Хрусталь из чувств

      Утро выдалось просто отвратительным. После того как мы разошлись с Ливием по хижинам, я, так и не смогла уснуть. В голове крутились вопросы на которые, уверенна, мне никто не даст разумных ответов. Как я буду помогать ему если рядом в двух шагах живут охотники? Чего только один Тизиан стоит. Он опытный, сильный охотник на шезму. Неспроста он является правой рукой Амена. Амен... О нём я старалась не думать. Хотя, честно признаться, паршиво получалось. Каждый вопрос в конечном итоге приводил меня к нему. Каждая мысль о спасение больных, о сотрудничестве с Ливией и многое другое, невольно рождали мысли о нём. Как он отреагирует на то, что я с лёгкостью согласилась быть наложницей приезжего лекаря? Будет ли он говорить со мной после того, как узнает? Меня злило, что я думала о чувствах эпистата. Расстраивала саму себя, ругала и отчитывала за то, что думала о таких мелочах, когда истинные проблемы буквально были на поверхности. Я буду на грани смерти, если не прекращу терзать себя мыслями о мужчине.       Я уснула глубокой ночью, но через короткое время, меня разбудила Наима. Мы сегодня дежурим на кухне и помогаем кухарке с завтраком. Наима заботливо подправила одеяльце брату, пока я завязывала волосы в тугой хвост. Мысли о сне прошли быстро, когда я поняла, что за готовкой, накрыванием стола, а позже уборкой, избегу встречи с Аменом. Какое же было моё удивление, когда охотники запоздали на общий завтрак, и пришли именно в тот момент, когда мы втроём сидели за столом. Амен одобрительно посмотрел на меня, а затем сел, кажется специально, напротив меня. Кухарка тут же вскочила со своего места, зовя за тобой подругу. Через несколько минут перед мужчинами стояли тарелки с пюре из бобов с помидорами. Кусок лепёшки застрял в горле, когда я поймала на себе усмехающийся взгляд Тизиана. Не знаю, могла ли я отвечать таким же взглядом охотнику, но ответила, и за это мужчина посмотрел на меня, как на букашку, которая ничего не значила для всего мира. Амен проследил затем, на кого я так смотрю, и тут же громко прокашлялся, привлекая к себе внимания. — Есть какая-то проблема, Тизиан? — грозно спросил Амен, всматриваясь в лицо охотника.       Только сейчас я осознала, что наделала. Он расскажет, обязательно объяснит своё странное внимание ко мне. Руки затряслись, и я поспешила скрыть их от лишних глаз, засунув их под стол. Тизиан же ни капли не нервничал, он рассмеялся, посмотрел по сторонам, привлекая к его рассказу ещё больше внимания остальных. Даже Наима оторвалась от еды и внимательно посмотрела на мужчину. — Да, удивлён со вчерашней ночи, брат, — продолжал смеяться Тизиан. — Говорил, что девчонок трогать нельзя, а они и сами не против.       Амен злобно посмотрел на меня, будто бы знал, что рассказ Тизиана будет обо мне. — Что ты опять натворила, Непокорная? — прошипел эпистат в мою сторону, а я виновата опустила в пол глаза.       Зачем? Зачем, Эва? Ты ни в чём не виновата! Посмотри на него с вызовом, живее! Мой внутренний голос пытался помочь, хотел замотивировать меня, но я не могла смотреть в его лицо. Стыдно было. Почему-то. — Да она то, что. Повелась на сладкие речи и золото, он вон весь обвешан им, — продолжал говорить Тизиан. — Ночью пришёл Ливий этот, из Пеллы. Говорит, влюбился, не могу, в вашу рабыню, — остальные охотники громко рассмеялась. Словно влюбиться в кого-то было дело постыдным и неправильным. — Просил отдать ему Эвтиду. Говорит, будет жить ни в чём себе не отказывая.        Кажется, Амен потерял нить повествования в тот момент, когда Тизиан произнёс моё имя. Мужчина тут же перевёл на меня взгляд, и изучающе посмотрел так что на спине возникли крупные мурашки. Я повела плечами, стараясь смахнуть непрошеную дрожь. Знаю, что нас с ним ничего не связывало. О таком, как Амен, такие, как я мечтать не имеют право. Но почему-то хотелось верить, что я всё же не безразлична ему. — А она что? — Амен задавал вопрос охотнику, но продолжал всматриваться в моё лицо. Я пересилив себя, уверенно подняла глаза на него. Мне нечего бояться. — Что она? Ливий сказал, что всё взаимно. Только вот не понимаю, когда ты успела с ним схлестнуться? Неужто так быстро отдалась ему? — несмотря на то, что Тизиан говорил обидные вещи в мою сторону, он продолжал смеяться. Другие охотники с таким же настроением насмехались надо мной. — Тебя искать не стал, Амен. И так обходил ночью окрестности, ещё любовные дела не хватало решать. — Правильно сделал, — заключил Амен, вставая из-за стола и направляясь в сторону своей хижины.        Никто не обратил внимания на то, что Амен не доел еду. Все принялись доедать завтрак, делая вид будто этого разговора не было. Только Тизиан бросил на меня ещё один насмехающийся взгляд и уже через минуту забыл о моём существовании. Я не выдержала, не знаю, чего именно, сердце подсказывало, что на мнение охотника мне было всё равно. Судить меня мог лишь Осирис. Но что касалось Амена... Я вскочила с места, двинулась быстрым шагов в след за ним, моля богов успеть. Нам было необходимо поговорить, было нужно объясниться. Я проигнорировала крики Наимы, лишь махнула рукой на прощание. — Эпистат! — крикнула я, чтобы не привлекать к себе внимания, но Амен продолжал идти, упорно не замечая мои ничтожные попытки достучаться до него. — Верховный эпистат! — он даже не шелохнулся. — Амен! Пожалуйста, остановись!       Амен остановился, но продолжал смотреть вперёд, не поворачиваясь, не всматриваясь в лицо. Возможно, если бы он посмотрел на меня, то увидел бы всепоглощающее чувство вины. Сменил бы гнев на милость. Сомневаюсь. Я понимала, где-то на затворках разума, что скорее всего ему плевать на эту глупую ситуацию, но всё же верила, хотела думать, что это не так. Почему-то мне было важно знать, что он не думает обо мне, как о блуднице. В голове тут же промелькнули картинки недавнего прошлого. В его глазах, я и была ей. Пришла к нему, не зная абсолютно ничего про него, предложила себя, а через несколько дней нашла такого же богатого и влиятельного мужчину. Любой бы подумал, что я жрица любви. Я поравнялась с ним, и имея ещё наглости, дотронулась до его светлой мантии, которую он одевал днём, так он скрывался от жаркого солнца. Амен нехотя развернулся ко мне. В его взгляде непременно что-то изменилось. Он перестал насмехаться надо мной, злиться, проявлять хоть какие чувства в сторону меня. Он смотрел на меня, как на незнакомку. Как смотрит на кухарку, ткачиху, да на всех, кто не имеет значения для него. Он ожидал, когда я объясню зачем остановила его, а я продолжала стоять, крепко держа в руках приятную на ощупь ткань. Думала, что если отпущу её, то Амен исчезнет в эту же минуту. — Ничего не скажешь? — лучшее, что я смогла придумать. — Я про лекаря и меня.       Амен хмыкнул, а затем улыбнулся. Только вот улыбка была больше похожа на оскал. Я убрала от него руку, чтобы в случае чего, можно было быстрее сбежать от мужчины. — Что я должен сказать? — произнёс он. — Меня не волнуют цели дворовых девок, которые готовы пойти на всё, лишь бы подняться выше.        Я отскочила от Амена, будто вместо слов, что он сказал, получила мощную пощёчину. Во всём он оказался прав. Кто я такая, что бы Верховный эпистат думал обо мне? Всего лишь шезму, которого он должен поймать, а затем убить. Грустно усмехнувшись, я сделала шаг назад, желая, закончить глупый разговор, как можно скорее. — Насчёт твоего наказания, — задержал меня Амен. — Придёшь вечером к Тизиану, он придумает, что с тобой делать.        Я лишь кивнула Амену, хотя на сердце было тяжко, кажется я впервые ощущала подобные чувства. Ещё вчера Амен злил меня, и я хотела поскорее избавится от него, а сегодня... А что собственно сегодня? После слов о том, что я его не волную, чувствую себя уязвимой.       Мой взгляд вцепился в Дию, которая, думая, что её никто не видит, выходила из поселения с внушительной сумкой. Для наложницы фараона это было запрещено. Каждая должна была быть под присмотром. О чём она вообще думает? Гнев из-за глупости Дии моментально вывел все мысли об Амене. Я двинулась в след за сестрой, но мою руку перехватили. — Ты куда-то собиралась? — виновато произнёс Ливий, и будто обжёгшись о мою кожу, резко убрал свою руку. — Извини, не хотелось тебя терять из вида. — Что-то хотел? — чуть грубее, чем следовало, ответила я. Конечно, сорвалась на самом адекватном человеке в поселении. — Да, попросил у Тизиана разрешения съездить с тобой в храм Амона-Ра, в библиотеку. Тебе следует обучиться письму, чтобы цельно посещать со мной больных.       Я не была уверенна в том что наше соглашение с Ливием принесёт мне покой и защиту, пока он только приносил одни проблемы. Устало вздохнув, я молча кивнула в знак согласия, а затем меня осенило. — Тизиан разрешил? — с интересом спросила я, как сумасшедшая всматриваясь в лицо Ливия. — Да, мы поедим вместе с ними, — лекарь показал рукой в сторону охотников, которые готовили колесницы к отбытию. — Если тебе нужно собраться, сейчас самое время, Эва.        Я поспешила в хижину, чтобы переодеться и привести волосы в порядок. Негоже было ехать в храм в рабочей потасканной одежде. Позже, когда все были готовы к отправке, мы собрались возле колесницы, ожидая Амена. Он прошёл мимо нас, лишь махнул рукой в знак отправки. Я ехала вместе с Ливием, Амен же ехал один. Всю дорогу лекарь пытался разговорить меня, но общаться с ним не хотелось, хотя он был возможно единственным кто не призирал шезму и понимал действительно наше предназначение. Мужчина показывал дома и храмы, что горделиво возвышались в Фивах. Он пытался подружиться со мной, только вот я совершенно не слушала его, всё пыталась сосредоточиться на мощной спине эпистата, которая всё время ускользала из вида из-за быстрого движения колесниц.       Через несколько часов мы оказались в храме Амона-Ра. Он был величествен, огромные колонны с рисунками богов и их историей. Я озиралась по сторонам, стараясь разглядеть всё получше, рядом шёл Ливий. Ему нравилась моя заинтересованность, поэтому он показывал рисунки, которые я не успела ещё рассмотреть. Охотники, что шли впереди нас, посмеивались над нами. Когда мы поравнялись с ними, Амен дал поручения своим подчинённым, а затем отворил массивные двери, пропуская нас внутрь библиотеки. Ливий, похоже, был здесь и не раз. Он уверенно прошёл к одной из деревянных полок, вытаскивая несколько папирусов. Тизиан с Аменом уселись за стол, ожидая пока лекарь оторвётся от бумаг. — Сегодня заболело ещё несколько человек, — произнёс Тизиан. — Надо добраться до Сет-Маата, чтобы осмотреть больных.        Амен протяжно выдохнул, а затем с громким звуком приложился ладонями о поверхность стола. — Хворь... Будь ты проклята! — гневно выругался он. — Ночью торговец видел двух шезму! Дети Сета уже и не бояться, разгуливают по улицам, как у себя дома!        От речи эпистата внутри всё задрожало. Кто это мог быть? Реммао... Дия... Ливий заметил мой испуг и поспешил поравняться со мной, прикрывая дрожащие руки папирусом. Я была благодарна ему. — Бери Ливия и поезжайте в поселения, — скомандовал Амен, не сводя с нас взгляд. — Эвтиду возьму с собой, нечего ей одной быть в храме. — Я хотел бы взять Эвтиду с собой в Сет-Маат, — похоже, он не боялся эпистата. Ливий не отводит взгляд от хмурого лица, как делали многие. — Вам есть с кем отправится на рынок.       Амен грозно посмотрел на Тизиана, а тот понял его без слов. — Поселение находится в нескольких часов ходьбы от нас. Придётся идти пешком. К тому же, женщины отправились на реку Нил для стирки белья, в поселении осталась лишь кухарка Сафия и несколько девушек. Эвтида должна будет отправиться домой до вечера, чтобы помочь им.        Не знаю, постарался ли Амен, чтобы всё получилось именно так, как произошло, но он был непроницателен, поэтому понять было сложно. Ливий не стал спорить с эпистатом. Лекарь с сочувствием посмотрел на меня, оставляя несколько папирусов у меня в руках. — Обещаю, Эва, мы вернёмся к письму, — шёпотом сказал Ливий, но Амен услышал его. Мужчина едко усмехнулся, взглядом говоря, что следующего раза не будет. — Пошли, — единственное, что сказал Амен.       Мы шли не торопясь, похоже мужчина изучал улочки, которые не успел посмотреть. Я же рассматривала каждую мелочь, каждую деталь в хижинах и построениях. Мне казалось, что Фивы весьма отличаются от Гермополя. В этом городе хотелось жить. Изучать людей, их образ жизни, дела, которыми они занимались. Даже Амен отличался от меня. Словно мы были на разных берегам, которые никогда не должны были пересечься.       Мысль о том, что Амен пытается найти шезму, хотя одна из них идёт рядом, заставила поёжиться от будущих перспектив. Что будет, когда он догадается, что я та, кого он всё время искал? Чутьё подсказывало, что он рано или поздно это поймёт. Только вчера я обещала сестре держаться от эпистата подальше, а уже сегодня переживала о том, что он отдалился. По разумному, я должна воспользоваться возможностью и сделать всё, что бы быть на расстоянии вытянутой руки с мужчиной. Но зачем-то делала всё в точности наоборот. Амен не замечал мои размышления, он не обращал внимания, словно был один. Он шёл уверенной походкой, зная свою цель. Мы вошли на рынок, где было большое количество людей. Им приходилось толкать друг друга, чтобы протиснуться до нужной лавки. Выбор был огромен, глаза разбегались от ярких тканей и золота, и если бы не голос Амена, то я бы давно растворилась в этой роскоши. —Вон он, — сказал Амен, двигаясь к мужчине, что торговал золотом. — Приветствую, — произнёс эпистат, я лишь качнула головой.        Торговец сразу понял, кто стоит перед ним, он напрягся, а на лбу, скорее от волнения, появились несколько капелек пота. — Расскажи, что ты видел. — Господин, — затараторил мужчина, выходя из прилавка. — Видел, но не уверен, что шезму это был. Накликать на другого беду со всем не хочется, — виновато произнёс торговец. — Ты расскажи, что видел, а я сам буду решать, шезму ты видел или нет, — грозно ответил Амен. — Жена болеет. Сильно болеет. Вот и не сплю по ночам, то за водой сходить, то лекаря нашего местного позвать. Помрёт скоро, — надо сообщить Ливию о жене торговца, может мы сможем проникнуть в её сон. Я тут же осеклась, понимая, что сейчас решается наша судьба. На кону стоит моя жизнь, а я всё о хвори печалюсь. — Глубокой ночью, вышел горшок вылить, смотрю идут двое, — торговец понизил голос, перешёл на шёпот. Амен пододвинулся ближе к мужчине, чтобы лучше слышать его, я сделала то же самое. — Женщина точно была. Фигура уж больно женская. Худое тело было прикрыто чёрной старой мантией. А на лице, не поверишь, господин, маска в виде Анубиса! — мужчина даже сейчас, находясь рядом с эпистатом боялся. — Я испугался, уж очень она выглядела пугающий. Да и какой дурак не испугается Анубиса? — А второй? Говорил, что двое их было, — Амен был заинтересован.        Я поблагодарила Богов, что вчера была рядом с мужчиной. Он видел меня, а значит я вне подозрений. Надеюсь. — Второй даже и не скрывался, господин. Волосы красные, словно кровь. Глаза блестят, точно сумасшедший! Он посмотрел на меня, я и закаменел на месте. Из головы все мысли тот час развеялись. Стою и жду! А шезму взглянул на меня и усмехнулся. И улыбка была у него совсем недобрая, словно зверь скалился, хотел напасть! Подумал, точно шезму! Вот и кинулся искать охотников, чтобы вам доложили, господин!        Амен молчаливо думал о чём-то, а затем кивнул в знак благодарности торговцу и поспешил покинуть рынок, как можно скорее. Я не теряя времени двинулись вслед за ним. — Амен, куда мы теперь? — кричала я в спину мужчины, задыхаясь от быстрой ходьбы, не успевала за ним. — В поселение, — сухо бросил он. — Нужно проверить все ли люди на месте, чтобы исключить черномага среди нас. — Но... Но это было ночью, — я нервничала, и похоже Амен заметил моё состоянии, он остановился, ожидая, когда я поравняюсь с ним. — Днём нет смысла искать шезму среди нас. — Видимо, ты плохо знаешь их, Эвтида. Я уже видел того, с красными волосами в столице. Наглый, самоуверенный. Думает, что никто не поймает его. Если он связался с кем-то из здешних краёв, то не отстанет от него. Будет плести интриги и при свете дня.       Сердце бешено застучало, дрожь моментально пробило тело. Дия! Боже, Ра, защити глупое дитя. Я была не уверенна, что сестра могла связаться с этим шезму, но то, что её не было в поселении, говорило само за себя. Амен и разбираться не будет. Обвинит во всех проделках сестру, а там не далеко и до... казни? Сердце пропустило несколько ударов, а в уголках глаз стали скапливаться предательские слёзы. Нет, она не может так глупо попасться.       Амен не стал дожидаться лошадей с колесницами, уверяя, что на это у нас нет времени. К тому же, эпистат был уверен, что если мы отправимся на колесницах, обязательно найдётся свидетель нашей скоропостижной отправки. Неизвестно, есть ли у красноволосого посредники в храме. Так говорил, Амен. Мы двинулись по протоптанной тропе. Потихоньку начинало темнеть, время шло за вечер, но мужчина не боялся. Он шёл уверенно, игнорируя звуки животных и дуновения ветра. Я тоже не обращала внимания на проделки природы. В конце концов меня есть кому защитить. Чего стоит кинжал, что покорно висит на поясе Амена, дожидаясь своего часа. Я вдруг представила, как этот самый кинжал проходится по горлу Дии. Представила, как сестра хватается за шею, пытаясь остановить кровь, которая бьёт фонтаном из сонной артерии. Идти предстояло ещё пару часов, но не было уверенности, что сестра вернулась за это время в поселения. Неведомая сила, подсказывала, что тот торговец говорил именно о ней. Она просила подождать и обещала придумать, как нас вытащить из рук охотников. Придумала. Мерзавец Реммао, даже не переживал за нашу судьбу. Наверное, в данный момент лежит на мягком диване, слушая приятные звуки арфы, которую он так горячо любил. Сломать бы её. Подлец. — Чего встала? — послышался грозный голос Амена, который встал по средине тропы, дожидаясь, когда я поравняюсь с ним. — Не отставай, Эвтида.       Не знаю, это так стресс действовал на меня, или я окончательно сбрендила. В голове появился сумасшедший план, о котором уже на следующий день, наверняка, я пожалею. Но покорно следовать судьбе, я не собиралась, не хотела. Не могла допустить, чтобы с Дией что-то случилось. Уверенна, и она бы поступила точно так же, если бы мне угрожала опасность. Конечно, как только я встречу её, то обязательно выясню всё. Нам предстоит не простой разговор, но пока, я должна оттянуть время. — Амен, — с грустью в голосе произнесла я. — Не знаю, но хочу объясниться с тобой.       Амен смотрел на меня с сощурившими глазами, словно пытался понять, что происходило в моей голове. Ему явно не нравилось то, что я заговорила с ним об наших мнимых отношениях с Ливием, но это было единственный вариант задержать его. — О нас с Ливием, — я виновато опустила взгляд. — Я говорил уже, Эвтида, мне нет дело до твоих целей и мужчин. В конце концов всё на совести твоих родителей, — Амен тут же осёкся понимания, что этим обижает меня.       Я не могла быть уверена в том, что следующее действие заставит Амена изменить отношение ко мне, но всё же попыталась. Я, в знак понимания, кивнула и продолжила путь. Проходя мимо него, я не взглянула на Амена, но его крепкая рука схватила моё запястье останавливая меня возле себя. — Не хотел обидеть, — сухо произнёс он. — Это правда, — прошептала я. — Не знаю почему, захотелось объясниться перед тобой. — Он принудил тебя? — неожиданно спросил мужчина, детально изучая моё лицо, проходясь взглядом по глазам, а затем останавливая его на губах. — Лекарь, заставил тебя разделить с ним кровать?        От формулировки вопроса стало не по себе. Захотелось обхватить тело руками, скрывая его от голубых, как лёд глаз. Я лихорадочно стала мотать головой, в знак протеста, а затем произнесла: — Он не касался меня, если ты об этом. — Тогда в чём причина? Что этот Ливий, — Амен сморщился, словно произносить имя лекаря было для него в тяжесть. — хочет от тебя? — Ничего. Мы с ним друзья.       Мужчина усмехнулся. Он смотрел на меня, как на умалишённую. — Предложил быть вместе в незнакомом для нас месте. Сказал, что так ко мне никто не притронется.       На этих словах Амен не выдержал, громко рассмеялся, но смех был лишь показным потому как после него он грубо притянул меня к себе. Для защиты я выставила ладони вперёд и упёрлась ими о приятную ткань его мантии. — Я разве не говорил, что со мной тебя никто не тронет, Эвтида? Или же, не нравлюсь тебе?       От вопроса эпистата щёки тут же обдало пунцовым румянцем, и я поспешила отвести лицо в сторону. А нравился ли он на самом деле? Конечно же нет! Нравился. Он мой главный враг. Он тот с кем я обязана бороться, хочу я этого или нет. Но сказала я совершенно другое. — Боюсь тебя... — Разве, был груб с тобой? — удивлённо спросил он. Я отрицательно покачала головой. — Быть со мной не понравилось тебе?       Он смотрел на меня хищно, изучал каждую эмоцию на лице. Я же боялась посмотреть. Была не уверенна, могу ли вот так бесстыдно разглядывать его. Его рука переместилась с запястья на предплечья, аккуратно удерживая, большой палец изредка поглаживал продрогшую кожу. Погода была жаркой, но от чего-то я зябла, желала по скорее очутиться дома и залезть под одеяло с головой. Боялась за Дию, боялась даже за Реммао, ведь вычисли он сестру, нити тут же приведут эпистата к нам. Боялась за своё сердце. У меня не было отношений с мужчиной, даже дружеских. Реммао был для меня отцом, но разговаривали мы с ним исключительно про некромантию. Не могла понять почему богиня Баст свела меня с Верховным эпистатом. За что так издевалась надо мной? Почему хотела проверить меня на прочность? Не выдержу, не смогу изображать хладнокровие. Лучше бы на моём пути встал Ливий, который не имеет чувство ненависти к таким, как я. Амен терпеливо ждал ответа, а я не знала, что должна сказать ему. Как объяснить то, что чувствую к нему? Нет, не любовь это. Если бы была она, как говорила Дия, и в пропасть было нестрашно прыгнуть. Ведь люди прыгают. — Понравилось, господин, — неуверенно прошептала я. — Господин? — рассмеялся Амен, и я на секунду засмотрелась на его маленькие морщинки возле глаз, которые собрались из-за светлой, тёплой улыбки. — Идём, Эвтида, тороплюсь я. Зла не держу, знай. Жизнь твоя, надеюсь, знаешь, что делаешь.       Амен отпустил мою руку, и я в тот же миг ощутила ещё больший холод и душераздирающее одиночество. А ещё я поняла, что прошло слишком мало времени. Да накажет тебя Сет, Дия! Этот разговор был бы отличным завершением наших странных отношений. Если конечно, это вообще можно было назвать отношениями. Амен ясно дал понять, что не злится на меня, не держит обиды. После сегодняшнего дня, я могла спокойно избегать его, не попадаться на глаза, каждый раз убеждая себя в том, что всё правильно. Мы и не должны были быть вместе.       Я удержала Амена, прикоснувшись ладонью к его плечу. Он тут же окинул меня взглядом, будто только и ждал этого. А затем я поднялась на носочки и прильнула к его губам. Чего больше мне хотелось: остановить Амена и помочь Дии, или же снова ощутить вкус губ охотника? Я целовала его неуверенно, ожидая момента, когда он оттолкнёт, накричит на меня, но Амен обвил мою талию, притягивая к себе. Я проходилась по его губам осторожно, медленно запоминала каждое движение. Руки Амена блуждали по моей спине, иногда задерживаясь возле лопаток, а затем спускались ниже обводя пояс шёлковой юбки. Те незнакомые бабочки, снова возродились внизу живота, придавая моим действиям уверенности и страсти. Я осмелилась проникнуть языком в рот Амена, обводя его кончиком ровные зубы мужчины. От эмоций и нахлынувших чувств кружилась голова. Хотелось большего, намного больше, чем поцелуй. Нутро, что досталось мне от черномага пыталось достучаться до меня. Кричало, что есть мочи: "Остановись, Эвтида! Близость с эпистатом погубит нас! " Но я не слышала, в упор не замечала, лишь отдавалась губам Амена, прижимаясь телом всё ближе и ближе к нему. Хотела слиться с ним, стать одним целым. Руки мужчины достигли моей шее и с долей грубости сжали её, заставляя откинуть голову назад. Губы Амена переместились на мою шею, оставляя яркие следы от нашей близости. Он разжигался сильнее от новых смелых действий, и в какой-то момент нежные касания стали походить на укусы зверя. Он кусал, а затем зализывал языком то место, всё же заботясь обо мне. Не выдержав, из губ вырвался первый стон наслаждения. Я отошла от наваждения, услышав его. Мы стояли посреди дороги, желая друг друга. И кажется, Амен взял бы меня, не раздумывая, прямо здесь, не думая, что нас могут увидеть проходящие мимо люди. Будто прочитав мои мысли, Амен взял меня за руку и повёл вглубь леса. Туда, где бы нас никто не смог разглядеть. Амен повернул меня к себе спиной, заставив обхватить небольшое дерево руками. То, что мы делали здесь, прямо на улице, заставляло туманить разум. Не было сил размышлять о том, что нас могли легко поймать, или того хуже подсматривать за нами. Я лишь наслаждалась поцелуями мужчины, касаниями его рук по своему телу. В голове больше не стояла цель уберечь Дию от эпистата, я хотела его сама. Желала до приятной боли внизу живота. Амен касался губами моей спины, обводил позвоночник языком. Крепкие мужские руки точно знали, как доставить женщине удовольствия. Они гладили плоский живот, нарочно касаясь пояса юбки, иногда проникая под неё. Он дразнил меня, хотел довезти до безумия. — Амен, — простонала я в шершавую кору, которая служила для меня опорой.       Амен быстро расправился с шёлковой тканью, которая спустя минуту приземлились к ногам, холодя щиколотки. Затем он проник под бельё, трогая самое чувственное место. Его пальцы распределяли влагу, что успела накопиться, по складочкам, задерживаясь на чувственном бугорке. Я хотела большего. Позабыла морали и устои, тёрлась сильнее, желая поскорее ощутить его в себе. Прижалась сильнее, приподнимая ягодицы к его мужскому достоинству. Я двигалась, хотела тоже, как и он меня, вывести его. Заставить делать всё, чтобы слиться. Сделать так, чтобы в его голове была лишь я. Амен рычал, его движения, поцелуи граничили с жестокостью. Он словно возвращал мне то, что я успела натворить за все дни проведённые в дали. Он будто наглядно показывал мне, чего именно я избегала это время проведённое без него. — Раздвинь ноги шире, Эва, — приказал Амен, и я впервые без едких слов сделала так, как он хотел.       Его палец вошёл в меня, лениво начал двигаться во мне, разгорая внутри меня ещё большее желание. Я откинула голову на его плечо, пытаясь сосредоточить взгляд на нём. Амен не дал сделать этого, как только он увидел мои губы в доступности, то тут же накинулся на них, а там внизу, он ввёл ещё один палец. — Опасная. Непокорная. Точно змея, пробираешься в моё сердце, Эвтида.        Думать не было времени, размышлять о правильности действий, возможно, позже я успею пожалеть о своих желаниях, но сейчас тянусь к штанам Амена, рукой пробираюсь за пояс и касаюсь готовой для меня мужественности. Он твёрдый, настолько, что я успеваю вспомнить ту боль, что он причинял мне в первый раз. Останавливаюсь, страх снова заполняет моё тело. Амен тут же подмечает мои эмоции, он убирает пальцы с моего лона, а затем разворачивает меня лицом к себе. — Боишься, Эва? — шепчет он, рассматривая моё раскрасневшееся лицо. Я смущённо киваю, хочу отвести взгляд, но мужчина не даёт сделать этого. Он обхватывает пальцами мой подбородок, направляя лицо в его сторону. — Я разве могу причинить тебе боль, моя Неферут? — Амен говорит ласково, почти нежно, и я готова расплакаться от осознания того, что кажется влюбляюсь в него.       Я снова тянусь к губам мужчины, оставляя на них горячий, чувственный поцелуй. Страсть тут же растворяется, а на место неё приходит нежность, граничащая с вселенской тоской.