***
Солнечный свет проникает через высокие окна, заливая комнату теплым светом. Кабинет украшен богато резными деревянными книжными полками, заполненными фолиантами в кожаных переплетах и древними рукописями. В воздухе пахнет состаренной бумагой и полированным красным деревом. Намждун сидит за массивным дубовым столом, заваленным бумагами и перьями. Его пронзительный взгляд просматривает страницы документа, брови нахмурены в задумчивости. В очаге горит потрескивающий огонь, добавляя помещению уютной атмосферы. Герцог на мгновение отхлебывает дымящуюся чашку чая, изящный фарфор звенит о блюдце. Тишину нарушает лишь случайный шорох бумаги. Кабинет герцога — не просто место работы, но и убежище его мыслей. Именно здесь он размышляет о делах своего имения, изучает историю своего рода и строит планы на будущее. Стены украшены портретами его предков, их строгие взгляды напоминают ему о тяжести его обязанностей. С наступлением утра кабинет становится кипучей деятельностью. Слуги приходят и уходят, доставляя послания и заботясь о нуждах герцога. Из коридора доносятся звуки шагов и приглушенные голоса, но Джун остается невозмутимым, поглощенным своей работой. Вдруг в дверь постучали. — Ваша светлость, у вас есть минутка? — спросила Диана. — Да, мисс Блэк, что случилось? — спросил Намджун. — Дани и Илли уехали, но я обещала, что в скором времени присоединюсь к ним в городе. Я нужна подруге, поэтому мне необходим отпуск. — Мисс Блэк, зачем вам отпуск? Конечно, вы скоро встретитесь с подругами. Мы с мальчиками и, конечно же, вы приедем за неделю до свадьбы в Лондон. Я уже послал письмо, чтобы слуги начали готовить мой особняк. — Нет, милорд. Вы меня не совсем поняли: мне нужно уехать завтра. Я хочу быть рядом с Дани все время до свадьбы. Мы с детства мечтали, что вместе будем выбирать свадебные платья. — Что? — Намджун даже встал со стула. — Вы бросите ме... мальчиков на такое длительное время? — Три недели, ваша светлость, — опустила глаза в пол Диана. — Всего три недели, а потом приедете вы с юными лордами. Герцог, понимая, что не может изменить ее решение, неохотно согласился отпустить ее. В глубине души он знал, что стал зависим от ее присутствия и общения. — Хорошо, мисс Блэк, но мальчикам вы должны сообщить сами. — Ваша светлость, — Диана сделала реверанс и покинула кабинет. Миссия рассказать двойняшкам о своем решении была просто невыполнимой. Она так прикипела к этим двум проказникам. Войдя в классную, девушка увидела своих болтающих подопечных, и на сердце сразу потяжелело. — Мисс Блэк, перерыв уже закончился? — воскликнул Джин. — Можно я первым расскажу про Екатерину Арагонскую? — Подлиза, — протянул Тэ. — Лорд Тэхен! — укорила его гувернантка. — Простите, — потупил взгляд мальчик. Диана собралась с духом и, набрав в грудь побольше воздуха, начала. — На самом деле я хотела бы сообщить вам новость. — Джун сделал вам предложение? — захлопал в ладоши Тэ. — Предложение? — удивилась Диана. — Ну да, я видел, как брат долго рассматривал изумрудное кольцо, которое я видел на руке мамы на семейном портрете родителей. — Опять подглядывал в ожидании сплетен? — покачал головой Джини. — А что такого? От горничных в последнее время никаких новостей. — Лорд Тэхен, не стоит подглядывать и подслушивать — это неприлично. Но моя новость заключается в следующем: я уезжаю, — сказала Диана. — Вы бросаете нас? — спросил Джин. — Нет, я бы никогда так не поступила. Мне нужно уехать в Лондон, чтобы помочь мисс Гринграсс в подготовке к свадьбе. Наше расставание будет недолгим, всего три недели. И тут Диана сделала то, чего никогда не делала: обняла мальчиков. Они сначала опешили, но потом обняли в ответ. — Я так вас люблю, проказники, — со слезами на глазах прошептала она. — И мы вас, мисс Блэк, — ответили двойняшки.***
Большой бальный зал роскошного особняка в Белгрейвии был украшен мерцающими люстрами, бросавшими теплое золотое сияние на элегантно одетых гостей. Воздух гудел от предвкушения торжественного появления графа Ричмонда и его прекрасной невесты мисс Гринграсс. Дани, великолепная в струящемся платье из бледно-лавандового шелка, грациозно скользила под руку своего жениха. Ее сияющая улыбка и сверкающие глаза очаровали публику, мгновенно привлекая все внимание к паре. Граф, безупречно одетый в сшитый на заказ черный костюм, излучал уверенность и очарование, ведя любимую сквозь толпу. Комната была заполнена сливками общества, выдающимися лордами и дамами, уважаемыми политиками и влиятельными деятелями из разных слоев общества. Гости смешались, их голоса передавали отрывки оживленных разговоров и смеха, создавая восхитительную симфонию звуков. Официанты, одетые в белоснежную униформу, умело пробирались сквозь толпу, предлагая подносы с шампанским и восхитительными канапе. Звон бокалов и столового серебра придавали обстановке нотку элегантности. Юнги и Дани приветствовали своих гостей, ведя вежливые беседы и обмениваясь любезностями. Их присутствие привлекало внимание, и всем хотелось увидеть пару, чья любовь покорила сердца лондонской элиты. По ходу вечера бальный зал превращался в вихрь музыки и танцев. Оркестр, расположенный на возвышении в дальнем конце зала, играл оживленный вальс, соблазняя пары выйти на танцпол. Дани грациозно кружилась и скользила по полированному мраморному полу, ее лавандовое платье развевалось вокруг нее. Граф, идеально подходящий ей как по грации, так и по мастерству, вел ее уверенно, их шаги были в совершенной гармонии. Гости наблюдали с трепетом, их глаза были прикованы к паре, чьи движения казались легкими. Комната, казалось, затаила дыхание, очарованная чарующей сценой, развернувшейся перед ними. Шепот восхищения и зависти наполнял воздух, пока жених и невеста танцевали, их любовь друг к другу была очевидна в каждом шаге. Радость пары излучалась, заражая всю комнату неоспоримым ощущением счастья и праздника. Когда вальс подошел к концу, толпа разразилась аплодисментами, их руки захлопали в унисон. Юнги и Дани, раскрасневшиеся от волнения и благодарности, сделали реверанс и поклонились, выражая восхищение и обожание своих гостей. — Она так счастлива, — сказала Илли Чонгуку, смотря с восхищением на сестру. — Никогда не видел такого глупого выражения лица у Ричмонда, — ответил он. — Мистер Чон! — воскликнула девушка. — Хотя вы правы: любовь делает людей счастливыми, но глупыми. — Какое интересное умозаключение, мисс Лестрейндж, неужели и вы познали это чувство? — Кто знает, кто знает. Илли сменила тему, рассказывая что-то, но Чонгук ее уже не слушал. Все его внимание было направлено на входящего в зал Чимина. И Чон направился к нему. — Милорд, — произнес Чонгук. — Мистер Чон, — только и ответил Чимин. — Я бы хотел бы с вами поговорить с глазу на глаз. Буду ждать в кабинете Ричмонда. И не дав ничего сказать Чимину, Чонгук отправился в назначенное место. Он простоял несколько минут в комнате, смотря в окно, как дверь за ним скрипнула. Чон обернула и увидел Чимина. Их глаза встретились, наполненные смесью тоски, печали и горько-сладких воспоминаний, которые привели их в этот момент. Они оба знали, что их пути расходятся и ведут их к разным жизненным направлениям. Тяжело вздохнув, Чонгук сделал шаг ближе, его тело инстинктивно тянулось. Воздух потрескивал от невысказанных слов, которые висели между ними, ощущалась тяжесть общей истории. В этот момент время, казалось, остановилось. Они сократили расстояние между собой, их тела соприкасались друг с другом, биение сердец отдавалось эхом в одно целое. Их губы встретились в страстном прощальном поцелуе, сплаве любви, сожаления и принятия. Это был поцелуй, который говорил обо всех моментах, которые они пережили, о смехе, слезах и бесчисленных обещаниях, произнесенных шепотом. Оно сохраняло силу их связи, неоспоримую химию, которая когда-то связывала их вместе. Чимин прервал поцелуй, но лбы все еще прижимались друг к другу, дыхание смешалось в пространстве между ними. Слезы навернулись, молча признавая боль от отпускания. Сделав последнее, продолжительное прикосновение, Чимин отступил назад, их руки неохотно отпустили друг друга. Мужчины обменялись последними взглядами, молчаливо признавая любовь, которую они всегда будут хранить в своих сердцах. — Чонгук... пора это заканчивать, — прошептал Чимин. — Нужно закрывать эту прекрасную главу. — Поехали в Америку, — почти молил Чон. — Я так тебя люблю. — Нет, ты не любишь меня — ты просто привык к нашей связи. В твоей жизни еще встретится человек, без которого ты и дышать не сможешь. Затем с тяжелым сердцем они отвернулись друг от друга и покинули кабинет. Их прощальный поцелуй запечатлел их воспоминания, позволив им двигаться вперед, и страстным прощанием, которое ознаменовало конец их совместного путешествия. Входя в бальный зал, Чонгук заметил голубоглазую блондинку, которая двигалась в их направлении. — Лорд Чимин, а я вас везде ищу, — шутливо стукнула веером девушка. — Моя дорогая, простите, что оставил вас. Я разговаривал со своим давним другом. Позвольте представить вам мистера Чона Чонгука, — Чимин взял блондинку за руку и обратился к Чону. — Чонгук, это моя невеста, мисс Ребекка Оксет. Девушка кивнула в сторону Чона. Ее улыбка оставалась на лице, но глаза заметно погрустнели. Видимо, до нее доходили слухи о связи Чимина и Чонгука. — Мистер Чон, приятно познакомиться. — Взаимно, мисс Оксет. Что-то я не слышал объявления о помолвке. Чимин не смотрел на Чонгука, глаз не спускал с невесты. — Я сделал предложение всего несколько дней назад, и мы решили пока ни с кем не делиться своей радостью. — Примите мои поздравления и прошу меня извинить, — Чон поклонился и пошел искать Юнги, чтобы вытребовать у него что-то покрепче шампанского.***
Дани нервничала, готовясь к встрече со своей будущей свекровью, вдовствующей графиней. Она слышала истории о строгости и высоких стандартах вдовы и хотела произвести хорошее впечатление. Входя в особняк, девушку сразу поразила роскошь и элегантность окружающей обстановки. Вдовствующая графиня сидела в роскошном кресле у камина, окруженная антикварной мебелью и бесценными произведениями искусства. — Ах, вы, должно быть, та молодая леди, которую выбрал мой сын, — сказала женщина, ее голос был наполнен смесью любопытства и нежности. — Садись, моя дорогая, и давай познакомимся. Дани нервно села напротив вдовы, стараясь выглядеть спокойной и изящной. Она знала, что эта встреча определит мнение вдовствующей графини о ней, и отчаянно хотела, чтобы ее приняли. За чашкой чая мать Юнги стала расспрашивать девушку о ее интересах и стремлениях. Оказалось, что они обе разделяют любовь к садоводству. Затем она поделилась историями своей юности, нарисовав образ сильной, независимой женщины, преодолевшей множество препятствий в своей жизни. Девушка внимательно слушала, понимая, что за устрашающей внешностью вдовы скрывалась глубокая мудрость и опыт. — Мой сын такой тугодум, я думала, что он сделает вам предложение еще во время вашего первого сезона, — сказала графиня. — Леди Ричмонд, у нас с графом действительно долгая история, — ответила Дани. — О, дорогая отбрось эти формальности. Мы скоро станем семьей. Называй меня Селией. — Хорошо, ле... Селия, — Дани покраснела, а графиня улыбнулась. — Я и Юнги долгое время недолюбливали друг друга, но в Эмберли Мэноре все изменилось. — Мой сын просто умом пошел в отца, если бы ему досталось хоть чуть-чуть мозгов от меня, то я бы уже нянчила внуков. Дани почти стала пунцовой. — Доля правды в ваших словах есть.