Путеводная звезда

      Фродо пролежал без сознания довольно долго. Элронд сообщил, что смог излечить его рану, но несколько раз после этого они с Гендальфом о чём-то тихо переговаривались, стоя отдельно от всех. Маг прибыл в Ривенделл чуть позже, чем Арагорн, Кессилит и хоббиты. Он выглядел истощëнным и чересчур бледным, но ничего никому не рассказывал об этом; когда у него пытались узнать, что случилось, он недовольным тоном ворчал, что он устал и ему надо отдохнуть, хотя все понимали, что причина была не в этом.        Спустя пару дней Гендальф позвал Кессилит к себе и они очень долго о чём-то разговаривали. После этого Кессилит некоторое время ходила задумчивая и ни с кем старалась не разговаривать. Несколько раз её видели сидящей у ручья в глубине сада, задумчиво смотрящей на водную гладь. Арагорн не хотел спрашивать, что случилось, так как понимал, что ей сообщили что-то действительно важное. Но каждый раз, проходя недалеко от ухоженного сада с тоненьким ручейком, он оглядывался и смотрел на маленький силуэт эльфийки, которая о чём-то думала, не замечая ничего вокруг. И с грустью он понимал, что она была опечалена чем-то.       После нескольких дней глубокого сна и отдыха, Фродо наконец очнулся и, когда его самочувствие стало более менее нормальным, в Ривенделл начали съезжаться представители разных народов для обсуждения дальнейшей судьбы Кольца.       Представителем лесных эльфов являлся Леголас, сын Трандуила: высокий и светловолосый, он был статным и в то же время очень ловким на вид. Он почти сразу заинтересовался Кессилит, так как довольно много слышал от других эльфов о её народе. Она была немного смущена таким неожиданным вниманием со стороны сына лесного короля, но вскоре их заметили тихо разговаривающими на одной из скамеек в обители Элронда.       В качестве представителей гномов прибыл Гимли, сын Глоина: плотный, низкий и на вид очень грозный воин. Во всяком случае, он старался таким казаться, хотя до многих дошли слухи, что он добрая душа. Но об этом предпочитали молчать, чтобы лишний раз не привести его в гнев, в котором, по тем же слухам, он был невероятно страшен. К тому же, отношения гномов и эльфов оставляли желать лучшего, так что все последние старались обходить Гимли стороной.       Также в Ривенделл приехал Боромир, сын Дэнетора, наместника Гондора. Он выглядел довольно раздражённо и явно имел свои взгляды на всё, что происходило с Кольцом. Он ни с кем особо не заговаривал, а никто старался не говорить с ним. Особенно недоброжелательно он поглядывал на Арагорна, оценивая его и приходя к каким-то своим, мысленным выводам.       Но в конце концов, однажды утром совет был собран, все были распределены по своим местам. Элронд находился как будто во главе небольшого круглого стола, на который он вежливо попросил Фродо положить Кольцо; по левую руку от него сидел Арагорн, а по правую - делегация людей, во главе с Боромиром. Далее сидело несколько гномов, среди которых важно уселся Гимли, после них ровно, как по линейке, молча сидели эльфы, среди которых выделялся уверенный в себе Леголас, учтиво пригласивший Кессилит сесть рядом с ними. Круг замыкали возвышавшийся над всеми засчёт своей шляпы Гендальф и Фродо, старавшийся вести себя тихо; впрочем, на него пока никто не обращал внимания.       - Все вы знаете, зачем я собрал вас всех, - важно начал Элронд, оглядывая людей, эльфов и гномов, сидящих перед ним. - Над Средиземьем нависла угроза и сейчас наша задача - решить, что делать с Кольцом, оказавшимся в наших руках.       Все зашептались, поглядывая на стол возле Элронда, и только Боромир, оглянув сидящих рядом с ним людей, подал голос.       - Разве вы не понимаете? Это дар врага! - почти крикнул он, нетерпеливо всматриваясь в лицо всех сидящих перед ним, - Почему бы не использовать его против Мордора? Дайте Гондору это оружие, позвольте нам использовать его против нашей общей угрозы!       - Это вовсе не дар. Кольцо не поможет нам, оно несёт лишь безумие и смерть. Принесëте кольцо в Гондор - принесëте смерть вашему народу. - неожиданно произнесла Кессилит. Арагорн обернулся к ней: она почти не подняла голову и даже не посмотрела на Боромира, она словно о чём-то задумалась и эти слова произнесла как что-то заученное, очевидное. Так обьясняют простую истину несмышленому ребёнку. Однако Боромир был явно не доволен таким обращением с ним.        -Тебе ли говорить о смерти народа? - с насмешкой, непозволительной для сына наместника, произнёс Боромир. - Твой народ был...       - Именно поэтому я имею право говорить об этом.        Арагорн удивлённо посмотрел на Кессилит: ни тихой речи, ни смущенности, которой была пропитана вся её натура, не было; голос был твёрдым, в нём скользнула чуть заметная нотка злобы, а вместо доброго и чуть усталого, на Боромира был устремлён острый, пропитанный ненавистью, взгляд. Арагорн показалось, что даже её глаза немного потемнели, и вместо серого, стали грязно-черными. Хотя может быть, это была всего лишь игра света.       Но Элронд не дал возможности перерасти этой перепалке в полноценный конфликт и громко произнёс:       - Не время ссориться и враждовать между собой! Непростые времена ждут нас всех и наживать себе врагов между друзьями непозволительно. Кольцо не может быть использовано с благими намерениями, - он мельком взглянул на недовольного Боромира, - и единственным выходом мне представляется его уничтожение. Все замолчали и взглянули на Элронда.       Никто не решался ничего сказать. Но вдруг Гимли вскочил со своего места и схватил топор, что стоял рядом с ним на полу.        - Так чего же мы ждём! - вскрикнул он и замахнувшись, со всей силы ударил лезвием по Кольцу, но тут же был отброшен назад невидимой силой. Влетев в ряды своих же сородичей, он закряхтел и несколько сидящих рядом с ним гномов помогли ему встать. Все оглянулись обратно на стол и удивлённо выдохнули: Кольцо осталось невредимым, ни одной царапины не было видно на его гладкой, блестящей поверхности.       - Кольцо нельзя так просто уничтожить, Гимли, сын Глоина, - мягко произнёс Элронд, когда все уселись на свои места, - оно должно быть учитожено там же, где и было создано - в жерле Ородруина, в самом сердце Мордора.       - Нельзя так просто взять и войти в Мордор. - негромко произнёс Боромир.       - Можно, если объединиться и направить все силы на уничтожение Кольца. - уверенно сказал Арагорн, смотря прямо на Боромира.       - И неужели простому следопыту под силу объединить народы, и так находящиеся в напряжённых отношениях между друг другом? - спросил Боромир, встав со своего места.       - Он не простой следопыт, - вскочил Леголас и подошел чуть ближе, - он Арагорн, сын Араторна, наследник Исильдура. Он - король Гондора.       - Леголас... - устало произнёс Арагорн.       - У Гондора, - вспыхнул Боромир, - нет короля. И кто же согласится идти в самое пекло Мордора?        - Уж не ты ли возомнил себя тем, кто это сделает? - негодующе крикнул гном, подрываясь с места.        - Разве ты не слышал? У нас нет другого выхода! - тут же разозленно воскликнул Леголас.        - Я лучше умру, но не отдам Кольцо в руки эльфу! - вдруг вскрикнул Гимли.       Все остальные, в том числе и Гендальф, подскочили со своих мест и началась какая-то неразбериха: все спорили друг с другом, что-то яростно доказывая и объясняя, хотя в таком шуме мало что можно было разобрать. На своих местах остались сидеть только Фродо, о чём-то глубоко задумавшись, и Кессилит, которая внимательно смотрела на него. Вдруг он встал со стула и тихо произнёс.       - Я пойду. Никто его не услышал, и поэтому он откашлялся и сказал чуть громче.       - Я пойду!        Голоса затихли и все обернулись на маленького хоббита. Гендальф грустно улыбнулся, а остальные чуть заметно опустили глаза. Никто не решался ничего сказать.        - Мой меч с тобой. - Арагорн вдруг развернулся к нему и поклонился.       - Считай, что мой лук тоже. - улыбнулся Леголас.        - И моя секира. - Гимли важно выпрямился.       Боромир встал рядом с ними, смотря прямо на Фродо. Кессилит поднялась и подошла к ним, уверенно смотря Фродо в глаза.       Вдруг откуда-то из-за угла тихо вышел Сэм и, подойдя к Фродо, застенчиво произнёс:       - Позвольте мне тоже идти с ним! В тот же момент из-за дверей буквально выкатились Мэрри и Пиппин и на перебой заговорили.        - Тогда и мы пойдём!        - Да! Мы никуда не уйдём без Фродо!        - Видимо вас действительно нельзя разлучить, если вы проникли на тайный совет, на который он был приглашён, а вы - нет. - строго произнёс Элронд, хотя в его голосе скользнул смех. Пиппин и Мэрри смутились, но владыка Ривенделла не дал им ничего сказать.        - Тогда я нарекаю тебя, Фродо, Хранителем кольца, а всех вас - Братством кольца. Вы не связаны никакими клятвами, каждый из вас пройдёт столько, сколько он сможет, но помните: от вас зависит судьба не только ваших народов, но и всего Средиземья.        На Ривенделл спустилась ночь и большая круглая Луна появилась из-за облаков. Всё вокруг было освещено её сиянием и казалось нереальным, покрытым серой, волшебной дымкой. В эту лунную ночь Арагорну не спалось и, решив не мучать себя, он вышел прогуляться по дорожкам красивой и изящной обители Элронда.       Проходя по низким ступенькам лестницы, ведущей в сад, он оглядывал элегантные колонны с витыми узорами вверху, аккуратные скамейки, стоящие тут и там, ручеёк, у которого... кто же там стоит у ручейка? Арагорн пригляделся и различил длинный подол лёгкого платья. Подойдя чуть ближе он со странной радостью понял, что это была она. Длинные белые волосы, в которые аккуратно были вплетены цветки, тонкие руки с маленькими ладонями и нежная, светящаяся кожа, которая, казалось, отражает лунный свет. Он тихо подошёл к ручью и встал чуть позади неё. Она услышала шорох и обернулась. Узнав его в лунном свете, она чуть заметно улыбнулась и эта улыбка осветила всё вокруг. Он тоже улыбнулся и тихо, чтобы не разрушить лунный сон и не спугнуть волшебную дымку, произнёс:        - Завтра мы рано уходим. Почему ты не спишь?       Она внимательно посмотрела на него, словно в первый раз изучая и думая, стоит ли говорить, и наконец прошептала:        - В моём народе было не принято спать перед важным событием. Луна осветит твою душу и успокоит её, растопит все льды сомнений и освободит от тревог и терзаний.        Арагорну эта мысль показалась такой правильной и такой понятной, что он даже удивился, почему раньше никогда не думал об этом.       В это время Кессилит отошла от Арагорна и задумчиво взглянула на водный поток, тихо журчавший у её ног. Он встал рядом с ней и увидел там их отражение, нечёткое и размытое. Вдруг она произнесла:        -Так ты наследник трона?       Он взглянул на неё. Она внимательно изучала каждое движение его лица, будто читая, как открытую книгу. Он снова посмотрел на ручеёк.       - Да. Это так.       - Что за сомнения мучают тебя?        - Я не уверен... - он запнулся. Что его действительно мучало? Почему он так не любил говорить на эту тему?, - я не думаю, что я достоин престола. Всю свою жизнь я провёл не там, где мне следовало её провести. Есть люди, которые достойны трона больше, чем я.        - Не говори так, - она взмахнула руками, - каждый человек преодолевает разные трудности на своём пути и в конце концов понимает, чего он достоен, а что должно принадлежать кому-то другому. Однажды в твоей жизни случится что-то важное и это будет твой выбор: принять испытание или отказаться от него. Ты делаешь себя достойным чего-то. Твоё время придёт и ты поймёшь, - она запнулась, - ради чего ты живёшь.       Она взглянула на него и снова улыбнулась. Чистой и искренней улыбкой, такой ласковой, как тихое журчание ручья, песнь птички в чаще леса или отражение первых лучей солнца в лужах после сильного дождя.       И он улыбнулся ей в ответ.