Влюбить за четыре дня

Перламутровые облака с золотым контуром бездыханно застыли в лазурном небе. Солнце тянулось лучами ввысь, утопая за далекой линией горизонта. Предрассветный туман окружил весь город. Солнечный луч скользнул в открытое окно спальни, забрался на кровать и расплылся по бледному лицу спящего юноши. Его ресницы задрожали, а слипшиеся глаза с большим трудом приоткрылись. Сон как рукой сняло, когда еще не проснувшиеся очи оглядели незнакомую комнату. Запястья сковывали наручники. Звук металла ударил по ушам, и тогда Странник обратил внимание на свою ногу. Чуть выше лодыжки находилось кольцо, от которого до ножки тумбочки, стоящей возле кровати, тянулась горячая от солнца цепь. Полностью отошедший ото сна брюнет ёрзал на кровати и пытался освободить руки. В панике он и не заметил стоящего в проходе светловолосого юношу. Глаза цвета граната с ног до головы рассматривали парня на кровати. Белоснежные, слегка растрепанные, волосы неаккуратно лежат на плечах. Мысли разбегались, отказываясь собираться воедино. Стук сердца отдается в ушах, пьянящий страх сковывал тело не хуже цепей и наручников. Во рту сухо, словно в пустыне. —Доброе утро, -говорит вошедший со спокойной улыбкой на лице, держа в руке бумажную коробку. Сделав несколько шагов в комнату, он подошел к кровати и аккуратно сел возле Странника. Темноволосый лишь напуганно глядел то на коробку, то на Кадзуху. Беспомощные слезы пленкой укрывали лиловые глаза, отказываясь выливаться из них. —Перестань, я принес тебе поесть. Ты уже, наверное, проголодался. Все-таки второй день здесь, -юноша развернул коробку, в которой ждала своего часа порция данго. Пальцы легко коснулись дрожащей руки Странника, которую он моментально отдернул, не желая ощущать прикосновения. Несносный ком поднимался все выше по горлу, пока не превратился в хриплый полу-крик: —Отпусти меня, сумасшедший ублюдок! -он отодвинулся от Каэдэхары и вжался в спинку кровати. Улыбка бесследно исчезла с лица. —Пойми, я не желаю тебе зла, -длинноволосый посмотрел на солнце, уже прилично долго ослеплявшее его, проникая лучами в комнату через окно. Свежий запах утра витал в воздухе,-Я оставлю это здесь. Съешь, если захочешь. Холодный пот выступал на лбу. Сердце отбивало бешеный ритм, словно птица, трепыхавшаяся в клетке. Легкие снова задышали, когда проклятая дверь наконец закрылась, оставляя парня одного в комнате, наедине со своими страхами и опасениями. Злость и отчаяние смешались в единый комок и крепко осели в голове, отравляя каждую мысль. Хотелось снова находить тепло в тех чужих рубиновых глазах. Знакомый запах танжерина и клена резко заполнил легкие, а слезы застыли на щеках. В голове проносились сотни незнакомых голосов, непрерывно бубнящих мерзкие слова. Гул вмиг сменился убаюкивающим шумом волн, когда родное лицо всплыло из подкорки глубоких воспоминаний прошлой жизни. Прозрачная вода расплескивалась и доставала до самых лиц, на которых были широко растянуты искренние улыбки. Звонкий смех парней разносился по всему побережью. —Кадзу, хватит уже!-прикрываясь руками от соленой воды, летящей прямо в него, Скарамучча молил юношу о «пощаде». Мокрая одежда прилипала к телу, от чего от головы до самых кончиков пальцев бегали мурашки. Солнце отражалось на дрожащей поверхности воды. Белоснежные волосы промокли до нитки. Каэдэхара неуверенно подходит к такому же мокрому парню, пытаясь отдышаться и отойти от их дурачеств. Словно спрашивая разрешения детским и наивным взглядом, он прижимается к дрожащему телу.В объятиях становится лишь холоднее, но двое не обращают на это внимания. Единственный источник тепла-вечернее солнце, заходящее за горизонт, и сбитое дыхание парней. Темноволосый что-то неясно промямлил в грудь второго. —Чего?-приподнимая голову того рукой, переспросил Кадзуха. —Обещай, что не бросишь меня,-понимая, как нелепо сейчас выглядит, он старался отвести взгляд, прищуриваясь на солнце. Молчание затягивалось. Щеки пылали под светом ярко-оранжевого солнца. Одинокая тишина облаком сгустилась над кухней. Сидя на стуле, Каэдэхара смотрел в окно на бушующие волны. —Обещаю.