➳♡➳
Хан Джисон уверен, что весна — самое прекрасное время года. И дело даже не в том, что весеннее солнце по утрам встаёт раньше зимнего — этого он не может оценить в силу своего вынужденного совиного образа жизни — а в том, что в хрустально звонком воздухе разлито предчувствие и ожидание чего-то волшебного. Скорого раскрытия лопнувших цветочных почек, возвращения птиц в город, смены холодного северо-западного ветра на тёплый южный и, возможно, даже влюблённости. Каждой весной Хан Джисону отчаянно хочется влюбиться. Поправив кепку на голове, он натягивает козырёк пониже и проверяет время: вспыхнув светодиодами, с экрана блокировки на него смотрит игриво улыбающийся Ли Минхо. Его давний друг и коллега Крис посмеивается иногда над столь очевидным фанатством, но Хан не воспринимает это как личную обиду, легко отшучиваясь, что у него позднее развитие. В этом есть и небольшая доля правды: серьёзными отношениями за всю жизнь он похвастать не может, а единственный раз, когда у него был хоть кто-то, случился ещё в студенческие годы. Джисон признаёт, что он слишком неподъёмный домосед и к тому же социофоб, чтобы хоть что-то делать со своим хроническим одиночеством на личном фронте. А работа ведущим на радио не позволяет ему почувствовать себя одиноким по всем остальным фронтам. На еженедельной основе Джисон вынужден всё же выползать из своей норы в одном из спальных районов города и преодолевать несколько станций на метро, чтобы добраться в студию вещания. Здание, в котором располагается штаб-квартира Radio One, находится в соседнем районе — не слишком далеко, чтобы испытывать неудобств от долгой дороги, но достаточно удалённо, чтобы считаться полноценным выходом в люди. Для Хана же это достаточно весомый повод привести себя в порядок: избавиться от недельной щетины на лице, достать из гардероба дорогие вещи и использовать любимый парфюм. И каждый такой раз он представляет себя Золушкой, собирающейся на бал, ощущая даже пресловутый трепет в груди. Убранный в карман мобильный тревожит вибровызовом, и, даже не глянув на экран, Хан достаёт из кейса наушники, чтобы ответить на звонок. Подошедший поезд метро вынуждает поторопиться, и Джисон неловко выпускает из пальцев один наушник, роняя его под ноги. — Чёрт! — тихо ругается он себе под нос, быстро подобрав потерю, а затем выпрямляется и стремительно шагает в сторону призывно раскрытых вагонных дверей. Во втором наушнике звучит возмущённый звонкий голос Чанбина: — Я уволю тебя за оскорбления начальства, Хан Джисон! Успев только протестующе фыркнуть в ответ, Джисон врезается в неуклюже выскочившего из вагона пассажира. — Ох, прошу прощения! — сверху раздаётся торопливый мягкий голос, и Джисон поднимает глаза, чтобы одарить его владельца осуждающим взглядом, но замирает как вкопанный, не в силах вымолвить и слова. Из-за спущенной на подбородок маски на него взирает сам Ли Минхо. Джисон даже не уверен в том, что глаза не подводят его в эту самую минуту. Но нет, вот он: его невозможный и невероятный кумир, смотрит на него с волнением в глазах, не двумерно с плакатов и цифровых рекламных щитов, а вживую, по-настоящему. А ещё Ли Минхо взволнован из-за него, из-за Хан Джисона, и обеспокоен, не сильно ли тот пострадал в результате их неловкого столкновения. Сердце в груди совершает гиперпространственный прыжок на миллионы световых лет, а затем застревает в горле вместо того, чтобы вернуться на положенное место. Из раскрытого вагона метро запись приятного женского голоса вещает, что двери закрываются и поезд отправляется к следующей станции. Очнувшись словно от глубокого сна, Хан, лишь глупо моргнув, коротко кланяется в ответ и срывается с места, в последний момент запрыгивая в вагон. Сомкнувшиеся за спиной двери отрезают его от случившегося с ним пару мгновений назад чуда. Джисон неверящим взглядом провожает удаляющуюся к выходу из станции фигуру, пока тёмный тоннель не проглатывает его целиком, звонко цапнув по рельсам последним вагоном поезда. — Земля вызывает майора Хана, приём, — в наушнике слышится отдалённый голос Чанбина. — Ты там живой? Быстро проверив подключение к вай-фаю, чтобы не выкинуло из приложения, Джисон наконец отмирает и падает на свободную скамью абсолютно пустого вагона. Он всё ещё не может поверить в реальность происходящего, а отсутствие людей вокруг лишь подпитывает его сомнение. И только голос друга помогает Джисону не улететь в открытый космос, заземляя прочной пуповиной связи. — Хён, ты не поверишь, что сейчас произошло… — хрипло выдыхает он. — Это было как в песне Пак Джехёна, он моя чёртова катастрофа, хён! Убедившись, что микрофон точно выключен, главный музыкальный редактор Radio One — Крис снимает с головы наушники, оставляя их на шее. — Если хочешь рассказать мне о том, что встретил своего Ли Минхо в метро, можешь не утруждаться, — вздыхая, бросает он через плечо. — Чанбин уже сообщил, что ты ему об этом все уши прожужжал. — Чанбини-хён — предатель! — Он наш босс, — спокойно напоминает Крис. — А я — твой лучший друг… — И единственный, — расстегнув, но не сняв куртку, Хан плюхается на небольшой диван у стены в студии. — Нет, у тебя есть ещё Чанбини-хён. — Теперь я в этом очень сомневаюсь… — в своей упрямой манере ворчит Джисон. — Может, мне показалось, и это был не он вовсе? Сам подумай: разве такая известная личность будет кататься на метро? Крутанувшись в кресле, Крис проверяет тайминг на одном из мониторов: до конца программы музыкального часа вместе с рекламным блоком у них ещё одиннадцать минут. — Ты же катаешься, — пожимает он плечами. — Но я не известная личность. — Но у тебя уже есть свой неофициальный фанклуб! — повернувшись к нему, насмешливо восклицает Крис. Хан скептически фыркает в ответ. — Кучка заблуждающихся… — И в нём уже около двухсот тысяч человек, — Хан смолкает, сводя брови на переносице и надувая щёки. Точнее, не успевая их сдуть после набора воздуха для заготовленной фразы, но это крыть ему нечем. Туше. — Сколько, ты сказал? — наконец поражённо выдыхает он. — Двести тысяч, — Крис светит своей голливудской улыбкой с ямочками на щеках. — По статистике прошлого месяца. — Ох. Вау. — И ты даже не попросил у него номер? — Он выходил из вагона, а я по инерции уже зашёл, и как в дешёвой романтической мелодраме нас разделили закрывшиеся двери. — Простыми словами: ты растерялся? — Да, я растерялся. Джисон уверен, что это был тот самый Ли Минхо. Потому что, если глаза и могут его обмануть, выдав желаемое за действительное, то слух — никогда. Музыкальный слух моментально распознал высокий, но при этом не режущий уши медово-сладкий голос модели, чьи интервью он засмотрел уже до дыр. — О, — Крис распахивает глаза в удивлении, будто вспомнив что-то. — Помнишь, ты как-то уже говорил, что видел парня, похожего на Ли Минхо, на своей станции? Шокирующая догадка вонзается в мозг Джисона. Не может в мире существовать парня, похожего на Ли Минхо, потому что в мире нет никого, столь же прекрасного и идеального. Теперь Джисон абсолютно уверен, что его мечта живёт где-то совсем рядом, на одном районе с ним. — Я не понял, почему не работаем? Пять минут до начала эфира, живо по местам! — уверенным шагом в помещение входит Чанбин, совладелец станции и программный директор в одном лице. Комично скорчив недовольное лицо, Джисон выскальзывает из куртки, оставляя её прямо на диване и плетётся к своему рабочему месту, попутно разогревая связки. Тема пятничного эфира обычно оговаривается ими за неделю, сразу после завершения предыдущего, после чего наёмные авторы и редакторы приступают к кропотливой работе. Взяв в руки распечатки с намеченным планом эфира и темами, которые стоит затронуть вскользь, Джисон усаживается за микрофон. Конечно, основная часть разговора будет зависеть от историй, которые предлагают слушатели их вечернего пятничного радиошоу, но на то Джисон и незаменимый его ведущий, чтобы виртуозно выдавать экспромт, не сильно отклоняясь от плана. А главным поставщиком душещипательных историй зачастую является их постоянный слушатель под ником Lee Know. Тот так иронично преподносит случившееся с ним в жизни дерьмо, что Хан невольно улыбается там, где стоило бы посочувствовать. Но на каком-то интуитивном уровне понимает, что сочувствие его любимому комментатору нужно меньше всего. Поэтому с радостью зачитывает его сообщения, вставляя свои лишь отчасти деликатные шутки, надеясь, что тот улыбнётся в ответ. При иных обстоятельствах — Джисон в этом абсолютно уверен — с этим человеком они могли бы найти общий язык и, возможно, даже стать хорошими друзьями. И ненадолго, лишь на одно жалкое мгновение ему хочется поверить в то, что анонимный слушатель может оказаться его кумиром по фамилии Ли. Поэтому с лёгким трепетом в груди от ожидания предстоящего общения со слушателями ведущий Night Air начинает эфир.➳♡➳
— Не могу поверить, что Чанбин предложил тебе, а не мне заменить его на встрече со спонсорами! На твоём месте должен был быть я! — Джисон, давай посмотрим правде в глаза: из нас двоих только я, попав в толпу незнакомых людей, не рискую продемонстрировать им наглядно содержимое своего желудка. Напоминание о прошлых панических атаках бесит Джисона, хоть на правду злиться смысла нет. Несмотря на то, что он работает над этим уже второй год с психологом, социальные взаимодействия с большим количеством людей всё ещё даются ему с некоторым трудом. А затворнический образ жизни лишь усугубляет ситуацию. Поэтому, когда он узнаёт, что на закрытой вечеринке, куда волей случая отправился не Со Чанбин — их представитель и лицо радиостанции — а Крис, и встретил там не только спонсоров, но и самого Ли Минхо, Хан Джисон чувствует злость и обиду. Даже отдавая себе отчёт в том, что сам он там едва ли справился бы с поставленной задачей и наверняка не смог бы даже подойти к приглашённой модели. Нерешительно стоял бы у стены и прожигал взглядом — это именно то, что у Джисона получается лучше всего. Заметив, что Хан ушёл в себя, Крис глубоко вздыхает и кладёт на его плечо широкую ладонь. — У нас с Чанбином есть план. — Какой ещё план? — обычно такое заявление становится предвестником какой-либо авантюры, именно так эти двое однажды решили открыть свою волну на радио. Джисон опасается, что снова станет частью чего-то грандиозного и амбициозного, к чему он, такой крошечный и обычный, совершенно не готов. — Имя Ким Сынмин тебе о чём-нибудь говорит? По хитрому выражению лица Криса Джисон понимает, что новый персонаж введён в историю неспроста. — Конечно, я был диктором одного из домашних матчей их команды, ты сам меня туда пропихнул. — Мне тут нашептали, что он друг детства Ли Минхо… Джисон одним махом теряет весь воздух из лёгких, шумно выдохнув. Мысль о том, что он может оказаться знаком с Ли Минхо буквально через одно рукопожатие, никак не укладывается в его голове. — Иди ты! Крис смеётся над его реакцией, а Джисон снова берёт себя в руки, включая холодный скептицизм: — И что это нам даст? — А то, — Крис склоняется к нему, будто в студии, в которой сидят только они вдвоём, их может кто-то подслушать. — Что ты можешь хоть раз попробовать воспользоваться связями и пригласить их вдвоём на нашу вечеринку на следующей неделе. Джисон более чем уверен, что тем, кто “нашептал” Крису эту информацию был Со Чанбин. Тот не зря их основной представитель на официальных мероприятиях: его навыки коммуникации и умение налаживать связи просто поражают и находятся где-то далеко за гранью понимания Джисона. Это какой-то иной уровень социального взаимодействия, который ему неведом. — Ни за что. — Он будет рад встретиться, я уже договорился с ним на пятницу днём, — музыкальный редактор надевает наушники, возвращаясь к работе. Крис редко так давит на Джисона, заставляя делать что-то против воли, но каждый такой раз оказывается чётко выверенным планом, который обязательно осуществится как задумано. Джисон порой даже размышляет о том, можно ли считать это суперспособностью. Поэтому, глубоко вздохнув, он смиренно принимает свою судьбу.➳♡➳
Проснувшись немного за полдень в пятницу, Джисон первым делом тянется к телефону, чтобы отключить беззвучный режим и проверить уведомления. Он не сразу понимает, что за аккаунт, на который он подписан, выложил видео, но, перейдя по ссылке, моментально просыпается. Джисон узнаёт его с первого кадра. Ли Минхо в простых серых спортивных штанах и чёрной свободной футболке начинает двигаться под музыку, полностью растворяясь в танце. Его отточенные движения действуют как гипноз, а заметив соблазнительно приоткрытый рот и прилипшие ко лбу отросшие пряди, Джисон на время забывает дышать, погрузившись в транс. Этот танец похож на признание, на чистые эмоции, на песню сердца, которое безмолвно кричит о нерастраченной лавине чувств внутри. Первая реакция, которую выдаёт глупое тело Джисона — это обжигающе горячие дорожки слёз на щеках. Вторая же более однозначная и закономерная для утра чётко обрисовывается под тонкой тканью боксёров. Испытывая вперемешку с возбуждением лёгкое чувство стыда, Джисон пересматривает видео ещё несколько раз, отматывая, замедляя моменты, и внимательно всматривается в проступающие во время движений очертания крепкого тела под свободной одеждой. Он замечает, как напряжена шея с острыми тенями сухожилий под влажной кожей, как выделяются вьющиеся на запястьях верёвки вен, как напряжены сильные бёдра, и издаёт несдержанный стон, переворачиваясь на живот и вжимаясь пахом в мягкую постель. Ему очень надо в душ и, наверное, поговорить со своим психологом, поэтому Джисон решает позвонить тому по дороге на встречу с Сынмином уже после тщательного приведения себя в порядок. — Итак, ты здесь потому что тебе нравится Минхо, а я — его лучший друг и единственный для тебя возможный способ с ним встретиться, — Хан давится своим айс-американо, когда вместо приветствия Ким Сынмин раскрывает его карты так, словно они давно являются достоянием общественности. — У тебя забавное лицо, очень эмоциональное, я ещё при первой встрече заметил. И садится напротив за стол, улыбаясь идеальной, почти голливудской улыбкой, будто никакой личной катастрофы Джисона только что не произошло. — Это Со Чанбин тебя ввёл в курс дела? — промокнув капли кофе на подбородке, Джисон старается сдержать лицо и не сдаться так просто. Сперва ему надо убедиться, что в их мушкетёрской команде не завёлся стукач. — Нет, я поддерживаю общение только с Крисом, и нет, предупреждая вашу гражданскую войну, спешу заверить тебя, что я просто очень наблюдательный и хорош в арифметике, когда необходимо сложить один плюс один, — Сынмин смотрит на Джисона из-под низко спадающей на глаза чёлки, словно сканируя и отслеживая каждую микроэмоцию в его лице. — А ещё видел, как ты залипал на рекламный плакат с изображением моего друга на автобусной остановке после матча и сейчас — в окно на рекламном щите через дорогу от ресторана прямо перед тем, как я зашёл. Джисон думает о том, что Сынмин не зря в столь юном для спортсмена возрасте уже занимает пост капитана бейсбольной команды, пока тот с завидным аппетитом налегает на острый суп из свинины. Они едят какое-то время в приятной тишине, когда Джисон, собрав в себе остатки решимости, начинает говорить. — Я не рассчитываю на то, что ты согласишься прийти с Минхо на нашу вечеринку, чтобы у меня был шанс познакомиться с ним, и уж точно не надеюсь, что буду ему хоть как-то интересен. Я не могу похвастать модельной внешностью, я довольно скучный собеседник, не живу в пентхаусе на последнем этаже в самом дорогом районе города и не вожу спорткар. Девяносто процентов времени я веду затворнический образ жизни, не выхожу из своей однокомнатной квартиры в обычном спальном районе, пишу музыку и раз в неделю провожу вечерний пятничный эфир на радиостанции моих друзей. Моё основное хобби — разочаровывать в себе людей, а весь опыт в личной жизни складывается из историй, которые присылают слушатели, — Джисон подпирает щёки ладонями и обречённо смотрит в окно, лишь бы не видеть осуждение в глазах собеседника. — Я даже не уверен, что смогу заговорить с Минхо и не превращусь перед ним в немую статую, — он издаёт короткий нервный смешок. — У меня, чёрт возьми, нет совершенно никаких идей, зачем я вообще пришёл на эту встречу, прости, если потратил твоё время. Несколько мучительно долгих секунд Сынмин не торопится отвечать, о чём-то задумавшись и наверняка взвешивая ответ в уме. Снова взглянув на него, Джисон видит в его лице эмоцию, которую не может никак истолковать. Ладони становятся противно влажными, и он опускает их под стол, незаметно потерев о джинсы. — Зато ты сможешь стать одним из немногих честных людей, которые встречались в его жизни, — наконец произносит Сынмин и легко улыбается. — Ты действительно никчёмный, но, к сожалению, это именно то, что его привлекает в других, — он коротко и тепло усмехается себе под нос, вспоминая о чём-то. — Именно рядом с такими людьми он может себе позволить немного расслабиться и не требовать от себя невозможного. Не пытаться стать лучше, прыгнуть выше головы, а просто быть самим собой, понимаешь? Джисон прекрасно понимает. Сам он в своей жизни уже прошёл стадию принятия того факта, что в высококонкурентном обществе, где принято гоняться за идеалами и титулами, ему не место. Поэтому, найдя свой уютный пыльный угол, он осел в нём, перестав оглядываться на других, и занимается тем, что действительно приносит ему удовольствие. С его накопленными средствами Джисон вполне мог бы позволить себе пентхаус и дорогой спорткар, но культура привлекать к себе внимание и кичиться богатством вызывает в нём лишь отторжение. В этом обществе он изгой, чужак, нашедший своё пристанище в творчестве и простоте окружающих вещей. — Почему это всё звучит так, будто ты хочешь мне помочь? — хватаясь за последнюю ниточку подозрений в отчаянном поиске подвоха, спрашивает Джисон. Сынмин широко улыбается в ответ, но от этой улыбки у Джисона мурашки ползут по спине. Этот общительный и располагающий к себе парень умеет быть действительно пугающим. — Потому что, как лучший друг, я очень хочу, чтобы этому неудачнику хоть раз повезло в личной жизни. Где-то глубоко в душе, Джисон тоже хочет этого, но прячет обратно крохотный росток надежды, опасаясь той боли и разочарования, которое она может ему принести.➳♡➳
После того ужина, обменявшись контактами, им удаётся ещё один раз договориться о совместном обеде. Благодаря свободному графику Джисону не составляет особого труда подстроиться под перерывы между тренировками спортсмена, хоть и обед этот, по сути, для него является завтраком. На этот раз Сынмин ведёт себя более расслабленно, много шутит и даже рассказывает несколько забавных историй из их с Минхо студенческой юности. Поэтому в день вечеринки Джисон чувствует себя достаточно уверенно, чтобы найти силы выйти из дома. Он тратит почти три часа на то, чтобы подобрать приемлемый наряд, целый час из которых он просто стоит напротив распахнутого шкафа, сканируя его содержимое. Перед самым выходом он достаёт с обувной полки недавно купленные кроссовки и, обувшись, смотрит на себя через фронтальную камеру, чтобы в последний раз оценить свой вид. Джисону кажется, будто его наряд кричит "я в полном отчаянии, не дашь ли ты мне один-единственный шанс хотя бы из жалости?", но менять его не намерен. А вдруг повезёт? Вот только уже стоя перед входом в двухэтажный загородный дом Чанбина, Джисон чувствует, как вся уверенность покидает его, утекая как песок сквозь пальцы. — Привет, — слышит он низкий удивлённый голос позади и от неожиданности вздрагивает, оборачиваясь. — Ты заходишь? На Джисона с ослепительно широкой улыбкой смотрит сам Ли Феликс — известное в модельном мире лицо, а также коллега Ли Минхо по агентству. Позади него стоит молодой красивый парень с тёмными волосами, вероятно, его менеджер. Застыв на месте, Джисон невольно засматривается на внешний вид модели — не каждый день выдаётся возможность увидеть ожившую картинку с обложек глянцевых журналов. Светлые волосы Феликса уложены нарочито небрежно, броский макияж только подчёркивает его экзотическую внешность, не перекрывая россыпь веснушек на лице. А поверх тонкой чёрной майки с глубоким вырезом на нем накинут ярко-алый полушубок. Многочисленные тонкие цепи на шее переливаются в свете уличных огней на фоне сумерек, завораживая, как песнь сирен в море. — Мне, конечно, очень приятна твоя реакция, красавчик, но давай уже зайдём внутрь? — легко смеётся Феликс и хватает его под локоть, настойчиво подталкивая к двери. — Эта шуба нихрена не греет, и я немного продрог. — Ох, прости, да, конечно, — потянув на себя дверь, они заходят в дом и, коротко кивнув Феликсу, его менеджер уходит в сторону уборных. Джисон пытается быть джентльменом и помочь Феликсу максимально избежать физических контактов в толпе танцующих людей, но тот тащит его как на буксире за собой, громко извиняясь перед всеми, кого он наглым образом отодвигает с пути. В любой другой ситуации, Джисон предпочёл бы аккуратно обойти помещение вдоль стены, но сейчас он даже получает удовольствие, наблюдая за реакцией людей. Заслышав Феликса, они сперва поворачиваются к ним с гневным видом, ища глазами амбала, который посмел их побеспокоить, а затем, увидев обладателя низкого голоса с ангельской внешностью, теряются, рассыпаясь в извинениях. Достаточно развлёкшись, Джисон и сам очень удивляется, когда, достигнув наконец цели у дальней стены, Феликс с громким криком запрыгивает Крису на шею, а тот улыбается ему в ответ, обхватывая за талию и приподнимая над землёй. Их улыбки вызывают у Джисона странное ощущение, будто он стал свидетелем чего-то слишком личного, хотя зная, что они оба родом из свободной от стереотипов Австралии, находит их бурному приветствию вполне логическое объяснение. Но один вопрос у него всё же назревает. — Откуда вы знаете друг друга? — когда светлая макушка Феликса скрывается в толпе, Джисон наклоняется ближе к Крису. — Случайно познакомились на одном мероприятии, — едва разборчиво бубнит Крис, и Джисон с ужасом понимает, что друг смущён. — Он сбил меня с ног на открытии выставки новых технологий, и знаешь, кажется, с тех самых пор я разучился ходить, только летаю. Чтобы скрыть неловкость от столь неожиданного признания, Джисон изображает отвращение и тянет громкое “а-ы”, когда к ним снова подплывает Феликс. Полушубок свисает, держась на локтях и обнажая плечи, щёки раскраснелись, и несколько длинных светлых прядей спадают на лоб. Парень выглядит потрясающе, но больше всего Джисона поражает глупый вид его друга, забывшего прикрыть рот. Он пихает Криса локтём в рёбра, и, замечая это движение, Феликс улыбается ещё шире. — Там Минхо-хён пришёл, развлеките его, пожалуйста, чтобы он не сбежал через полчаса, — Крис с готовностью кивает, направляясь в указанную сторону, а Джисон не может заставить свое тело сдвинуться с места, чувствуя, как внутренности подскакивают к горлу, затем обрываясь и падая вниз. Феликс настойчиво подталкивает его следом за Крисом, а затем, подмигнув, машет кому-то рукой и направляется к группе людей возле диджейской установки. Изысканная красота Минхо сводит Джисона с ума. Заметив его ещё издалека, разговаривающего с молодым менеджером Феликса, он радуется, что ноги сами по инерции продолжают движение вперёд. Словно он робот из безжизненных металлических деталей и программой вместо мозгов, а совершенно не желает в эту самую минуту закричать от паники и убежать наверх, спрятавшись в одной из пустующих комнат бесконечно огромного дома Чанбина. Белый шум в ушах заглушает звуки музыки и речь людей, всё, на что хватает Джисона — это стоять и смотреть на ожившую перед ним картинку самого прекрасного человека на земле. Он не сразу понимает, что Крис предательски оставляет их наедине, подтолкнув его ближе к Минхо и тем самым немного приведя в чувство. “Вот же твой шанс, такие в жизни случаются один на миллион, будет крайне глупо не воспользоваться им” — голосом почему-то Ким Сынмина звучит в его голове. И, прочистив горло, Джисон протягивает дрожащую руку навстречу своей мечте, произнося слова приветствия. И как бы в глубине души ему ни хотелось выглядеть перед Ли Минхо королём вечеринки, вместо этого он лишь король нелепых ситуаций. Однако, полюса его мира резко меняют своё положение, когда, споткнувшись на ровном месте, тот падает прямо к нему в руки. Поблагодарив природу за щедрый подарок в виде отличных рефлексов, Джисон не до конца верит в реальность происходящего, аккуратно но уверенно придерживая Минхо под локоть и за талию. Так близко, что можно уловить запах его шампуня под вуалью аромата дорогого тонкого парфюма. Зашедшееся в груди Джисона сердце делает нестерпимо больно, и мысли облекаются в слова быстрее, чем он успевает подключить к этому процессу голову. — Бог мой, тебе не говорили, что ты охуеть какой красивый? Он действительно только что вот этим самым ртом назвал Минхо своим богом? Возможно, чтобы избегать подобных провалов, Джисону стоит больше никогда не выходить из дома. Он обещает себе подумать над этим на трезвую голову, пусть алкоголь он сегодня ещё не пил. — Буквально каждую фотосессию? Но "охуеть" спасибо, конечно. Для деятелей культуры, кстати, нормально так разговаривать? Ли Минхо, нереальный, идеальный Ли Минхо, разговаривает с ним, простым и самым обычным Хан Джисоном. Даже шутит над ним, пытаясь поддеть, словно они старые друзья, прошедшие школу, университет и первые влюблённости друг друга. Слова признания рвутся наружу, пытаясь пробить грудную клетку и стуча изнутри по зубам. Сейчас или никогда, думает Джисон и совершает, вероятно, самую огромную глупость в своей жизни. — Ты вообще-то уже давно мой краш, Ли Минхо, — его навыки социализации далеки от общепринятых норм, он может надеяться лишь на то, что звучит не как маньяк. Но смущение, которое расцветает на щеках Минхо, его ушах и шее, запускает в Джисоне необратимый процесс зарождения надежды. Пока совершенно крохотной, но уже настойчиво зудящей внутри. Подошедший к ним Сынмин немного сглаживает неловкость разговора, разбавив его безобидными шутками и дав Джисону немного времени на передышку. Но, окрылённый первым маленьким успехом, Джисон решает ухватиться за возможность и не отступать от намеченного пути. Он слишком хорошо знает цену таких возможностей, чтобы разбрасываться ими попусту. Поэтому, открыв вдруг в себе неисчерпаемый источник уверенности, предлагает Ли Минхо провести с ним этот вечер, и готов докричаться до луны, когда получает согласие в ответ. В кухне они находят спокойный и относительно тихий угол, в котором Минхо уверенно располагается прямо на полу. Расслабившись и заметив, что у Минхо это вызывает только положительные реакции, Джисон отпускает себя и не пытается казаться лучше, чем есть. Шутит так, словно им снова по семнадцать, ловит каждый смех, каждое прикосновение к себе и старается отпечатать их, выгравировав глубоко на сердце. А признание Минхо в том, что он слушает их вечерние пятничные эфиры, лишает Джисона опоры под ногами, и он летит вниз с головокружительным чувством невесомости. До зуда под рёбрами и на кончиках пальцев в одном моменте ему отчаянно хочется податься вперёд и сократить то небольшое расстояние между ними и утонуть в поцелуе. Но он возвращает себя с небес на землю, позволяя себе лишь смелость пригласить Минхо на свидание. — Я уже думал, ты никогда не решишься это сделать, — укоризненно качает головой в ответ тот, а затем закусывает нижнюю губу и хмурится, пытается скрыть смущение. Помимо модельной внешности, мелодичного голоса, который для Джисона становится лучшей музыкой в жизни, сексуального тела и живого ума у Минхо оказывается очень много привычек, которые Джисон находит милыми и очаровательными. Он смешно поправляет пальцами спадающую на глаза чёлку, морщит нос, когда ему что-то не нравится, сводит брови на переносице, пытаясь выглядеть суровее, но лишь вызывает у Джисона желание улыбнуться в ответ. Его хочется специально поддеть, раззадорить, чтобы вызвать бурную реакцию со взрывом эмоций, потому как его самого это, похоже, очень веселит. Хан Джисону отчаянно хочется стать однажды причиной и объектом самых ярких и искренних чувств Ли Минхо.➳♡➳