Вдали от тепла

– А, так Вы здесь живете? – Тарталья осматривал жилище, обставленное в традиционном стиле с встречающимися тут и там предметами антиквариата. – А это что за пристройка? Для чего она? Складируете то, что не вошло в дом? – Это веранда, – терпеливо пояснил Чжун Ли. Вся эта экскурсия к нему домой под предлогом лучше понять историю Ли Юэ туристу со Снежной немного вводила в состояние нервной нестабильности. – Хах, да тут тахта на одного! – воскликнул Тарталья, заглянув на веранду, – Должно быть, Вам очень одиноко. Хотя занавески симпатичные! – Спасибо. На самом деле это место – дань моим воспоминаниям. Настолько старым, что Вам определенно наскучило бы это слушать. Но юноша не унимался: – Расскажете как-нибудь, ладно? Чжун Ли коротко кивнул, жестом показывая, куда пройти дальше. – Вы знаете, у Вас очень хороший вкус для Вашего возраста! Мужчина невольно нахмурился. Не стоило все же перед смертным раскрывать свою сущность. – Проходите сюда. Я принесу нам что-нибудь выпить и перекусить. Тарталья рассматривал необычные, крайне искусно сделанные скамейки с шелковыми подушками для сидения. Стол хоть и был тщательно отполирован, но на нем виднелись следы времени. – Да не стоит. Я не голоден. Не ради еды же я в самом деле пришел. Ха-ха! Однако, архонт уже скрылся в подсобном помещении, оставляя Тарталью одного. – Шори-сенсей, мне вот любопытно у Вас здесь столько антиквариата, – но когда Вы начали его собирать? Скопиться должно было намного больше, если Вы начали делать это слишком давно, – Тарталья произнес это достаточно громко, надеясь, что Чжун Ли ушел недалеко и слышит его. Однако никто не ответил. Тарталья взглядом окидывал различные статуэтки, подставки под благовония, подсвечники и всевозможные атрибуты святилищ. Чувствовалось, что каждое изделие несет свою историю. То, что стояло в первом ряду или на виду, выглядело безупречно. То, что было немного дальше, запылилось, словно никто не прикасался к этому длительное время. Юноша задумался: представляли ли эти вещи ценность с точки зрения прошлого? Может быть, они хранили в себе историю. Ту самую, которую не хочется вспоминать, но забыть не можешь. Взгляд Тартальи остановился на висящем на стене арбалете. Чжун Ли сдержанно кашлянул и произнес: – На самом деле я начал все это собирать, устроившись на работу в ритуальное бюро. «Значит, он все-таки слышал вопрос», – подумалось юноше. – Вот да! И про это тоже было бы крайне интересно узнать. Чжун Ли поставил на стол латунный кувшин с небольшими бокалами и блюдо с креветками. – Я слышал, что людям нужны средства для существования, разве нет? – он улыбнулся. Тарталья еще раз бросил взгляд на арбалет, а потом направился к столу, оставляя вопросы по части коллекции на потом. – Но почему именно ритуальное бюро?! – О. Мне показалось хорошей идеей подрабатывать в месте, о котором я знаю с момента его создания, занимаясь делом, в котором я разбираюсь. Ответ был полным и довольно учтивым, поэтому оставил у юноши вполне определенное ощущение недосказанности: архонт что-то скрывал. Однако Тарталья принял эту историю – пусть так, если Чжун Ли этого хочет. – А как Вы относитесь к фатуи? – юноша впился взглядом в Чжуна Ли, следя за малейшими изменениями его лица. И снова мягкая снисходительная улыбка, за которой последует полуправда: – Как к организации с поставленной целью или как к кругу определенных лиц, в который входят вполне конкретные единицы? Тарталья заморгал, чувствуя, как кровь приливает к щекам. – Как… к организации, разумеется! – сердце отчего-то отбивало гулкие удары. – Я могу понять, чем навеяны стремления вашего лидера. Возможно, методы, которые вы предпочитаете, могли быть более изящными, но требовать от кота, чтобы он стал рыбой, было бы так же глупо, как просить этого же кота осушить водоем, в котором эта самая рыба водится. Всему свое место и время. Тарталья метафору не понял. Но ему понравилось сравнение с котом. – Я принесу рис и десерт, – произнес Чжун Ли. – Можете пока располагаться, как Вам удобно. «Наверное, стоило спросить про отношение к конкретным личностям», – раздосадовано подумал Тарталья, смотря вслед статной фигуре. Затем он заглянул в кувшин, принюхавшись: и вправду алкоголь. Юноша занял место на одной из подушек. Чжун Ли вернулся с двумя блюдами. – Вы такой радушный хозяин! Я бы действительно обошелся без всего этого, просто послушал бы с удовольствием Ваши истории. – А я – Ваши, - ответил архонт. И снова нельзя было разгадать мысли по его лицу. Чжун Ли разливал вино по бокалам: – Сразу предупрежу, что насчет вкуса не уверен. Этот напиток презентовал мне старый друг, разбирающийся в выпивке значительно лучше меня, и я держал это вино на особый случай. «Особый случай», – эхом отдалось в голове Тартальи, – «надо же, особый». Сердце снова начало отбивать гулкие удары. – У Вас не было случая его распить? – Полагаю, сейчас – самый лучший момент. Мне бы хотелось, чтобы мы стали хорошими друзьями. Чжун Ли протянул бокал растерявшемуся от этих слов юноше. – А мне хотелось бы побольше узнать о Вас! – вовремя спохватился Тарталья. «Мне показалось, что он на что-то намекает? Или нет?..» – юноша чувствовал, что мужчина напротив манит его в совсем ином смысле, чем если бы это было восхищение архонтом. – Я попробую удовлетворить Ваше любопытство, – взгляд очень сильный, глубокий и обволакивающий.