***
В глаза ударили яркие солнечные лучи. «Сколько времени?» — я подняла голову и посмотрела в окно. Было ещё темно, но солнце уже начало понемногу вставать. — «Около четырёх с половиной часов утра. Рановато.» Я поднялась с пола и, выйдя из комнаты, пошла бродить по особняку. Походила я так совсем немного: дольше стояла у двери в комнату сестры. Я протянулась к ручке двери: «Я сказала выйти всем! Оставьте меня одну!» — рука так и замерла в сантиметре от ручки. Я глубоко вздохнула и, выдохнув, пошла назад в комнату, где, опустившись на пол, стала медитировать. «Почему это всё произошло? Что мне теперь делать?» «Ты сейчас очень мала для обучения катаной, поэтому до семи лет ты будешь дышать, постоянно правильно дышать, в любых условиях, поняла?» — в голове раздался голос дедушки. Он говорил мне это полгода назад, когда я попросила обучить меня основам владения катаной. — Поняла, дедушка. Я подошла к столу, что был у окна. На нём ничего не было, но внутри я нашла достаточно много различной канцелярии. — То что надо, — я вытащила из стола белый лист и ручку, начала писать: · Две недели — постоянное дыхание в обычных условиях · Полтора месяца — постоянное дыхание во время бега · Четыре месяца — постоянное дыхание во время физических нагрузок · Шесть месяцев — постоянное дыхание с разрежённым воздухом · Год — физическое укрепление тела. «Я буду здесь два года, а после надо будет найти учителя.» — сложив листок, я убрала его под подушку. В голове вспыхнули безжизненные глаза Азуми. От этого образа я вздрогнула и замерла. «Что делать с Азуми по прошествии этих двух лет? Оставить её здесь? Или лучше взять с собой? Наверное, лучше…» В дверь раздались три быстрых стука. — Д-да? — голос дрогнул от неожиданности. Дверь открылась. На пороге стоял Шинджуро-сан. — Вещи привезли, — спокойно сказал он. Вздрогнув, я вернулась в реальность и, кивнув, вышла из комнаты, следуя в тишине за хозяином дома. Вышли мы на задний двор, где было достаточно много открытых коробок. «Открыты? Шинджуро-сан смотрел что в коробках, или это были какуши?» Проходя мимо разных коробок, я брала и переставляла те из них, в которых были книги и мои личные вещи. Шинджуро-сан же стоял под крышей, скрестив руки на груди, и внимательно наблюдал за мной. Закончив, я развернулась лицом к Шинджуро-сану и чётко произнесла: — Можете ли вы мне помочь перенести эти коробки, — я указала на кучу вещей слева от меня, — в комнату, в которой я сейчас живу, а эти, — я указала на все остальные коробкис — в комнату, в которой сейчас находится Азуми, чтобы она забрала себе всё что нужно? То, что останется, можно выкинуть. — Не будешь вещи родных на память оставлять? — спокойно спросил Шинджуро-сан, подходя ко мне. — Все книги я забрала себе, то же с личными вещами. Азуми заберёт всё захочет, а больше ничего и не нужно. — Хорошо. Шинджуро-сан взял одну коробку и, поставив на неё ещё, одну пошёл в дом. Я последовала его примеру. Закончив с переносом коробок в мою комнату, Шинджуро-сан посмотрел на меня и сказал: — Остальные коробки твоя сестра разберёт как проснётся, будить её не будем. — Согласна, — ответила я, зашла в комнату и стала разбирать личные вещи.***
Прошло около получаса, когда жа моей спиной открылась дверь. — Матушка сказала тебя позвать на завтрак! — с улыбкой громко сказал Кёджуро, из-за чего я слегка вздрогнула. — Что насчёт Азуми? — Она проснулась около десяти минут назад, но заперлась в своей комнате и не выходит! — всё так же громко сказал Кёджуро, но уже без улыбки. — Тебе не нравится моя сестра? — немного наклонив голову, с интересом спросила я. — Не то что не нравится! Я понимаю, почему она так себя ведёт и разговаривает, но вчера они с отцом говорили на повышенных тонах и без какого-либо уважения, а это некультурно! — Понятно, ей просто надо переварить всё случившееся, — я поднялась с пола и пошла за Кёджуро. Шли от комнаты мы немного. Стоило нам открыть сёдзе, как перед глазами предстала достаточно большая комната с большим окном напротив входа, на подоконнике которого стояло несколько небольших горшков с цветами. На одной стене было очень много полок, а по другую сторону были разделочный стол, кран, ещё несколько полок и плита. Посередине стоял прямоугольный стол с шестью стульями. Во главе сидел Шинджуро-сан, напротив него сидела молодая женщина с чёрными волосами, собранными в два низких хвоста, и ярко-красными глазами, одетая в белое кимоно с гвоздиками. «Рука Ренгоку, матушка Кёджуро и Сенджуро.» — пронеслось у меня в голове её имя. Слева и справа стола, чуть ближе к Руке, стояло по два стула с каждой стороны. Кёджуро прошёл в кухню-столовую и сел на стул слева от Руки. Я последовала его примеру и села напротив него. Как только все сели за стол, начался приём пищи. — Как тебя зовут? — добродушно, но серьёзно спросила Рука-сан, посмотрев на меня. — Азэми Цугикуни, — ответила я, взглянув в глаза собеседнице. — Приятно познакомиться, меня зовут Рука Ренгоку. — Взаимно, Рука-сан. Рука-сан ещё недолго посмотрела на меня, но, видимо, не найдя темы для разговора, вздохнула и продолжила трапезу. — Как долго мы будем здесь проживать? — спросила я, посмотрев на Шинджуро-сана, но вопрос, кажется, прозвучал довольно резко, потому что все внезапно подняли серьёзные взгляды на меня. — Тебя что-то не устраивает? — Нет, просто я думаю, что мы будем мешать и отвлекать вас. — Вы тут пробудете столько, сколько сами хотите: таков приказ Оякаты-самы, а мы не против, — ответил на мой вопрос Шинджуро. — Оякаты-самы? «Кагая Убуяшики? Зачем он приказал оставаться в этом поместье?» — Да, он глава организации охотников на демонов, — спокойно ответила мне Рука и, закончив завтракать, вышла из-за стола, а после и из помещения. — Ясно, — тихо пробормотала я и тоже закончила приём пищи, также покидая комнату. Выйдя из столовой, я пошла к комнате, в которой находится Азуми. Остановившись напротив двери, я выдохнула и постучала. Лтветом мне послужила тишина, и я, приоткрыв дверь, заглянула в комнату: в ней было всё так же, разве что подушка валялась в углу у двери. На столе, который находился напротив окна, спиной ко мне сидела Азуми. — Кто там? Я же сказала не приходить ко мне и оставить меня в покое! Я не!.. — резко повернув голову, так же резко произнесла Азуми, но, увидев меня, замолчала. — Азуми… — А, это ты. Тебя я тоже просила не приходить ко мне, так что ты тут делаешь? — перебила меня сестра. — Не перебивай, — спокойно произнесла я. — Ты мне указываешь? — Воспринимай это как хочешь, но дай договорить, хорошо? — Говори и уходи. — Привезли коробки из нашего дома. Я забрала свои личные вещи и книги, иди и возьми всё, что тебе нужно. Остальное выбросят. — Чего? Ты хочешь выкинуть всё, что принадлежало нашей семье?! — Они м… мне, — запнулась я, но, вдохнув и выдохнув, продолжила спокойным голосом: — мне они не нужны. — Почему?! — Я буду пользоваться только своими вещами и книгами, остальное будет мешать и пылиться. — Да как ты… — Ты должна понимать это сама. Ненужные вещи выкидывают, нужные оставляют. У меня всё, — договорив, я развернулась и, быстро выбежав за дверь, вернулась в комнату. Остальной день прошёл достаточно спокойно. Через час после моего возвращения в комнату ко мне пришёл Шинджуро-сан и спросил, что мне надо изменить в комнате. Услышав, что мне нужен книжный шкаф во всю стену, который будет закрываться занавеской, он ушёл, а во время обеда в комнате всё собрали. Зайдя туда, я до самого ужина раскладывала различные книги о владении катаной, дыханиях и подобных записях. Остальные книги остались в коробке, так как места в шкафу уже не было. На следующий ден. проснувшись и сделав утренние дела, я переоделась в оставленное на кровати чёрное кимоно. Придя в комнату, Шинджуро-сан в тишине вывел меня из дома, и, как я поняла, повёл в сторону храма. — Что насчёт Азуми? — Она отказалась идти. Я промолчала. Шли мы около получаса, и за это время никто не проронил ни слова. Атмосфера не казалась какой-то удушающей или неуютной, мне она напоминала ночную прохладу, когда везде тишина и ночной ветер дует в лицо. Вдалеке я увидела красные ворота, за которыми едва виднелся бордовый храм. Подойдя ближе, можно было заметить, что со своей чёрной крышей и зелёными решетчатыми окнами храм был просто огромен. Мы в тишине дошли до храма и прошли на задний его двор. В середине двора стоял монах, одетый в белые даотские одежды: он смотрел, как мы к нему подходим, не выражая никаких эмоций. — Вы пришли, Шинджуро-сан. Но позвольте спросить, зачем вы привели с собой ребёнка? — спросил монах, скосив на меня свои карие глаза. «Интересно, где его брат?» — Вас это не касается, — ответил ему Шинджуро-сан. — Ну, раз не касается, то не касается, — на выдохе произнёс мужчина, разведя руками и повернувшись к нам спиной. — Прошу за мной. После этих слов монах спокойной походкой пошел в здание позади храма. Оно было в несколько раз меньше самого храма, но сохраняло ту же цветовую гамму. — Вы просили провести похороны в соответствии с традициями, но как можно быстрее. К сожалению, сейчас у нашего храма нехватка монахов, поэтому церемонию проведу лично я. «Неправда. Ты сам отослал почти всех монахов, кроме учеников.» — Что ж, наш план на сегодня — сначала провести церемонию отпевания, после кремацию и захоронение. Подождите здесь, — монах остановил нас у входа в здание, а сам зашёл внутрь. Через минуту он вывез оттуда стол на колёсиках, на котором лежало тело дедушки. Тот был одет в чёрное кимоно, ран на нём не было видно благодаря макияжу, из-за чего казалось, что он просто спит. На глаза навернулись слёзы. Затем монах снова повторил это же действие ещё с тремя столами. Через пять минут на заднем дворе было четыре стола с четырьмя трупами. Открылась дверь, привлекая моё внимание, и из храма вышло девять молодых людей. Они, являясь послушниками, не имели права проводить такие церемонии и тихо шли в нашу сторону. Один нёс у себя в руках что-то белое, четверо везли четыре белых гроба, остальные четверо шли рядом. Дойдя до нас, послушник, что нёс нечто белое, встал рядом со мной и Шинджуро-саном, а остальные по двое встали около трупов. Они в тишине открыли гробы и тихонько перенесли тела моих родных внутрь каждого. Послушник, что стоял рядом, подошёл к гробам и положил туда белое кимоно, аккуратно сложенное, сандали и шесть монет. После все послушники удалились назад в храм. — Продолжим. Юная леди, подойдите, пожалуйста, — сказал монах, посмотрев на меня. Я подошла к нему, и в этот момент двери храма снова открылись, и вышедший послушник протянул ко мне кадило, из которого шло благовоние ландана. — Возьми кадило и, пока я буду читать сутру, тихонечко раскачивай её, ходя рядом с гробами, всё понятно? — Да, — я взяла в руки протянутое кадило. — Молодец, тогда приступим к церемонии отпевания. Сказав это, монах начал тихо шептать сутру. Я не могла разобрать его слов и выполняла то, что мне сказали. Всё это продолжалось около двадцати минут. Как только монах замолчал, я остановилась. — Молодец, юная леди. Теперь у нас кремация, поэтому приглашаю вас в храм, чтобы скоротать время ожидания, — из храма снова вышли послушники и увезли гробы, а я с Шинджуро-саном последовала за монахом.***
Прошло около трёх часов, Шинджуро-сан о чём-то тихо переговаривался с монахом, сидя напротив меня. Монах говорил несколько громче, но я их не слушала. Из одной двери выглянула черноволосоя девушка лет тридцати, она быстро кивнула монаху и снова скрылась за дверью. — Что ж, кремация завершена, пройдёмте за мной, — монах поднялся со своего места и направился к двери, за которой секунду назад скрылась девушка. За дверью была просторная комната, но кроме огромного стола там ничего не было. На самом же столе стояло четыре урны. Увидев их, я выдохнула: думаю, что не смогла бы перенести кости в урну без происшествий. — Вижу, ты не расстроена проделанной работой? — Я не с… смогла бы пер-ренести их останки, это с… слишком тяжело, — проговорила я, не смотря на мужчину. — Что ж, нам осталось только выдать вам, юная леди, сертификат о смерти, и вы можете быть свободны. — А как же захоронение? — Шинджуро-сан сказал, что с этим мы справимся сами. И я с ним полностью согласен. Каймё Шинджуро-сан уже выбрал, проблем никаких нет, поэтому прошу пройти вас в мой кабинет. «Он сказал это недовольно, видимо, ещё чего-то хотел добиться от этих похорон, но ему отказали.» — Хорошо. — Шинджуро-сан, прошу вас остаться здесь, — сказал монах и скрылся за одной из дверей. Я быстро прошла за ним. Кабинет его был простой: мягкий диван, большой стол и два стула друг напротив друга. — Держите, юная леди, — монах быстро протянул мне несколько листов. — Всё, спасибо, вы свободны, до свидания и всего хорошего. — И вам того же, — тихо произнесла я. «И всё? Я думала, он хочет от меня чего-то.» Я вышла из его кабинета, и вместе с Шинджуро-саном направилась домой.***
Шесть месяцев прошли неплохо, я тренировалась и поближе познакомилась с семьёй Ренгоку. Больше всего времени проводила с Кёджуро: он оказался интересным и приятным собеседником, хоть и шумным. Шинджуро-сан редко оставался надолго в своём доме. Рука-сан мудра, она рассказывала интересные истории, из-за чего с ней было приятно проводить время. Сенджуро-кун мал, но в его компании находиться неплохо. Азуми меня избегала, я пыталась с ней поговорить, но она ни в какую. Зато она неплохо стала общаться с Рукой-сан. По крайне мере, сама Рука-сан так сказала. Но его появление ранним утром на пороге дома в сопровождении Шинджуро-сана многое во мне изменило.***
Проснувшись рано утром, я как всегда оделась и пошла на утреннюю пробежку. Тихо выйдя из комнаты и дойдя до входной двери, я протянула руку к ручке, но не успела я её коснуться, как дверь сама стала открываться. — Ой, как это… — зевнув, я протёрла глаза и увидела на пороге мальчика двенадцати лет с длинными чёрными волосами, завязанными в низкий свободный хвост. Разноцветные глаза смотрели на меня несколько удивлённо, внимательно, с небольшим страхом и большим недоверием. На лице белые бинты, скрывающие рот и подбородок, а на шее белая змея. Рассматривая его внешность, я задержала своё внимание на его глазах: правый жёлтый, а левый бирюзовый. Он это заметил и опустил голову вниз. — О, ты уже проснулась? — Ага, — заторможенно ответила я, совершенно не веря в происходящее. Тут мой взгляд зацепился за руки с мелкими ссадинами, за лицо, на котором так же были ссадины, и за бинты на пол-лица. «Это из-за меня.» — пролетевшая в голове мысль оказалась как гром средь бела дня. — Извините, я… это… пойду, — тихо произнесла я и, развернувшись, сделала шаг назад, в коридор. — Ты куда? — раздался позади вопрос Шинджуро-сана. — В комнату, не волнуйтесь, Шинджуро-сан, со мной всё хорошо, — ответила я, а как завернула за первый же угол, то сорвалась на бег. Забежав в комнату. я закрыла дверь и скатилась на пол. «Это всё из-за меня. Я же могла сообщить о существовании Игуро, и его бы спасли ещё до того, как ему бы оставили этот шрам. А сколько ещё людей погибло из-за того, что я молчала?» Мои самокопания прервал неожиданный стук в дверь. — К… кто там? — Это я, — послышался из-за двери голос Шинджуро-сана. — Ты так быстро убежала, что я забеспокоился. Можно войти? — Да, конечно. Со мной всё хорошо, я просто… удивилась вашему столь раннему… возвращению с гостем, — сказала я, подбирая слова, вставая с пола и отходя от двери. Дверь не открылась, и за ней было тихо. — Шинджуро-сан, всё нормально? — я подошла к двери и открыла её. За ней стоял Шинджуро-сан, брови нахмурены, взгляд устремлён в никуда, рука зависла в воздухе. Всё было как два года назад, когда я впервые увидела ту богиню. — Приветик, помнишь меня? — за спиной раздался нежный, но холодный и одновременно мягкий голос. Вздрогнув, я повернулась на звук. На кровати сидела высокая женщина тридцати лет, у неё были белые волосы, настолько длинные, что покрывали половину кровати. Её тёмно-красные глаза, словно бутон герани, смотрели на меня с грустью. Фарфорового цвета кожа выглядела болезненно: с последней нашей встречи она стала ещё бледнее, напоминая снег. Белого цвета кимоно только подчёркивало её хрупкость и болезненность, а цветы, вышитые ярко красными нитями, совершенно не шли образу больного человека. — Т… ты?! — Смотрю, манер у тебя так и не прибавилось. Но я всё же рада, что ты меня узнала и что с тобой всё хорошо, — с лёгкой полуулыбкой проговорила богиня. — Ты это называешь нормальным?! Да ты!.. Ты хоть представляешь!.. — я набрала в лёгкие побольше воздуха и медленно выдохнула, чтобы успокоиться. Помогло слабовато. — Что вам от меня надо? — Да вот, пришла посмотреть, как дела у моей преемницы, которая совершенно не пользуется дарованными ей силами во благо других людей, из-за чего они страдают, — спокойно произнесла она. От её слов я вздрогнула, и мне очень захотелось убежать и спрятаться от неё. — Ты пришла надавить на моё чувство вины? — Нет, конечно, как же я могла. Просто интересно стало посмотреть, как живётся тебе после осознания, что ты загубила сотни жизней. — Их убила не я! — Конечно, не ты. Но ты могла постараться их спасти, так ведь? — Неправда. Из-за вмешательства в ход времени могли бы быть убиты тысячи людей. — Это не факт, ты же не знаешь, как бы на это отреагировало пространство. — Говоришь так, будто сама это знаешь. — Конечно, знаю, — богиня говорила тихо, но её было прекрасно слышно. Ко многим словам она добавляла плавные и медленные жесты. Её руки не поспевали за словами, из-за чего она делала длинные паузы между предложениями. — Ну раз знаешь, просвяти. — Какая наглость. Говоришь так, как будто я обязана всё тебе рассказывать. А ты подумай. — Зачем тогда ты сюда пришла? — А ты как думаешь? — Зачем ты дала мне способность менять то, что ты делаешь? От этого равновесие может пошатнуться. — Оно и так уже давно шатается. — Я не должна была это знать. — Что люди должны, а что нет, решать мне, создателю их судьбы. И я решила, что ты должна это знать. — Зачем? Богиня встала с кровати, подошла ко мне, взяла за подбородок и, приподняв моё лицо, посмотрела мне в глаза. Она смотрела пристально, будто старалась в них что-то найти. И, видимо, это что-то нашла, потому что она опустила моё лицо, выпрямилась, убрала руки в рукава кимоно и произнесла: — Сила, дарованная мною тебе, особенная. Не бойся её использовать, особенно во благо. Я рассчитываю на тебя. Может, ещё увидимся, — богиня прошла мимо меня и вышла в коридор, закрыв дверь. В дверь снова постучали. — Азэми, всё хорошо? «Она уже запустила время?» — Да, не волнуйтесь, можете заходить. Дверь открылась, и на меня посмотрел Шинджуро-сан. Он присел на корточки и спросил: — Что-то случилось? — Нет, со мной всё хорошо. Я просто удивилась вашему столь раннему возвращению и внезапному гостю, — повторила я свои слова, сказанные минут десять назад. — Точно? — Да, так что всё хорошо. — Ну, раз всё хорошо, тогда пошли. Познакомишься с новым жителем этого дома? — спросил Шинджуро-сан, встав в полный рост и потрепав меня по голове. — Угу, — я слегка улыбнулась и, кивнув, пошла за Шинджуро-сан. Продолжение следует......