***
Сероватые облака плотным навесом закрывали летнее вечернее небо, однако даже сквозь них просачивались солнечные лучи, порой тускло освещающие потемневший город. Сегодня ветер вовсю разгуливал по улицам, заглядывая в открытые окна домов, но мне это ничуть не помешало выпрыгнуть на улицу и побежать немного размять ноги. За мной тут же увязался Ковбой, для которого такая погода была только в радость, поэтому мы пришли к решению идти вместе. Он как всегда потащил нас в неизведанные части города, кажущиеся одновременно ужасно страшными и манящими. — И куда мы идём? — спросила я, оглядываясь по сторонам в поисках чего-то знакомого. — А я откуда знаю? — спросил он, пожимая плечами и так же оглядываясь по сторонам. — Ты серьёзно собственный город не знаешь? — Да чёт не очень. Разве с Джеки возможно далеко зайти? — Ну да, — с усмешкой ответил Ковбой, подпинывая какой-то камушек на дороге. — Он только и умеет, что ныть да давить на жалость. Такой размазнёй я его в школе не припомню. Давно он такой? — Ну… Кажется, с того момента, как мы в город переехали, — уклончиво ответила я. — В это время он лишился матери, а потом отец забрал его себе на работу, так как одного дома не оставить было. Там ему, видимо, совсем поплохело. В мыслях у меня тут же всплыла недавняя ссора с Джеки, во время которой он так взбесился, что, мне показалось, хотел ударить меня, но сдержался. Да и с того момента, как часть наших одноклассников перебралась на новое место жительства, он начал очень сильно меняться, и далеко не в лучшую сторону. По-началу просто стал зашуганным и ранимым, но чем больше проходило времени, тем всё более вспыльчивым, ревнивым, истеричным и ворчливым становился Джеки. Своим поведением и характером он, наверное, сам того не понимая, отталкивал окружающих. В придачу многие начали бояться ещё и из-за происшествий, которые совершала его родня, а от одиночества Скамейски только больше закрывался в себе. Однако каким бы злым и порой агрессивным он не становился, оставался таким же добрым и совестливым, каким был в детстве. Наверное, эти качества и не дали Джеку стать жестоким убийцей, каким его считали. — Ясно, — ответил Ковбой, прищуриваясь. — И чё, только из-за потери матери и переезда у него мозги расквасились? — Ну, знаешь ли, тебе, может быть, и было бы плевать, но Джеки слишком привязан к своим родителям и окружению, — твёрдо ответила я, — Да и база, насколько я знаю, место не самое доброе, в том числе и люди, находящиеся там. Сам можешь догадаться. — Понял. — И, пожалуйста, лучше не напоминай ему об этом, — помолчав, добавила я. — Джеки не любит обсуждать своё прошлое, а особенно прошлую жизнь с обеими родителями. Он может очень расстроиться, если ты будешь напоминать или шутить про его маму. Так что лучше закрой рот и не вздумай так говорить. — Не буду, — просто кивнул Ковбой, пожимая плечами. Когда я обернулась к нему, в его янтарных глазах блеснуло странное выражение, тут же скрывшееся за привычной насмешкой. Перед нами постепенно расстилались незнакомые улицы, до этого неведомые мне. Ветер дул прямо в лицо, чуть ли не сбивая с ног, но мы продолжали идти вперёд, порой заворачивая в переулки и на другие, более мелкие улицы. Эта часть города оказалась на удивление приятной и ничуть не уступала нашей. Поэтому мы двинулись исследовать окрестности. Медвежаткин пусть и был хорошим компаньоном и собеседником, но частенько вёл себя излишне заносчивым. Мои уши чуть не завернулись шаурмой, слушая его громкие высказывания, хвастовство и ругательства. Ковбой был очень шумным, особенно когда матюкался, поэтому на прогулках мы далеко обходили мой дом, дабы родители, не дай Бог, не услышали его. В остальном же мне он показался хорошим человеком, пусть со своеобразным чувством юмора и понятием морали. — И всё-таки жаль, что вы с Джеки так и не смогли подружиться, — со вздохом сказала я, опуская взгляд на землю. — Да, он бывает очень ворчливым и раздражающим, но с ним правда весело проводить время. Джеки хороший друг… — …Потому что он подкаблучник? — насмешливо закончил за меня Ковбой. — Что? Нет! — обозлилась я, останпвливаясь. — Не смей так говорить про моих друзей! Джеки хороший друг, потому что он не бросает товарищей в беде и всегда старается помочь им. Он никогда не предаст тех, кто ему дорог, и что бы не случилось придёт на выручку. Последние слова я произнесла скорее для утешения и убеждения самой себя в том, что опасения Джеки не оправдаются. Дрожь по телу пробегала всякий раз, когда я задумывалась над его словами и понимала, что опасность от Лиги может быть действительно очень серьёзна как для моей семьи, так и для самого Джека. — И много у него таких «друзей»? — спросил Медвежаткин, немного помолчав. — Ну… Эм… Я, Хуанита и, наверное, кто-то ещё… — замялась я, пытаясь вспомнить людей, с которыми Джек общался в последнее время. — Да? Я думал, что Хуанита бледнеет и падает в обморок при одном взгляде на него. — Ну… Да, у него нет много друзей, зато он очень крепко дружит со мной и ему не надо разрываться между десятком приятелей одновременно, — решительно заявила я. — А ты уверена, что он вообще умеет дружить, и ваша «дружба» действительно является таковой? Как я понял, он вполне искренне считает тебя своей собственностью, даже не скрывая этого. Просто настолько привязался к тебе, что видит в окружающих никого иного, как посягателей на тебя. Я уже вижу, как он с пеной у рта утверждает, что не является маньяком, однако во всех остальных людях видит лишь насильников и моральных уродов. Если бы он действительно считал тебя своей подругой, то спокойно бы смирился с тем фактом, что у тебя есть право выбирать друзей. Но нет, он умудряется одновременно жалобно скулить и прятаться тебе под юбку, бросаться на всех кто подойдёт слишком близко и смотреть такими глазами, будто он сейчас кинется на свою жертву, вытащит из неё кишки и развесит их по дому. Тебе не кажется, что это несколько отличается от дружбы? Я некоторое время молчала, раздумывая над ответом и пытаясь переварить всё услышанное. Неужели Ковбой и правда видит Джека таким? Неужели одноклассники, родители, Хуанита придерживаются такого же мнения о нём? Что, если я всё это время не замечала настоящего характера Скамейски? — Нет, Джеки не такой, — решительно ответила я, помотав головой. — Ты слишком мало времени знаешь его, чтобы выдвигать такое мнение. Я же знаю Джеки очень давно и могу смело заявить, что между нами дружба. Друзья бывают разные — одни смиряются с возможной командой других друзей, другие не могут или им это не нравится. Так что не смей только из-за этого оскорблять его. Ковбой спокойно выдержал мой полный гнева взгляд и, пожав плечами, обернулся обратно в сторону дороги. — Делай, что хочешь и думай, что хочешь, мне всё равно. Просто я был знаком с очень многими людьми и мне не хотелось бы, чтоб у тебя потом были серьёзные проблемы и конфликты, если они, конечно, ещё не начались. На твоём месте я бы не доверял сыну Скамейщика, каким бы хорошеньким и миленьким он не выглядел. — Медвежаткин порыскал в карманах и вскоре вытащил пачку откуда-то добытых сигарет. Ловким движением двух тонких пальцев он вытащил одну из них и вопросительно обернулся ко мне. — Будешь? — Что? Нет, я не курю, — с отвращением и презрением в голосе сказала я, помотав головой. Ковбой лишь коротко кивнул. Я хорошо понимала, что он глубоко заблуждается, говоря такие спорные вещи, но уже не смогла выбросить из головы его слов. С детства я дружу с Джеки, знаю все его секреты, сомнения, вкусы и разбираюсь в нём так, что все детективы обзавидовались бы, но тогда почему я с такой серьёзностью думаю над словами Медвежаткина? Разве я не должна забыть их, как что-то очень глупое и несерьёзное? Однако мне пришлось смириться с тем, что доля правды в его словах всё-таки присутствует. В последнее время Скамейски и правда ведёт себя очень странно, причём началось это после приезда Ковбоя. Неужели личность приехавшего одноклассника оказалась настолько отвратительной, что Джеки просто взбесился из-за него? И вообще, что его на самом деле раздражает — характер Ковбоя или просто сам факт его присутствия? Но если второе, то почему он с той же злостью не кидается на Хуаниту, хотя она тоже много времени проводит со мной?.. Ко мне в голову начали закрадываться мысли насчёт всего этого, но я всё же решила не озвучивать их и постаралась быстро сменить тему. — Ну и ветер сегодня, — буркнула я, когда новый порыв холодного воздуха ударил нам в лицо, и я залязгала зубами. — Спрятаться и переждать бы где-нибудь… Краем глаза я заметила, как Ковбой бросил докуренную сигарету в сторону мусорки, но та глухо стукнулась о её край и упала на землю. — Хм… — задумчиво промычал Медвежаткин, сузив глаза. — Ты мне вчера весь день вбивала в голову про какого-то Йошислава. Давай к нему сходим, что ли. — Ну-у-у… — протянула я, поджав губы и почесав затылок. — Мне кажется это не очень хорошая идея. — Почему это? — Я думаю, он будет не очень рад узнать, что я вожу к нему домой всяких мальчиков. Я же уже брала с собой Джеки в прошлый раз, чё он обо мне подумает, когда я в этот раз приведу с собой тебя? — Да ни че он не подумает. Ну скажи, типо это Джеки просто побрился. — Ага, а ещё за несколько дней вырос, изменился в лице и голосе? — со смехом спросила я и покачала головой. — Нет, я не хочу, чтобы потом он был плохого мнения обо мне. Может быть, к тебе лучше сходим? Я ещё ни разу у тебя в гостях не была. — И чё мы там делать будем? У меня ремонт, нам по жопе дадут, если припрёмся. — К моим родителям тоже лучше не надо… Думаю, у них сегодня не очень хорошее настроение для гостей. — Пошли к Джеки сходим, лол. — Он уж тем более будет не рад, да и как мы туда доберёмся, по-твоему? К твоему сведению, перемещаться через вселенные я ещё не научилась. Ковбой выругался и пнул какую-то банку на дороге. — Значит не ссы, будем гулять под таким ветром. — Тебе-то хорошо так говорить, у тебя-то волос нет, а у меня, — затихла и зашипела я, когда ветер вновь шибанул нас, — у меня они в рот и глаза лезут. — Ну давай вырву, не будут лезть. — Нет уж, спасибо, — буркнула я, наконец, почти заправляя волосы за уши, но тут вновь появился сильный порыв ветра и снова растрепал их. Так мы и прохаживались по городу, пока, наконец, не завернули на улицу, на которой ветер не мог нас достать. Солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая небо в багровые цвета. Тем не менее теплее не становилось, будто лето прошло мимолетно, и его в мгновение сменила ранняя осень. Ковбой же, кажется, только радовался такой погоде и бодро шагал по тротуару, довольно оглядываясь по сторонам и с не меньше активностью рассказывая свои умные или чёрные шутки. С ним было довольно весело. Он не ныл, не бурчал и не злился. Конечно, нет на свете человека, который способен заменить Джеки, но порой я очень уставала выслушивать его вечные капризы и недовольства, поэтому компания Ковбоя мне показалась лёгкой и добродушной. Да, часто его шутки были через чур стереотипными или обидными, но с ним можно было вдоволь повеселиться, обсуждая различные темы. А так как интересы у нас оказались похожими, было ещё интереснее обсуждать разных героев из фильмов и аниме, порой рассуждать над правильностью их действий и дальнейшего продолжения. Каким-то невообразимым образом Ковбой так заговорил меня, что через пять минут мы уже оказались возле гаражей, а ещё через десять уже прыгали по ним. Я не знаю, как ему это удалось, но опомнилась только тогда, когда решила оглядеться по сторонам и поняла, что вообще не понимаю где мы. Однако на мой ужас по поводу возвращения обратно и звездюлей от родителей, Медвежаткин лишь ответил, что очень хорошо ориентируется в местности, поэтому нам нечего бояться. Мне пришлось поверить ему, так как самостоятельно выбраться отсюда мне точно не удалось бы. Прыжками по домам или заброшкам я никогда не занималась, поэтому каждый раз, когда расстояние между зданиями хоть чуть-чуть увеличивалось, Ковбою приходилось подбадривать или материть меня, чтобы я смогла, наконец, перебраться. К слову, расстояние там постоянно увеличивалось, потому наше похождение растянулось чуть ли не на час. К этому времени Ковбою уже так надоело возиться со мной, что он перепрыгнул на то здание, где стояла я, взял под руки и, не смотря на моё сопротивление, перекинул на другую сторону. Конечно же я умудрилась треснуться головой и потом долго возмущалась на Медвежаткина, но тот только поржал и повёл меня дальше, порой оборачиваясь и наблюдая за мной. Под ногами громыхало покрытие уже явно заброшенного ряда зданий, когда наступил поздний вечер, а солнце стояло на горизонте, утопая в очертаниях большого города и оставляя после себя алую полоску. Не смотря на мои мольбы о возвращении домой, Ковбой на протяжении всего нашего путешествия даже не собирался возвращаться. Ему больше нравилась свободная жизнь без ограничений, такая, когда ты как бездомное животное прочёсываешь улицы, лазаешь где попало и говоришь, что попало. Он, как и я, соглашался с тем, что родители слишком сильно ограничивают и опекают своих детей, не отпуская дальше пяти шагов от дома. Ему было на это плевать — когда придёт, куда уйдёт. Медвежаткин не видел смысла в спокойной и закрытой жизни; для него это было чуждо. Его даже не беспокоил факт преступлений и действий Лиги Скамейщика. «У меня ноги длинные, свалю, если че. Да и нахрен я им нужен?» — утверждал он, скалясь. Поэтому если мне и нужно было куда-то торопиться, то ему — нет. К большому сожалению Ковбой оказался ещё упрямее Джеки. Поднявшись чуть выше на одно из зданий, Медвежаткин подошёл к его краю и сел там, свесив ноги и жестом приглашая составить компанию. С трудом забравшись следом за ним и со страхом усевшись рядом, я посмотрела вперёд. Мне открылся шикарный вид на часть города. На небе стали видны редкие бледные звёзды, солнце наполовину пряталось за горизонт, но не спешило заходить. На улицы ложилась вечерняя тень, где-то в окнах домов уже зажигался свет, прохожие всё реже появлялись на дорогах, а холодный ветер свободно развивал волосы. — Ну как? — резко спросил Ковбой, смотря в мои глаза и расплываясь в насмешливой ухмылке. — Очень красиво, — тихо призналась я, заворожённо рассматривая улицы. — Да, неплохой вид. Но в нашем посёлке был лучше. Некоторое время мы молча сидели, любуясь пейзажем и о чём-то задумавшись. Я уже представляла, какую трёпку мне зададут родители дома, но я чувствовала спокойствие и уже совсем не хотела возвращаться. Что плохого в том, чтобы гулять всё лето напролёт в компании друзей? К тому же в школу не надо, можно и повеселиться раз в году. Я ведь уже не маленькая, могу делать выбор и защищать себя. Разве не так? Обернувшись к Медвежаткину, я увидела, как тот внимательно смотрел вдаль, прищурившись и явно задумавшись. Несколько минут он молчал, но затем неожиданно спросил: — Что ты будешь делать, если Джеку прикажут убить тебя? От столь внезапного вопроса я быстро захлопала глазами. По спине побежали мурашки, и я громко сглотнула, отводя глаза. — Ты думаешь они могут такое сделать? — А почему нет? Не думаю, что у твоего «мальчика-одуванчика» будет большой выбор, если вообще будет. К тому же это приказала сделать не мама, а целая Лига. Там вариантов не даётся. — Он не сможет такого сделать, — помолчав, проговорила я, растерянно моргая. — Даже если его будут гнобить и пытать, он не сможет такого сотворить. Нет, что бы с ним не делали, он не способен на убийство своих друзей… Ковбой долго молчал, мрачно разглядывая меня, а после лишь шумно вздохнул и отвернулся, еле слышно шепча себе под нос. — Много ли надо, чтобы накачать наркотиками и заставить делать всё, что захочется… Спустя некоторое время мы всё-таки решили возвращаться обратно. Осторожно спустившись на землю, поплелись в обратном направлении, петляя меж улиц в полном молчании. Мне уже не хотелось разговаривать. То ли от усталости, то ли от насыпавшихся мыслей. Медвежаткин тоже молчал, видимо заметив мою неразговорчивость и мрачность. В тяжёлой тишине мы проходили через улицы и парки, ларьки и магазины, но я не обращала на них внимания, даже когда Ковбой предложил зайти и купить какой-нибудь еды. Я просто была в растерянности и недоумении. Знала, что он просто старался помочь и донести правду, но его искренность была слишком жестокой. Он никогда не утаивал того, что думал, и говорил прямо, что с одной стороны придавало доверия, с другой могло сильно испортить настроение. И самое страшное было то, что его опасения могли быть правдой. Одна половина моего сознания утверждала, что всё это бред и такого не может произойти с моим лучшим другом, а вторая половина шептала, что подозрения как Ковбоя, так и Джеки могут исполниться. Подумав о том, какие в итоге кошмары обрушатся на мою семью, я почувствовала себя ужасно беззащитной и ничтожной. Пусть часто раздражала и бесила моя большая семья, пусть мне хотелось сбежать от них подальше, но я очень любила своих приёмных родителей, что предоставили мне новую жизнь. Без них я бы скорее всего осталась со своими прошлыми родителями-преступниками, возможно жила бы вместе с Джеки в его проклятой вселенной и росла бы болезненным, диким ребёнком, для которого чужда дружба и любовь. И даже без предположений Скамейски, я хорошо понимала, что Лига может найти мою семью и напасть. Что будет, если предостережения Ковбоя окажутся правдой, и Джеки заставят следить за мной? Что, если это уже случилось, и он постоянно лжёт? Что, если это и являлось причиной его недавней агрессии и вспыльчивости, из-за которой мы поссорились? Может быть, Ковбой здесь даже не причём. Но как я могу не доверять Джеки, если доверяла ему всю свою жизнь? Я — единственный человек, что не побоялся довериться ему. Но я не знаю, что у него в голове. И самое главное — есть ли что-то настолько страшное и тяжёлое, что Джек не может мне сказать? Есть ли угроза, которая настолько велика, что он может только ужасно нервничать, но не может признаться? Я уже не знаю, о чём думать… Сизые облака тёмным полотном закрыли небо, скрывая уходящее солнце. Желтоватые фонари, подобно маякам, зажигались на разных концах города, будто указывая путь. — Я, наверное, домой уже пойду, — рассеяно и тихо сказала я, оборачиваясь к Ковбою. — А то уже темно, да и холодно становится… Тут недалеко идти. — А мне с тобой можно? — заинтересованно спросил Медвежаткин, также оборачиваясь и глядя мне в глаза. — Когда научишься себя вести, то можно будет, — помолчав, ответила я и взглянула на небо. — Скоро, наверное, дождь пойдёт. Ты успеешь до дома дойти? — Пф, можно подумать, мне не начихать на этот дождь. Помою голову заодно, пока буду идти. — Не замёрзни только, — проговорила я со вздохом и медленно пошла по дороге. — Пока. — Ну, давай, до завтра. Родокам привет передавай, — крикнул напоследок Ковбой и потопал в противоправную сторону от меня. Порой вздрагивая от порывов ветра, я поплелась к своему дому, поджидая настоящий ураган, который устроят мне родители. Возможно, они даже придумают какое-то наказание, чтобы проучить за такие не предупреждённые долгие прогулки. Потому я не удивилась, когда после неохотного стучания в дверь, мне торопливо открыли и тут же накинулись. — Джимми, ты где была?! — воскликнула с гневом и беспокойством мама, пропуская в дом. — Почему ты на звонки не отвечала? — С Ковбоем гуляла. Ты же знаешь, у меня на беззвучном звонки, потому что бабушка с дедушкой любили звонить мне во время уроков, — буркнула я, снимая обувь и вешая куртку. — А ты не могла позвонить нам и предупредить, что задержишься? — сердито продолжала мама, сверкая глазами. — Мы уже думали идти искать тебя, потому что уже ночь, а тебя нет, и ты не отвечаешь. Сейчас спустится отец и вытряхнет с тебя всю дурь. — Ну и пожалуйста, — фыркнула я и решительно потопала в свою комнату, шипя себе под нос. — Куда пошла? — послышался громкий голос матери за спиной. — Руки иди мой после улицы, успеешь ещё в телефоне посидеть. Сверху послышался топот, знаменовавший приближение папы, и совсем скоро тот показался на лестнице, ничуть не менее сердитый чем мать. — Ну-у, молодёжь, — проскрипел голос Мастера Хо, успевшего образоваться рядом с моей мамой. — Вечно всё делают по-своему, а потом жалуются, что получили по заслугам… После взбучки от отца, который чуть не спустил с меня шкуру, мне, наконец, удалось попасть в свою комнату и закрыться там. Сколько шуму из-за того, что я просто решила погулять! Можно подумать, я и без них не понимаю об опасности банды Скамейщика. К тому же я была не одна, со мной был Медвежаткин. Однако родители до сих пор видят в нас детей, которых, как только они выйдут на улицу, тут же украдут цыгане. И порой меня это очень сильно бесит. Что плохого в том, чтобы найти приключения на свою задницу? Может это и опаснее, но куда веселее, чем отсиживаться дома или шататься во дворе, уже запомнив местонахождение каждой травинки. Плюхнувшись на любимую кровать, я медленно взяла в руки телефон, прислушиваясь к мелкому, моросящему дождю за окном. Наверное, Медвежаткин уже успел добраться до своего дома. Хотя, кто его знает, может он наоборот решил лишний раз пробежаться под ним. Немного пролистав недавние сообщения и новости, я всё-таки решила написать Джеки. — « Дарова Как дела? Я вот только домой пришла » — « Привет. Дела нормально, где была? » — « Гуляла тут недалеко » — « С Ковбоем, что ли? » — « Неее, одна » — « А че так? Могла бы тогда меня позвать погулять. » — « Да чёт не было у меня настроения гулять с кем-то, поэтому решила одна прогуляться » — « Ясно… А сейчас не хочешь встретиться? » — « Нее у нас тут дождь идёт, я не пойду. Да и родители меня оч сильно наругали за то, что я так долго ходила, поэтому не пустят наверное :( » — « Оу, ну ладно. Тогда сообщи, если разрешат. Можем погулять, я все эти дни свободен. » — « Ладно Кстати, не происходит ничего нового во вселенной твоих друганов? Может что случилось » — « А тебе какая разница? » — « Да так, просто поинтересовалась А то ты в последнее время очень злой, может че случилось » — « Ничего у меня нового нет. Если бы было, я бы рассказал. » — « Ну ладно, тогда давай завтра договоримся, а то я скоро спать пойду » — « До завтра. » — « Спокойной ночи! » Отложив телефон на тумбу, я получше улеглась на кровать, прислушиваясь к шуму на улице. Пусть я и не была таким любителем плохой погоды как Ковбой, но звуки дождя определённо имели успокаивающий эффект, даже если его почти не слышно. Воздух в комнате тут же наполнился прохладой и сыростью, пробирающей до мурашек, поэтому я получше укрылась одеялом и поджала к себе ноги. Вся эта суматоха и разбирательства в проблемах друзей очень выматывали меня. До этого ежедневное слушание нытья и ворчания Джеки было ещё тем испытанием, а с появлением Медвежаткина оно стало вдвойне тяжелее. Да, может мой супер высокий друг и не является главной причиной злости, но даже чуть-чуть, пусть самую малость, но Джеки явно ревновал меня к Ковбою. Как бы не хотелось мне признавать этого, но друг явно врёт мне. Это такое странное чувство, что ты знаешь человека всю свою жизнь, но в какой-то момент понимаешь, что он может вот-вот сотворить что-то ужасное или уже сотворил, но скрывает это от тебя. Сознание рвётся на части, ты отрицаешь все подозрения и слова, но в тоже время не можешь доказать, что это ложь. И это очень злит. Всё началось с подозрений Джеки о том, что меня могут поймать его друзья, а закончилось словами о том, что он может сделать это сам и своими руками убить меня. Меня злило то, что Ковбой сказал мне, но я не могла до конца понять, за что на него злиться. За то, что он просто сказал мне правду? Не смягчил её и не извинился, как это сделала бы Хуанита, а просто вылил её на меня. Разве в этом есть что-то плохое? Не могу же я до конца своих дней отрицать реальность подозрений Джеки и делать вид, что мне начихать и всё хорошо? Разве я могу пропускать мимо ушей все слова одноклассников, сказанных насчёт репутации друга, даже если наполнена доверием к нему? Разве могу пропускать мимо глаз взгляды, которыми смотрит на Джеки мой отец? Разве могу просто так забыть реплики, которые использовал Медвежаткин при разговоре о Джеки? Нет. Но другу лучше не говорить того, что он и так знает. Я очень не хочу делать Скамейски больно, а особенно заставлять думать о том, что я теряю к нему доверие. Этого он точно не переживёт. Однако одно я точно сдержу навсегда — я никогда не брошу Джеки. Хоть что бы он не творил, не врал и не думал. Я дала обещание и сдержу его, что бы не случилось с нами. И единственное, заставит меня нарушить его — это смерть.***
В полутьме, при свете тусклого неонового освещения, проглядывали резкие очертания стен и интерьера, заполнившего всё помещение. Аккуратной стопкой лежали белые листы бумаги, а из-за них выглядывали две пары глаз, обладатели которых расселись вокруг обитого красной тканью стола. Одна из фигур шелохнулась, когда шуршание ручки по бумаге прекратилось, и послышался звонкий стук о поверхность. Когда заполненный лист оказался в руках силуэта, тот быстро скользнул по нему глазами и недобро сощурился, разглядывая одну из надписей. — Не много ли будет? — Я согласился на половину, — спустя некоторое время последовал ответ. — Но даже так это всё равно немыслимые деньги. Нашей Лиге очень понадобится такая сумма, а Вы тратите её невесть куда… — Сара, вспомни с кем разговариваешь, — прогремел холодный голос со стороны второй фигуры, обращая немигающие, ослепляюще-белые глаза на своего коллегу. На секунду темно-зеленые глаза сверкнули раздражением, но, быстро облизав сухие губы, девушка продолжила чуть спокойнее: — Скамейщик, я уважаю Ваш выбор, но Вы совершаете откровенную глупость, завещая после смерти половину своего накопленного состояния Вашему сыну. Ему ещё даже восемнадцати нет, а если с Вами что-то случится, условно на следующий день, то получается деньги достанутся ему? Вы в своём уме? Сквозь тяжёлую повисшую тишину было слышно равномерное тиканье часов, расстаявших где-то в глубокой тьме. — Я принял решение и не собираюсь менять его. У меня нет желания оставлять своего сына голодным, особенно в такие времена. — Голодным? Вы серьёзно? Если Вы дадите ему такие деньги в таком возрасте, он точно не вспомнит о значении голода на ближайшую сотню лет так точно. А Лиге очень не помешали бы такие деньги. Уж если на то пошло, мы могли бы получить всю сумму от Вашего наследства и разделили поровну между мной, Васаби и Вашим Джеком для честности. — Дело в том, что при распределении денег моему сыну не достанется ничего из ваших рук. При таком же раскладе, Джек по договору получит свою часть на содержание личной жизни и развитие карьеры. Не смотря на возраст, мой сын не глуп и просто так деньги не раздаст, особенно полученные из завещания. — Не слишком ли Вы балуете своего сына? — ядовито спросила Сара. — Он не делает ничего, но при этом получается чуть ли не всё. — Если бы я сомневался в нём как в лидере, то не выделил бы такой суммы. — А с чего Вы взяли, что Джек захочет занять Ваше место? Почему Вы так уверены, что после получения денег он не слиняет отсюда в другую вселенную и будет жить там, тратя все свои деньги на богатства и девчонок? — Отцу лучше знать своего ребёнка. Мы уже не в первый раз обсуждаем этот вопрос. Взгляд Сары блеснул гневом, потеряв всякое спокойствие. — Ясно, значит мне больше не о чем разговаривать с Вами. — Её слова ещё эхом отражались от стен здания, когда рыжие волосы пламенем вспыхнули на свету, и она поднялась со своего места. — Получается, собрание окончено, — объявил Васаби под заячьей маской, будто с осуждением глядя на свою коллегу, и также встал из-за стола, кивнув в мою сторону. — Встретимся завтра утром. Ксерокопия паспорта легла к остальной стопке бумаги, когда на лестнице послышался стук шагов и вниз спустился Джек, быстро оглядывая комнату голубыми глазами. Мимо него бодрым шагом прошла Сара, с нескрываемой злобой глядя на мальчика, и тут же скрылась в другом помещении. Глаза сына полыхнули презрением, но, заметив меня, он вернул себе безразличие. — Доброй ночи, — буркнул Джек не поднимая глаз, когда я встал из-за стола и направился в сторону сына. — Бессонница? — через минуту медленно спросил я, разглядывая желто-рыжие волосы Джека. — Да, — последовал едва слышный короткий ответ. Спустя некоторое время из комнаты вернулась Сара и, хладнокровно сверкнув глазами по нам, удалилась на улицу. — Будь осторожен. Тебе ещё предстоит занять моё место, поэтому будь внимателен и терпелив к своему окружению. Я надеюсь, что ты следуешь моим советам. Мальчик едва вздрогнул после моих слов, но всё же решился поднять глаза на меня. — На Сару мне всё равно, — решительно ответил Джек. — Она просто корчит из себя самую главную и злится на каждую мелочь, но ничего серьёзного из себя не представляет. Голубые глаза бегло огляделись по сторонам, но девушка уже скрылась и не слышала разговора. На некоторое время вновь воцарилось молчание. — Им просто некого любить. Те, кто были им дороги уже никогда не вернутся. Им не остаётся ничего, кроме как выпускать весь гнев на других. Мне нет смысла злиться, ведь до сих пор есть те, кого я люблю. — Переведя взгляд на сына, я молча кивнул. — Я надеюсь, что тебе тоже есть кого любить. Мальчик поспешно отвёл глаза и коротко кивнул. — Верь в будущее, — через некоторое время продолжил я. — Бога не существует, но если религия успокаивает тебя, то ты можешь верить. Однако действуй так, как считаешь нужным, а не как предположительно распределились небеса. Последовал быстрый кивок и Джек поспешно направился в сторону столовой. — Я понял, спасибо. До завтра, — выдавил сын и быстро скрылся за дверью. Вновь нависла тишина, прерываемая равномерным тиканьем часов, стуком шагов где-то сверху и бурчанием голосов откуда-то сбоку. Тёмное небо вновь молчаливо нависало над городом, зажигались тусклые фонари, а тяжёлый воздух потрескивался от напряжения, внезапно возникшим в этой позабытой миром вселенной…