Вдали от тепла

Snezhnaya Чайлд часто дышит, пытаясь со сна привыкнуть к белому свету в лаборатории. Он сжимает раскалывающийся лоб. Мысли путаются, но, похоже, он просидел в этом кресле не так долго, как ему кажется сначала. Когда Дотторе предложил ему попробовать снотворное, стрелки часов указывали на пять минут первого. Сейчас – 20 минут. Доктор жадно взирает на него с кресла напротив. Похоже, сразу заметил, что его «подопытный» проснулся. – Знаете, доктор, Ваше снотворное не работает. Хотя это даже к лучшему. Не уверен, что выспался бы с такой побочкой. Дотторе хитро улыбается. – Полагаю, даже дети должны понимать, что «снотворное» состоит из слов: «сон» и «творить». Неужели мое средство не смогло сотворить для тебя подходящий сон? Чайлд поднимается и тут же жалеет об этом. Голова сильно кружится, а ноги не слушаются, как если бы эти сны действительно происходили в реальности. Остается надеяться, что доктор ничего не предпринимал во время его сна. Ему удается более или менее уверенно устоять. – Вы ведь обманули меня, – Чайлд сдержанно улыбается, – Как Вы сказали? Я как раз успею расслабиться в своей комнате, когда средство подействует. – Наверное, ты просто был сильно уставшим, – Дотторе продолжает ехидно улыбаться, изучая номер Одиннадцать жадным взглядом, – Молодым Предвестникам не следует себя мучить изрядным бодрствованием по ночам. Затем выражение лица доктора возвращается к более привычному: презирающе-скучающему. – Хотя теперь у тебя ночи будут явно поспокойнее. Чайлд бросает быстрый взгляд в лицо Дотторе, пытаясь понять, что на самом деле имеет ввиду доктор. Не может же он знать про ночные похождения в комнату Капитано. А если и знает, что с того? Только если… он не ревнует? – Хорошо бы, чтобы у Вашей наркоты был именно такой эффект. Но вряд ли я еще раз совершу такую ошибку, как прийти к Вам за лекарством. Лучше терпеть бессонницу круглыми сутками. Чайлд возвращает себе безучастное выражение лица и покидает лабораторию. На самом деле тот сон, что преследовал Аякса, тот сон, что никак не мог закончиться, не мог разрешиться, был не более, чем мальчишеской фантазией. В действительности Чжун Ли так ни разу и не позволил взглянуть Аяксу с этого ракурса. Еще этот докторишко… Мысли возвращаются к Капитано. Больше негде было выпустить пар, негде забыться и забыть. Чайлд спешит в свою спальню, чтобы спрятаться там от сумасшедших образов, и чтобы получить, наконец, разрядку, потому что член в штанах воспринял происходящее во сне максимально буквально. Голову медленно отпускает, но руки по-прежнему дрожат от недавних видений – таких ярких, словно это было по-настоящему. Будто в действительности все так и происходило. Будто вообще могло когда-либо произойти.