Куда приводят мечты

Девушка вошла в комнату, и мужчины, как провинившиеся ученики перед учительницей, сначала сели ровнее, а потом каждый встал и предложил ей свое кресло, чтобы она могла сесть. - Вы что, пьете? – Белль подошла к столику и взяла пустую бутылку из-под коньяка и подняла ее на свет - жидкости уже там не было. Гастон растер ладонями уши – верный способ быстро избавиться от похмелья или хотя бы немного прийти в себя. Кровь прилила к мозгам, и он смог ответить почти не запинаясь. - Да было всего половина, то есть треть, то есть четверть бутылки на двоих, это ерунда. - Понятно… - Белль села на кресло и, мило улыбнувшись, спросила Адама. – Так что за сюрприз ты мне приготовил, Адам? - Эм-м-м, сюрприз? – принц уставился на Гастона, ожидая подсказки, и тот, пока Белль отвернулась, сделал движение руками, словно открывая книгу. – В библиотеке новые книги? Да, в библиотеке новые книги, - заявил он уже увереннее, импровизируя на ходу. – Первое издание автора… автора… Ну это ты уже сама посмотришь. Белль подняла бровь: - И это не могло подождать до утра? - Конечно, нет. Ты бы не простила меня, если бы я так долго не информировал бы тебя о такой находке… - Отличная история, - девушка хлопнула в ладоши, а потом повернулась к Гастону. – Гастон? Гастон? – строго и настойчиво спросила она. Гастон закусил губу, пытаясь придумать подходящие слова, чтобы Белль не слишком напугало то, что произошло. Чтобы она не нервничала, но ничего подходящего не шло в голову. Похоже, она каким-то образом прочитала его мысли, потому что немного смягчилась и сказала: - Я в порядке, миссис Поттс сказала, что если я чувствую себя нормально, и ничего не болит, то можно даже недолго ходить. Скажи, что случилось, скажи правду. Я действительно в порядке. - Эти сволочи здесь, в городе, - выдохнул Гастон и сел на ручку кресла, обхватив голову руками. – Жаннет поймала меня на рынке и говорила, что если я не сделаю то, что они хотят, то они натравят на нас военных маршалов. Она так говорила, что я не мог ей возразить, говорит, типа верни браслет и платье, если ты не вор, а как мы это сделаем? Говорит, маркиз после удара по башке жаждет засадить… засадить тебя за решетку. Повисло молчание. Белль и Адам встревоженно смотрели на Гастона. - Но почему ты мне ничего не сказал? – Белль дотронулась до его руки. – Почему ты не посоветовался со мной? Гастон не успел ответить, но девушка уже все поняла. - Боже… – она встала. – Ты беспокоился обо мне. Но ты все равно не должен все взваливать на себя. Не должен все проблемы решать в одиночку, я не настолько слабая, – Белль подошла обратно к креслу и посмотрела Гастону в глаза. – Что они хотели от тебя? - Да ничего особенного. - Ничего особенного – и при этом шантажировали тебя моей безопасностью? – ее глаза, казалось, видели его насквозь, и что-то придумывать было бесполезно. - Они хотели, чтобы я своровал ценные вещи из замка. Угрожали, что сделают это сами, если я расскажу принцу или еще кому-нибудь, и он пострадает. А так как они, оказывается, уже долго следили за всеми нами, а я не замечал, то я испугался, что членов их банды тут больше, чем мы знаем. Поэтому я просто сделал то, что они хотели. Потом я думал объяснить Адаму, что я сделал и почему. Все было бы в порядке. - В порядке… - Эхом повторила Белль. – Но раз ты перевез нас в замок в ночи, значит что-то случилось еще? Ты же сделал, что они требовали. Значит… - она нахмурилась. – Они хотели что-то еще? - Белль нахмурилась сильнее. – Она… Она хотела что-то еще! - Откуда ты знаешь?! – потрясенно спросил Гастон, а Белль, видимо, поняла, что, гадая, попала в самую точку. - Адам, выйди, пожалуйста, - Белль привстала и дотронулась до плеча принца. - Белль, ну мы не можем выгонять принца из его собственных комнат! – воскликнул Гастон, не желая, чтобы принц оставлял их наедине для этого серьезного разговора. Но Адам испугался хмурой Белль и поспешно вышел за дверь, бормоча, что ему самому нужно было выйти ненадолго. - Что она хотела? – Белль подошла ближе к Гастону и тот попятился. – Что она, мать ее, хотела от тебя? Гастон отвел взгляд. - П… Провести со мной ночь. - Боже, нет… - Белль приложила руку ко лбу, будто у нее разболелась голова и рухнула в кресло. – Нет, ты не должен был соглашаться… Ты должен был сказать мне… - Она убрала руку со лба и молча побарабанила пальцами по столику. – Я убью ее, - вдруг сказала она абсолютно спокойно, но так, что Гастон ей почему-то поверил. - Да ладно тебе, Белль, это ерунда, - затараторил он, наклоняясь к жене и беря ее руками за плечи. – В любом случае, у нее ничего не вышло, поэтому мы и здесь. Надо только придумать, как отболтаться от военных маршалов, когда они сюда придут. - Нет, я это так не оставлю, - проговорила Белль, вставая с кресла и заходила по комнате. – Похотливая тварь! Как она посмела посягать на тебя, шантажируя моей свободой? Какая гнусность! – Белль заходила по комнате быстрее, распаляясь и размахивая руками. – Не вышло что именно? А что вышло? Она целовала тебя? Лапала? Гастон сглотнул, прогоняя тошноту. - Нет, Боже, конечно, нет, Белль. И давай не будем об этом. - Нет, я хочу знать насколько ты пострадал. - Да я вообще не пострадал, Белль. Подумаешь… Одной женщиной больше, одной меньше. От меня не убудет. Он намеренно уводил разговор в эту плоскость, но Белль на это не повелась. Она остановилась, ее лицо было очень грустным. - Я знаю, о чем ты говоришь, Гастон. Ты говоришь, это ерунда… “От тебя не убудет” – как ты можешь так о себе говорить? Еще одна женщина – нет, это не так. Других женщин ты хотел сам, это было добровольно. А воровать у друга ты никогда бы не хотел. А тут шантажом из тебя делают живую куклу, заставляют делать то, что ты никогда бы не сделал по доброй воле. Они использовали твою любовь ко мне и желание защитить… Черт возьми… Это ужасно, что тебе пришлось пройти через это… Я… Я знаю о чем говорю… - Она смотрела в окно невидящим взглядом. – Ты говоришь себе – твой любимый человек слишком слабый, чтобы выдержать то, что ему грозит, он не справится, он погибнет или сойдет с ума… Будет уничтожен… А для тебя самого ничего не стоит, ерундовое действие… Пожертвовать собой так, чтобы твой любимый человек не пострадал… А иногда даже и не заметил твоей жертвы, чтобы он и дальше жил себе спокойно, мог улыбаться… Гастон понял, что она говорит о своем отце. И о себе. - Но только потом, когда, наконец, остаешься наедине с собой, к тебе приходят демоны и обнимают тебя за плечи. И они спрашивают, спрашивают тебя – а что было бы, если бы рядом был взрослый, сильный человек? Пришлось бы соглашаться на шантаж? Пришлось бы бросать себя вперед, как кусок мяса перед волками или собаками, делая вид, что тебе все ни по чем? Или можно было бы вместе бросить вызов бедам, или хотя бы обсудить с любимым человеком то, что нам грозит? Она обернулась и подошла к Гастону ближе, взяв его за руки. - Нет, Гастон, я не твоя маленькая глупая жена, я не домашнее животное, не собачка Бруно, которую можно молча взять и перенести из одного места в другое, не глупышка. Да, бывают дни, когда мне плохо, но я не слабая, нет, я отказываюсь это принимать! Я не хочу спокойно спать в постели, когда ты, не говоря мне ни слова, решаешь наши общие проблемы, отдавая себя этим работорговцам за нас обоих. - Белль, ну иногда нет времени думать, советоваться, а есть время только действовать! И я просто не хочу, чтобы тебе стало еще хуже, чем тогда. Я бы не простил себе этого. Белль сжала руки Гастона сильнее. - Гастон, миссис Поттс сказала просто не скандалить со мной почем зря по сто раз на дню, но я могу выдержать обычный разговор, я не настолько слаба, повторяю! Я, черт возьми, сильная! Может, я не выгляжу устрашающе, но мне всю жизнь приходилось быть сильной. Я росла в доме, где постоянно что-то взрывалось. Я вот этими “ручонками” как ты говоришь, в шесть лет оттолкнула довольно грузного отца, чтобы ему на голову не упало бревно с крыши сарая после очередного взрыва! Я тушила пожары! Я отпрыгивала от раскаленного металла, который неожиданно искрил, я нейтрализовывала ядовитые примеси из разбившихся колб! Я умею ездить верхом! Я, черт возьми, жена охотника, как я могу быть слабой, ведь это я потрошу оленьи туши, которые ты приносишь и это я их насаживаю на вертел, чтобы прожарить! Как я могу быть слабой? И да, именно я своими ручонками дала по башке этому маркизу, потому что он хотел изнасиловать меня! И единственное, о чем я жалею сейчас, что передо мной нет этой стервы Жаннет, которая захотела моего мужика! Ты не представляешь, как мои ручонки чешутся, чтобы преподать ей хороший урок! – Она перевела дыхание и посмотрела ему в глаза. – Гастон, я в состоянии выносить и родить нашего ребенка. Я женщина, а не странный ребенок, не нужно меня опекать и отгораживать от окружающего мира. Я хочу стоять рядом с тобой, а не прятаться за твоей спиной. Белль обняла Гастона, и в ее объятиях он чувствовал себя спокойно и безопасно. - Хорошо, Белль, я понял, - негромко проговорил Гастон, целуя ее волосы. – Может, ты придумаешь, что делать, если сюда придут военные маршалы. Как нам сказать, что мы не виноваты? Они упирают на браслет и платье, говорят, что мы – грабители. Белль немного отстранилась и, подумав, посмотрела ему в глаза: - Те вещи, что ты взял в замке – у них? - Да. - Значит, это они сядут за решетку. Им не отвертеться, в эту игру, в выкручивание фактов можно играть вдвоем. В дверь постучали, и в проем заглянул принц. - Вы всё? У меня появился план. - Достаточно коварный? – спросил Гастон. - О, да. Идем, я покажу тебе мои прекрасные казематы. Держу пари, Коксворт тебе их еще не показывал. - А я там была и без всяких экскурсий, - засмеялась Белль. Втроем они вышли из комнаты, чтобы спуститься по главной широкой лестнице, а затем направились в башню.