***
Нил был прав. Рене была слишком снисходительной. Она говорила то же самое другим. Особенно Ники и то, что ему не нужно было выбирать между Эндрю и Нилом. Он мог быть рядом с ними обоими. Связаться с Элисон было немного сложнее. Однако, когда он это сделал, реакция не была неожиданной. Элисон: Надеюсь, я не последняя, к кому ты обращаешься. Очевидно, ты уже поговорил с Мэттом, Дэн и Ники. Я понимаю почему ты выбрал первых двух. Но Ники? Он стоит в списке раньше меня? Нил: Это никак не могло быть связано с тем фактом, что я боялся протянуть руку. Прошло много времени, прежде чем он получил ответ. Элисон: Хорошо. Я поняла. Значит, я не последняя в твоём списке. Кевин? Нил: Откуда ты знаешь? Элисон: Позволь мне объяснить тебе. Дэн и Мэтт — родители в нашей группе. Им легко простить. Рене — старшая сестра, которая любит тебя, несмотря ни на что, поэтому, повторяюсь, ей легко простить. Ники похож на весёлого кузена или дядю, который смотрит на тебя как на ребёнка, который не может сделать ничего плохого. Я весёлая тётя, но скажу тебе много дерьма по этому поводу. Но Кевин. Он строгий старший брат. Тот, кто возлагал на тебя большие надежды и кого ты не хотел разочаровывать. Потому что вероятность того, что он скажет, что разочарован в тебе, намного хуже, чем если бы он сказал, что ненавидит тебя. Нил: В яблочко. Элисон: Он не будет разочарован. Ты ведь знаешь это, верно? Нил: С ним сложнее, чем с остальными из вас. Какая-то часть меня чувствует, что я подвёл его, когда моя мама забрала меня и убежала. Если бы я был там с Кевином во время всего этого, возможно, я смог бы спасти его от некоторых ужасов. И мы разобрались со многими нашими проблемами до такой степени, что он действительно почувствовал себя больше как брат, чем кто-либо другой, но потом я снова ушёл. Элисон: У меня для тебя новости. Ты сейчас был бы не такой, если бы вырос в Гнезде. Возможно, тебе было бы хуже, или, возможно, ты был бы мёртв. Ты ничего не смог бы изменить в том, как рос Кевин. Ты не бросил его. Ты понимаешь? Нил: Да, но это не значит, что я в это верю. Элисон: Ты хочешь, чтобы я связалась с ним ради тебя? Нил: Нет. Я должен сделать это сам. Элисон: Хорошо, когда? Нил: Я не знаю. Эндрю идёт к нему на игру через несколько недель. Я думал пойти, но ещё не решил. Элисон: Кстати, о монстре. Как дела? Нил: Я хочу быть с ним. Но я боюсь. Элисон: Вы двое говорили о том, что произошло? Нил: Нет. Мне всё ещё трудно говорить вслух, и я хочу, чтобы это был устный разговор с обеих сторон. Элисон: Ну. Может быть, когда вы двое поговорите об этом, вам не будет так страшно. Иногда взгляд на вещи с чужой точки зрения помогает понять и немного подавляет этот страх. Нил: Ты не собираешься отговаривать меня от этого? Элисон: Поверь мне, я хотела. Но Дэн, Мэтт и я долго обсуждали это. Тебе нужна наша поддержка. Не наше осуждение. И не похоже, что Эндрю какой-то ужасный бывший. Чёрт возьми, у нас было достаточно времени, чтобы понять, что Эндрю далёк от этого. Он сделал один глупый выбор. И я надеюсь, что это настолько глупо, что мы все будем ругать его за это в будущем, а не за то, что в итоге причинит тебе ещё большую боль. Что бы ни случилось, мы здесь ради тебя. Когда бы ты ни вернулся в Чикаго, мы говорили о том, чтобы навестить тебя. Дэн, Рене и я проведём выходные поминовения, так что это может быть хорошее время для нас. Нил: Я бы хотел этого. Я должен вернуться в Чикаго к середине апреля. Элисон: Ты хорошо выздоравливаешь? Они продолжили говорить о его прогрессе. Шла 8-я неделя его пути восстановления. День ото дня он говорил всё больше. Это всё ещё займёт некоторое время, но он чувствовал, что становится всё ближе и ближе к тому, чтобы полностью вернуть свои слова обратно. Возможно, это во многом связано с тем фактом, что Нил чувствовал, что выздоравливает не только от своих травм, но и от душевной боли и депрессии, в которой он пребывал большую часть года. Это не исчезло волшебным образом. У него всё ещё были ночи, когда казалось, что он тонет в этом. Но в последнее время хороших дней было больше, чем плохих. Ещё несколько дней, когда он с нетерпением ждал встречи с Эндрю, и то, как загорелись его глаза, когда Нил заговорил с ним вместо того, чтобы использовать ASL. Дела становились лучше.***
На той неделе, когда тренер Эндрю разрешил Нилу начать выполнять упражнения после тренировки, Эндрю и несколько товарищей по команде остались, чтобы помочь и составить ему компанию. Он по-прежнему был не силён в разговорах, но смог перекинуться с ними парой слов, когда они выполняли упражнения. Если он думал, что физиотерапия изматывает, то почему-то это было ещё хуже. За последние несколько месяцев его силы поубавилось, а точность была дерьмовой. Казалось, что всё, над чем он усердно работал со времён Пальметто, рухнуло из-за дурацкой автомобильной аварии. Он пытался сохранять позитивный настрой, но когда он долго сидел в раздевалке после того, как остальные ушли, и остались только он и Эндрю, он почувствовал, что разваливается на части. — Ты не сразу будешь готов на сто процентов, — сказал Эндрю. Нил усмехнулся. — Я знаю, это тяжело. — Ты не знаешь! — Нил крикнул в ответ, удивив их обоих. В глазах Эндрю мелькнула обида, но он быстро спрятал её, пока двигал челюстью, подыскивая, что бы сказать. — Я не хочу. Но жалость к себе не сделает тебя лучше. Прими душ, переоденься и встретимся в машине, — сказал Эндрю голосом, лишённым даже тени эмоций, когда он выходил из раздевалки. Это было не совсем так, как он хотел, чтобы всё прошло, но он не мог контролировать свои чувства. Экси было для него всем после Эндрю, и теперь казалось, что он может и этого не вернуть. Он сделал, как сказал ему Эндрю, и встретился с ним в машине. Тот ничего не сказал, когда вёз их обратно в квартиру, где сел на свой край дивана и включил телевизор на шоу, которое ему нравилось. Нил думал просто пойти в спальню и надуться, но ему не понравилось то, что произошло в раздевалке. Поэтому он взял подушку с кресла, бросил её к Эндрю сбоку и лёг на диван на спину. Эндрю посмотрел на него сверху вниз, его глаза расширились от удивления. — Я сожалею о произошедшем ранее, — сказал Нил, убедившись, что выдержал его взгляд, независимо от того, как сильно ему хотелось отвести глаза и спрятаться. — Я чувствую себя жалким. Я разочарован своим телом, так как знаю, на что оно способно и что я могу делать, но я не могу его контролировать. И как только он сказал, что осознал это каким-то запутанным образом, Эндрю понял, насколько расстроен был Нил из-за того, что он не мог контролировать то единственное, что он должен был уметь. Нил отвёл взгляд, но пальцы Эндрю взяли его за подбородок и вернули внимание обратно к нему. — Тебе не нужно извиняться передо мной, — убежденно сказал он, и все тревоги Нила просто исчезли, как будто их никогда и не было. — Мы будем продолжать тренироваться каждый день, насколько сможем. Мы вернём твоё тело таким, каким оно было. Это процесс. На это потребуется время. У тебя будут такие дни, как сегодня, но и хорошие. И я буду рядом на каждом шагу. Если тебе нужно на кого-то разозлиться, разозлись на меня. Если тебе нужно, чтобы кто-то напоминал тебе о том, какой прогресс ты совершил, я буду этим человеком. Если тебе просто нужна тишина и тихое подтверждение того, что ты всё сделал хорошо, я позабочусь о том, чтобы ты это получил. Сердце Нила бешено заколотилось в груди. Боже, он любил этого человека. И внезапно он больше не захотел ждать. Его не волновало, что на сегодня у него закончился лимит слов. Его не волновало ничто, кроме Эндрю. — Скажи мне почему, — попросил Нил тихим голосом, но Эндрю, тем не менее, услышал его. Выражение его лица изменилось вместе с пальцами, убравшимся с подбородка Нила. — У меня нет оправдания тому, что я сделал, — сказал Эндрю, отводя взгляд. — Я полностью ушёл в свои мысли после того, как ты ушёл. Я слишком сильно скучал по тебе, и последние несколько лет наших отношений были слишком идеальными, чтобы быть правдой. Ты всё ещё процветал в Пальметто, и я чувствовал, что не могу дышать. Я едва мог встать с постели, если бы этого не требовал от меня контракт. Думал, тебе было бы лучше без меня. Тебе не пришлось бы беспокоиться о моём психическом здоровье или переживать из-за моих плохих дней. Ты процветал, и я чувствовал, что не имею права заслонять тебе солнечный свет. Чем больше я так думал, тем меньше чувствовал себя способным разговаривать с тобой. Рассказать тебе, что происходит. Я отсранялся и к тому времени, когда пропустил встречу с тобой на День Благодарения, понял, что уже принял решение, что тебе будет лучше без меня. Я игнорировал твои звонки, потому что знал, что если услышу твой голос, то сломаюсь и расскажу тебе правду. И каждый раз, когда ты писал, я хотел попросить тебя приехать ко мне, чтобы снова всё исправить. Но потом я смотрел твои интервью или игру и напоминал себе, что тебе намного лучше. Всё это не имело к тебе никакого отношения. Это был я и желание самоуничтожаться. Я искренне верил, что с тобой всё будет в порядке. Что моё отсутствие ничего не будет значить для тебя. — Эндрю по-прежнему избегал встречаться с ним взглядом. Он сглотнул и продолжил: — Я никогда не хотел причинить тебе боль. Это было последнее, чего я хотел. И за это я сожалею. Знаю, это не компенсирует причинённую тебе боль, но я невероятно сожалею обо всём, через что заставил тебя пройти. Ты заслуживаешь кого-то лучше меня. — Лучше никого нет, — сказал Нил, наконец взглянув на него своими голубыми глазами. Брови Эндрю в замешательстве нахмурились. — Ты идиот. Когда я всё это время думал, что должно быть в этих отношениях, идиотом был я. Похоже, на самом деле это был ты. Да, мне больно из-за того, что произошло. И, может быть, если бы у меня было немного больше времени или если бы я полагался на Лисов, как следовало, тогда, возможно, я бы не ушёл в такое ужасное состояние. Похоже, у нас обоих есть склонность к саморазушению. И мы оба думаем, что другому лучше. Но это не так. Мы были несчастны порознь. — О чём ты говоришь? — спросил Эндрю, как будто не мог поверить в то, на что намекал Нил. Джостен сел на диван боком, так что оказался лицом к Эндрю. — Ты хочешь, чтобы я тебя бросил, Эндрю? — спросил Нил, придвигаясь немного ближе, но по-прежнему не прикасаясь. Глаза Эндрю расширились от вопроса и от того, насколько близко сейчас был Нил. Почувствов себя храбрым, он наклонился вперёд, наблюдая, как у Эндрю перехватило дыхание. И Нил без тени сомнения понял, чего тот хочет. Что это то, к чему они всегда возвращались. — Попроси меня остаться, — почти прошептал он. Эндрю застыл совершенно неподвижно, карие глаза что-то искали в лице Нила. — Я хочу остаться, Эндрю. Я хочу быть с тобой. — Ты не обязан. — Потому что ты снова причинишь мне боль? — Нет, — ответил Эндрю, нахмурив брови. — Я никогда больше не причиню тебе боли. Я проведу остаток своей жизни, искупая то, что сделал. Тебе не стоит оставаться, потому что я того не стою. — Я с тобой не согласен. Ты совершил ошибку. Я прощаю тебя. Это ничем не отличается от того, когда я позволил людям моего отца забрать меня, а ты всё равно позволил мне остаться. — Это другое. — Это не так. — Это так. — Гнев слегка изменил его тон. — Не для меня. Сделка, которую мы заключили в доме Аарона — мой ответ «да». Эндрю опустил глаза, и Нил не смог справиться с потерей его взгляда. Он медленно протянул руку, ожидая, что Эндрю скажет ему «нет», но этого не произошло, поэтому он нежно коснулся его щеки. Он поднял другую руку таким же образом, пока не взял лицо Эндрю в ладони и не поднял его лицо, чтобы снова посмотреть на него. — Последние несколько недель ты был зол и расстроен. Я не понимаю, почему ты вдруг захотел остаться, — сказал Эндрю, в его голосе было столько эмоций, что это немного сломило Нила. — Это не было внезапным решением. Я был зол и разочарован, потому что не мог достаточно быстро вернуть свои слова обратно. Я вздыхал, потому что хотел твоего внимания. Я неделями намекал на то, что хочу тебя. Но иногда казалось, что ты равнодушен. — Безразличен, — усмехнулся Эндрю. — Я чувствовал, что умираю. Я так сильно хотел прикоснуться к тебе. — Ты можешь. — Я хочу поцеловать тебя. — Сделай это, — осмелился Нил. Эндрю протянул руку и обхватил его запястья. Другой рукой он провёл пальцами вверх по рукам, прикосновение было лёгким, как пёрышко, а затем он также обхватил лицо Нила. Медленно, нежно, со страхом Эндрю притянул Нила к себе. Поцелуй был слишком нежным, слишком коротким, слишком медленным. Нилу нужно было убедиться, что Эндрю знает, что это по-настоящему, что Нил не сломается и что у него может быть это снова. Что у них могло бы быть это снова. Поэтому он надавил сильнее, открывая рот Эндрю своим собственным. Его пальца скользнули к волосам Эндрю, и, к их общему удивлению, с губ Эндрю сорвался стон. Он отстранился, на его щеках появился лёгкий румянец. Нил не смог сдержать улыбку на своём лице. А затем он притянул Эндрю обратно к себе.***
Ничто не было идеальным автоматически. Нил всё ещё с трудом подбирал слова в плохие дни. Но полностью высказывался в хорошие. Они с Эндрю всё тщательно обсудили, а затем поговорили с Би, которая согласилась проводить с ними беседы раз в две недели, чтобы облегчить обсуждение плохих вещей. Чтобы помочь Эндрю рассказать Нилу, когда у него возникали ужасные мысли о своей самооценке и о том, что он недостаточно хорош. Они не заходили дальше поцелуев и не начинали спать в одной кровати ещё несколько недель. Нил чувствовал, что наконец-то всё становится таким, каким должно быть. Но была ещё одна последняя вещь, которую он должен был сделать. Прошла неделя до того, как он должен был вернуться в Чикаго. Он только что начал снова возвращаться к экси, но ему предстоял мучительно долгий путь. К счастью, тренер Эллис согласилась нанять ему специальных тренеров, и он будет работать всё межсезонье, надеясь вернуть его туда, где он должен быть. Лейн и Джеймсон уже согласились быть там, чтобы помочь ему. Нил стоял на балконе, пока Эндрю готовил ужин. Хотя прошло больше месяца с тех пор, как они договорились возобновить свои отношения, это всё ещё казалось сюрреалистичным. Как будто прошлого года никогда и не было. Но были дни, когда Нил нуждался в поддержке, и Эндрю без проблем давал ему её. Нил слушал телефонный звонок, затаив дыхание, ожидая, когда трубку снимут, беспокоясь, что он перейдёт на голосовую почту. — Алло? Нил вздохнул с облегчением. — Кевин. — Ты звонишь мне, — сказал Кевин скорее как факт, а не как вопрос. — Ты пришёл навестить меня в больнице не для того, чтобы обсудить преимущества сосредоточения внимания на моём здоровье, чтобы я снова мог играть. — Я не думал, что ты захочешь, чтобы я был там. И что ж, Нил не мог этого отрицать. — Я не хотел, чтобы там кто-то был, — честно ответил он. — Я знаю, что я был дерьмовым другом. Этому нет оправдания. Я работал над собой. Возможно, я даже позволил бы Эндрю уговорить меня пойти на терапию. — Он хотел, чтобы это была шутка. Но после очень долгого разговора о психическом здоровье с Эндрю и Кейтлин у Нила появилось ощущение, что это то, чем ему придётся заняться в будущем. Если бы это помогло ему и Эндрю, он бы не так сильно возражал. — Прости, что снова бросил тебя. — Снова? — растерянно переспросил Кевин. — Первый раз был, когда я оставил тебя в Эверморе. — Нил, это… — Я знаю, — сказал он, обрывая Кевина. — Но какая-то часть меня всегда чувствовала себя виноватой. — Мы были детьми. Мы не могли контролировать свои жизни. Ты, вероятно, был бы убит, если бы всё равно остался. Так что я рад, что ты выбрался. — Нил не был уверен, что на это ответить, поэтому позволил тишине установиться между ними, пока Кевин не выдержал и спросил: — Так ты возвращаешься в следующем сезоне? — Да. Полный отчёт о состоянии здоровья. Я не на том уровне игры, на котором был, но мой тренер и некоторые товарищи по команде будут работать со мной в межсезонье, чтобы я мог максимально приблизиться к тому уровню, на котором был до начала сезона. Я не знаю, когда вернусь туда, где был, и вернусь ли вообще. Но я усердно работаю. — Хорошо. Меньшего я и не ожидал. Нил рассмеялся. — Спасибо… Как ты думаешь, ты смог бы приехать в Чикаго на День Поминовения? Все Лисы приедут. Эндрю и Аарон тоже. — Я бы ни за что не пропустил это, — сказал Кевин. — Я рад, что вы с Эндрю разобрались. — Я тоже… В следующий раз, когда мы будем вести себя как идиоты, ты ударишь нас или что-нибудь в этом роде? Кевин засмеялся. — Если бы я так делал, тебя били бы так часто, что у тебя было бы несколько сотрясений мозга. — Эй, Эндрю был идиотом в этой ситуации. — Ну, да. Вы были созданы друг для друга, так что это подходит. — Спасибо, Кевин, — Нил сделал паузу, не уверенный, действительно ли он хотел сказать то, что вертелось у него на кончике языка, но если последние несколько месяцев чему-то его и научили, так это тому, что однажды он, возможно, не сможет сказать всего, что хотел, будь то из-за травмы, заполонившей его разум, или смерти от чего-то такого простого, как автомобильная авария. — Я действительно скучал по тебе. Последовала пауза и звук, как будто Кевин слишком долго задерживал дыхание и наконец выдохнул. — Я тоже. Может быть, в следующий раз не закрывайся от нас. По крайней мере, не от меня. Последний год был действительно отстойным. — Я заглажу свою вину. Я не знаю как, но я это сделаю. — Просто береги себя. И, может быть, приходи ко мне. Ваймак тоже много о тебе спрашивал. — Да… Это то, что я пока не готов затрагивать. — Когда ты решишь поговорить с ним, я буду рядом. Ты знаешь, что он на тебя не рассердится. — Да. Но всё же. Всё это было трудно. — Никто не говорил, что с последствиями твоих действий будет легко справиться. — Говнюк. Кевин рассмеялся, а затем сказал: — Я бы с удовольствием продолжил говорить с тобой, но ты застал меня в неподходящий момент. — О, прости. Я не ожидал, что ты ответишь, если честно. — Я тоже. Но я знал, что пожалею, если не сделаю этого. Я позвоню тебе позже, ладно? — Хорошо. Нил повесил трубку и вернулся в квартиру. Эндрю стоял к нему спиной на кухне, и Нилу не пришлось долго раздумывать, прежде чем подойти, обнять его за талию и положить подбородок ему на плечо. Эндрю напевал, продолжая резать овощи на разделочной доске. — Всё хорошо прошло? — Лучше, чем ожидалось. — Я горжусь тобой. — Стой, — смущённо сказал Нил и уткнулся лицом в изгиб шеи Эндрю. — Он сказал, что может прийти на день поминовения. — Это хорошо. Нам ещё многое нужно сделать, чтобы подготовить твою квартиру. Я всё ещё думаю, что тебе следует просто бросить всё это и уехать куда-нибудь ещё. — У меня остался год аренды. Я не хочу разрывать контракт. — Прекрасно. Но потом мы всё бросим и начнём заново. — Меньшего я и не ожидал. — Нил поцеловал Эндрю в щёку, затем начал помогать ему готовить ужин. Было лёгко вернуться к прежнему ритму. Год, когда они расстались, был ничем по сравнению с четырьмя годами, которые они провели вместе раньше. Иногда Эндрю спрашивал Нила, уверен ли он, что хочет этого, и Нил заверял его, что так оно и есть. Но он был не единственным, у кого были сомнения. Когда Нил высказал свои, Эндрю был рядом со своими собственными заверениями. И когда им обоим было трудно, Би была рядом, чтобы помочь им справиться с этим. Это было не идеально. Они не были идеальными. Но Нил мог видеть будущее, в котором это было чем-то размытым в его воспоминаниях. Он забудет, что когда-то был без Эндрю, потому что с этого момента Эндрю всегда будет рядом.