***
Андрей устало сидел на диване, в гостиной. Милана готовила вкусный ужин, об этом свидетельствовал не столько шум, раздающийся из кухни, сколько аромат, которым веяло на всю квартиру. — Пап, Миша собирается поступать в футбольную академию. Он и мне предлагает, как ты считаешь, стоит ли мне поддерживать друга в данной ситуации? — Академия при школе? — Нет. Ездить нужно будет. — Далеко? — Нам не сказали. — Сынок, давай чуть позже поговорим на эту тему. — Хорошо. Авдеев-старший еще раз взял документы, лежащие на журнальном столике. Сведение о наличии банковского счета, о доходах и расходах, об имуществе и имущественного характера. — Так, а это что у нас за налоговая декларация? Мг, вот значит, как! К утру следующего дня у Андрея был готов отчет по банковским документам гражданина Ткаченко.***
Одинцова устало прислонилась к стене больничного коридора. Сняв медицинскую маску, женщина потерла затекшую кисть и тяжело вздохнула. Восемь часов ушло на операцию семнадцатилетнего парня, который, хлопнув дверью, ушел из дома. Ссора с родителями зашла далеко. Родители запретили юноше идти на школьную дискотеку, посвященную началу нового учебного года, аргументируя свой запрет наличием одноклассников, с которыми их сыну, Егору, общения лучшего всего избегать. Но, увы. Юношеский максимализм взял вверх над аргументами родителей. Итог — парень оказался на темном, неосвещенном участке дороги, ему грозит долгая долгая послеоперационная реабилитация, а водителю — срок. Но каким будет исход этого дела, зависит от многих факторов. В том числе от того, как сработала Одинцова и ее подчиненные. — Лариса Андреевна, — за плечо её тронула операционная медсестра Мария Васильева, — на дежурном посту сказали к вам пришла какая-то женщина. Спустившись вниз, Одинцовой бросилась в глаза знакомая женская фигура, рассматривавшая стенды, где была изображена подробная схема оказания доврачебной помощи при различных травмах. Пришла Вершинина. — Ну, как самочувствие? Мне сказали у тебя была сложная операция?! — Не жалуюсь, спасибо. — Тяжко будет снова привыкать к экстремальным будням в обычной государственной больнице, но это было твое решение и твое право уйти. — До сих пор не можешь мне это простить? Пытаешься в очередной раз убедить, что я зря сменила место свое врачебной деятельности? — Ну, Ларис, не обижайся! — Да, ладно. — Женщина отмахнулась. — После твоего ухода, у меня начались проблемы, я не могу найти толкового специалиста, но сейчас не об этом. Я была в гостях у сына. Лиза активно ищет работу, под ее специальности у меня нет свободных вакансий, почему бы тебя ее не пристроить к себе в отделение? — Это вариант уже был ей предложен, но она без объяснения причин отказалась и просила впредь данное предложение не озвучивать. — Странно, Максим намекнул мне, что она уже не знает куда себя деть. Вопрос работы по специальности поставлен серьезно. Я бы даже сказала стоит очень остро. Она практически ничего не ест, по крайней мере, за столом в течение последних двух недель Макс ее не видел. От слова совсем. В поисках свободных вакансий проводит много времени за ноутбуком и планшетом. Недавно у нее был приступ слабости. Весь день она провела, не вставая с постели. Максим сейчас пытается открыть бизнес, занимается вопросом оформления кредита. Он уверен, что тех денег, которые зарабатывает на должности заместителя директора финансового отдела частной клиники, не хватает для содержания семьи. Я думаю, что Лиза это тоже прекрасно понимает и отдает все силы на поиски работы. Как бы она не отдала на это свое здоровье?! — Виктор мне этого не простит. Я ничего не знаю о ее жизни. Абсолютно ничего. — На глазах Одинцовой проступили слезы. — Я бы с удовольствием ей помогла, но как и чем? За последние несколько лет я растеряла связи со своими коллегами, а те что остались навряд ли помогут. — Я думаю, вместе мы что-нибудь придумаем. — Очень бы хотелось, чтобы это оказалось так.