Куда приводят мечты

Они какое-то время молчали. Гастон все думал, что же сказать, он очень удивился, что принц был, как бы это сказать… не боец. Он совершенно не собирался бороться, и это сбивало с толку. Это было неправильно. Охотник посмотрел на озеро, гладь которого сверкала на солнце как драгоценные камни. Он проговорил тихо, будто обращаясь к самому себе: - Я всегда выигрывал, всегда. Сначала я делал все возможное, чтобы быть первым, потом в какой-то момент я понял, что все от меня ждут победы. Я уже не мог прийти из леса без добычи, я уже не мог… не знаю, хоть где-то расслабиться, быть обычным человеком. Весь город называл меня героем, и я должен был соответствовать. Но всегда побеждать не может даже городской герой. Тогда я как-то постепенно стал упрощать себе жизнь, где мог – побеждал, где не мог, или что-то требовало больших усилий, чем обычно, я хитрил. Поймать зверя в капкан это же тоже удачная охота, верно? Но вот в самом важном для меня деле я ошибся… Если бы я не пытался торопить события, если бы я не пытался победить любой ценой, может быть все и было бы иначе. С Белль было сложно, а я не хотел утруждаться. Я хотел сделать ее своей поскорее. И теперь все отравлено тем, как мы начали наш брак. Это как сжульничать в начале игры, хотя потом и попадаются козыри. Выигрыш все равно нечестный. Если бы с самого начала она была бы со мной, я бы не говорил вам всего этого. Но теперь, получается, из-за меня она не может узнать настоящей любви. - Ты должен с ней говорить, а не со мной, - принц тоже смотрел на воду. - Да нет в этом смысла, говорю же вам. Будто не слышите. Понимаете… Когда я женился на ней, она стала другой. Как будто потеряла себя. Перестала читать. - Перестала читать? – Его Высочество наклонился и поднял книгу с земли. - Она… как это сказать? Как в поговорке сделать из лимона лимонад. Пытается найти себя в домашней работе, отказалась от всего, что ей было дорого и пытается полюбить меня. Я даже в какой-то момент поверил, что это так и было… Но вот мы вернулись, и она опять плачет, когда думает, что я не слышу. Теперь я понимаю почему, и не могу позволить, чтобы она была несчастна. Я не могу лишить ее настоящей любви. Принц Адам отступил на два шага по тропинке, замотал головой и всплеснул руками: - Все, все, хватит, я же просил тебя, не говорить об этом! – Он еще раз покачал головой. – У тебя как, с головой все в порядке? Рассказываешь мне свои семейные дрязги, зачем мне это знать? Иди и поговори со своей женой, это единственное, что я могу посоветовать, - принц развернулся и зашагал по тропинке через лес по направлению к замку. - Но почему вы не хотите бороться? – крикнул ему в спину Гастон. Принц развернулся на каблуках туфель: - Бороться с кем и за что? Охотник подошел к нему ближе: - Бороться со мной. За свою настоящую любовь. Разве вы не хотите быть счастливым? Вы ведь несчастны. - Бороться нужно только с самим собой, чтобы быть человеком, а не чудовищем. С чего ты взял, что я несчастен? - Но ведь вы же не с Белль. Принц Адам поджал губы, будто пытаясь сдержать какие-то слова. Его голубые глаза смотрели куда-то вдаль: - Конечно, я люблю Белль. Она стала моим ангелом… Я… Я отчаялся, совсем отчаялся. Я был отвратительным монстром, не только снаружи. Внутри тоже. Я третировал слуг, которые желали мне только добра, и которые были прокляты из-за меня. А она… Она научила меня доброте, любви. И еще она научила меня тому, что иногда нужно пожертвовать своим чувствами. Это сложно, но ради того, кого хочешь этим пожертвовать, это можно и нужно сделать. И это не сделало меня несчастным. Когда я отпустил ее, я понял, что моя любовь всегда со мной, в сердце. Моя любовь сделала меня другим. И я стал человеком, - он помолчал и тихо сказал. – Если кто-то готов отпустить любимую, значит он действительно любит. И если бы Белль хотела уйти, ее не сдержали бы обещания. Я это знаю. Слушай, иди домой, скорее всего, она плакала не из-за меня, а из-за тебя, дурачок. Меньше забивай себе голову. Он повернулся спиной и опять пошел по тропинке в замок. Гастон озадаченно смотрел ему вслед. Это было неправильно. Это было странно. Принц явно говорил не то, что думает. Он пересиливал себя, это было очевидно. Если бы он был счастливым, чего ему хранить книгу, которую ему читала Белль? То, что и Белль, и принц Адам так старательно не пытались больше увидеться или как-то дать ему, Гастону, понять, что его брак сейчас это только жалкая формальность, делало их странно похожими. Гастон гнал очевидную мысль из головы, но все выглядело именно так, что они оба жалеют его и не хотят, чтобы он страдал. Да-да, обычно он что-то великодушно отдавал другим людям, делился излишками, а теперь два человека, которые, очевидно, хотят и должны быть вместе, имеют на это и силы и желание, специально отказываются от этого. Принц решил быть благородным, не отбирать жену простого человека. Или считает, что слишком нагрешил ранее, чтобы иметь право на счастье. Белль решила быть верной брачным клятвам. Белль так часто жертвовала собой ради отца, что у нее вошло в привычку делать что-то ради других. Но это совсем не то, что ему нужно. Нет. Ни за что. Пока Гастон стоял на тропе, сдвинув брови, понимая, что теперь придется говорить с Белль и только с Белль, принц остановился, будто что-то вспомнив, и обернулся к нему. - Я совсем забыл тебя кое о чем попросить, - в мягком голосе принца Адама вдруг зазвучали жесткие нотки. Он подошел ближе к Гастону и проговорил. – Больше не называй так ту девушку. Хорошо? - Какую еще девушку? Как называть? – удивился Гастон. - Новую служанку, Полетт. Я не позволю оскорблять тех, кто мне служат. Те, кто мне служит, теперь под моей защитой. - Ого! – присвистнул Гастон. – Вы уже знаете ее имя. Далеко пойдет девчонка. - Я же попросил тебя! – принц Адам сжал свободную руку в кулак. – Ты забываешься, - он помолчал, а потом добавил с возмущением. – Мужчина не должен оскорблять беззащитную девушку. Она так плакала, когда ты ушел. - Слушайте, ну я ее так просто называю, а вы ее делаете шлюхой, - заспорил Гастон. Его Высочество замолчал, пытаясь подобрать слова. - Что ты сказал? – наконец, проговорил он. - Но ведь вы и сами все понимаете! Но, видимо, он не понимал. Гастон вздохнул: - Послушайте, это маленький город, почти деревня. Мы все тяжело работаем, чтобы прокормить себя. Некоторые ложатся спать голодными. Налоги, все дела, знаете такие слова? Полетт – девушка низкого происхождения, она может работать целый год и не заработать даже на одну пуговицу на вашем камзоле. Тут она попадает в замок, даже ее платье служанки из шелка, она протирает золотые подсвечники, ходит по дорогим коврам. Она помогает накрывать на стол, где на ужин не только хлеб с сыром. Она привыкает к роскоши и к мужчинам вокруг, которые знатны и богаты. Как думаете, она выйдет замуж за простого мельника, пекаря, цирюльника теперь? Она будет покупать на рынке яйца поштучно? Нет, она уже видит другую жизнь. Но у нее ничего нет кроме симпатичного личика и хорошей фигурки. Никто из аристократов на ней не женится, но, конечно, будут оказывать внимание. Если она будет милой, ей подарят платье, браслет, накормят. И так далее. Она, конечно, может стать новой мадам Помпадур, но это вряд ли. Обычно конец таких девушек будет в нищете и болезнях. - Я.. Я как-то не думал об этом, - потрясенно прошептал принц. – Но все равно, не оскорбляй ее больше. - Ладно, хорошо, - пожал плечами Гастон, разглядывая принца еще пристальнее. Он был как будто из другого мира или времени, такой странный, будто сидел в какой-то норе лет десять и совершенно не знал реальную жизнь. Принц уходил к замку, а Гастон все стоял и думал, как же ему поговорить с Белль. Он так ничего и не придумал и пошел из леса к городку. Все решения оставались ему, Гастону. Никто ничего не требовал от него, не возмущался. Он мог просто дальше жить с Белль и все. Ничего не менялось. Но он уже сам не мог согласиться на такое. Вырванное обманом и шантажом счастье было не для него. Он не мог лишить Белль шанса быть со своей настоящей любовью. Уже не мог. Белль не сможет быть с ним по настоящему счастливой. Это было бы что-то похожее на то, если бы он женился на Полетт. Та бы обожала его и он, наверное, был бы ей за это благодарен. Постепенно привык бы к ней, может, даже и была бы нормальная семейная жизнь. Но все равно это была бы не Белль, все равно это были бы не те чувства. Также и у Белль с принцем Адамом. Они понимали друг друга и, даже в том обличье, в котором он был, он настолько заинтересовал Белль, что она прочитала ему свою любимую книгу. И, как сам принц говорил, научила его доброте и любви… Снова проходя мимо лавки с посудой, Гастон в который раз посмотрел на свое лицо. Но в этот раз без восхищения и самолюбования. “Гастон, ты совершенно первобытный”, однажды она ему так сказала. Утонченное лицо принца Адама пронеслось перед глазами. Теперь он знает, что такое “первобытный”, что-то вроде дикаря. Дикарь, вот именно. Зачем ей дикарь, если есть прекрасный принц, о котором она всегда мечтала?