Дорогой мой друг!
Надеюсь, мое письмо настало тебя и герцогиню в добром здравии. Сожалею, что не получилось присутствовать на восьмилетии двойняшек, но моя дорогая не может далеко покидать Лондон, потому что принцесса, которую она носит под сердцем не дает своей матери в полной мере усвоить пищу. Мне бы очень хотелось, чтобы это была именно принцесса с моей эрудицией и шармом. Но Дани упорно твердит, что бедному ребенку в таком случае не повезет и родится точно мальчик. Мама же говорит, что мальчик с моей догадливостью заставит нас ждать внуков очень долго. Как ты уже понял, я окружен женщинами, которые издеваются надо мной, но я чертовски счастлив.
Передай мои поздравления мальчикам и извинения за отсутствие. Я компенсирую все вдвойне, ведь только вчера был на Таттерсоллзе и присмотрел Тэ и Джину неплохих жеребят.
Чонгук прислал письмо вместе с посылкой. В ней были благовония, которые помогают беременным перетерпеть токсикоз. И как он узнал, что Дани беременна? Хотя разве во мне можно сомневаться?
Надеюсь, что с Хо все в порядке. Ведь после твоей свадьбы он спешно покинул Лондон после письма от том, что брату стало хуже. Я не знаю, что у них там происходит. Но иногда отсутствие хоть каких-то новостей — это тоже хороший знак.
На этом заканчиваю, а то моя благоверная уже зовет меня.
Твой друг Юнги
— Можно? — в кабинете появилась Диана. Намджун оторвался от письма и с обожанием посмотрел на свою жену. Как он же он понимал Ричмонда! Быть рядом с любимой, быть женатым на ней — это ли не великое счастье. Вот уже как два месяца как Эмберли-Мэнор обзавелся хозяйкой, а Намджун — женой. Сразу после того, как корабль Чонгука отплыл из порта, Диану захватили в свои хищные лапы предсвадебные хлопоты. И счастливый жених уже не был таким счастливым. И несмотря на возражения самих будущих новобрачных о том, что они хотят скромную церемонию, ни мать Илли и Дани, ни вдовствующая графиня Ричмонд и слышать ничего не хотели. Последняя вообще отвесила Намджуну подзатыльник, когда он за утренним чаем сказал о своих желаниях касательно собственной свадьбы. Мать Юнги относилась к нему и Хо по-матерински, ведь их матери умерли. Потом Намджун попеременно выслушивал обиженные тирады от Юнги и Илли. Граф считал, что его медовый месяц был бессовестно прерван, потому что жена не уделяла ему все свое время, а лишь жалкие крохи десяти часов в сутки. Мисс Лестрейндж тоже могла высказать Намджуну, что их священный Тройственный союз разваливается, а она одна осталась не замужем. Герцог не стал приводить логичные доводы о том, что когда-нибудь этот момент все равно настал и они все нашли себе мужем, а уж про Хо и напоминать было страшно. Илли могла и проклясть. Этому она научилась на своих странных карта, которые называла таро. Но этот месяц стоил того, чтобы увидеть свою невесту у алтарю в свадебном платье, а потом это платье медленно снять в спальне. И вот теперь перед ним в атласном ультрамариновом платье, как раз под цвет помолвочного кольца, стояла новая герцогиня Эмберли. — Ты же знаешь, что разрешения тебе не требуется, — Намджун положил письмо на стол и откинулся на спинку кресла. Диана подошла и села на колени к мужу. — Вдруг я отвлекла тебя от какого-то важного дела. — Я читал письмо Юнги, он пишет... — но рассказ был прерван указательным пальцем жены, которым она прикоснулась к его губам. — Неужели ты думаешь, что твой друг написал тебе, а моя подруга осталась в стороне от свежих сплетен? — с этими словами Диана вытащила из лифа платья письмо такой длины, с сравнению с которым письмо графа казалась запиской лакею. — Тогда ничего нового я тебе не расскажу, — улыбнулся герцог. — Мне нравится твое новое платье, особенно то как в нем выглядит твоя грудь, она как будто стала округлее. — Неужели его светлость подмечает такие тонкости женского туалета? — губы Дианы стали приближаться к губам Джуна. Но тут дверь кабинета распахнулась. — Мы распаковали все подарки! — крикнул вбежавший Тэ, которым несся Джини. — Да! Спасибо вам за корабль в бутылки, он выглядит точно как у Чонгука, — обратился к взрослым второй брат. Диана встала с колен Намджуна и пригладила платье. — Мальчики, и кто только был у вас гувернанткой? Где ваши манеры? — усмехнулась она. — Она пропала два месяца назад, говорят, вышла замуж, — хихикнул Джини. — И она по-настоящему счастлива, — улыбнулась девушка. — Давайте не будем мешать вашему брату, позанимаемся латынью, а потом пойдем к конюшню. Мне сегодня сказали, что у старой борзой Мелви родились двое щенят. — Щенки! — в один голос крикнули мальчики. — Но можно перед уроком я прочитаю письмо Чонгука? — попросил Тэ. — В нем столько интересного.***
Когда Намджун ужинает со своей семьей, стол залит светом свечей, создавая атмосферу уюта и тепла. Диана, Тэхен и Джин сидят вокруг стола, делятся впечатлениями о дне, обмениваются улыбками и взглядами, наслаждаясь близостью друг к другу. На столе разнообразные яства, изысканные блюда и ароматный чай. Воздух наполнен запахами пряностей, обжигающим теплом домашнего очага, и радостным смехом детей, перебивающих друг друга. Мгновения семейного ужина наполнены радостью и любовью, словно фонарик в темном лесу. Герцог смотрит на свою семью с благодарностью и гордостью. В его сердце царит тепло и умиротворение, видя своих близких рядом с собой. Вокруг стола звучат разговоры, смех и дружеские укоризненные шутки, напоминая о том, что семья — это главное богатство и опора в жизни каждого из них. — Джун, а когда я вырасту, я поеду в Америку? Хочу быть как Чонгук, — вытирая рот салфеткой, спросил Тэхен. — Он так интересно пишет о...забыл... — Нью-Йорке, — напомнил Джин. — Точно! Представляешь, там, в этой Америке, думают, что все красивые девушки — это ведьмы. Вот странные. Поэтому Диану мы с собой не берем, — продолжил свой рассказ Тэ. — Льстец, — улыбнулась герцогиня. — Думаю, мы можем серьезно поговорить об этом после Итона, — ответил Намджун. Диана перевела разговор и сообщила мужу, что один из его арендаторов сломал ногу, когда шел на воскресную службу. Девушка уже посетила семью бедняги, чтобы выказать свои соболезнования. Теперь лучше приехать Намджуну самому, чтобы договориться по поводу ренты, которую семья не может теперь платить. Когда Диана отвела двойняшек спать и присоединилась к мужу в малой гостиной, но налил себе виски. — Я бы хотела пригласить к нам Илли. Ей очень одиноко в Лондоне, хоть Дани и рядом, мы прекрасно понимаем, что положение графини иногда препятствует встречам. — Я рад видеть всегда твою дорогую подругу. Да, Ричмонд говорил о том, что теперь желудок его жены — настоящее решето. Неужели все беременные такие? — Я недолго работала у барона Хиттла. Его жена не подавала признаков беременной женщины практически до момента родов. Я сама узнала об этом после того, как ее благоверный начал приставать ко мне со словами, что его не подпускают к телу уже семь месяцев, потому что жена носит драгоценного наследника. Намджун помрачнел. — Вот ублюдок. Нужно вызвать его на дуэль. Диана приблизилась к мужу и опустила руку ему на локоть. — Не нужно, ты ведь знаешь, как зовут в обществе барона? — Литтл Хиттл? А это при чем? — Я просто с помощью великой силы сплетен распространила это прозвище. И очень прозрачно намекнула, что даже долгожданный наследник не получился бы у барона без помощи молодого конюха. Намджун рассмеялся. — Ты и правда страшна в гневе, как говорил Чонгук. — Только если иногда. — Мне бы хотелось увидеть тебя беременной. Женщина буквально светится изнутри. Я помню маму именно такой. — Намджун... — Знаю, что тогда на корабле обещал не давить на тебя в этом вопросе, просто мне очень хочется, чтобы у нашей любви было продолжение. Диана хитро ухмыльнулась. — Так я в этом вопросе и не отказывала тебе. Тут их губы приблизились, и они поцеловались. В воздухе ощущалась невидимая искра, завершающая момент нежности и близости. В глазах друга они читали любовь и заботу, а их губы слились в нежном поцелуе, который словно закрыл в себе весь мир вокруг. Этот поцелуй был не только проявлением чувств, но и символом их единства и силы. В нем звучало молчаливое обещание о верности и поддержке друг друга во всех жизненных испытаниях. В мгновение слияния губ прошло море эмоций — нежность, страсть, любовь и уважение. Сердца герцога и его жены бились в унисон, словно напоминая им о том, что они две половинки одного целого. И в этом поцелуе сквозила вся их история, все моменты радости и горя, все пройденные вместе дороги и еще множество новых, что им предстоит пройти, держась за руки друг друга. — Кхм, — раздалось у двери. Намджун и Диана оторвались друг от друга. Уже не в первый раз их заставал врасплох мистер Хайд. — Извините, что прерываю вас, ваши светлости. Но сейчас только прискакал посыльный из Грэнби-Холла, — в правой руке дворецкий держал поднос, на котором лежала небольшая записка. — Это послание от преподобного, точнее теперь от виконта Грэнби. Диана ахнула. Взгляд стал тусклым от потери, и тихие слезы полились из глаз. Намджун на негнущихся ногах подошел к мистеру Хайду, прочел записку и повернулся к жене. Диана приблизилась к нему и опустила голову ему на плечо. — Езжай. Ты сейчас нужен Хо как никто другой.