Под тенью змея

Яхья

Полуденное солнце опаляло землю вокруг, то и дело пытаясь добраться до детей, устроившихся под небольшим навесом. Рынок в разгар дня — место весьма шумное и грязное. Поэтому дети и забрались сюда, под стол торговца разными мелочами, уютно устроившись прямо на полу. Из-под прилавка открывался прекрасный обзор на рыночную площадь и копошащихся на ней тут и там людей. Дети веселились, наблюдая, как смешно бегают между рядами продавцы, или как у кого-то просыпались апельсины прямо из дырявой плетеной корзинки. Один из них закатился прямо к ним под стол, врезавшись в маленькую детскую ножку. — Ты приехал из Греции, да? — спросил мальчик помладше, взяв в руки апельсин и разделив его на части. — На том большом корабле, который стоит в порту? — Да, — кивнул старший и принял из рук первого несколько сладких долек, мигом закидывая их в рот, — пару дней назад с моим папой. Мы привезли товар на продажу. — Мы с мамой вчера ходили на него смотреть! Я очень люблю корабли, но еще ни разу на них не плавал. Папа обещает, что когда-нибудь мы тоже поплывем на корабле, когда я стану постарше. Маленький грек недовольно фыркнул, явно не согласный с восторгами нового друга, и отшвырнул пару апельсиновых косточек вместе с кожурой подальше. — А вот я совсем не люблю. Там очень скучно, плохо пахнет и все время качает! — пожаловался он. — Я бы лучше остался дома с мамой, чем плыл на этом проклятом корабле! Второй малыш мигом перестал жевать, раскрыв рот в удивлении. — Ваш корабль был проклят? — Конечно же нет, проклятий не существует. Просто так говорится, — он поднял глаза вверх. Туда, где по его мнению за досками и лоскутом светлой ткани стоял за прилавком его отец, будто бы мог отсюда его увидеть. — Мой папа часто так говорит, когда сердится. А мама на него ругается. — А вот и существует! — возмутился первый ребенок. — У нас все это знают. Много-много лет назад, когда я еще не родился, у нас в Египте бушевало страшное проклятие. Ты, наверное, тоже тогда еще не родился, поэтому и не знаешь! Он остановился, убедившись, что произвел должный эффект. Его новый друг внимательно уставился на него во все глаза. Он неловко кивнул, не желая признавать своего любопытства, но все же призывая его продолжить рассказ. — Тогда было очень плохо и страшно. Плохие люди принесли другим много горя. Много людей умерло, многие потеряли своих родных и друзей. Но великий верховный эпистат и шезму смогли победить это проклятие! — Шезму? — переспросил он, услышав незнакомое слово. — Да, это такие колдуны. У нас их называют шезму. А раньше звали черномагами, но это было давно-давно. Сейчас их не считают плохими и не совсем обзывают черными. Это ведь обидно! — возмутился малыш от досады. Словно это его самого когда-то обзывали подобным образом. — Фараон разрешил им открыть храм, где всех, кто захочет, учат колдовать. Потому что колдовством можно спасать жизни. Он тут, совсем рядом, на соседней площади, — он ткнул крохотным пальчиком в нужном направлении. — Ты бы хотел научиться колдовать? Второй мальчик мигом воодушевился, гордо выпятив грудь вперед. — Нет, я хочу быть воином! — А я еще не решил. Мама говорит, я еще десять раз успею передумать, пока вырасту. Вот например раньше я хотел... — Погоди, — друг поспешил его прервать, всерьез заинтересованный рассказом, — а чем закончилась твоя история? Шезму и эпистат жили долго и счастливо, как в сказках? Малыш потупил взгляд, уставившись голубыми глазами в песок. Очень не хотелось признаваться, но отец всегда и во всем учил его быть честным и говорить правду. Даже если она иногда могла выйти ему самому боком. — Не знаю... — признался он. — Но я верю, что да. Некоторые люди говорят, что они были избраны богами, чтобы принести мир и покой на наши земли. А ты веришь в богов? В этих созданий с головами крокодилов и птиц? — он звонко рассмеялся, представив эту картину. — Я не верю, хотя мама говорит, что они существуют. Даже имя мне дала особенное. Ты знал, что Яхья значит "дарованный Богом"? — Нет. А на нашем языке Лукас значит "светлый". Мама говорит, я родился совсем светлым, почти что белым. Прямо как ты, — он задумчиво указал на светлую кожу своего собеседника, — только вот я потом потемнел. Может, и ты потом потемнеешь? Яхья хотел было рассказать, что кожа его не потемнеет, и что мама говорит, что с такой особенностью ему нужно всегда быть осторожным. Солнце, хоть и такое далекое, может нести ему вред, в отличие от других детей. Вот только он прерывается, когда взлохмаченная женщина пробегает мимо, безумно заглядывая во все возможные и невозможные уголки. — Ой, а это моя мама! — восклицает малыш, указывая маленьким пальчиком в сторону женщины. — Правда она очень красивая? Мой папа говорит, что никогда не встречал женщины красивее, а он видел даже принцесс! — Яхья! — раздается надрывный женский крик, от которого вздрагивают и оборачиваются некоторые прохожие. Кажется, она кричит уже довольно давно, ведь ее голос слегка осип и дрожит. — Я здесь, мамочка! — зовет Яхья, показываясь из своего надежного укрытия. — Ты опять убежал от меня! Ты же пообещал мне никогда-никогда больше не убегать, — упав на колени, она бросилась осматривать сына, пытаясь найти царапины или синяки. — Ты ведь знаешь, что солнце может тебе навредить, если ты не будешь осторожен! — Но я был осторожен! — возмущается мальчик, пока мама целует и обнимает его, не найдя никаких повреждений. — И я не убегал. Мы с Лукасом просто играли здесь, пока ты покупала овощи. Она впервые за это время выдыхает, расслабившись, и осматривает место, где нашла ребенка. И правда. Всего через три палатки от той, где она отпустила его маленькую ручку и отвлеклась, выбирая на ужин самые свежие баклажаны и кукурузу. Тыльной стороной ладони она стерла со лба несколько капель пота, появившиеся то ли от быстрого бега, то ли от сильного волнения. — Здравствуй, Лукас, — улыбнулась она второму мальчику, тоже нерешительно высунувшемуся из-под прилавка. — Прости, если я напугала тебя. Просто я очень волновалась. — Я совсем не испугался, — возразил он ей. — Я смелый и стану воином, когда вырасту! — Конечно станешь. Но боятся ведь не только трусы. Можно бояться за тех, кого очень любишь, и все еще оставаться таким же храбрым, как и ты. Женщина вновь обняла сына, прижимая его прямо к своему все еще колотящемуся от бега сердцу. Она уже четыре года была мамой такого особенного мальчика, но все еще не могла привыкнуть к тому, что он рос и все больше интересовался окружающим его миром, убегая из под ее крыла. Страшно было представить тот момент, когда ей все таки придется отпустить его в этот большой и страшный мир. Пообещав обоим детям прийти завтра, чтобы поиграть, и попрощавшись с новым знакомым сына, она завернула малыша в его миниатюрную накидку и взяла на руки, собираясь отнести его домой. Крохотные ручки сомкнулись на ее шее, мягко обнимая в ответ. В такие моменты она была готова простить своему маленькому проказнику любые выходки на свете. Она никогда не думала, что у нее будут дети. Всегда полагала, что путь, который она выбрала, не позволит ей иметь постоянный дом и собственную семью. Но ей безумно нравилось быть матерью. С мгновения, как она впервые почувствовала его под своим сердцем, и до этого момента. Все внутри переворачивалось с ног на голову, стоило только сыну ласково назвать ее “мама”. Этот звук был лучше любого другого на свете, что она только слышала. Но было кое-что еще, что нравилось ей даже больше. Видеть, как сильно ее сын был похож на своего отца. В их маленькой копии она зачарованно разглядывала любимые черты, раскрывающиеся в нем с каждым днем все больше. Было даже совсем не обидно, что мальчик ничего не взял от нее, кроме ее вредного характера. Вернее, так говорил ее муж. Она же считала, что характер у нее был прекрасный. Хотя, когда Яхья стал взрослеть и проказничать, она в тайне соглашалась с ним. Характером малыш пошел точно в нее. Вечерами, когда они сидели где-нибудь в своем уютном доме, после ужина или в свободный день, ее взгляд блуждал по чертам лица сына. Его острым губам и светлым волосам, совсем как у его отца. И оттенок голубых глаз был поразительно схож. Особенно сильно это было заметно, стоило только отцу взять его на руки. Такого маленького и хрупкого в его крепких объятиях. Она никак не могла поверить, что ее маленький Яхья однажды вырастет в такого же большого и сильного мужчину. Разве мог кто подумать, что такой человек, как ее муж, станет столь чутким и заботливым отцом? Она и сама не верила, пока не увидела, как он впервые взял Яхью на руки. Потеряй именно он их мальчика на площади — устроил бы настоящий погром. Перевернул каждый камень и задержал бы каждого прохожего, но нашел их малыша целым и невредимым. Сердце внутри трепетало и таяло, видя, как их частички соединились вместе, образуя нечто поистине совершенное. Настоящий подарок Богов, дарованный им за все горести, что им пришлось перенести. Она всегда шутила так, прекрасно зная, что Яхья не воспримет ее слова всерьез. Ему ни к чему было знать, что все те истории, что он слышал в городе, были правдой. Пусть еще немного побудет беззаботным ребенком, не знающим страха и печали. Она мечтала, чтобы все то, что им с мужем пришлось перенести в жизни, никогда не коснулось бы их сына. В этой части города во дворах домов росли пышные сады. Так что идти в тени, отбрасываемой цветущими пальмами, стало гораздо приятнее. Ей очень нравилось жить здесь, вдалеке от шумной столицы. Нравился тихий и спокойный район, подальше от роскошного квартала богачей. Нравилось, что с верхнего этажа видна крыша храма, который они вместе открыли. Нравилось их маленькое гранатовое дерево, которое они с мужем посадили, как только узнали, что у них родится Яхья. Интересно, какое дерево они посадят теперь? Она крепче прижала к себе уже уснувшего малыша, хотя ее руки уже слишком уставали от его веса. Он стремительно рос, с каждым днем становясь все больше и больше. Совсем скоро она уже не сможет поднять его. И не только лишь потому, что он станет слишком тяжел для нее. Женщина немного переложила сына на руках. Так, чтобы его ножки не задевали при ходьбе ее живот. Это было глупо. Срок был слишком маленьким, чтобы суметь ему навредить. И в первый раз она перенесла гораздо больше, чем просто неаккуратное детское прикосновение. Но стоило ей только узнать, что под сердцем она вновь носит маленькое чудо, его хотелось оберегать и защищать любой ценой. Никто еще не знал. Ни ее муж, ни тем более их сын. Она и сама узнала обо всем лишь вчера. А теперь наслаждалась мгновениями, когда эта маленькая тайна принадлежала лишь ей одной. Ее крохотный секрет. Она увидела это во сне. И точно знала, что это правда. Несмотря на то, что сны она теперь видела достаточно часто, оставив практику и предпочтя ей обучение нового поколения магов, кошмары и видения не беспокоили ее уже много лет. Все это ушло, оставив за собой лишь блеклую память. Позволив заполнить раны в сердце тем, что было по-настоящему дорого. Сегодня за ужином она им расскажет. Обязательно расскажет.