Your smell - my weakness

Омега чувствовал себя очень… странно. Нет, течка продолжалась как обычно, стало чуть легче. Просто рядом был Чан. Один раз, когда у Бина это случилось в военной части, солдаты совсем не возникали. Но только пришедший в их отряд альфа не был готов отказать себе в удовольствии и не обесчестить их командира… но не смог. Ему попался слишком обученный омега. Именно поэтому Со больше не проводил течку в отряде. А в присутствии посторонних — тем более. — Твой чай, — сейчас-же, когда Чан отдаёт ему тёплую кружку, и оставляет поднос со сладким около постели, у младшего голова идёт кругом. Почему он позволяет всё это делать? И причём относится к Чану спокойно? А запах в каждой комнате. Резкий, но такой сладкий. Как Крис вообще сдерживается? — Я ещё заехал в пекарню после работы, захватил тебе несколько кексов, чизкейки, так что… — Чан, — совсем не стесняясь, омега резко перебивает старшего, отвродя в сторону взгляд и убрав чай на тумбочку. Честно говоря, он сейчас жутко смущён. С того дня, как донсэн пришёл в кабинет альфы, перед его гоном, мучает кое-какой вопрос. А что происходит? Между ними. Они разве партнёры? Или ещё нет? Сквозь своё стеснение, омега хочет попытаться всё выяснить. Прямо сейчас. — Можно тебе… вопрос задать? Чан нахмурился. Он, конечно, видел как младший злится, или серьёзен. А ещё когда милый, сонный, или радостный. Но… этот запах. Совсем другой, не тот, что в другие дни. Омега настроен на разговор, и альфа обязательно ответит на всё, что спросит донсэн. — Конечно, Бинни. Я слушаю. — Чан сел рядом с омегой, а тот вздохнул. Парень столько раз подготавливал слова, представлял, как скажет их любимому… но как только альфа оказался перед ним, они словно пропали из головы. Почему так? — В общем, я… как-бы сказать, не понимаю кое-чего. Мы общаемся больше месяца. Я живу в твоём доме, и ты каждый день, когда приходишь с работы, говоришь, что рад видеть меня. Ешь пирожки, которые я делаю, и даже не смеёшься надо мной. Это занятие, вроде как, не для бывшего солдата. В голосе донсэна старший и правда слышал настоящее непонимание. Он бы хотел, чтобы омега взглянул на него сейчас. Но вместо этого, парень просто продолжает говорить. Неспеша, и осторожно. — За эту неделю ты ко мне даже не притронулся, хотя сам говорил, что у тебя очень давно никого не было, — омега кладёт ладонь на голову, раздражённо сжимая кудри. А слова звучат всё быстрее, будто Со паникует. — Но не смотря на это, продолжаешь ухаживать за мной! Даже цветы даришь! — Бин понимал одно — альфа не станет его перебивать. И ему это нравилось. Потому что правда имеет значение. — Скажи… нет, лучше объясни мне… кто мы друг другу? Крис не выглядел удивлённым. Потому что сам был готов к этому моменту. Понимал, что стоит рассказать любимому о самом себе. Хоть и хочется просто признаться. Наконец, омега поднимает голову, и сталкивается с нежным взглядом хёна. Сомневаясь, альфа осторожно берёт донсэна за ладонь, и замечает, насколько она тёплая. Каждая деталь, каждая эмоция, каждый жест, каждая улыбка этого омеги греет Чану сердце. Вы бы видели, как он переживал, когда ехал к Минхо, зная, что младшему нехорошо. Или как злился, когда в баре какие-то хамы делали ему комплименты. Альфа больше не видит своей жизни без Бина. — Прежде, чем я отвечу, позволь мне кое-что рассказать. — Конечно. — омега присел поближе к любимому, и протянул вторую ладонь, как бы показывая, что и он будет слушать внимательно. А перебивать не станет. Всё-таки, разговор становится серьёзней с каждым сказанным словом. Наконец, Чан набирает воздух в лёгкие, и смущённо отводит взгляд. Предыдущие партнёры смеялись, когда дела доходили до недостатка альфы. Именно поэтому, старший признаётся, в первую очередь самому себе. Он боится. Но… было бы справедливо сравнивать Бинни с другими? Парень ведёт себя по-другому, никогда не кокетничал с хёном, и говорил только по факту. Страх потихоньку отступает, и появляется совсем другая эмоция. Нежность, с которой альфа начинает говорить. — Помнишь, когда мы первый раз встретились? — Да, в моём баре. Но разве это имеет значение? — О, Бинни, — омега удивлённо вскидывает брови, когда хён начинает тихо смеяться. А потом касается тёплой щеки младшего, снова заглядывая в чужие глаза. Большие, добрые. Но полные непонимания в данную минуту. — Для меня — очень. Не знаю, поверишь-ли мне, но… ты стал первым омегой, чей запах я почувствовал. — теперь Со наклонил голову в сторону, как обычно делал, когда задумывался. Но задавать глупых вопросов не стал. Только позволил сонбэ рассказывать дальше, чтобы понять, что он имеет ввиду. — Когда у меня появились инстинкты, я не знал, почему не ощущал омежий запах. Врачи подумали, что в больнице ошиблись, но сколько бы я анализов не сдал, все указывали на то, что я альфа. Мне казалось это странным, а потом и вовсе недостатком. Многие партнёры надо мной смеялись, и из-за этого прекращали отношения. Но в один день, — альфа вдруг прервался, ласково поглаживая щёку любимого. Он начинает довольно урчать, а его феромон становится намного слаще. Омега сейчас очень чувствителен, хоть это последний день его течки. — Когда мы пересеклись… я наконец почувствовал запах. — Со удивлённо вздыхает от понимания. А Чан улыбается. Широко, радостно. Ему хорошо, потому что больше нет смысла скрываться перед любимым. — Тоесть, я… — Всё верно. Ты — тот самый омега, из-за которого я стал полноценным альфой, — Бин и подумать не мог, что чувства старшего настолько глубоки. Это даже не интерес… а что-то большее. Как будто спасение. Хотя, Чан потерял свою изюминку, когда они встретились. Но наверняка испытал так много эмоций. — Я чувствую твой запах, даже когда ты стоишь далеко. Когда мы встречались в моём кабинете, а ты только шёл по коридору — я уже его ощущал. — Видимо, твои инстинкты сейчас как у ребёнка, раз они только появились. Тоесть, я имел ввиду, более чувствительны. Не хочу, чтобы ты не то подумал. Со временем нюх притупляется, сам знаю. Крис урчит всё громче, с каждым словом донсэна. Потому что он не стал смеяться, или говорить, что подобных сонбэ не бывает. Он просто сделал трезвый вывод из всего, что сейчас услышал. Альфе это нравится. — Мой запах сейчас слишком сильный, — но вдруг, Бин нахмурился, отвернувшись в сторону. — Наверно, тебе было очень тяжело всё это вынести. Прости. — Ну что ты, — голос сонбэ становится ещё нежнее, тёмные глаза наполняются неподдельной любовью. Он готов признаться. Не боится получить отказ. Потому что ничто не помешает ему испытывать тёплые чувства к Со и дальше. — Я просто люблю тебя, Бинни. И могу сдержать себя. Не совсем ещё с ума сошёл. Омега замер, вскинув брови от удивления. Ему… не послышалось? Чан только что признался, что любит его? И так спокойно? Щёки младшего покрываются заметным румянцем, пока альфа с удовлетворением отрезает ему кусочек пирога, который принёс. — П-подожди, ты… — Я сказал, что люблю тебя. Тебе это кажется удивительным? — нежная улыбка на пухлых губах хёна вводит парня в ещё больший ступор. Но… потихоньку, он успокаивается. И наконец улыбнувшись, смущённо бормочет, очень тихо, не желая портить эту атмосферу. — Нет, просто я… я тоже люблю тебя, хён. Чан решает не показывать своей радости. Только убирает приборы в сторону, обращая всё своё внимание на любимого. Щёки обоих стали похожи на ядра свежего граната по цвету. И глупые улыбки не сходят с лиц. — Ты меня с ума сводишь. — альфа всё-таки отвечает, чтобы донсэн не чувствовал себя неловко. — Я так рад, Бинни, — он снова берёт чужие ладони в свои, и ласково целует каждую, пуская по коже омеги мурашки. За ним никогда не ухаживали с таким трепетом. Оказывается, получать внимание от мужчины, который не скрывает к тебе любви, очень приятно. — Поверь, твой ответ многое для меня значит. Впервые надо мной не смеялись из-за того недостатка. — Но теперь, ты полноценный альфа. — Лишь благодаря тебе, мой милый, — Бин садится чуть ближе к старшему, начиная робко урчать. Его всё ещё смущают слова, которые говорит Чан. В них столько нежности, откровения, искренности. Кажется, именно поэтому омега в него влюбился. — Может, и не похоже, но я счастлив тому, что ты со мной. — Я чувствую то-же самое, Чан-а. — наконец, когда между их телами остались считанные сантиметры, Со тянется к чужим губам. И осторожно, почти трепетно, целует любимого. Понимает, что стоит самому проявить инициативу. Потому что Чан не станет делать что-то без позволения омеги. Альфа расслабленно урчит, когда кладёт ладони любимого на свои плечи, а сам окольцовывает чужую талию. Их запахи смешивается, создавая совершенно новый аромат. Из-за течки феромон Бина более сладкий, и Крису кажется, словно перед ним вправду лежит горсть свежего винограда. Когда омега податливо приоткрывает губы, он тут-же позволяет себе протолкнуть язык. В груди теплеет с каждой секундой, заполняя сердце ещё большей нежностью. Со чувствует, что его любят. Чувствует, что сам любит альфу, которого целует. И эти ощущения слишком приятны. Словно он попал в какую-то сказку с счастливым финалом. Чан довольно урчит, улыбается в чужие губы, словно тоже не верит в происходящее. Он так боялся, что любимый всё-таки не примет его прошлый недостаток. Оказалось, действительно зря. Потому что омега переживал не меньше. — Чан-а… — но вдруг, атмосфера в спальне меняется. Становится не просто тепло. Тело начинает буквально гореть от близости омеги. Поцелуй превращается в развязный, мокрый, и быстрый. Альфа несдержанно кусает любимого за губы, от чего младший жалобно скулит. Нужно взять себя в руки. Сейчас-же. Они оба буквально пьяны признаниями друг друга, а у Бина ещё не закончилась течка. Нельзя позволять себе сорваться. Но… у омеги, кажется, совсем другие планы. И лишь одной фразой он сбивает любимого столку. — У тебя… есть презерватив? Желательно два.