***
Причудливые тени, отбрасываемые огнём свечей, плясали на голой стене. С губ срывались слова на родном наречии, затянутые, певучие, непривычные. Лишь только молитвы служили напоминанием, кем она была рождена и чью волю исполняла, выходя замуж. Моргана чуть качнулась вперёд и вдохнула полной грудью запах благовоний, окутавших её непроницаемым облаком. Она нуждалась в чистом от ненужных мыслей сознании — и разговор с богом подходил для этого лучше всего. Тени задрожали, заметались, будто живые, сливаясь в единое очертание, нависшее над коленопреклонённой женщиной, повелевающей половиной мира. Моргана не отрывала глаз от огненного танца, завороженная, впавшая в транс — фигура на стене расплылась в кровожадной ухмылке и сверкнула изумрудными провалами там, где должно было находиться лицо. Моргане не нужно было смотреть, чтобы видеть и знать, что сегодня Проклятый снизошёл до неё лично. — Посмотри на меня, внучка, — его двоящийся голос ударил по вискам, и ей пришлось поднять голову. Пускай он предстал в виде чернильного пятна, кляксы, растёкшейся по бархатной отделке, Моргана была готова поклясться, что густая грива зелёных волос обвилась вокруг её тела. Правнучка, хотелось поправить ей. За те годы, что его насмешливый голос не скрёбся на периферии, а фантомные руки не обнимали со спины, Моргана успела отвыкнуть от его манеры звать всех своих потомков внуками. Хотя самых близких ему из ныне живущих можно по пальцам пересчитать. — Ты пришёл, — не вопрос — утверждение, ледяное, как Остров Стихий, и столь же безэмоциональное. — Зачем? — Посчитал, что не могу больше игнорировать тебя, — тень перетекла в новое состояние, склонила голову на бок. — Я ведь слышу каждого, кто поминает моё имя, но твой голос особенно громок. Даже Балендин давно не возносит мне молитв, а ты — каждый вечер уже приевшиеся слова. — Мне жаль, что я тебя тревожу. Ложь, ставшая неотъемлемой частью жизни вместе с тяжёлой короной и алым плащом. Они оба знали, что она врёт, не моргнув и глазом — поэтому Проклятый только хмыкнул. Этот звук потревожил засевший в груди ком, до которого ей слишком много лет не было дела. Обиду прямиком из детства. — Я могу помочь. «Ты ничем мне не поможешь», — мгновенная мысль, богохульская, равнодушная, констатация факта. Моргана привыкла полагаться на себя, молясь больше из привычки и уважения к корням. И об этом Проклятый тоже знал. На макушку легла его когтистая ладонь, зарылась в волосы, уничтожая всякий намёк на аккуратность и чёткие линии. Неприязнь скривила её губы, но она не сказала ни слова. — Расскажи мне, что может повлиять на Эзхекатцля. — Ты спрашиваешь не об этом, — Проклятый хрипло расхохотался, ласковым движением обводя её щёку. — Можешь врать мне, но от себя далеко не убежишь. Задай вопрос о том, что тебя действительно волнует. — Я хочу знать, как заставить его принять мои условия. — Во-от, уже лучше, — его улыбка становилась шире с каждым произнесённым словом, а зелёный свет из глаз, казалось, заливал всю комнату. — Он не позволит тебе контролировать драконов при помощи людей. Чтоб какая-то смертная диктовала ему условия! — Моргана едва слышно скрипнула зубами, вспоминая пронизывающий высокомерный взгляд Эзхекатцля. — И всё же ты не простая смертная, как бы он ни убеждал себя в обратном. Эз упрямец, но не дурак. Вы придёте к компромиссу, построите крепкую дружбу, драконы перестанут воровать людей, а люди — убивать драконов. Идиллия. Моргане стоило ожидать, что Проклятый не даст ей ответ, который она желает. Таков был он — разрушитель надежд, стремлений и мечтаний. Дедушка часто это повторял, когда рассуждал об ошибочных представлениях людей о богах. Ей те разговоры запомнились на всю жизнь: вместе с теплом камина и белыми волосами, совсем как у неё самой. — Ты разочарована. — Да. — Нельзя только брать и ничего не давать взамен. Если ты не Хаос, конечно. Последняя фраза раскалённой иглой впилась в сознание. На губах Морганы дрогнула нервная улыбка, зрачки расширились, почти полностью закрывая радужку — да, она не Хаос, но отмечена Её клеймом с рождения. Она обделена даром, но не миссией, столь же великой, как быть избранником и голосом богов. — Скажи… что отравляет Фэлит Аскаль? — Тот, кто стал бы моим прекрасным последователем, — иногда голос Проклятого напоминал калёное железо, грубое и шипящее. — Ему не нужны молитвы, чтобы уничтожать привычное и нести этой стране мои принципы. О нём знают по обе стороны границы, но правды в этом нет. Неужели… канцлер? Вышедший не из аристократических кругов, пробившийся на самый верх при помощи труда и таланта, никому не известный ещё два года назад… А ведь до этой беседы он казался Моргане всего лишь выскочкой, желанием короля Кармина показать близость к народу. Какова же его власть на самом деле? — Благодарю тебя, — голова склонилась, когда раздался удаляющийся смех. — У Неё слишком большие планы на тебя, Маноия. Моргана затушила свечи и медленно поднялась на ноги, поправляя пышную юбку в полной темноте. Теперь до неё доносилась тихая беседа между Инаанном и Арвэлем, стук деревянных фигур, опускаемых на шахматную доску, и шелест ветра, разыгравшегося этой ночью. Она схватилась за ручку двери и шагнула в светлую гостиную. — Арвэль, — когда глаза перестали болеть, привыкшие к полумраку спальни, тихо позвала Моргана. Он едва не перевернул стол, вскакивая и кланяясь в пол. — Что тебе стало известно о канцлере? — Ничего нового, Ваше Величество, — Арвэль вытянулся как в армии, в которой никогда не служил. — Никто не знает, откуда он взялся и чем заслужил столь высокую должность. Работает без нареканий, но особенно достаётся аристократам. Три смертных приговора и шесть изгнаний только за последние несколько месяцев. — Я хочу, чтобы ты выяснил о его прошлом всё, вплоть до самого бесполезного факта. И — самое важное — как его прошлое влияет на настоящее. От этого зависит успех нашей поездки. — О чём ты? — Инаанн удивлённо вскинул брови. — Фэлит Аскаль — всего лишь посредник. — И наш рычаг на драконов, — Моргана тонко улыбнулась. — С этим канцлером что-то не так. И я хочу знать, что именно. Всего лишь подстраховка. Несколько шагов, и её пальцы легли на фигурку чёрного короля, чтобы уронить его на доску. Пускай она никогда не любила шахматы, прекрасно видела, что Арвэлю суждено проиграть — через три хода, выбери Инаанн правильную стратегию. Нельзя только брать, значит? Если знаешь слабости противника, ещё как можно.4. Взаимное непонимание
26 ноября 2023 г. в 12:42
Задумчивый взгляд без интереса скользил по окружившим их стражам. Моргана помнила эти извилистые коридоры ещё со времён правления отца нынешнего короля — тех самых, когда тяжёлую золотую корону заменял шёлковый платок, а на плечах лежал чёрный плащ. Дворец в Ауксасе определённо нравился ей больше: предыдущие императоры заложили в его основу чёткие линии и истинно имперскую логику на каждой развилке, а секреты спрятали так, что отыскать их сможет только тот, кто знает. Фэлит Аскаль же… всегда был непредсказуем. Удивительно, что именно его считали пристанищем Баланса.
Моргана, наконец, взглянула на мужа. Его серьёзность и уверенность в моменты, когда она нуждалась в союзнике и друге, привлекала не меньше, чем плавность движений и мягкость улыбки, которую он дарил многим, но особенно — ей. Инаанн поймал её взгляд и незаметно переплёл их пальцы. Сколько бы лет ни прошло, он оставался главным подарком, посланным Стихиями, обделившими её всем остальным.
В зал переговоров Моргана вошла, готовая добиваться цели любыми средствами. Ради Империи. Ради Инаанна и детей.
Эзхекатцль уже дожидался их, в гордом одиночестве изучая убранство. Выглядел он приличнее, чем в их первую встречу: сверкающую в лучах солнца чёрную чешую заменили льняная рубаха, свободные штаны и самые простые сапоги, недоступные разве что рабам. Всё ещё не дотягивал до достойного лидера, но… вероятно, проявления уважения с его стороны не следовало и ожидать. Охрана отступила, позволяя им занять свои места за столом.
Моргана оказалась прямо напротив Эзхекатцля. По его губам скользнула усмешка, когда он протянул:
— Ваши Величества, — краткий кивок ей и Инаанну. — Внучок.
Арвэль, расположившийся по левую руку от неё, казалось, хотел что-то ответить, но сдержался — внутри колыхнулась радость, что он последовал её рекомендации не поддаваться на провокации. Хватало и того, что несколько лет назад он утаил, кем ему приходится истинная душа Эзхекатцля. Впрочем, Моргана не злилась. Куда полезнее было направить силы на поиск возможности влиять на дракона при помощи Элери Сегрейв.
— Доброго вам утра, Эзхекатцль, — оставить обмен любезностями Инаанну было правильным решением. В светских беседах равных ему не отыскать на всём континенте.
В следующее мгновение в зал вошёл король Кармин в сопровождении канцлера. Вот кто вызывал недоумение напополам с брезгливостью: грубые шрамы от уголков губ до висков не оставляли сомнений, из каких кругов он происходил и какие методы привык использовать в работе. Вот только как король допустил это до столь высокой должности? К тому же… Неожиданная мысль о слишком имперском имени врезалась в память и не отпускала со вчерашнего дня.
— Рад приветствовать вас сегодня, дорогие друзья, — Кармин опустился в кресло во главе стола и широко улыбнулся. — Надеюсь, переговоры пройдут плодотворно, и мы забудем о давней вражде, чуждой и людям, и драконам.
Моргана не стала выдерживать бессмысленную паузу и сразу же перешла к делу, перехватывая инициативу:
— Хотя нам всем известна причина начала этого обсуждения, важно обозначить, как наши требования связаны с ней. Возвращение юного жителя Асматии семье драконом, который его похитил, достаточно ярко продемонстрировало, что слова о невозможности такого развития событий — банальнейшее преувеличение. Поэтому имперская сторона настаивает на полном прекращении этой губительной для нашего населения практики.
— Речь шла о том, что драконы без людей не в состоянии сохранять разум. Не стоит выворачивать всё так, как вам удобно, — парировал Эзхекатцль. Их взгляды столкнулись, выражая нежелание отступать от своей позиции. — Люди первыми же пострадают, если мы перестанем, как вы выразились, похищать некоторых их соплеменников.
— Похищение — умышленный захват человека и удержание против его воли, — Моргана цедила каждое слово, стуча длинными ногтями по столу. — Хотите сказать, что действия ваших сородичей следует называть иначе?
— Я лишь хочу сказать, что попытки изменить существующий порядок ни к чему не приведут, — Эзхекатцль нагло ухмыльнулся уголком губ. — Так заложено природой. Стихиями. Называйте, как хотите. Драконьи души в человеческом обществе долго не живут — с нами же они расправляют крылья. Много кто пытался с этим бороться, но, как видите, никто не преуспел.
— Я не была бы столь категорична, — Моргана медленно перевела взгляд на Арвэля. Не зря Сегрейвы запомнились всем, как драконоборцы. — Методы есть, возможности тоже, но ведь всегда можно обойтись без лишнего кровопролития.
— Вам ли говорить об избегании кровопролития.
Эзхекатцль никак не поменялся в лице, всё также расслабленно сидел, откинувшись на спинку кресла, и сверлил тёмными насмешливыми глазами. Поддаваться на провокацию Моргана, однако, не собиралась — о его любви выводить соперника из себя она была наслышана. Всё, что мог, Арвэль уже поведал: и о фанатичном нежелании отступать от правил, и о недюжинном упрямстве, и о высокомерно-пренебрежительном отношении к людям. Оставалось только правильно воспользоваться этим знанием.
Либо он добровольно примет её условия, либо будет вынужден.
— Войну никогда не поздно объявить, — по её губам скользнула тонкая улыбка. — Особенно если учитывать, что каждый похищенный драконом человек — нарушение наших законов и отличный повод начать… охоту.
— Охоту? — серые глаза дракона оскорблённо сверкнули. — Последуете примеру Сегрейвов и будете заигрывать с Балансом? Уверяю, ничем хорошим это не кончится.
Краем глаза Моргана заметила, как канцлер наклонился к королю и что-то яростно зашептал. Не будь она столь сильно увлечена обсуждением, непременно напрягла бы слух. В окружении врагов никогда нельзя терять бдительность.
— Пытаетесь запугать высшими силами? Жаль, что их воля — недостаточно существенный аргумент. Я прекрасно осведомлена о проклятии, едва не погубившем семь древнейших родов. Стоит заметить, что первопричина была не в гневе Стихий, а в неумении обращаться со сделками.
— Разве я сказал про кого-то, кроме Сегрейвов? — Эзхекатцль вздёрнул густую бровь и кивнул в сторону Арвэля. — За убийство дракона поплатиться пришлось не только их основателю, но и всем потомкам. Несмотря на их бесчинства, длившиеся веками, рецепт избавления подсказал я, дракон. Продолжите утверждать, что несколько человеческих душ — слишком высокая цена?
— Приравниваете помощь тем, кто способен вас уничтожить, к любви ко всему роду человеческому?
— И снова вы переворачиваете мои слова, — Эзхекатцль хмыкнул и подался ближе, уже не скрывая раздражения. Для Морганы перестал существовать весь мир, пока длился их ожесточённый словесный поединок. — Проблема Сегрейвов касается не только их и не только драконов, а мира в целом. Не разделяете же вы идеи об уничтожении всей нашей расы, которые несёт само существование заклинания, заключённого в копьё. Как только оно было уничтожено, была отсрочена страшная катастрофа.
— Не делай преждевременные выводы, — вмешательство Арвэля заставило их обоих перевести на него взгляды.
— Только не говори, что ты не смог справиться с деревяшкой.
— Копьё исчезло, — холодно ответил Арвэль.
— Извернулся всё-таки, проклятый убийца, — прошептал Эзхекатцль и устало потёр переносицу. — Везде искал? Твоя мать могла его перепрятать.
— Моя мать уже ничего не перепрячет.
Моргана ясно видела, как тяжело Арвэлю далась эта фраза. Стоило отдать ему должное, лишние эмоции не проскользнули в интонацию и не выдали его слабость перед чужими. Пускай его и дальше боится весь мир, приравнивая к бессердечному монстру. Она слишком долго работала над этим образом.
— Туда ей и дорога, — дракон поморщился и сложил руки на груди. — Отвратительная женщина была, такая же, как ваш безумец-основатель.
— Следи за языком, — прошипел Арвэль, яростно сжав челюсти.
— Скажи ещё, что я не прав! — Эзхекатцль слишком явно закатил глаза, но не дал возможности разразиться гневной тирадой: — Теперь эта проблема коснётся и вас, Ваше Величество.
— И как же? — равнодушно поинтересовалась Моргана.
Пока Сегрейвы исправно выполняли свои функции, их проблемы её не касались.
— Баланс в очередной раз сместится, если копьё попадёт в неправильные руки. Ведь торжество Хаоса не должно вас радовать.
Губы неприязненно поджались. Он позволял себе слишком многое, будто бы верил, что за этим не последует расплаты. Опускаться до вульгарных в своей прямолинейности намёков об её происхождении — как варварски это было. Совсем по-драконьи.
— Мы благодарны вам за предупреждение, Эзхекатцль, — до того молчавший Инаанн, наконец, заговорил, сжав под столом её руку. — Как только мы придём к соглашению, имперская сторона плотно займётся пропавшим копьём. Даю вам своё слово.
— Мы отошли от темы, — голос Морганы звенел недовольством. — Драконы на территории Империи вызывают страх у населения и становятся причиной бунтов. Как императрица, я не могу позволить и дальше твориться беспределу.
— Опасаетесь за свою власть, императрица? — Эзхекатцль оскалился, демонстрируя заострённые клыки. — Раньше вам ничего не мешало подавлять бунты.
— Чтобы построить светлое будущее, нужно уметь искать новые решения. Эзхекатцль.