***
Дезира устало облокотилась о стол и спрятала лицо в ладонях. Прошло с десять минут после ухода лорда — ей понадобится немало времени, чтобы избавиться от бурлящих растрёпанных чувств. Она будто бродила в тумане, пока не добралась до кабинета, предварительно изменив воспоминания Флавию. Внутренности грыз червячок паранойи: едва ли Ноэль оставил бы канцлера ненавистной ему Империи без присмотра. Совсем скоро к ней завалятся с допросом. И к этому необходимо быть готовой. Могла ли она сказать, что хоть когда-то стояла перед столь сложным выбором? Нет, определённо. Раньше всё было просто и понятно: жизнь в достатке, из проблем — только грязные сплетни за спиной да топором нависшее над беззащитной шеей осуждение родных. Потом побег и совсем новая, недостойная Нерайн Адерли жизнь. А вместе с ней и имя, за годы ставшее нарицательным. Слишком умная Дезира всегда умела приспосабливаться. Без стука и предупреждения дверь отворилась, впуская в кабинет рыжий вихрь. У Дезиры не было и мгновения, чтобы выпрямиться и привести себя в достойный вид — она так и продолжила смотреть в одну точку на собственном столе, потирая гудящие виски. Лишь только массивная тень, закрывшая ей свет, заставила поднять взгляд. И почему она раньше никогда не замечала, насколько же Ноэль здоровый? Крепко сбитый, с горящими яростью глазами он вселял страх и давил играющими желваками. Исходившая от него опасность отличалась от той, которую Дезира уловила от лорда Сегрейва. Не зря говорят, что потомственного аристократа видно издалека. — Рассказывай, — тоном, не терпящим возражений, потребовал Ноэль. — Что рассказывать? — нет уж, пускай тренирует грубость на ком-нибудь другом. — Зачем он приходил? — Кто он? Дезиру кольнула мысль, что Ноэль просто прибьёт её, если она продолжит в том же духе. — Сегрейв. — Сегрейв? В моём Доме? — как можно натуральнее удивилась Дезира. Быть может, от усталости, быть может, от напряжения последних дней, но в голосе её слышалась фальшь. И Ноэль определённо это заметил. — Не притворяйся дурой, тебе не идёт, — вот-вот, и он начал бы рычать. — Не заставляй меня применять силу. — Для начала сядь. Мне не нравится, когда со мной так разговаривают, — Дезира, наконец, взяла себя в руки и ответила ему наглым взглядом. — И объясни, чего конкретно ты от меня хочешь. — Может, ещё в реверансах рассыпаться? — огрызнулся Ноэль, но всё равно завалился в кресло. И чем это он так недоволен? Неужели подозревает её в сговоре с имперцами? — Некоторое время назад в твой бордель вошёл Арвэль Сегрейв, канцлер Империи. А вечно открытые ставни на твоих окнах, вот совпадение, в это же время были закрыты. Я хочу знать, о чём вы мило беседовали так долго. Желательно с точностью до слова. Дезира поморщилась от тона, повышающегося с каждым новым словом, и от «борделя». Знал ведь, как она ненавидит это название для своего детища! Ещё и головная боль, раскалывающая череп… — Ко мне действительно приходил мужчина, — устало начала Дезира, — вот только о том, кто это, я понятия не имела. Не в моих правилах допрашивать клиентов. Нет уж! Теперь она точно ему правду не скажет! Пусть сначала научится вести себя нормально! — А говорили мы о моих мальчиках и об оплате. Я подобрала для него нескольких, позволила выбрать и выделила комнату, чтобы они могли уединиться. Ничего необычного. — А что же ставни? — Ноэль всё ещё подозрительно ощупывал её фигуру глазами. — Голова больная у меня, с самого утра, — процедила Дезира и вновь схватилась за виски. И ведь не соврала же! — Солнце раздражает. — Впервые за всё время? — С чего ты вообще взял, что это впервые? — Иоланда сказала. — То есть, ей ты веришь, а мне нет?! — возмущённо воскликнула Дезира и всплеснула руками. От резкого движения боль шилом пронзила центр лба. — Да эта шлюха что угодно скажет, чтоб меня подставить! — Не она беглая аристократка, за которой ведут охоту, — пускай Ноэль и продолжал стоять на своём, было заметно, что он несколько стушевался. — Вот как, значит… — обида в её голосе звучала до того явно, что только глухой не услышал бы. — Чтоб я ещё хоть раз тебе что-то доверила, проклятый ты!.. — дыхания не хватало, чтобы подобрать достаточно сильное ругательство. Вместо этого скрипнула зубами и вернула лицу холодную вежливость. — Я тебе всё рассказала. Не веришь — твоё право. Вот только без доказательств обвинять меня не смей. — Кого он выбрал? Устрою допрос, — Дезира ясно видела, что он только сделал вид, что пропустил её возмущение мимо ушей. Хам! — Флавия. И я пойду с тобой. — Будешь в голове у него рыться? Чтоб ничего лишнего не сказал? — Ноэль уже поднялся и бросил на неё нечитаемый взгляд. Дезира вскочила следом, слишком разозлённая и потому совершенно не грациозная. — Следить, чтоб ты ему синяков не оставил! Знаю я, как ты допрашиваешь, ещё на мазь потом тратиться. Ноэль молча отцепил от ремня кошель и бросил ей на стол. Как подачку. Как собаке. — На мазь, — и вышел, хлопнув дверью. Дезира так и застыла, униженная, оскорблённая и яростно сжимающая кулаки. Так вот кем он её считает? Подстилкой Империи, готовой предать, только костью помани?! Губы дрожали, в уголках глаз собрались слёзы. А ведь в ней жила надежда, что он лучше, чем кажется. Тяжёлый кошель полетел в стену.3. Рука, которая кормит
6 ноября 2023 г. в 16:49
Размашистая подпись легла на последний документ из внушительной стопки. Ушёл не один час, чтобы разобрать её, вникнуть в смысл между строк и продумать, как бы выкрутиться с выгодой для себя. Дезира откинулась на спинку кресла, с удовольствием разминая шею. Постоянные клиенты продолжали радовать: благодарно кивали, стоило пройти мимо, пока расплачивались за час — а иной раз и за целую ночь — с её мальчиками. Из-за прекратившихся поставок новых рабов только на них и оставалось уповать.
Любимое зеркало нашлось на краю стола, смиренно ожидающее своего часа. Дезира придирчиво всмотрелась в собственное отражение в поисках морщин, неровностей или покраснений. Может, стоит попросить Гайю сделать глаза насыщеннее? Ох, что же это? Складка на лбу? Только недавно ведь разглаживали кожу! Губы неприязненно скривились, но всего на мгновение: нельзя ещё сильнее усугублять положение. Возраст брал своё при малейшей неосторожности, при эмоции, невольно скользнувшей по застывшему в восковой молодости лицу.
Дезира брезгливо отбросила зеркало, в очередной раз едва его не разбив. Многие знакомые маги говорили, что двести лет — черта, после которой даже самых могущественных настигает сковывающее ужасом угасание. Любой душе в смертном мире дан срок длиной в двести пятьдесят лет. От смерти спасало только божественное покровительство, но назвать его даром язык не поворачивался. С губ сорвался судорожный вздох. Дезира старалась не думать о времени — боялась признаться, что невольно считала каждый прожитый день.
Ей осталось тридцать два года. Тридцать два года в грязи, крови и безвестности.
Скомкать бумагу с яростным хрустом и швырнуть её в стену не составило труда. Пальцы цепко ухватились за край стола, подёрнутый красной пеленой взгляд упёрся в одну точку, грудь высоко вздымалась на каждом свистящем вдохе. Дезира осознала своё состояние не сразу. Однако вообразив, как выглядит со стороны, медленно опустила веки, мысленно нашёптывая мантры голосом любимого профессора. Менталистов не просто так учили держать эмоции под контролем и не поддаваться ярости. Иной раз магия, сотканная из неконтролируемого Хаоса, оборачивалась горем для своего владельца. Стоило лишь дать слабину.
Дезира терять рассудок отнюдь не собиралась. Ей ещё предстояло показать всем, чего она стоит.
А ведь всё начиналось с безобидных мыслей о вечной молодости, сотканной умелыми руками Гайи. Тревога из-за присутствия в городе имперцев стискивала конечности склизкими лапами, делала её раздражительной и испуганной до нервной дрожи. Столько лет прошло… Не могут же они искать её до сих пор… Источники Гайи сообщали, что для властей Нерайн Адерли умерла, неудачно свалившись с лошади и сломав шею. Хотелось верить, будто так и было — кому, как не ей, знать змеиную натуру лучшей подруги.
От вереницы неприятных мыслей отвлёк стук в дверь — два коротких удара, один длинный. Так о себе давал знать Флавий, единственный, кто продержался под её крылом достаточно долго, чтобы стать кем-то большим, чем игрушкой в похотливый руках. Дезира лёгким движением руки пригладила волосы и напустила на лицо привычное снисходительно-небрежное выражение. Толстые стены из дорогого дерева впитали высокий голос, позволивший войти.
В следующее мгновение в кабинет скользнул молодой мужчина — смуглый, с глубокими радужками цвета фиалки, сверкающий ямочками на щеках и здоровыми зубами. Флавий по праву считался талисманом её заведения, планкой, перепрыгнуть которую стало главным стремлением каждого её мальчика. Дезира ласково улыбнулась церемониальному поклону в лучших традициях столичной знати и подалась вперёд, готовая слушать.
— Ты что-то хотел, мой хороший?
— Не стал бы тревожить вас по пустякам, нэити. Какой-то минейр настойчиво просит встречи с вами.
— И с какой же целью?
— Минейр сказал, что мне знать не положено, — в голос Флавия скользнули неуверенные нотки. — Нэити, я только моргнул и тут же оказался у вашей двери. Сам не заметил, как по лестнице поднялся… Только глаза помню. Холодные, как две льдинки.
Дезира нахмурилась и крепко сжала челюсти. Кем бы ни был этот загадочный «минейр», пользоваться ментальной магией он не чурался. А значит, поговорить с ним в любом случае придётся. Вряд ли он из тех, кто молча уйдёт после демонстрации силы.
— Пригласи его ко мне, — всё той же по-матерински нежной интонацией велела Дезира.
Стоило Флавию покинуть кабинет, она встала и закрыла ставни, нутром чующая, что разговор будет не для лишних глаз.
Две минуты показались вечностью. Сначала Дезира расправила плечи, села гордо и уверенно, затем — решила, что расслабленная поза и намеренно подчёркнутые женские изгибы куда сильнее расположат незваного гостя. Может, и вовсе притвориться, что он отвлёк её от важного дела? Любопытство, смешанное со страхом, терзало внутренности и поднимало в душе бурю. Не к добру всё это…
Наконец, раздался стук. Мужчина не стал дожидаться её позволения и вошёл в кабинет, ощутимо закрыв за собой дверь. Дезира впилась в него с вниманием опытного менталиста в надежде, что детали внешнего вида дадут ей подсказку. Простая льняная рубаха и сшитые точно по размеру штаны, пусть и создавали иллюзию непримечательности, не были способны скрыть широкие плечи и тренированные бёдра. Взгляд пополз выше, замер на бледном аристократическом лице, едва заметно раздувающихся крыльях прямого носа, скользнул к прищуренным голубым глазам. Окончательно выдала его золотая коса, горящая огнём даже в тусклом свете.
Дезира до последнего не хотела признавать, что узнала в своём нежданном госте Арвэля Сегрейва. Но его слова, прогремевшие в следующее мгновение, лишили её всякой надежды:
— Здравствуйте, леди, — ухо резанул имперский акцент — грубый, резкий, особенно выделяющий рычащие звуки. Дезира и сама до сих пор не привыкла к мелодичным переливам аскальского. — Моё имя Арвэль Сегрейв.
Без лишних слов он опустился в кресло напротив. Разрешение явно не требовалось — его аура причудливо волновалась оттенками уверенности в себе, любопытства на грани неприличия и истинно благородного снисхождения. По вискам ударила опасность, въедливым шлейфом преследующая его. В последний раз Дезира встречалась с чем-то подобным больше тридцати лет назад, во время аудиенции у Сивиллы Сегрейв.
— Для меня честь принимать столь высокого гостя в стенах своей скромной обители, — Дезира слегка склонила голову, исподлобья наблюдая за его лицом.
Внешность лорда Сегрейва даже близко ничего общего не имела с матерью: Сивилла — на голову, а то и на две выше большинства мужчин, женщина пышная, видная, — никогда не отпускала русые волосы ниже плеч и смотрела на мир широко открытыми глазами цвета изумруда. И пускай Арвэль отличался от неё, Дезира ни за что не приняла бы его за носителя другой фамилии. Сегрейвская порода проявлялась неосторожными мазками опытного художника: в том, как подозрительно его брови съезжались на переносице; в том, как он отстукивал неизвестную мелодию ухоженными пальцами; в том, как нервно дёргал уголком губ. Будто сама Сивилла Сегрейв снизошла до борделя в рассаднике преступности.
— Вы сделали правильный выбор, мои клиенты никогда не остаются недовольны, — Дезира прервала повисшую между ними паузу звонким щебетанием. — Я ценю нежелание клиентов раскрывать свои личности, поэтому можете не переживать. Всё, что будет сказано в этом кабинете, останется между нами.
— Именно на это я и надеялся, леди, — хмыкнул лорд Сегрейв. Дезира вздрогнула от обращения, но быстро вернула лицу самое искреннее подобострастие, на которое была способна. Ни к чему ему знать, что она увидела в его словах намёк. — Не сомневаюсь, что мы друг друга поймём и побеседуем с удовольствием для обеих сторон.
— Как вам будет угодно. Вероятно, вас привлекут некоторые из моих мальчиков. Мы могли бы спуститься вниз, чтобы вы своими глазами увидели…
— О, нет, леди, — он прервал её речь, будто и не собирался дослушивать. Аура полыхнула брезгливостью, губы вслед за ней неприязненно скривились. Впрочем, лорд Сегрейв восхитительно владел собой — очень быстро его лицо вернулось к суровой непроницаемости. — Поговорить я желал о вас.
— Едва ли меня можно считать интересной личностью, — Дезира легкомысленно рассмеялась и прикрыла веки в попытке спрятать бегающие по кабинету глаза. О, это плохо… Это очень, очень плохо.
— Нет никого интереснее чёрных менталистов, — его тяжёлый взгляд приковывал к креслу. Она давно не испытывала такого жгучего желания втянуть голову в плечи и провалиться сквозь землю. Но показывать этого нельзя. — К тому же, столь сильных, что способны удерживать немалое количество привязок третьего уровня.
Дезира сжала руки в кулаки под столом, стремясь избавиться от фантомной боли. Стереть воспоминания никогда не было достаточно: даже потерянные и испуганные, отобранные ею рабы сохраняли характер и нередко пытались сбежать или навредить клиентам. Она испытывала необходимость в способе вызвать у них обожание, искреннее желание подчиняться ей одной — и привязка на крови подходила лучше всего.
То, что для других было сложнейшим ритуалом и причиной мигрени, Дезира превратила в искусство.
— Третий уровень? Привязка? Не уверена, что понимаю, о чём вы, — это он на её территории, а не наоборот. И разрешения на допрос она не давала.
— Кого-то другого на моём месте вы бы одурачили, но мне лгать бесполезно, — лорд Сегрейв подался ближе, и их взгляды столкнулись в немой борьбе. — Я истинный менталист, леди Адерли.
Как он её назвал?.. «Леди Адерли» кровью стучало в висках. Тридцать лет… Тридцать лет никто не произносил вслух её настоящую фамилию — и Дезира предпочла бы, чтобы ещё столько же она нигде не всплывала. От неожиданности она судорожно выдохнула, вцепилась ногтями в бедро сквозь юбки платья, на несколько секунд потеряла контроль. «Нельзя выдать себя» — панически заскреблось на подкорке, пока губы растягивались в заученной улыбке. Дезира как никто знала, что при плохой игре важно сохранить лицо.
— Вы меня с кем-то путаете, — сквозь её магический блок никому не прорваться. У неё было достаточно времени, чтобы довести его до совершенства. — Леди Адерли звучит слишком по-имперски, не находите? С моей стороны было очень невежливо не представиться, приношу за это извинения. Забылась в своей уверенности, что меня знают все. Моё имя Дезира. И фамилии я никогда не носила.
Лорд Сегрейв замер, не моргая и не спуская с неё ледяных глаз, видевших человеческие страдания множество раз. Сканирует, догадалась Дезира. По складке на лбу и насупившимся бровям стало понятно, что ничего у него не вышло — методы дознания, которым учат в Университете, она наловчилась обходить, ещё когда ей едва перевалило за семьдесят.
— Хороший блок, — показалось или в его улыбке скользнуло уважение? — Я практически поверил, что ошибся. Однако… кому, если не таким, как мы, понимать, что читать ауру — менее действенно, чем анализировать эмоции в процессе?
О, Дезира знала, о чём он говорил. Её внимание слишком сильно заострилось на давно не звучавшем имени — роковая ошибка. Истинный менталист, он сказал… В её время таких магов звали эмпатами. Те, кто неосознанно пропускал чужие эмоции через себя; те, кто слышал мысли окружающих, даже не желая этого; те, кто с детства навязывал свою волю и учился ставить блоки раньше, чем читать. Значит, вот как… они оба рождены с проклятым даром.
— Вы ничего не докажете.
— Я канцлер, мне не нужно ничего доказывать. Люди сами признаются.
Ноэль что, вдохновлялся лордом Сегрейвом, когда выстраивал линию поведения? Или самоуверенность даётся вместе с постом?
— Вы ткнули пальцем в небо и попали совершенно случайно, — Дезира ухмыльнулась уголком губ. Притворяться дурой и дальше не имело смысла. Он уже всё понял. Воспользовался её уязвимостью и намотал нужную эмоцию на палец, чтобы подтвердить догадку. — Что бы вы делали, отреагируй я менее болезненно?
— Вы отреагировали ровно так, как должны были. Не предполагалось, что может быть иначе, — лорд Сегрейв едва заметно пожал плечами и вкрадчиво добавил: — Я изучал вас, леди Адерли.
— Леди Нерайн Адерли, — по старой привычке поправила его Дезира. — Я не Глава Рода. Никогда не была и уже не буду. Лучше скажите, кто поставлял вам информацию для изучения, лорд Сегрейв.
— Лорд Арвэль Сегрейв, — словно в отместку, ответил её же фразой он. Впрочем, в интонации не чувствовалось и доли ехидства. Странно, он ведь единственный сын Сивиллы Сегрейв… Отчего же не носит титул? — А вот вы как раз леди Адерли. Из основной ветви рода остались только вы.
— Вы не ответили на вопрос, — голос скрежетнул сталью. О судьбе детей брата она ещё успеет подумать — позже, когда этим никто не посмеет воспользоваться в своих целях.
— Её имя вам ничего не даст.
— Тогда назовите то, которое я узнаю.
Лорд отрицательно качнул головой. Их диалог набирал крайне любопытные обороты: ведь не секретами шпионажа на соседней территории он пришёл делиться. И даже не сообщить радостную весть, что отныне Дезира — Глава.
— Чего вы хотите?
— Лишь предложить вам лучшую жизнь. Империи нужны такие маги, как вы.
Неожиданно раздался горький и надломленный смех. Дезира не пыталась сдерживаться: происходящее казалось ей абсурдом, сном, который вот-вот должен затянуть её в воронку кошмара. Одинокая слеза скатилась по мраморной щеке и навсегда исчезла в глубоком декольте.
— Мне давно не тридцать лет, чтобы безоговорочно поверить в столь наглую ложь, — успокоившись, с ироничной усмешкой процедила Дезира. — Проявите уважение к возрасту и скажите прямо.
— Вы расскажете мне всё, что знаете о контрабанде рабов из Империи, а взамен будете восстановлены в титуле и возвращены на родину.
— Предлагаете кусать руку, которая меня кормит?
Дезира солгала бы себе, если бы сказала, что его предложение не привлекало. Отнюдь. Столько лет она воображала, что сможет вернуться и покорить Коллегию достижениями и открытиями, накопившимися у неё за всё время. Столько лет мечтала вновь зажить богато, а не влачить существование в среде преступников. Но… она не хотела предавать Ноэля. Успела привязаться к нему, что ли?..
— Скорее, хочу, чтобы вы правильно расставили приоритеты, — лорд Сегрейв проницательно глянул на неё. — Моей целью всегда было восстановление справедливости.
— Ой ли, — презрительно хмыкнула Дезира. — Вашими руками в том числе Империя превратилась в тюрьму.
— Тюрьму? Поэтому мы освобождаем фамильяров, возвращаем их на родину или обеспечиваем всем необходимым, если они решают остаться? Поэтому боремся с работорговлей и идём на уступки соседям? — он звучал почти оскорблённо, едва ли не пылал праведным гневом. — Если пересуды и обида на произошедшее не позволяют вам взглянуть трезво на вещи, значит я зря тратил время, разбираясь в вашем деле.
— И что же заставило вас начать разбираться? Недоверие к решениям матушки? Вам не кажется, что уже поздно?
— Признать ошибку никогда не поздно.
— Что?..
Дезира осеклась. Не мог же он всерьёз признать, что её ложно обвинили? Человек, который кивком отправлял неугодных императрице на эшафот, заявил, что она невиновна. Немыслимо!
— Императорская чета готова во всеуслышание объявить вас невиновной по делу о незаконном использовании ментальной магии, — Арвэль вынул из-за пазухи бумагу с вензелями. Дезира дрожащей рукой выхватила её и вчиталась в размашистый почерк. — Ваше доброе имя будет восстановлено, а сами вы сможете выбрать, чем хотите заняться.
— Но?
— Но вы виновны в работорговле имперскими подданными. И при возвращении будете казнены.
— Если не стану сотрудничать с вами, — догадливо улыбнулась Дезира.
— Верно. У вас есть выбор, леди Адерли. С вами или без, я найду способ прекратить это безумие и повесить всех, кто этим промышляет. Вот только тогда вам придётся тяжко, — лорд Сегрейв встал и кивнул, уже готовый уйти. — Я дам вам три дня на размышления. Ответ дадите моему человеку. Всего доброго.
— Подождите, лорд Арвэль, — Дезира заторможено поднялась вслед за ним. — Я провожу.