***
— Милая, скорее заходи сюда! — позвала Дани мама. — А вы, девочки, пока постойте за дверью. Нам предстоит серьезный разговор. И дверь перед Дианой и Илли закрылась. — Давай сюда поближе, нужно послушать, о чем будут говорить наша графинюшка и мама, — Илли уже наклонилась к замочной скважине. — Зачем? Дани и так все расскажет нам. — Я хочу слышать информацию из первых уст. Все! Тихо... А за дверью и правда шел серьезный разговор. — Дани, девочка моя, сегодня ты стала графиней Ричмонд. Ох, если твой папа был бы с нами... — Мама, ты же не об этом хотела поговорить? — Дани погладила мать по плечу, которая вот-вот расплачется от упоминании о первом муже. — Нет, конечно. Просто сегодня такой эмоциональный день. Как я уже говорила, ты стала теперь женой. И я, как мать, должна тебе рассказать о некоторых аспектах семейной жизни... За дверью раздался смешок. — Я знаю, как вести хозяйство, даже в таком большом поместье, как у Ричмонда. Тем более, что вдовствующая графиня обещала мне помочь... — начала поспешно говорить Дани, чтобы мать не догадалась о шпионках за дверью. — Нет, я имею в виду об аспекте семейной жизни совсем другого рода. Сегодня, когда граф войдет в твою спальню, ты должна знать... — О супружеском долге? Я уже знаю об этом, — усмехнулась Дани и тут же поняла, что сказала. — Интересно, откуда? — ужаснулась мать. И опять смешок за дверью. — Нуу... Тетушка как-то говорила об этом с другими дамами на балу в Уилтшире, — протянула Дани. — Весьма странный выбор темы для светского разговора. Хотя Эвелин всегда была немного эксцентричной, — задумалась женщина. — Тем не менее, я обязана исполнить свой материнский долг. Все, что происходит в спальне между супругами, прекрасно... — Мама, прошу... — Не перебивай. Граф любит тебя и будет нежен. Просто доверься ему. Постель — это неотъемлемая часть любви между супругами. Миссис Лестрейнж обняла дочь и после направилась в строну двери. И как только открыла ее, в комнату ввалилось на колени нечто в фатине. — Илли, почему я не удивлена? Твое любопытство иногда переходит все границы. — А что вы секретничаете? — возмутилась младшая дочь. — В семье не должно быть тайн. — Узнаешь, когда будет твоя свадьба. Диана, твои воспитанники такие же несносные? — Время от времени, — улыбнулась Блэк и задумалась над словами матери подруг.***
Молодоженов проводили, а похмелье наконец-то отпустило Намджуна. Сердце не могло понять чувств. Юнги счастлив. Герцог за него искренне рад. Чонгук уезжает и уезжает весьма надолго. Джуну было грустно, хотя должен отпустить друга. Сегодня, смотря на радостные и влюбленные лица графа и графини Ричмонд, Намджун завидовал. Завидовал, что мог бы так же стоять рядом с любимой женщиной у алтаря. Вот только хотела бы этого она? Герцог поднимался в свои покои, на ходу стягивая шейный платок и вынимая бутоньерку, и вдруг заметил у своей двери Диану. Она явно только что прибыла и держала в руке пойманный букет невесты. — Мисс Блэк? Что-то случилось? — Нет, ваша светлость... И тишина. Намджун протянул руку и коснулся кончиками пальцев ее щеки. Потом провел тыльной стороной ладони по подбородку. — Зачем ты пришла? — спросил Намджун. — Сама не знаю, — ответила Диана и внезапно схватила его за запястье. — Нет, знаю. Я хочу заняться с тобой любовью. Герцог на мгновение прикрыл глаза. — Я не могу обесчестить тебя, Диана. Он поглядел на потолок. Узоры не подсказали ему ничего, снова взглянул на нее. Она ждала его решения. И все еще держала его за запястье. Намджун втянул ее внутрь комнаты и закрыл дверь. Обхватил ладонями ее лицо и запустил пальцы в волосы. Заглянул ей в глаза и ответил взглядом на ее безмолвный вопрос. Диана начала расстегивать блузку. Вытянула ее из-за пояса, дошла до последней пуговицы и стряхнула с плеч. Блузка упала на пол у нее за спиной. Следом полетел корсет. Девушка завела руки за спину, расстегнула юбку, и та тоже упала на пол. Теперь она осталась перед ним в одной шелковой сорочке. Его руки по-прежнему были в ее волосах, нежно ласкали голову, большие пальцы гладили виски и щеки. Пальцы Дианы легонько коснулись его плеч и начали расстегивать пуговицы на его рубашке. Руки ее дрожали. Намджун не пытался помочь ей, пока она не стянула рубашку с его плеч. Тогда он отпустил ее волосы, расстегнул запонки и бросил рубашку на пол. Тонюсенькая сорочка не скрывала от него ее учащенного дыхания. Диана вдруг уткнулась лицом в его плечо и обняла его за талию. — Мне так страшно, — сказала она. Он поддел пальцами бретельки ее сорочки и спустил их с плеч, мягкий шелк скользнул вдоль стройного тела. Она опустила руки, но головы не подняла. Он расстегнул бриджи, снял их и отбросил в сторону, потом обнял ее и прижал к себе. Она задохнулась, подняла наконец голову и взглянула ему в глаза. Не было никакого постепенного нарастания возбуждения, неспешного исследования, осторожной подготовки нетронутой девственницы. Руки, губы, языки, тела сплелись в тугой, готовый взорваться клубок, обоих охватило единственное желание — поскорее слиться воедино и испытать облегчение. Диана стонала от каждого его прикосновения, от его жадных исступленных поцелуев. Намджун уложил ее на кровать и присоединился к ней. И без дальнейших приготовлений, без размышлений о том, как ухитриться не доставить ей боль, он оказался меж ее бедер и глубоко вошел в нее. Она вскрикнула и судорожно обхватила его руками и ногами, когда ей вдруг показалось, что он хочет выйти из нее. — Нет! — закричала она. — Иди ко мне. Диана выгнулась под ним дугой, а Намджун выплеснул в нее всю свою нерастраченную страсть. Оба одновременно достигли вершины, неистово прижались друг к другу и провалились в небытие. Диана всхлипывала и дрожала под ним. Герцог лег рядом. Он обнял ее, покрывая лицо нежными поцелуями. — Я сделал тебе больно, — прошептал он. — Я сделал тебе больно, Диана. Я напугал тебя. — Нет, — она покачала головой и прекратила всхлипывать, но продолжала вздрагивать. — Нет. Диана прикрыла глаза. Джун смотрел, как дрожат ее ресницы. Постепенно она расслабилась и успокоилась, дыхание стало ровным. На губах ее играла удивленная улыбка. Как же она прекрасна! Просто невероятно! Волосы спутанными волнами окутывают лицо и плечи. В слабом свете догорающей свечи он сумел разглядеть, что щеки ее горят. Губы раскрылись во сне. Кожа нежная, словно лепестки, кремовая. Грудь упругая, полная, бедра соблазнительные. Ее ноги — стройные, прекрасные ноги — прижимались к его ногам. Она отдалась ему. Отдалась со страстью. Намджун даже не подозревал, что женщины вообще способны на подобную страсть. Отдалась только потому, что ей хотелось этого. А что будет завтра? Но он поспешно отогнал от себя эту мысль. Будь что будет. Сегодня он примет добровольный дар этой ночи. Намджун сомкнул веки. Проснувшись, Диана сразу же поняла, где она находится. Рука любимого лежала у нее под головой, его теплое дыхание овевало ее волосы. Спереди ее согревало его тело. Она открыла глаза и уперлась взглядом в его грудь и широкое плечо. Как светло, но ведь свечи уже догорели. Она повернула голову и увидела, что за окном загорается рассвет. Птицы дружным радостным хором приветствовали зарождающийся день. — Рано еще, — прошептал ей в ухо Намджун. Диана заглянула ему в глаза. Они улыбались, и в них читалось нечто такое, из-за чего у нее всегда перехватывало дыхание. — Жалеешь? — мягко спросил он. Она покачала головой. — Боюсь, я был с тобой слишком груб. Тебе больно? Диана прислушалась к себе. Да, ей действительно было немного больно в том месте, где он проник в нее. Но боль эта была сладкой, и она ни за что на свете не согласилась бы отказаться от нее. И отрицательно покачала головой. Его глаза по-прежнему улыбались ей. Он протянул руку и убрал спутавшиеся локоны с ее лица. — У тебя красивые волосы, — сказал Намджун. — Скрывать их — просто преступление. — Давай еще поспим, — тихо сказала Диана, и Джун закрыл глаза. Сладость ночи сменилась ужасающим пониманием. Что теперь будет? Девушка так хотела испытать то, о чем говорила мать Илли и Дани. Хотела испытать именно с герцогом. Но как он отнесется днем к такому поступку? Выгонит или сделает вид, что ничего не было? Или Диана будет продолжать служить гувернанткой у его братьев, а вечером согревать постель Эмберли? Ведь герцог просто не может жениться на такой, как она. Ужасающий мезальянс. Девушка хотела бы повторить эту ночь еще десятки раз, даже переступив свою гордость. Но что будет с ее сердцем, когда мальчикам нужно отправиться в Итон или Намджун приведет в поместье невесту, равную ему по социальному положению? Диана тихо выползла из теплоты постели и тела любимого, собрала свои разбросанные вещи, подошла к секретеру и быстро написала что-то на листе бумаги. Завершив письмо, девушка,точно мышка, вышла из покоев герцога, пока прислуга не заметила ее.