Cowboys

      -Поцелуй папу на прощание!       Тупот ножек, маленькие ручки, просящие поднять её. Отец девочки снова едет на охоту, он регулярно выезжает со своим лучшим другом. Сколько бы жена не напрашивалась с ним, всегда получала отказ, с фразой «это чисто мужское дело».       И сегодня было не исключением, собрав все вещи и попрощавшись, Ричард вышел из дома.       Нечто гложило Кэру уже давно. То, что её муж совсем не уделял ей времени, а про интимную жизнь можно молчать, заставляло задуматься про измену.       Прижав руку к ноющему сердцу, женщина подошла к окну, напоследок глянуть на Ричарда. То, что она увидела, разделило её жизнь на до и после. Опасения подтвердились, но с самой неожиданной стороны.       Ричард, её муж, человек, от которого она родила дочь и бок-о-бок прожила не мало времени, прижал к стене Гэвина, страстно целуя.       Она, как ошпаренная, отпрыгнула от окна, задернув штору.       Долго не раздумывая, Кэра пошла собирать свои вещи и дочери, попутно представляя, что напишет в записке, которую оставит для Ричарда. Ведь когда он вернётся домой, увидит лишь этот листик бумаги, и пустой, холодный дом. Разве человек, что готов на измену, а тем более с мужчиной, заслуживает иметь семью?

***

      Воцарилась особая атмосфера, заставляя затаить дыхание, чтоб не спугнуть прекрасный момент. Тишина окутывает окружающий мир, а воздух наполняется спокойствием и загадочностью.       Красивый рассвет заставляет переливаться небо разными цветами, всё дальше сдвигая темноту на задний план. Тело любимого спящего человека под боком, томно посапывающего, радует душу. Именно в этот момент можно почувствовать, что каждый новый день - свежая возможность сделать что-то удивительное.       Стоит трудится пару месяцев, быть для всех образцовым семьянином и настоящей опорой, проводить время с женщиной, которую не терпишь. И всё это, лишь ради того чтоб приехать в этот рай на земле, место, где они могут быть теми, кем являются на самом деле.       -Ричард, вставай.       Недовольно бубня себе под нос, мужчина все таки поднялся.       -Давай бросим всё?!       -Хорошо, разбуди меня через десять минуток…       Уже вернувшись в изначальное положение, до Ричарда дошло, что ему сказали.       -Что? В каком плане бросить?-Страх из-за возможного ответа, заставил его сердце сжаться.-Это уже 10 год, как мы регулярно встречаемся, и я не хочу расставаться…       -Найнс, ты как обычно, я не успел и слова сказать, а ты всё принял на самый ужасный исход.       -А есть не ужасный исход, после фразы «бросить всё»?!       -Да. Бросить тех, кого не любим, и переехать вдвоем в другой штат. Или в Европу! Туда, где нас никто не знает, и никогда не найдет.       -Но это же глупо! Я не могу бросить Кэру и Алису, роботу: вся моя жизнь тут.Нормальная жизнь.       Гэвин молча достал сигарету, закурил. Он сильно свел брови, которые вместе с его шрамом на носу и щетиной, создавали ещё более хмурый эффект.       Наверняка, Рид обиделся, но не собирался устраивать скандал, словно девчонка. Гордо приняв удар, он просто молча нес крест на своих плечах. За что Найнсу стало до безумия стыдно.       Не смотря на это, Ричард тоже не пальцем деланный, и решил продолжить молчанку. Их конфликт перерос в некую игру. По-глупому детскую забаву, игнорировать и не замечать друг друга, выжидая, кто же сдастся первым.       А сдаваться никто не собирался. Кто захочет признать себя слабаком? Кто будет сверху?       Молча мужчины трапезничали, плавали, занимались своими делами. Время, за которое они могли насытиться друг другом на большой срок вперед, бездумно уходило впустую.       Утром они отправляются в дорогу, после которой каждый снова будет проживать свои ничем не примечательные дни.       Первым сдался Ричард. Только если это можно назвать «сдался», ведь ни слова, он так и не проронил.       Когда они ехали по нескончаемой дороге, а по радио играла такая романтичная “Killing Me Softly With His Song”, терпение начало медленно таять. И каждая капля терпения, словно на яви, капала Найнсу на голову. Он решил развлечься.       Положив руку на колено Гэвина, и убедившись, что он отвлекся от пустой дороги, продолжил свое действие. Начал вести, опасно приближая ладонь к паху, и снова отводя в изначальное положение, к колену. Не долго поиграв, заприметил, что штаны Рида предательски выказывали не малый бугорок.       Гэвин продолжал молчать, лишь переодически стреляя злым взглядом, будто не желая отвлекаться от дороги. Хотя, он и сам не хотел, чтоб это прекращалось.       Сначала медленно расстегнулся ремень, а затем вжикнула ширинка. Слюни во рту стали совсем вязкими, проглотить их занимало не мало усилий.       Как только Ричард спустил ему трусы, Гэвин сразу же свернул в ближайшую поляну, криво паркуя машину.       Горячая рука ухватила член, делая незначительное движение вверх-вниз, словно готовя к предстоящему. Найнс наклонился к пенису, стараясь не сводить взгляд с Рида, и подул на головку, от чего тот заскулил. Спустя стольких лет «рыбалки», «охоты» и «дружеских посиделок в баре», он знал каждое уязвимое и любимое место своего партнера.       Увидев, что Гэвин изнывает от нетерпения, Ричард взял часть члена к себе в рот. Головка утыкалась ему в щеку.       Гэвину так хотелось сказать, что внутри его так тепло и влажно, и что он сейчас выёбет этот рот по самые гланды, но пришлось промолчать. Зачем говорить то, что можно сделать. Прямо сейчас.       Ухватив вечно идеальную укладку Ричарда, Рид заставил его взять член глубже, проталкиваясь в податливое горло. Найнс старался двигаться в такт такой настырной чужой руке, пытаясь доставить максимальное удовольствие своему любимому.       Гэвин остановился, широко раскрыл рот и задержал дыхание. Ещё немного, и его настигнет кульминация. Ричард делает движения рукой, и Рид кончает ему на лицо, тихое «с-сука», вырывается из его уст.       -Ты проиграл!-восторженно сказал Найнс, отодвигаясь и поправляя рубашку с такой улыбкой, словно секунду назад не член сосал, а получил Олимпийскую медаль.       -А у тебя лицо в сперме, придурок…-Гэвин снова нахмурил брови, застегивая ширинку.       Остаток дороги они слушали ненавязчивую музыку по радио, иногда подпевая или постукивая в такт.       Когда Ричард Найнс зашёл к себе домой, с яркой улыбкой на лице, каким возвращался обычно после таких вылазок, свою семью он не застал.       Лишь письмо, в котором аккуратно было выведено маленькими буквами: «Я всё знаю. Жена.»