налившиеся возбуждением яйца. Он медленно, лукаво сверкая глазами, повернулся и оставил алый засос на бедре, рядом с мошонкой, а после, ещё раз заглянув мне в расширенные от пережитого зрачки, распахнул рот. Влажный язык, который ещё несколько минут назад, так упоительно жарка ласкал мой рот, прошёлся по стволу, от поджавшихся яиц, до взмокшей головки. В штанах было тесно и жарко, они облегали как вторая кожа, но казалось Нарумию не смущало осознание того, что в душ забежать не довелось. Он чертил влажную полоску по напряжённому стволу и медленно смыкал губы на набухшей чувствительной головке. Медленно посасывая, он перебирал пальцами и выбивал из моей груди стоны, заглушаемые закусанным до боли пальцем. — Поменяй руку, не прощу себе, если из-за меня ты повредишь пальцы перед Кошиеном, — хрипло приказал он, — живо. Смачный шлепок по заднице заставил подчиниться и опустить левую руку вдоль тела, затыкая себе рот уже правой. Примерившись, Мей резко и глубоко вобрал мою плоть, начиная медленно двигать головой и рукой в такт движений. Он посасывал, медленно облизывал и оттягивал языком крайнюю плоть, обнажая головку ещё сильнее. Медленно, плавно, не торопясь… Так, словно у него в мире больше не было никаких забот, кроме как делать мне минет в гримёрке, в которую в любой момент мог зайти кто угодно. Шандарахнувшись головой о дверь, я почувствовал, как пальцы на ногах поджались от подкатывающего к горлу волнения. Я тихо стонал и млел под немного неумелыми, но расчётливыми движениями. Выпустив ствол изо рта, блондин переместил губы на мошонку, медленно втягивая яички поочерёдно в рот, играя с ними и в то же время лаская руками напряжённый член. Когда же большой палец с силой надавил на дырочку я застонал и сполз по двери на пол, оседая перед Нарумией. Усмехнувшись, блондин резко расстегнул свои штаны и резко приблизившись ко мне сжал два возбуждённых до предела члена в кулаке, начиная резко и рвано двигать рукой. Кто из нас первым потянулся за поцелуем я не понял, но спустя мгновение, наши языки яростно сражались за лидерство, пока пальцы скользили по влажной коже. Тугой узел резко стянулся в желудке, все заплясало перед глазами и на несколько минут я вырубился, простонав в рот своего бывшего соперника. Яркой волной мерцающих звёздочек, первый в жизни оргазм накатил на меня и заставил забиться в судорогах волнительного предвкушения. — Ну как, — тихо простонал мне в ухо Нарумия, — это же лучше, чем с Миюки. — Что? — осоловело простонал я, медленно отходя от оргазма. — Говорю, я же лучше, чем этот очкастый болван, — тихо выпалил парень, прижимаясь губами к моей шее. — Или у него больше техники из-за Фуруи? Прости уж, второй раз в жизни таким занимаюсь. Не могу большим разнообразием похвастаться. — Это мой первый раз, — запунцевав щеками, я постарался отдышаться. — О, так значит, он тебя вообще не ценит, — засмеялся Нарумия, — Фуруя хвастался перед Генжи, как он умел, шикарен и как капитан его ценит. Так что теперь я хочу тебя ещё больше, до самого конца. Чтобы ты был только моим. — Это опять звучит слишком двояко, — усмехнулся я, наблюдая за парнем, который только что впервые в жизни заставил меня кончить. — Почему же, — усмехнулся блондин, — хочу тебя на поле, в качестве своего релифа, и хочу тебя в своей постели. Я не принципиален в этом плане. Могу и трахать, и принимать. Так что, как только уйду в про, сниму квартиру и за год, пока ты будешь учится, надеюсь перетрахаться на всех поверхностях, какие для этого подойдут. — Вы меня смущаете Нарумия-сан, — неосознанно перешёл я на вежливое обращение. — А ты меня заводишь, — прошептал блондин, — тот, кто смог меня обыграть, единственный соперник, вынесший полное противостояние с моей силой. Так что скажешь? Ты мой релиф? — Да, Нарумия-сан, — медленно выходную я, — я буду вашим релифом, если через полтора года, вы не передумаете. — Мей, — тихо сказал он, — зови меня по имени, Эйджун. — Да, — едва слышно простонал я в чужие губы и потянулся за ещё одним сладким поцелуем.