***
Майское солнце дарило приятное тепло, поэтому герцог распорядился, чтобы обед подали на открытой террасе, окруженной пышной зеленью и прекрасным видом. Двойняшки не присоединились ко взрослым, потому что подрались из-за того, кто из них первым оседлает нового пони и разбили дорогую вазу, которую Чонгук когда-то привез в подарок из Китая. После трапезы все решили прогуляться по саду, разбившись по парам и оставив спящую в кресле тетушку Эвелин в одиночестве. Дани и Юнги пошли в сторону лабиринта и в очередной раз спорили. — Мисс Гринграсс, я в очередной раз поражаюсь вашей недальновидности, — воскликнул Юнги. — как можно считать романы Джейн Остен серьезной литературой? — Не удивительно, что вы не можете понять глубины ее романов, — не унималась Дани. — Мое образование дает мне право судить о том, что эта беллетристика не доживет до следующего лондонского сезона. — Ваша не помогло вам поумнеть, оставшись на уровне интеллекта мисс Рид. — Кстати, о мисс Рид... До сих пор не могу поверить, что вы натравили ее на меня, — возмутился Юнги. — Мисс Рид просто нравятся глупые мужчины, — съязвила Дани. — И это говорит мне глупая женщина... — Я? Глупая? — перешла на крик девушка. — Да, до вас не доходят очевидные вещи... В этот момент гнев Дани взял верх над ней, и она импульсивно ударила графа по лицу. Воцарилась тишина, она затаили дыхание, ожидая реакции Ричмонда. Его глаза сузились, и на мгновение показалось, что он ответит с такой же силой. Но затем произошло нечто неожиданное. Выражение лица Юнги смягчилось, и ухмылка тронула уголки его губ. Без предупреждения он протянул руку и резко обхватил лицо девушки рукой. Время, казалось, остановилось, когда их взгляды встретились, интенсивность момента стала ощутимой. Напряжение между ними превратилось во что-то совершенно другое. Была искра, неоспоримая связь, которую ни один из них не мог игнорировать. Как будто пощечина прорвалась через барьеры, которые они неосознанно построили вокруг себя, позволив им увидеть друг друга в новом свете. Не в силах больше сопротивляться притяжению, граф наклонился и схватил губы девушки в страстном поцелуе. Это был поцелуй, наполненный желанием. Их тела прижались друг к другу, мир вокруг исчез, когда они потеряли себя в напряженности момента. Когда Дани и Юнги, наконец, оторвались друг от друга, их дыхание сбилось. Щеки девушки вспыхнули, смесь смущения и возбуждения захлестнула ее. Граф, с другой стороны, озорно ухмылялся, его глаза мерцали вновь обретенным чувством игривости. И мисс Гринграсс убежала. Гулявшие неподалеку от клумб перед входом в Мэнор Диана и Илли увидели бегущую Дани и последовали за ней. Достигнув своей комнаты, девушка упала лицом на кровать. — Дани, что случилось? Это Ричмонд? Он тебя обидел? — раздавались с двух сторон голоса. — Да... нет... ударила... потом... — только и могла произнести она. — Он тебя ударил? — ужаснулась Диана. — Нет... — Дани поднялась и села на край кровати. — Его ударила я. Илли хмыкнула. — К этому все и шло. — А потом Ричмонд меня поцеловал. — А вот к этому не шло, — сказала Илли. — Дело не в поцелуе, дело в том, что мне понравилось, — Дани закрыло лицо ладонями. — Ох, курочка моя, — Диана села рядом и обняла подругу. — От ваших взглядов воздух иногда в комнате накаляется. И если раньше я сомневалась, то теперь уверена, что вы очень нравитесь друг другу. Просто граф слишком глуп, чтобы это понять. А ты... а на тебя я оправдание еще не придумала. — Неужели это правда любовь? — спросила Дани. — Когда ты постоянно о нем думаешь; скучаешь, когда его нет рядом; а когда приходит, ты становишься вся на нервах; когда выбираешь прическу или наряд с мыслью, что он будет думать. — Да, — кивнула мисс Блэк. — Ты то же самое чувствуешь к герцогу? Диана кивнула, а Дани положила голову ей на плечи. Они сидели так несколько минут, пока Илли не разрушила тишину. — Что же получается? У Дианы есть герцог, у Дани — граф. И вы обе уже поцеловались с теми, кто вам нравится. Кошмар! Кошмар, что я теперь отстаю от вас, иуды.***
Утреннее солнце только начало подниматься, заливая сонные поля мягким золотым сиянием. В еще сонном Эмберли-Мэноре Илли приготовилась к еще одной встречи с Хосоком. Сердце колотилось от предвкушения, когда она выскользнула из поместья, стараясь никого не разбудить. Когда Илли пробиралась через залитые росой луга, она не могла не ощутить воодушевление, смешанное с трепетом. Она была просто уверена, что пастор будет ждать ее в укромном месте, где они могли бы побыть наедине и вдали от посторонних глаз. Наконец достигнув рощи, глаза девушки изучили местность, выискивая любые следы мужчины. И вот он стоит, прислонившись к поросшему мхом дереву, его темные глаза блестят от волнения. Хосок был высоким и элегантным, одетым в черный костюм, который подчеркивал его приятные черты. — Мисс Лестрейндж, вы пришли. — Конечно, пришла. Я же говорила, что люблю гулять на рассвете, — фыркнула Илли. — Я не знаю, что толкнуло меня прийти сюда. Ведь встречаться наедине нам нельзя — неприлично. — Но тем не менее вы здесь. — Вы правы, грешен. Не смог устоять перед искушением еще раз увидеть вас. Пока утреннее солнце продолжало подниматься, окрашивая небо в яркие оранжевые и розовые тона, Илли и Хосок погрузились в разговор. Они говорили Боге и любви девушки к астрологии, о теперь уже общих знакомых. Время, казалось, остановилось, пока они наслаждались обществом друг друга, их смех смешивался с нежным шелестом листьев и мелодичным пением птиц. Но когда солнце достигло своего зенита, заливая их лица теплым светом, реальность начала возвращаться в их сознание. Глаза пастора наполнились смесью тоски и сожаления, когда он нежно прикоснулся к руке Илли. — Мисс Лестрейндж, — пробормотал он с грустью в голосе. — Нам пора. Мне было приятно ваше общество. — Мне тоже, мистер Ли. — Мой брат болен, поэтому мне нужно уехать в его поместье, чтобы проведать. Но я обязательно вернусь к балу герцога. — Надеюсь, что с вашим братом все будет в порядке. — Дай Бог. Можно оставить за собой один танец? «Хоть десять. Кажется, я вступила на путь греха, но как мне то нравится», — подумала Илли, но вслух сказала: — Конечно.