О да, мой отец Скамейщик

      — Надеть что-то приличное… — вслух размышлял я, припоминая вчерашние слова Джимми и медленно осматривая облезлый огромный шкаф.       На вешалках была аккуратно развешана одежда, которую я частенько надевал в последнее время или та, которая была предназначена для текущего времени года; на полках же лежали сложенные вещи, обычно наеваемые в более холодную погоду.       Честно говоря, я не совсем понял значение слова «приличное» в данном случае. Понятное дело, что я не напялю платье, — у меня его и нет, — но что тогда подразумевается? Может, эта клетчатая рубашка? Или та футболка? Выбор довольно большой и разнообразный: какая-то одежда носится нечасто, какая-то просто довольно стойкая к повреждениям и стирке.       В отличии от Джимми, которая как только видела футболку с красивым рисунком тут же бежала на кассу, я мог подолгу стоять перед одеждой и выбирать её, смотря на состав или наличие брака у уценённых товаров, проще говоря, занимаясь скучными, по её мнению, вещами. Лишний раз ходить в магазины мне никогда не нравилось, поэтому я брал ту одёжу, которая пусть порой и была похожа на висящий мешок или тряпку, но была на один или два размера больше, дабы её хватило на будущее. Потому что подвязать ремнём или поясом можно в любой момент, а таскаться по магазинам — нет.       Вчера, после возвращения домой, я закинул свои брюки в стирку (ещё давно, когда Лига начала активно процветать, построили прачечную, где все плохиши могли положить свои окровавленные вещи стираться) и сегодня вернулся за ними, ещё мокроватыми, но чистыми. Остаётся только выбрать, что надеть сверху и можно спокойно выдохнуть. Но вдруг на улице на самом деле очень жарко, а я надену эту рубашку и сварюсь в ней, пока мы будем гулять? Познал я вчера эту погоду. Но какую футболку тогда?       Боже, Джеки, ты прям как девчонка выбираешь себе наряд…       С вешалки мне в руки «соскочила» белая футболка. Сойдёт.       Напялив её на себя, я хмуро уставился в небольшое поцарапанное зеркало, висящее на стене, и оценивающе осмотрел своё отражение, по привычке как всегда засовывая руки в карманы брюк. Я всегда очень любил эту футболку, пусть раньше и тонул в ней. Она была довольно простая — бело-серая, из льна, довольно широкая и длинная сама по себе, так что жарко в ней никогда не было. В принципе примерно такого типа была вся моя одежда; она очень редко имела в себе более двух цветов. Но подойдёт ли это под термин «приличное»? Конечно, под официально-деловой стиль это вообще не подходит, но я ведь иду на встречу с другом детства, а не на спецзадание? В каком виде вообще принято ходить друзьям гулять? Наверное, плевать в каком. К тому же, смотря на то, в чём сейчас ходят другие подростки, пытаясь выделиться на фоне остальных, мне кажется, что это выглядит не так уж и плохо… Я и так выделяюсь… Достаточно.       Ещё немного потусовавшись и поколебавшись возле шкафа, я всё-таки твёрдо решил пойти именно так, иначе задержался бы тут до ночи. Одевшись, причесавшись и ещё раз просмотрев сообщения Джимми насчёт места и времени, я захватил сумку, обулся и вышел из комнаты, преисполненный волнения, радости и надежды. Быстренько спустившись по лестнице, я выпрыгнул на улицу и решительно направился в сторону портала.       — Стоять, — вдруг, словно выстрел пронзил тишину громкий голос, и я тут же остановился как вкопанный, медленно оборачиваясь в сторону звука. Возле яркого белого неонового фонаря, освещающего часть улицы, стояла Сара внимательно и как всегда недовольно глядя на меня. Я повернулся к ней, ожидая предстоящего расспроса.       — Куда намылился?       Я похлопал глазами, не зная, как лучше ответить на вопрос, но в итоге презрительно уставился на собеседницу, решив, что она не та «важная персона», перед которой я сейчас обязан серьёзно отчитываться, как перед Васаби.       — Бухать, конечно, — с сарказмом ответил я ей, стараясь не выдавать своей нерешительности. — А что мне ещё делать?       Она посмотрела на меня возмущённым взглядом, благо, понимая, что всё сейчас мною сказанное — неправда, но через секунду она приняла свой типичный холодный вид.       — И с кем же?       — С друзьями, — тут же выдал я.       Хотя второго друга я пока даже в глаза не видел…       — Какими? — Сара явно хотела всячески соскрести с меня информацию насчёт того, с кем я общаюсь и «бухаю» по моим словам, видимо, чтобы потом доложить об этом Васаби. Скорее всего она хотела узнать, ослушался ли я наставлений Скамейщика и продолжил ли дружить с Джимми, поэтому я поджал губы, секунду раздумывая над ответом.       — Ну, точно не с твоими, — уклончиво буркнул я и пустился наутёк от Саранчи.       Хотя у такой выдры, как она, наверное, и друзей-то нет…       Либо Сара не успела что-либо сказать, либо как всегда решила тактично промолчать, но в итоге я без ругани за её спиной прошмыгнул в телепорт и через секунду оказался в параллельном измерении.       Небо заволокло белыми пушистыми облаками, но солнечные лучи всё равно пробивались сквозь них, поэтому не сказать бы, что стало намного прохладнее. Я брёл по улице, довольный тем, что не надел какую-нибудь рубашку, в которой бы точно рано или поздно упал в обморок от пекла.       Ну хоть какой-то выбор у меня боле-менее правильный…       Волнение только усиливалось, потому что я не знал, каким будет знакомство, подружимся ли мы с Ковбоем, а если подружимся — получается, у меня будет ещё один друг? Эта мысль придавала мне радости. Я наконец окажусь в какой-никакой компании, где мне будет комфортно проводить свободное время. А если учитывать тот факт, что Ковбой переведётся в наш класс в следующем учебном году, то мы сможем общаться даже в школе. Хотя бы последние школьные годы окажутся счастливыми, подумать только…       В парке шумел озеленевший лесок, ветер нежно трепал его ветви. Бликами переливалось небольшое чистое озеро, окружённое изгородью из белых камней. Здесь было довольно тихо, не считая визгов кучки детей, пробегающих мимо воды, и группы подростков, иногда чёрной тучей проходящих рядом. Я внимательно огляделся вокруг, стараясь вылечить среди окружающих людей Джимми, и спустя некоторое время, наконец, смог заметить её в дальнем конце парка, разглядывающую цветущую сирень. Она стояла совсем одна, видимо, до сих пор дожидаясь Медвежаткина, и я быстро направился к ней, чуть улыбаясь и беспокойно оглядываясь по сторонам. Когда я уже подходил к ней, она, наконец, заметила меня с лучезарной улыбкой и светящимися глазами.       — Привет Скамейкам! — весело выкрикнула она, подскакивая ко мне. Тут же внимательно оглядела меня с ног до головы, сощурившись.       — Привет… Что-то не так? — нахмурившись спросил я, когда Мартина остановилась взглядом на моей футболке.       — Хм-м… Да всё нормально, но я просила надеть тебя что-то приличное, а не футболку, которую ты походу у своего бати стырил, — строго раскритиковала меня Джимии, но её карие глаза продолжали искриться.       — Ни у кого я не тырил, это моя одежда, — обиделся я, расстроившись и тут же растеряв всё настроение. — Ты хотела, чтобы я надел рубашку, что ли? У нас Ковбой мэром стал и к нему нужно только в официальной одежде ходить?       — Ну-ну, не бушуй ты так. Просто… Я думала ты наденешь более современную и приличную футболку, а не такую, в которую ещё один ты поместишься. — осторожно объяснила она, но в итоге лишь совсем огорчила меня. — Дело в том, что Ковбой стал довольно сильно обращать внимание на то, как одеты люди, как я поняла из его сообщений, поэтому я не хочу, чтобы он потом подшучивал над тобой до конца жизни. Ты же не любишь шутки, особенно направленые на тебя самого?       — Не люблю, конечно. Ты могла бы про это пораньше сказать… Подожди, что ты имеешь в виду под «подшучивать»? Он тоже любит шутить, что ли?       — Ну… У него довольно своеобразное чувство юмора, так что тебе нужно будет привыкнуть, — уклончиво ответила Джимми, перебирая волосы.       О нет.       Я готов буду взвыть от злости и страха, если он будет таким же комиком, как Мартина. Я не переживу этого … Они же объединятся против меня и будут терроризировать своими шутками…       — Что, ты уже не хочешь знакомиться с ним? — с усмешкой спросила Джимми, заметив моё огорчение.       — Да хочу-хочу, — поспешно ответил я. — Я же как-то подружился с тобой, значит и с ним смогу…       — Вот это оптимизм, — ободряюще и радостно воскликнула она, пихая меня в бок. — Давай, только в обморок не упади раньше времени. Я его рожу сама не видела, только знаю, как он одет, так что главное не упустить его, ага?       — Мгм. — я боязливо огляделся по сторонам, потеряв всю возможную уверенность, которую взял с собой.       За все годы старшей школы я никогда не знакомился прям так, при том с бывшим другом, с которым последний раз общался лет десять назад. Хотя если подумать, я вообще не знакомился с людьми своего возраста, с которыми потом ещё и общался бы в будущем, болтал всё время только с Джимми. Поэтому каждый раз, когда я видел школьника, предполагаемо похожего на Ковбоя, у меня глаза лезли на лоб и хотелось, дрожа, спрятаться за её спину. Но она молчала, зорко, как сова, оглядываясь по сторонам в поисках Ковбоя, поэтому я продолжал молча стоять, стараясь не выдавать своего безумного волнения и вдруг появившегося страха перед новым-старым знакомым.       — Вон он! — вдруг завизжала Мартина, и я чуть не поскользнулся, перекувыркнулся и не побежал в обратном направлении.       — Где? — непонимающе спросил я, и голос предательски задрожал.       — Да вон, вон! — тыкая куда-то пальцем воскликнула Джимми, уже подпрыгивая от волнения и готовая в любой момент стартонуть с места. — Ковбой Медвежаткин! Мы зде-е-е-есь!!!       Когда я обернулся в том направлении, куда показывала Мартина, у меня чуть не подкосило ноги, и не вывалились глаза от испуга и изумления. Прямо к нам, также радостно улыбаясь, шагала огромная двухметровая шпала с будто вытянутыми ногами и руками. И не смотря на то, что я был достаточно высоко роста, мне на секунду показалось, что я уже упал в обморок, и мне снится сон, где я маленький первоклашка, и на меня идёт огромный, страшный старшеклассник.        Господи, это же человек, а не монстр, чего ты так испугался — непонимающе сказал мне один из внутренних голосов. Казалось, что даже самый стрёмный Мистер Гнубс из Лиги далеко не такой страшный и пугающий, как Ковбой…       — У-а-а-а, привет-привет! — тут же закричала Джимми, подскакивая к нему и дёргая от радости за рукав футболки.       — Здоро́ва, Джимми! Охренеть, сколько мы не виделись?! — вдруг начала радостно говорить эта штука, и я вздрогнул так, будто услышал рык динозавра.       — Не знаю, но главное, что ты пришёл! Боже, я так рада!!! — радостно завопила Мартина, прыгая вокруг своего нового друга. — Офигеть ты конечно вытянулся, медведь.       — Пфх, да вообще жесть. Все мои кореша тоже были ахере, когда я вдруг стал становиться таким.       — Понятное дело, хе-хе-хе. — Джимми вдруг обернулась ко мне прямо-таки пылающими глазами и стала переводить их то на меня, то на Ковбоя. — Угадай, кто это?!       Он обернулся и уставился на меня волчьими взглядом, пока я одновременно нахмурившись, одновременно выпучив глаза смотрел на него, до сих пор подрагивая от страха.       — Хм-м-м, — протянул Ковбой и большими шагами направился ко мне, видимо, чтобы лучше разглядеть. Как оказалось, от изумления и расстояния я преувеличил его рост, и он оказался выше меня всего на полголовы, но страха от этого у меня не меньше не стало, я ещё больше напрягся, когда он подошёл ко мне ближе. — Да я чёт не могу припомнить всех чуваков, которые поехали с вами.       — Да ладно, ты его не помнишь?! — воскликнула Мартина и подпрыгнула вплотную ко мне, схватив за плечо и энергично прыгая на месте. — Это же Джеки Скамейски!       Медвежаткин посмотрел на Джимми ошарашенным взглядом, а потом снова перевёл его на меня.       — Джек Скамейски?! — воскликнул он, подходя на небольшой шаг ближе ко мне. — Это Джек Скамейски?! Едрид Мадрид, я думал, когда встречу Джека, то на его месте будет стоять огромный накаченный мужик, а тут… — не успел я оклематься от услышанного, как взгляд Ковбоя вдруг прояснилая. — А-а-а, так вот какого ты «мальчика-одуванчика» имела ввиду…       Я захлопал ресницами, ещё больше хмурясьч и как рыба открывая и закрывая рот, не зная, что ответить.       Что это вообще значит?       Я непонимающе обернулся к Джимми, и она неловко захихикала.       — Да-да-да, это он. — она слегка ткнула меня в бок. — Джеки, это, как ты уже понял, наш Ковбой Медвежаткин. Ужас как все поменялись с возрастом, да?       — Ага… Приятно снова познакомиться, — пробурчал я, всё ещё в смятении переминаясь с ноги на ногу.       — Жесть у тебя, конечно, голос сломался за это время, — смеясь и ещё больше улыбаясь сказал этот Слендермен, протягивая мне руку. — Я бы наложил, если бы ты незаметно подошёл сзади и резко начал говорить.       — А… Да, наверное… — рассеяно пробурчал я, смотря на его руку с длинными тонкими пальцами и как можно крепче пожал её.       — Ну что ж, мне тоже приятно второй раз познакомиться, Джек Скамейски, — в ответ пожимая мою руку ответил Ковбой, и мне показалось, что было что-то странное в его голосе. Он, сдерживая смех, поглядел на меня. — Йоу, чё за прикид? Торопился и не успел переодеться, что ли?       — Ам… — вновь замялся я, напряжённо оглядываясь вокруг. Неужели эта футболка так выбивается на их фоне, что все разом обратили на неё внимание, будто я надел что-то очень смешное? А может так и есть? Что если в своей школьной рубашке я тоже выгляжу очень потешно, но никто не решается мне этого сказать?        Эта мысль заставила меня задуматься, но я быстро взял себя в руки и вспомнил слова Мартины о том, что мне нужно стать более открытым.       — Да нет, просто… Просто эта футболка мне очень нравится, и я решил надеть её. Сегодня довольно жарко на улице…       — Ну да, — согласился Медвежаткин, поднимая голову к небу и сощурившись. Через секунду он обратно опустил её, вновь уставившись на меня своими янтарными глазами, будто о чём-то задумался.       — Всё? Потрындели? — вдруг спросила Джимми, всё это время наблюдая за нами и радуясь, что мы нашли общий язык. — Погнали погуляем, а то у меня уже ноги окаменели тут стоять.       — Точно, пошлите, — моментально проснувшись от своих мыслей ответил Ковбой и сразу направился в сторону выхода из парка. — Не хотите мне город показать? А то я чёт ваще его не знаю, особенно эти улицы.       — Точно! Идём, Джеки! Ща мы как покажем Ковбою наш город! — она махнула мне рукой, подзывая, и я двинулся следом за ними, всё ещё прибывая в смятении и задумчивости. Наверное я должен был визжать от осознания того, что смог подружиться с пацаном, который к тому же был таким же весёлым, как и Мартина, но почему-то на душе стало только беспокойнее. Глазея на то, как они идут вдвоём быстрым шагом, уже активно обсуждая какую-то тему и выходя из парка, иногда шутливо толкаясь, я почему-то почувствовал себя чужим и лишним в их обществе.       Совсем скоро мы уже бодро шагали по улице, оставив парк позади. Было довольно тяжело приноровиться к быстрому темпу ходьбы Джимми и Ковбоя, так как я привык в обычное время ходить неторопливо, но вскоре я сравнялся с ними, шагая сбоку от Джимми. Мы создали собой своеобразную живую стену из трёх человек, так что прохожим приходилось обходить нас и порой ругаться, когда мы шли по узкому тротуару, и им нужно было огибать нас, идя чуть ли не по проезжей части. Я молча оглядывался по сторонам, вслушиваясь в разговор друзей, но никак не находя удачного момента для того вставить своё мнение и реплику, поэтому лишь иногда поглядывал на Мартину, которая тыкала пальцами на различные здания и рассказывала о каждом из них «очень интересную историю», продолжительностью в пару секунд, и тут же переходя на следующий объект. Медвежаткин кивал на слова новообретенной подруги, с усмешкой поглядывая на неё, когда та несла совсем странную чепуху, к которой я, пожалуй, привык и в любое другое время начал бы душнить, оспаривая факты Мартины всеми возможными словами, но сейчас я, прикусив язык и поджав губы, лишь молча шёл вперёд.       Странно, что я порой могу, пусть и нерешительно, но спорить с некоторыми взрослыми, а с подростком примерно своего возраста — никак. Хотя, это скорее всего из-за того, что мы только-только познакомились и страшно вот так начинать разговор; с Джимми же мы знакомы уже очень давно, — как и Ковбой, судя по словам, около года общавшийся с Мартиной, — поэтому мы можем легко начинать с ней разговор. Может Медвежаткин тоже боится и поэтому пока говорит только с ней?       — Может, посидим где-нибудь? — выждав паузу в разговоре, неуверенно предложил я, уже запыхавшись так долго ходить быстрым темпом.       — Да не, — вдруг ответил на мой вопрос Ковбой, не успела Джимми и рта раскрыть. — Я не устал. У меня итак ноги затекли во время поездки. А ты что думаешь, Джим?       — Хм-м-м… — задумчиво протянула она, переводя взгляд то на меня, то на него. — Давайте посидим, почему бы и нет? Я могу пока забежать и купить какой-нибудь жратвы для нас.       — Ладно, — просто согласился Медвежаткин, а я облегчённо выдохнул, потому что ещё один километр я бы не выдержал.       Мы подошли к небольшой группе лавочек и приземлились на них. Джимми хитро посмотрела на меня, явно собираясь пошутить насчёт лавочек, но я строго посмотрел на неё и незаметно отрицательно покачал головой.       — Так, ладно, я пойду в ближайшую кофушку сбегаю, а вы сидите тут, поняли? — обратно вставая сказала Мартина, оборачиваясь к нам. — Я не хочу искать потом вас по всему городу, потому что вы куда-то удрали.       — Да ладно, не удерём мы никуда, тут будем торчать. Мы же хотим поесть, — ответил Ковбой, ухмыляясь.       — Ну ладно, смотрите мне.       Вприпрыжку Джимми ускакала в направлении кафе, и мне стало совсем не по себе сидеть одному рядом с Ковбоем, будто мы и не были никогда знакомы десять лет назад.             Давай, соберись. Великий сын Скамейщика умеет разговаривать с приспешниками Васаби, а с ним — нет?        Я глубоко вздохнул и повернулся к другу, смотря на него как можно увереннее.       — Как дела в том посёлке, где мы раньше жили?       Ковбой обернулся и внимательно посмотрел на меня. Кажется, он совершено не волновался; наверное за это время у него было столько друзей, что для него новое знакомство — раз плюнуть. Не сказать бы, чтобы лицом он очень сильно поменялся: всё такой же лысоватый, где-то с рыжеватыми пучками волос; ухмылка, больше похожая на оскал, с кривыми зубами; глаза, похожие на два куска янтаря и всегда смотрящие с усмешкой. Но в остальном я бы никогда в жизни не узнал его. Да, уже в детстве он был выше меня, но чтобы у него руки, ноги и пальцы были похожи на паучьи ножки… И характером он явно поменялся — раньше был совсем глуповатым, но сейчас, вроде как, поумнел.       — Да норм, — ответил Ковбой, раздумывая над вопросом. — Сначала было скучно одному, но потом нашёл себе шикарных друганов. Жаль, что пришлось переехать сюда.       — Ты… До сих пор обижен на то, что мы тогда уехали без тебя? — осторожно задал я новый вопрос, думая над тем, какого это оставлять единственных лучших друзей. От одного представления, что я когда-нибудь могу оставить Джимми, меня бросало в дрожь.       — Сначала да. Мне было обидно, что вы решили слинять и оставить меня. Но потом мне чёт стало поднасрать, и я простил вас. Наверное, если бы я был на вашем месте, то тоже уехал из той дыры.       — Ясно…       — Пасмурно, — передразнили меня, и я удивлённо похлопал глазами. — У тебя-то как дела? Какие грязные дела уже успел сотворил? Убил кого-нибудь?       — Что? Нет! — я тут же отрицательно замотал головой. — Я вообще против насилия и… И не убивал никого.       — Да ладно! Неужели сын Скамейщика решил стать пацифистом? Ну этого я никак не мог ожидать. Учитывая то, что твоя семья перерезала пол нашего посёлка, ха-ха-ха.       — Я… — я запнулся и не смог больше ничего ответить, сжавшись.       Все знали о том, что тот маленький городок, в котором мы проживали ранее, очень быстро терял численность населения. Убийство за убийством, похищение за похищением. Никто не знал, делали это всё сбежавшие преступники или кто-то ещё, но все считали, не смотря на маленькое количество доказательств, что это всё Лига «Зла». А потом был участок за участком, куда меня водили и мелким, и постарше, зная меня как источник информации, но на большинство вопросов я не мог ответить, потому что не знал ни о планах, ни о личностях общей массы преступников, поэтому отвечал очень уклончиво, трясясь и рыдая. Наверное благодаря моей молчаливости мне и не стали отрезать язык.       — Ладно, забудь. — вдруг отмахнулся Ковбой, видимо заметив моё смятение. — Раз ты такой добрый, то у меня нет к тебе претензий. Хотя смотря на тебя, можно было догадаться, что ты и руки ни на кого не поднимешь. — он ободряюще улыбнулся мне, но в его голосе явно была насмешливость, которая заставила меня ещё больше нахмуриться.       Вдруг я услышал приближающийся топот и поднял голову в его сторону. Это оказалась Джимми, на всех парах бегущая к нам. В одной руке она держала два маленьких пакетика еды, во второй руке стакан с питьём, в зубах ещё один не поместившийся пакет. Она подбежала к нам и поставила всё это на пустую часть лавочки между мной и Ковбоем и после этого приземлилась рядом со мной.       — Фух, как я устала…— облегчённо садясь прохрипела она, освободив рот от пакета. — Я там… Купила немного еды…       Заинтересованно открыв один из бумажных пакетов, я увидел внутри вкусно пахнущую выпечку, даже ещё немного тёплую. Джимми несильно пнула меня в бок, и я обернулся к ней.       — Передай мне тот стакан с кофе и хавчика какого-нибудь, пожалуйста… Всё, пасиба, — поблагодарила меня Мартина, когда я передал ей всё, что она просила.       Ковбой оценивающе осмотрел оставшееся пропитание и с весёлой ухмылкой глянул в сторону, где сидели мы.       — Эй, я хочу Кока-Колу. Сбегаешь ещё раз? Тут всего ничего пробежаться.       — Да пошёл ты знаешь куда?       Через секунду в сантиметре от моего лица в Ковбоя полетел пакет, и Мартина самодовольно улыбнулась, набрасываясь на какую-то пироженку.       Рядом с ней мне стало спокойнее, и я, взяв тоже какую-то выпечку, принялся есть.       — Куда ещё пойдём? — спросил я оборачиваясь к Джимми.       — Хм-м… О, а погнали во-о-он на ту улицу? Там обычно всё самое интересное происходит.       — Когда ты появляешься там, то всегда что-то происходит… — задумчиво ответил я, смотря на открывающийся вид.       Мы быстро съели всю купленную Джимми еду и отправились в то место, куда она и сказала, по пути разговаривая. Точнее, в основном разговаривали они, а я пытался что-то сказать, но либо слишком тихо, либо они просто не знали, что ответить.       — Эй, — вдруг громко воскликнул Ковбой, смотря на небольшую площадку впереди. — Слушайте, я где-то видел это место. По-моему там снималась Хуанита из «Hospital 911» в восьмом сезоне…       Я почувствовал, как Джимми удивлённо вздохнула и чуть не подпрыгнула к нему со светящимися глазами.       — Ты тоже смотришь «Hospital 911»?       — Да, а ты тоже что ли? — удивлённо хлопая глазами, уставился на неё Медвежаткин.       Я в непонимании смотрел на них. Они радостью и восторгом, неподдельным восторгом начали тараторить про этот сериал и всё, что с ним связано.       Все, что ли, смотрят эту мыльную оперу? Что в ней такого хорошего?       Я потоптался на месте, не зная, что мне делать, и хмуро уставился на противоположный конец улицы.       Честно говоря, мне хотелось уйти отсюда. Уйти домой и лечь в кровать. Что мне тут делать? У них общие интересы и взгляды, им очень весело вдвоём, а я просто путаюсь у них под ногами, не зная, что ответить и как поддержать разговор. Но в то же время я не хотел уходить. Джимми очень сильно расстроится, если я просто отпрошусь и уйду. Пусть она и очень много говорила с Ковбоем, не забывала про меня, и когда начиналась какая-нибудь очень весёлая тема, оборачивалась ко мне, широко улыбаясь, а я кивал и пытался чуть приподнять уголки рта. Мне очень не хотелось видеть, что ей грустно, поэтому я шёл шаг в шаг и иногда что-то мямлил под нос.       Но спустя какое-то время я сам, не замечая этого, начал отставать. Может, ноги уже устали, а может я так глубоко погрузился в мысли, что понял это только после того, как услышал быстро приближающиеся шаги, а потом чья-то тень закрыла мне вечернее солнце. Очнувшись и приподняв голову, я увидел Мартину, подбегающую ко мне с хмурым видом, и встал.       — Ой, извини. Я задумался и не заметил…       — Джеки, что-то случилось? — перебила меня Джимми, уставившись серьёзными глазами. — Ты плохо чувствуешь себя?       — Что? Нет-нет, я в порядке. Просто спать хочу…       — Ты меня за дуру держишь? — гневно спросила Джимии. — Я отлично вижу, что у тебя что-то случилось. Может, ты перегрелся? Или просто устал? Мы можем остановиться.       Я опустил глаза и уставился в асфальт, чувствуя тяжесть на душе и не зная как ответить. Мне не хотелось врать, но я не мог прямо сказать, что мне хочется домой, а не ходить с ними. Мне всё больше казалось, что я чужой здесь, и это заставляло меня очень сильно грустить и нервничать. Я очень хотел влиться в компанию и ходить вместе с ними, смеяться и творить безумные вещи, но я просто не мог этого сделать и чувствовал себя третьим лишним. Скорее мне хотелось пойти вместе с Мартиной вдвоём, болтая и что-то обсуждая.       Потом я всё-таки поднял глаза и увидел напряжённое лицо Джимми, которое постепенно становилось сочувственным, а потом она молча отвела взгляд на дома.       — Если ты хочешь домой, то можешь идти в любое время. Я не держу тебя здесь, — сказала она, вновь оборачиваясь ко мне.       Я поджал губы и вскоре коротко кивнул, медленно отворачиваясь и плетясь вдоль дороги. Никто не попрощался, и всё оставалось в полной тишине, будто город замер, но потом я услышал торопливые отдаляющиеся шаги. Обернулся и увидел, как Мартина быстро шла обратно, навстречу Ковбою, который всё это время терпеливо ждал её.       Через некоторое время я не выдержал и опять обернулся и увидел, как они неторопливо направлялись дальше, и как Джимми обернулась ко мне. Она начала топтаться на месте, будто хотя побежать обратно ко мне, но не могла разорваться между мной и Ковбоем. Он наклонился и что-то быстро прошептал ей, будто пытаясь о чём-то напомнить или успокоить.       Они развернулись, отправляясь дальше. Ревниво посмотрев им вслед, я отвернулся и быстрым шагом пошёл вперёд, заворачивая на первую попавшуюся улицу, чтобы скрыться с глаз Джимми и не мучить её своим медленным грустным отдалением.       Вечно стоящая темнота вновь встретила меня, освещая округу белым светом от неоновых фонарей. Зелёные кусты чуть раскачивались, здания из тёмного кирпича продолжали неприступно стоять, и я направился к главному из них. Внутри меня поглощала пустота и отчаяние, будто Джимми не просто ушла дальше гулять с Ковбоем, а оставила меня навсегда. Я почувствовал себя бесконечно одиноким, насколько, что хотелось разрыдаться и упасть на землю, но из-за воспитания я не мог этого сделать, особенно здесь, поэтому молча шёл вперёд, оглядываясь по сторонам.       Внутри главного из зданий, где проводились собрания и жило множество преступников, было пусто. Наверное, все были на заданиях. Вздохнув, я отправился в свою комнату, чувствуя себя совсем одним. Когда я добрался туда, то снял обувь, положил сумку и лёг на кровать, чувствуя невыносимую тишину вокруг, которую хотелось как-то заглушить. Я лёг на спину, уставился в холодный тёмный потолок и закрыл лицо руками, глубоко дыша.       За последние годы я никогда не чувствал такого паршивого чувства, будто меня предали и бросили. Конечно, такого не было, но почему-то я ощущал это так, будто меня променяли на кого-то другого. Я не мог и думать о том, что они сейчас гуляют по городу, скорее всего общаясь на общие темы и радуясь своим разговорам.       Ну конечно, с Медвежаткиным то веселее наверное. Он и шутник, и весёлый, и общительный, и открытый. Он не параноик, не нытик, не агрессор, не душнила…       Он отличный друг.       Он не сын Скамейщика.       Вдруг мой телефон завибрировал и сотрясся в конвульсиях, так что я тут же схватил его и включил. Это оказалась Джимми, которая, не смотря на то, что уже было почти десять часов вечера, написала мне.       — « Дарова Ты спишь? »       — « Нет. »       — « Как ты чувствуешь себя? Точно ничего не болит? »       — « Нет, не болит. Только бессонница. »       — « Ааа ясно Слушай прости что не пошла вместе с тобой Я так давно не виделась с Ковбоем и хотела немного пообщаться с ним Ты же не обижаешься? »       — « Нет. »       — « Вы не подружились с ним? »       — « Я не знаю. Не думаю. »       — « Эх жаль :( Он не обижал тебя? »       — « Я что, похож на ребёнка, который не может постоять за себя? »       — « Просто ты был такой грустный и я подумала что вы поссорились Если хочешь можешь не идти завтра гулять с ним »       — « А ты пойдёшь? »       — « Нуу наверное Мы уже договорились »       — « Тогда и я пойду. Не хочу один сидеть дома. »       — « Правда? Ты уверен? »       — « Да. »       — « Урааа :D Тогда я напишу тебе утром когда мы идём? »       — « Ок. »       — « Хорошо спасибо! Спокойной ночи! ^^ »       — « Спокойной. »       Отложив телефон, я вновь уставился на потолок и стены, тяжело вздыхая.       И как ты хочешь в будущем командовать огромной лигой преступников, когда не можешь нормально разговаривать даже с одним человеком, Джеки?..       Я перевернулся на бок и закрыл глаза, будто не хотел видеть окружающий мир. Внутри меня терзали странные предчувствия, будто я стремительно что-то терял. Что-то очень важное. Что-то, что люди обычной называют дружбой.