***
Весь день солнце палило неумолимо, будто июль уже был в самом разгаре. Освободившиеся от плена уроков ученики бегали по улице кто в чём: кто в рубашках да брюках, кто в футболках, кто в платьях и юбках, а девчонки похрабрее носились по школьному двору в одних шортах и топиках, хихикая и говоря какую-то вообще не смешную чепуху, но их подружки так и разрывались со смеху. Я фыркнул при взгляде на них, то ли от отвращения, то ли от зависти, что сегодня они оделись по-летнему, в отличии от меня. Пусть сегодня утром я и смотрел новости о погоде, но проживая в месте, где всегда прохладно и не бывает жары, я как-то не придал этому значения, посчитав, что сегодня ещё прохожу в излюбленной рубашке. Топчась на одном месте, я дожидался Джимми, которая весело прощалась с Хуанитой, будто назло придумывая всё больше тем для разговора. Хотя по логике она давно должна была свариться на месте в своей вечно тёмной одежде… — Это какой-то кошмар! — воскликнула она, подбегая ко мне и пыхтя от жары. — Зачем я только сегодня по дресс-коду оделась? Сейчас точно сварюсь в этой чёрной кофте… — Пойдём уже, готка-колготка, — пробурчал я, насылая проклятья на жаркое лето и саму Джимми в частности. — Мне тоже сейчас не прохладно, знаешь ли. — Ой, да тебе-то конечно, мальчик-одуванчик. Сидишь в своём тёмном царстве непривыкший к разным температурам, а потом ноешь мне, что болеешь зимой и запекаешься летом. Теряя терпение, я развернулся от Джимми и потопал в сторону выхода с территории школы, раздражённо толкая тех, кто попадался на пути. Все, что ли, сговорились и решили выводить меня из себя? Совсем скоро я услышал торопливые шаги за спиной и всё-таки нехотя остановился, оглядываясь. Мартина кое-как догнала меня и встала рядом, пытаясь отдышаться и прийти в норму после бега. — Ты куда так погнал? Тут и так как в духовке, так ты ещё и марафон решил устроить, — пытаясь восстановить дыхание воскликнула Джимми. Пробурчав что-то в ответ, я снова повернулся к ней спиной, переминаясь с ноги на ногу. — Ну не обижайся, я же не со зла так долго болтала с Хуанитой. — Ага. — Ну хорошо-хорошо, ворчун, побежали скорее в тенёк, пока я не испарилась вместе с тобой. — она вновь глянула на меня невиннымии глазами, и я всё-таки согласился с её заманчивым предложением. Как только мы добрались до прохладной тени домов и деревьев, то тут же воспряли духом, в особенности Джимми. Она с восторгом предложила сходить за «самым шикарным мороженым, на шикарном месте и по шикарным ценам», не умолкая про его невообразимый вкус ни минуты, а я, успокоившись и чуть подобрев, согласился. Как оказалось, это «шикарное мороженое» находилось всего лишь через две улицы от школы, при этом через дороги, хорошенько опалённые солнечными лучами, поэтому уже на четверти пройденного пути я начал беситься. Вдруг, спустя некоторое время, мы остановились перед оградой деревянных заборов и бело-красных полосатых лент, перекрывающих весь переулок поперёк. — Ой, — вырвалось у Джимми, и она боязливо повернулась ко мне, будто предчувствуя страшную бурю после своих слов. — Похоже, там дорогу ремонтируют… Что ж, придётся обойти улицу чуть-чуть более длинным маршрутом, ага?.. Она посмотрела мне в глаза, но тут же отвернулась, видимо испугавшись моего перекошенного от раздражения лица и нахмуренных бровей. Когда я уже запомню, что никогда, никогда нельзя доверять Джимми, если дело касается прогулки. Знал же, что её внутренний навигатор скорее всего откажет, и мы попрёмся невесть куда, по пути изменив свой маршрут десять раз, в итоге вообще добравшись до границы другого города. Я был уже готов обматерить Мартину и весь её род, задушить, побить и убить, но тут она неожиданно снова обернулась ко мне, со светящимися от появившейся идеи глазами. — Слушай, — воскликнула она, не успел я и сказать что-то. — как я поняла, это улица Человека Подводного Слона. Вон там через дорогу, в том доме, живёт папин знакомый. Мы можем зайти к нему пока жара не спала, и… — Никуда я не пойду с тобой, — перебил я её, чуть ли не рыча и вытирая лицо. — Ты опять заведёшь нас в какую-то дыру, откуда нам придётся идти до твоего дома несколько километров. И какой ещё знакомый? Нахрена мне идти с тобой к нему? — Ой, какие мы агрессивные!.. Если тебе так не нравится гулять со мной, то ты можешь в любой момент телепортироваться в свой супершикарный мир и отдохнуть там от меня. Зачем тогда идёшь за мной, а? — Потому что я не чмо, которое бросает своих друзей, — пробурчал я первое что пришло в голову. — Так пошли значит. Чё за скандал ты тут устроил? Сам жаловался, что тебе не хватает «новых знакомств», а теперь стал упираться просто зайти к моему знакомому, посидеть и капельку поговорить? — Новые знакомства, значит? Тогда какого хрена ты знакомишь меня с людьми, которые старше меня в два раза?! — взбесился я, переминаясь с ноги на ногу. — К твоему сведению, я не твой парень, чтобы ты водила знакомить меня со всеми своими троюродными и четвероюродными родственниками, живущими за тысячу улиц, которые мне нафиг не сдались! — Ну-ну, разошёлся, сэр Скамейски, — повысив голос и также начиная злиться ответила Джимми. — Хорошо-хорошо. Я оставлю тебя в покое и больше не буду таскать на свои дурацкие гулянки, раз тебе от этого будет лучше. Можешь с чистой совестью идти к себе домой и отдохнуть от своих мучений, а я пока пойду зайду ненадолго в гости и прогуляюсь. До завтра. Мартина обошла меня и направилась в сторону главной дороги, оставляя меня совсем одного посреди перекрытого переулка. Вроде как можно было наконец-то облегчённо выдохнуть и отправиться домой, но… Почему-то стало только тяжело и совестливо, смотря на то, как Джимми уходила в противоположную от меня сторону, ни разу не обернувшись назад. А ведь однажды она также и сделает, когда я предам её… Где-то в районе сердца заныло, и пару раз я попытался развернуться и найти место для создания портала в свой мир, но каждый раз останавливался и оглядывался, будто надеясь, что сейчас Джимми повернёт обратно. Но она упрямо шла дальше, оглядываясь по сторонам, пока переходила дорогу, а потом скрылась среди домов. На душе стало ещё тяжелее и тревожнее, когда я уже не смог найти её взглядом. Я и правда обидел её?.. Неужто я стал настолько психованным, что обидел всегда терпеливую Джимми, которая пообещала всегда быть со мной и никогда не бросать? Тряпка. Тряпка, Джек Скамейски. Я как можно быстрее перебежал дорогу, огляделся по сторонам и обежал вокруг домов, пытаясь разглядеть среди удивлённых людей черноволосую девушку, но её нигде не было. В голове вновь заворочалось беспокойство и возникли неприятные мысли. Она просто уже зашла в дом? А если нет? А вдруг её тут поджидал кто-то, а я просто, можно сказать, бросил её? Но тут к великому облегчению я всё-таки заметил Мартину, неторопливо идущую вдоль многоэтажек и скрывающуюся от солнца. Когда я подбежал к ней, она обернулась и удивлённо, даже ошарашенно, посмотрела на запыхавшегося меня. — Господи Иисусе, тебя так совесть заела, что ты побежал сюда за мной? — воскликнула она, оглядывая меня с ног до головы. — Я… Да… — задыхаясь и кашляя от пыли прохрипел я, чуть не падая. — Это… Извини, я… Не хотел, и… Когда я вновь закашлялся, Джимми хмуро оглядела меня и чуть отряхнула от пыли, глубоко вздыхая. — Так и инсульт можно получить, знаешь ли. Нельзя же так переживать из-за ссор, это уже ненормально бежать за мной с одной улицы на другую, просто ради того, чтобы извиниться, — проворчала она, внимательно смотря мне в глаза. — Ладно, идём уж, тут совсем немного идти осталось. Теперь тебе точно нужно будет отдохнуть. Джимми крепко взяла меня за руку и повела по улице, беспокойно оборачиваясь, когда я вновь начинал откашливаться и останавливаться. Наверное, со стороны я и правда был похож на идиота, который бегает по улице за своей подругой, чтобы извиниться перед ней, при этом являясь сыном величайшего преступника. Но в тот момент я думал только о том, не случилось ли с ней что-то, как в тех самых фильмах, где герои ссорятся, а потом на одного из них где-то в тупике нападает маньяк. Хотя скорее всего окружающие наоборот подумали, что я и есть тот самый маньяк… — Это, — начал я, когда немного восстановил дыхание. — А как этого твоего знакомого то зовут? — М-м-м… Йошислав вроде. — Чего?.. Какой ещё Ёршикслав?.. — Сам ты Ёршикслав! — обозвала меня Джимми, несильно стукая по голове. — Раньше я часто ходила в гости к нему. У него вроде есть эта, как её зовут… Гитара, вот. Может он разрешит тебе потренькать чуть-чуть забавы ради. — Гитара? — поинтересовался я, бурча и потирая голову. — Электрическая, что ли? — Хм-м-м… Не, вроде обычная. Но раз есть обычная, то и балалайка найдётся. О, во́т этот подъезд, кажется. — А мороженое? — Да заткнись ты со своим мороженым. Не такое уж оно и вкусное, есть и повкуснее. Например у дяди Йоши. Он всегда такое шикарное мороженое покупает, прям объедение… Умирая от жары, было очень приятно попасть в прохладный подъезд, но не очень приятно подниматься по бесконечным облезлым лестницам. Поэтому до предполагаемой квартиры этого самого Йошислава мы добрались чуть живые, и Джимми тут же принялась барабанить в дверь. Судя по еле заметным вмятинам на двери, такое хулиганство было уже не в первый раз. Интересно, соседи глухие, или они просто уже привыкли к таким выходкам, которые, судя по всему, довольно часты? Вскоре за измученной дверью послышалось шуршание и звон ключей, и я с опаской посмотрел в ту сторону. Чем я только думал, когда подписался на это? Но делать нечего. Пытаться сбегать от Мартины смысла нет, поэтому мне пришлось лишь боязливо смотреть на открывающуюся дверь. А я даже фамилии его не спросил. Как мне обращаться-то к нему? В дверном проёме стоял молодой человек (если по сравнению с нами его можно назвать молодым) с длинными блондинистыми волосами до плеч и синими глазами, которыми он осуждающе и гневно оглядел нас. — Вы что, дурные совсем? — Здрасть, дядь Йоши, — как ни в чём не бывало поздоровалась Мартина, пыхтя от усталости. Затем она вдруг схватила меня за руку и пнула вперёд, так, что я даже не успел ничего понять. — Мы с моим другом Джеки пришли к тебе в гости. Можно нам зайти на пару минут? — Здравствуйте, мистер, эм… Да, — застенчиво пробубнил я, смущённо отводя глаза и бурча ещё что-то под нос. — Очень приятно познакомится, Джеки, — поздоровался тот, кого я назвал «мистер, эм… Да», оглядывая меня и затем снова посмотрел на виновницу всей суеты. — А родители-то твои знают? А то опять от твоей матери всего самого хорошего получу. — Ну конечно, я же её предупредила прежде, чем идти. На самом деле нет. В твоём положении врать — самоубийство, Джимми. — Ну хорошо, проходите… — Йоши отошёл в сторону, пропуская нас внутрь, и Джимми тут же чуть не запрыгнула на порог. — Надеюсь ты не надурила меня. С этими словами он удалился в другую комнату, оставляя нас с Джимми одних в небольшой прихожей. Мартина быстренько скинула обувь и огляделась, будто в поисках чего-то нового. — Какой-то глупенький этот твой дядя Йоши, — пробурчал я как можно тише, оглядываясь и также снимая кеды. — Даже подвоха не заметил. — Сам ты глупый! — вступилась Джимми, гневно смотря на меня. — Не глупый, а очень добрый. Добрые всегда глуповатые. — Тогда с твоей стороны очень некрасиво обманывать его. Я к этому и вёл. — Ой, да ладно, это же ради нашей пользы. Да и к тому же, я не собираюсь отчитываться перед родителями, когда хочу сходить куда-то погулять. Я уже достаточно взрослая, чтобы ходить самостоятельно. — Ну-ну… — И вообще, какой ещё «мистер, эм, чё-то там»? Ты в каком веке живёшь? Надо было подойти и так: — Джимми схватила меня за руку и пожала её со всей силы, — «Здоро́во, бро! Как твои дела?». — Ага, а потом этот «бро» возьмёт гитару и вышибет мне ей все мозги. — У тебя и так их нет, — хихикнула Мартина, и я недовольно взглянул на неё. И ты называешь себя взрослой? Пройдя чуть дальше в дом, я удивлённо огляделся, остановившись на пороге в гостиную. Когда приходишь в новое место, где куча новых непривычных запахов и другая влажность воздуха, всегда становится как-то неловко и непривычно, будто оказался в совершенно другом мире. Пусть я и не так часто бываю в других местах кроме дома, но я всякий раз начинаю медлить или вообще стоять на месте, неосознанно считая, что если я двинусь, то всё вокруг обвалится. — Чё ты там стоишь? — крикнула мне Мартина, уже успевшая походить по всей гостиной. — Застрял там, что ли? Ну-ка, к ноге! — Я тебе щас дам «к ноге», — сердито ответил я, тут же решительно направившись к Джимми. — Ой-ой-ой, ладно-ладно, — тут же сдалась она, когда я подошёл к ней и она притворно испуганно попятилась назад. Не успел я и поколотить Мартину, как Йошислав вернулся и направился на кухню, находящуюся возле гостиной. — Будете есть? — спросил он, оборачиваясь к нам. — Да-а-а-а, — тут же воскликнула Джимми, сразу сделав печальный вид. — Мы та-а-ак устали и та-а-ак проголодались пока шли… А мороженое есть? — Есть, — последовал ответ и хозяин дома тут же принялся рыться в морозильнике. Совсем скоро он вытащил оттуда две упаковки пломбира в вафельных стаканчиках и положил их на стол. — Вот, можете есть. Только очень долго не засиживайтесь, ко мне скоро гости придут. — Хорошо-хорошо, — согласилась Джимии и, сразу получив заряд энергии, быстро прошла на кухню. Я поплёлся вслед за ней. Через некоторое время мы уже сидели за столом и пожирали мороженое. Точнее, «пожирала» его именно Мартина, я же просто ел, смотря за тем, как она пыталась в пару укусов проглотить его, но оно было слишком холодным. Но она не унывала, упрямо продолжая свои попытки. Как говорится: «Джимми кашляла, плакала, но продолжала грызть мороженое». — Зачем ты пытаешься его съесть? — в непонимании спросил я. — Просто оближи его, и оно само прыгнет тебе в рот. — Так неинтересно, — пробурчала Джимми, пытаясь проглотить кусок и щурясь от холода. — Да и мне жарко даже здесь, а если я не съем его холодным, то оно растает и будет невкусным. — А ещё ты просто прожорливая. — Ну и это тоже, да. — Знаешь, мне уже жаль твоего будущего парня, — признался я, глядя на то, как Мартина, наконец, доедала вафельный стаканчик. — Это ещё почему? — в недоумении спросила она, оборачиваясь ко мне и облизывая пальцы, успевшие измазаться в пломбире. — Потому что если вы будете ходить в рестораны, то он разорится, пытаясь накормить тебя. — Ой, ну это ты уже преувеличиваешь. Я люблю поесть, но у меня желудок не больше мозга. — Так я и поверил, — усмехнулся я, после чего получил оплеуху. — Знаешь, — вдруг заговорила Джимми после тишины нависшей между нами, разбавляемой только шумом техники из комнаты Йошислава, — что-то не так. — В каком смысле? — спросил я, всё ещё доедая мороженое и задумчиво стуча пальцами по столу. — Я же вижу, что у тебя что-то случилось. Я в жизни не поверю, чтобы ты когда-нибудь побежал через весь город ко мне, только из-за совести. Это не в твоём стиле. Тут же потеряв всю расслабленность, я перестал есть мороженое и напряжённо уставился в стол, боясь предстоящего вопроса. — Чё у тебя случилось, м? — напрямую спросила Мартина, оборачиваясь ко мне. — Я… Это не так важно… — Не увиливай. Ты, кстати, так и не рассказал про то, что тебе тогда приснилось. Ты ещё ночевал в тот раз у меня. — Да ничего у меня не случилось, говорю же. Если бы что-то случилось, я бы сказал тебе. — А что мне делать, если у тебя приключилось что-то такое, что ты не хочешь мне говорить? Слушай, если у тебя появилась девушка, то я не побью тебя… — Да никого у меня не появилось! — взорвался я, гневно смотря на Джимми. — Тогда говори давай, чё произошло. Я ведь не отстану от тебя. Недовольно попыхтев ещё пару секунд, я всё-таки нехотя сдался. — Ладно… Есть одна вещь, которая не даёт мне покоя. — я тяжело вздохнул, и Мартина заинтересованно посмотрела на меня. — Это… Это те кошмары. На протяжении моего больничного и до, и после него меня вдруг стали преследовать странные сны. И это не те однотипные кошмары, которые были до этого. Нет. Это… Длинные, разнообразные, кровавые кошмары, из-за которых я не могу нормально спать, нормально думать, потому что все они основаны на моих страхах и травмах, начиная от воспоминаний из прошлого и заканчивая твоей… В общем, это очень пугает меня, ведь раньше такого никогда не было. И разве бывает столько снов, притом с разным содержанием, много раз подряд? — будто спрашивая самого себя, закончил я и в ожидании посмотрел на притихшую Джимми. — Значит у тебя странные сны, которые не дают тебе спать, и ты ничего не сказал мне? — возмущённо и обиженно вдруг воскликнула Мартина, гневно смотря на меня. — Я просто не хотел волновать тебя, — пролепетал я, не ожидавший такой реакции. — Ты серьёзно? Если бы ты сказал раньше про свою проблему, то мы бы смогли её и раньше решить. Друг называется… — Ну извини, значит. Не так-то уж и просто признаться в том, что я схожу с ума… Видимо Джимми хотела что-то ответить, но лишь шумно выдохнула и стала хмуро вглядываться мне в глаза, будто высматривая в них ещё какую-то несказанную проблему. После нескольких секунд таких странный гляделок, она всё-таки отвернулась к столу и отщипнула небольшой кусочек от хлеба, оставленного на столе. — Хорошо, допустим. Может быть тебе сходить тогда к психологу? — Делать мне нечего, кроме как шастать по психологам, — пробурчал я, наконец-то проглатывая мороженое. — А что ещё делать тебе? Они помогут разобраться в себе, в твоих переживаниях и страхах. — Ну уж нет, спасибо. — Ладно, как хочешь. Тогда попробуй хотя бы успокоительных попить, чтобы не быть таким нервным. А то ты в последнее время совсем взбесился. — Ладно, попробую… — Точно? А то опять мне придётся бегать за тобой и напоминать каждый раз. — Да попью я, попью, — пробурчал я, но в то же время думая только о кошмарах, а не о лекарстве. Об одних воспоминаниях о них мне становилось нехорошо и тревожно, будто сейчас они превратятся в реальность. Наверное надо было давно уже начать пить успокоительное, а не просто терпеть сны и переносить своё беспокойство на окружающих в виде агрессии. — Это так странно, что я помню каждый сон наизусть… Разве такое бывает? — задумчиво спросил я самого себя. — Нет конечно, — жуя куски хлеба, буханка которого теперь была похожа на дырявую мочалку, спокойно ответила Мартина. — Я… Помню только один сон из миллионов, которые у меня были за всю жизнь. Он был про то, как я написала фанфик про тебя и Хуаниту. — Да, это очень странно… Стоп, что ты делала? — тут же очнувшись из задумчивости ошарашенно спросил я, оборачиваясь к Джимми. — Ну… Я в тот день думала о том, какой ты одинокий и несчастный, и что надо бы тебе какую-нибудь девчонку найти, поэтому мне видимо такое и приснилось… — Что ты сделала?! — Да фанфик написала про тебя и Хуаниту, Господи. Он, по-моему, ещё и PWP был… — ЧТО?! Ты серьёзно?! — Да, серьёзно. Я когда проснулась ещё хотела в реальности написать его, но… А-а-а-а! Отпусти! — завизжала Джимми, когда я схватил её за шею и стал трясти. — Пощади!!! — Что «но»? — Но не написала! Он же мне приснился, я не виновата в этом! — Но ты думала о том, чтобы свести меня с Хуанитой, да?! Поэтому он тебе приснился?! — Да я просто пошутила, зачем убивать то меня сразу?! Уже и историей поделиться нельзя… —… —… — Джимми, я разочарован в тебе. — И почему же? — спросила Мартина, которую я всё-таки оставил в живых и отпустил. — Потому что меня бесит, когда меня пытаются сводить с человеком, которого я вообще не знаю, в шуточной или не шуточной форме. — Господи, Джеки, ты совершенно не понимаешь шуток. Я просто хотела немного повеселить тебя и рассказать смешнявую историю, а ты чуть не задушил меня за это. — Значит держи некоторые вещи у себя в голове и не говори вслух. Знаешь, если ты будешь такой открытой, то так каждому встречному выложишь все детективные тайны. — Разве сны — это детективная тайна? — Ну… — я тяжело вздохнул и отвёл взгляд, — Для меня да. — А почему тебе так не нравится слушать про то, что тебя в шуточной форме шипперят с Хуанитой? Она тебе нравится, что ли? — Да ты издеваешься?! — гневно возмутился я. — Я её вообще не знаю, и она мне вообще не нравится. Знаешь, не всем людям приятно слушать про то, что их сводят с каким-то человеком. — Пф-ф, на то я и дочка директора, чтобы сводить всех, кого вижу. Меня, может, научили так. Я хотел что-то добавить к этому странному разговору, но тут к нам вышел из своей комнаты Йошислав. Возможно он пришёл из-за наших криков и споров, а может уже привык, что весь шум обычно вертится рядом с Мартиной. — Поели? — спросил он, оглядывая нас. — Чай будете пить? — Не, мы пойдём уже, наверное. Да, Джеки? — Джимми обернулась ко мне, и я молча кивнул в ответ. — А то скоро гости к тебе придут, чё мы мешаться будем? — Ну ладно, пойдёмте тогда выпущу вас и провожу. После его слов мы проследовали за ним к выходу из квартиры, всё ещё незаметно пинаясь друг с другом. Не могу поверить, что Джимми может думать о таком и о таких вещах… Искать мне подружку? Это, конечно, очень мило с её стороны, но это также тупо. Неужели она думает, что может рассказывать всё кому хочет и что́ хочет? Спасибо, что Хуаниты с нами не было. Иначе, боюсь, получилось бы очень неловко. Кто вообще считает смешным рассказывать друзьям, с кем они видят их парой, пусть и во сне?..***
День близился к вечеру. Гуляя среди домов, мы с Хуанитой общались. Отправив днём Джеки домой, я решила встретиться с ней и обсудить одну вещь, ну а кроме неё и остальные дела по ходу. —… Ну и вот он такой весь нервный ходит весь день, — жаловалась я Хуаните, активно жестикулируя. — И теперь я не уверена в своей идее. А ты как думаешь? — Bueno… Si yo fuera tú, no me arriesgaría ahora, — неуверенно ответила она. — Las personas nerviosas pueden ser peligrosas. — Это да… Но может он уже начал пить успокоительное и не будет так беситься? — Tal vez. — Господи, надеюсь он не перепутал успокоительное и снотворное. А то уснёт ещё и не разбужу его до конца лета… Кстати, а ты не хочешь пойти вместе с нами? Тоже увидишь и познакомишься. — No, lo siento, mañana no podré… Hagámoslo la próxima vez. — отрицательно покачав головой ответила Хуанита. Я сощурившись всмотрелась в темно-зеленые глаза Хуаниты и отвела взгляд обратно. — Ты просто боишься встретиться с Джеки, да? Она ничего не ответила, лишь сжала губы сильнее и повернула голову в сторону рядом стоящих домов. — Да ладно тебе, не такой уж он и опасный. Да, со стороны он выглядит угрожающе, и его родословная тоже внушает страх, но сам он внутри просто пусюшечка. Да, Джеки бывает просто невыносимым и раздражающим, но он хороший человек, поверь мне. К тому же я прожила почти всю жизнь, общаясь с ним и, как видишь, он не убил меня. Хотя пытался. — Так что ты можешь не бояться его, ничего он тебе не сделает. Скорее первым струсит и убежит, прежде чем ты вообще что-то поймёшь. — Lo más probable es que sí, pero… Jack sigue siendo el hijo de un criminal y normalmente no puedo comunicarme con gente como él. — Пролепетала подруга, виновато смотря себе под ноги. — Lo siento mucho, pero no puedo hacer esto. No me criaron de esa manera… — Да ладно, это нормально… Я же не настаиваю, делай, как тебе хочется, — ответила я, грустно вздыхая. Между нами повисло какое-то непонятное молчание. Мне оно никогда не нравилось и всегда хотелось его как-то убрать, спокойно продолжив общение с собеседником. Поэтому я стала придумывать что-нибудь, чтобы поддержать нашу тему для разговора. Вдруг, ко мне пришла гениальная идея, и я незамедлительно обернулась вместе с ней к Хуаните. — Слушай! Я тут вспомнила одну очень прикольную и смешную историю! Короче, однажды я сидела и думала о том, какой же Джеки у меня одинокий, надо бы найти ему девушку, чтобы ему было не так грустно. А потом я, значит, ложусь спать, и мне снится сон про тебя и Джеки… Было уже довольно поздно, но солнце до сих пор ярко освещало город. Летом и весной дни быстро становились длиннее, а скоро, возможно могли начаться и белые ночи, и тогда темнота уже не будет наступать или будет очень короткой. Еле как мне удалось вытащить Джеки из его дыры, пообещав, что не задержу его надолго. Мы решили встретиться в небольшом парке, в котором сейчас не было народу, и быстренько поговорить. Он сказал, что уже выпил успокоительного и, вроде как, ему стало легче. Надеюсь у него не будет какой-нибудь аллергии, как со снотворным, и он сможет нормально его пить, хотя мне всё-таки кажется, что ему лучше сходить к психологу. Но Джеки ни в какую не хочет. Ну и ладно, пусть делает, что хочет. Его проблемы. Вдруг, среди деревьев и кустов парка я, наконец, заметила фигуру Джеки, неторопливо идущего навстречу ко мне. Я тут же подскочила и кинулась к нему, преодолев отделяющее нас расстояние за несколько больших шагов. — Привет ещё раз! — крикнула я, подбежав. — Как чувствуешь себя? — Да… Нормально? Только спать хочется. Я же в детстве, наверное, пил уже успокоительные… — ответил Джеки довольно спокойным голосом. — Ну вот и хорошо. А поспать ты всегда успеешь. Вон, ты, в школе, как Бобик дрыхнешь. — Сама ты Бобик. Я посмеялась, и мы направились ходить по парку, параллельно разговаривая о том, о чём не успели поговорить до этого. Вечер постепенно опускался вместе с солнцем, окрашивая небо в фиолетовую палитру. — Так что ты хотела сказать мне? — спросил через некоторое время Джеки, которого я на всякий случай задобрила другими темами для разговора, чтобы он помягче отреагировал на то, что я скажу. — Ну-у-у… — протянула я, думая, как бы лучше начать свой ответ. — У нас же завтра суббота, да? — Да. — Ну вот, а у нас замена, что не будет уроков из-за праздника какого-то. И в общем… Как бы тебе сказать… Короче, на протяжении довольно долгого времени я общалась через интернет с одним человеком, и недавно он приехал сюда. И я предлагаю нам с тобой пойти и познакомится с ним… — Какой ещё человек? — нахмурился Джеки, в недоумении смотря на меня. — Я потом тебе скажу. — Нет, давай сейчас. — Ну нет, это сюрприз… — Я не люблю сюрпризы. Выкладывай давай. — М-м-м… — недовольно промычала я, но тем не менее упираться сейчас мне не хотелось. — Ну ладно, ладно… Ты его знаешь, его имя на букву «К» начинается. — Я пришёл ребусы отгадывать? Говори уже прямо. Я не буду ругать тебя или бить, особенно если это что-то не очень страшное… — Ну… Ну ладно. Его зовут Ковбой Медвежаткин.***
Услышав ответ Джимми, я выпучил глаза от удивления и даже остановился. «Ковбой Медвежаткин…» Имя и фамилия, которые уже успели навсегда позабыться в памяти… Медвежаткин был нашим одноклассником и другом, пока мы не переехали в новую школу. Я, Мартина Ковронских-Мэнсон, Хуанита Кусты, Лесли Печеньева и Оливия Маслинас, которые также уехали на новое место благодаря помощи и инициативе директора, оставили нашего одногруппника из тогда ещё сформированной группы друзей и вместе с тем — воспоминания о прошлой школьной жизни. Да, это было жестоко, но мы не могли отказаться от предложения житья в более комфортном и большом городе, с бо́льшими возможностями для будущей жизни. По крайней мере, родители моих друзей точно не могли. Поэтому нам пришлось оставить Ковбоя, который пусть и не отличался в детстве большим умом, но был неплохим другом. Особенно для меня… Я продолжал шокированно смотреть на Джимми, не в силах поверить в её слова. — Ты… Ты серьёзно? — Ну конечно серьёзно. Зачем мне шутить насчёт этого? — Ну, ты же любишь шутить… — пролепетал я, уставившись в асфальт и пытаясь переварить услышанное. — И… И что он хочет? — Просто встреться с нами и поболтать, как в старые добрые времена. Кстати, он сказал, что переведётся в наш класс следующей осенью. — Он что, серьёзно? Ну молодец. Додумался переехать в нашу школу, когда нам уже скоро выпускаться. — Ну он же не виноват, что не мог он раньше переехать по семейным обстоятельствам. Но лучше поздно, чем никогда, да? — оптимистично спросила Джимми, пихая меня в бок локтем. — Ну да… А почему ты мне не сказала, что переписываешься с ним? — Мы хотели сделать для всех сюрприз его появлением. Он уже год назад писал мне, что переедет в наш город. А что, ты тоже хотел пообщаться с ним? — Что за вопрос? Конечно хотел бы. Ты думаешь я не мечтал о том, чтобы найти друзей или хотя бы знакомых, с которыми можно было бы провести время? — обиженно ответил я, чувствуя себя преданым лучшей подругой. — Ну не обижайся, — виноватым и сочувственным голосом сказала Джимми, пытаясь погладить меня по голове, но я всячески уворачивался, бурча себе под нос что-то вроде: «Я что, похож на собаку?». — Зато завтра поболтаешь и, можно сказать, второй раз познакомишься с ним. Ты же хотел новых знакомств «не с людьми, старше тебя в два раза»? Ну вот они и появились. — Мгм, — задумчиво согласился я, всё ещё витая в облаках. — А этот… Ковбой, он сильно изменился за это время? — Ну… Если честно, то да. И, как по мне, в лучшую сторону. — Надеюсь мы сможем найти с ним общий язык… — Да не боись, подружитесь вы с ним и станете лучшими друганами, а я буду той самой надоедливой девочкой, которая будет бегать за вами хвостиком, хи-хи-хи, — посмеялась Мартина, всячески пытаясь поддержать меня. — Потом как-нибудь соберём остальных ребят из нашего класса, которые с нами в прошлой школе учились, и будем ходить такой большой бандой, а? Правда я не знаю как с Лесли связаться, только если в школе. — А как же Маслинас? — Фу, не повторяй эту фамилию, — в отвращении скорчилась Джимми как только я закончил предложение. — Не хочу и думать об этой мразоте. — Но она ведь тоже переехала оттуда вместе с нами, — возразил я. Честно говоря, мне тоже никогда не нравилась Оливия за её отталкивающий характер и поведение. Раньше ей очень нравилось критиковать рисунки Мартины, постоянно давая советы из художественной школы, куда она ходила, и всякий раз старалась намекнуть на «безобразный стиль комиксов», которому Джимми старалась учиться с рисунков своего отца и комиксов «Человека-паука». Спустя какое-то время, когда Джимми уже стала постепенно обретать свой нынешний характер, они стали постоянно ссориться: одна грозила мамой-директором, вторая репутацией среди класса. Мне не хотелось вступать в эти страшные и жестокие девчачьи разборки, в которые ни один здравомыслящий парень не полезет, но как настоящий друг я решил заступиться за Джимми, подойдя к ним в тот момент, когда они пытались выколоть друг другу глаза булавками. К сожалению я не смог высказать все претензии насчёт поведения этой дамы — она убежала раньше, спасая свою жизнь. Зато я получил себе в руку несколько шрамов от булавок, которые в ходе ожесточённых событий случайно воткнула мне Джимми. — Да, но… — Мартина недовольно поморщилась во время раздумывания над ответом. — Ты представляешь, что там будет твориться, если она будет с нами? — Вы повырываете друг другу волосы, потом нам придётся разнимать вас, и вы повырываете волосы остальным. — Ну да, типо того. Хотя… Возможно она и не решится нападать на меня, если ты с нами будешь. — Почему это? — Потому что она — та самая девочка, которая смотрит новости, в которых за каждое возможное преступление в мире обвиняют твоего батю, выставляя всю его семью самыми отвратительными, опасными и безжалостными демонами. Она очень боится тебя и того, что, по её мнению, ты можешь сотворить с ней, если она провинится. Поэтому я не уверена даже в том, что она захочет присоединиться к нам хотя бы по этой причине. — Ну да… — пробурчал я, думая над проклятьем, которое я наложил на себя и своих возможных будущих потомков одним своим рождением. — Я вообще не думаю, что кто-то захочет кроме тебя ходить вместе со мной… — Это ещё почему? — нахмурившись спросила Джимми. — Ну так догадайся. Лига «Зла» совершает постоянные преступления: грабежи, похищения людей, убийства… Наш город на ушах стоит от того, что здесь постоянный криминал, а полиция и детективы пытаются с этим справиться. Жителям страшно; чьи-то родственники, друзья пострадали от этого, и они просто мечтают о смерти всех тех, кто к этому причастен. И ты думаешь, что кто-нибудь согласится ходить вместе с сыном того, кто унёс множество жизней и семей? А учитывая слухи, которые ходят вокруг меня, это просто пустая трата времени и нервов, — со вздохом ответил я, говоря тихо не смотря то, что парк был пустой. — Но попытка не пытка, — не унывала Джимми. — У тебя есть все шансы завоевать доверие у каждого, даже если у тебя не очень хорошая репутация. Не смотря на то, что ты рассказываешь мне, у тебя могут быть отличные друзья, если ты завоюешь их доверие. Да, это будет тяжело, но зато результат просто отличный. Тогда ты не будешь чувствовать себя таким одиноким. — Мартина улыбнулась и снова пихнула меня в бок. — В мире хороших людей больше, чем плохих. Поэтому ты определённо сможешь найти кого-то, кто станет для тебя преданным товарищем. — Ага, только за все эти годы ничего подобного не случилось… — Просто не ходи с такой злой мордой и угрожающей походкой. Если ты будешь больше разговаривать, а не сидеть в своих мыслях и будешь более открытым, то люди сразу к тебе потянутся. Да, далеко не сразу, потому что обычно старшеклассники не подходят со словами: «Как тебя зовут? Давай дружить!» в отличии от детей, но по крайней мере это будет первым шагом. Они уже не будут так бояться просить передать чью-то записку или карандаш и, может быть, хотя бы ненадолго забудут про твою «скамейкость» и начнут видеть отдельной от Скамейщика личностью. Поэтому не сиди сложа руки, а попробуй стать более дружелюбным, ага? — Я… Попробую, — медленно произнёс я, отводя глаза и раздумывая над словами Джимми. — И постригись уже нормально. Ну что это такое? — начала возмущаться Джимми, отходя за спину и перебирая мои задние волосы, уже успевшие дорости мне до плеч. — У тебя с одной стороны волосы длинные, а с другой короткие, как лестница какая-то… И тут у тебя одна прядь длиннее другой в два раза, ужас какой. Ты как- будто за две секунды отрезал себе ножницами волосы, после чего даже не посмотрел в зеркало, что у тебя там получилось. — Я так и делал, — пробурчал я, недовольно встряхивая головой. — Не ходить же мне к парикмахеру… — М-да, какая-то у вас отсталая Лига, даже парикмахера нет, — раскритиковала Мартина, продолжая перебирать мои всклоченные волосы, недовольно вздыхая каждый раз. — Вот когда придёшь в следующий раз ко мне в гости, то как обстригу тебя под горшок, сразу хорошеньким станешь… — Ты мне не мама. — Теперь я твоя мама, запомни… Етить твою мать, Джеки, у тебя тут целый кустарник! — вдруг воскликнула Джимми. — Это уже причёска не в стиле «мальчика-одуванчика», а «как пень петардой подорвали», честное слово. Ты вообще причёсываешься? — Да причёсываюсь, причёсываюсь, куда я денусь, — бурча ответил я, наконец, вырываясь от Мартины. — Прекрати критиковать мои волосы. Я не виноват, что они постоянно запутываются и похожи на кучу опилок… — Тебе точно нужен человек, который будет следить за твоей внешностью и тем, что ты надеваешь. Вон ты какой ухоженный и прилизанный ходил в первых классах, а сейчас что? — Вообще-то уже есть один человек, который очень сильно и внимательно следит за тем, как я выгляжу… — проворчал я, потирая голову. — Хотя это скорее не человек, а саранча какая-то… Глаза Джимми округлились. — У вас там ещё и насекомые вредители на базе развелись? — Да нет же, это тётка такая, я её Саранчой просто зову… Хотя, вредителем её тоже можно назвать. — задумчиво ответил я, успокоив Мартину своим ответом. — Ну и хорошо, пусть смотрит за тобой. А то ты таким ободрышем порой ходишь, все скамейки в округе попадали… — Ага, конечно, ну ладно, уже вечереет по-моему, — протараторил я, стараясь поскорее закончить этот растянувшийся разговор и добраться до дома до наступления темноты. — Да-а-а, так красиво, — запрокинув голову к небу ответила Джимми, которая была ещё тем романтиком. В отличии от меня. Я никогда не понимал того интереса к беготне по зелёным полям, просиживанием штанов за просмотром луны и звёзд и другим разнообразным весёлым событиям, которые любят романтики. Наверное потому, что у меня никогда их и не было. И не будет, судя по всему. Хотя, смотря что Мартина решит учудить… — Не хочешь прогуляться? — спросила она, видимо зарядившаяся энергией красивого вечера. — Я и так тут кучу времени с тобой… — Да конечно кучу. Максимум час где-то. — Мне ещё к завтрашнему дню нужно подготовиться. — Да ладно, успеешь. Главное надень что-то поприличнее и не опоздай, понял? Я напишу тебе потом точное время, но скорее всего не позже четырёх вечера. — Понял. — Джимми посмотрела на меня умоляющими глазами и кивнула в сторону улицы. Я сощурил глаза и вздохнул, смотря то на подругу, то на город. — Ладно, идём. Только ненадолго. — Ура-а-а! — обрадовалась Мартина и на радостях приобняла меня. — Хорошо, что ты выпил успокоительное и не такой злой. — Жаль, что я выпил успокоительное и не могу обругать тебя трёхэтажным матом, — ответил я, отправляясь на вторую прогулку за день вслед за Джимми, которая уже успела отбежать вперёд и теперь ждала неторопливого меня, сияя в лучах вечернего солнца.