***
Лиза в суматохе собиралась на работу, пытаясь найти то свою косметичку, то расческу, то вещи, приготовленные заранее. Наблюдая за ней из постели, Макс сладко потянулся и, поймав девушку, в очередной раз пробегавшую мимо него, прошептал: — Самый лучший антистресс — сладкий сон и страстный секс! — Морозов, отпусти, я опаздываю. Максим с неохотой выпустил ее из своих объятий и завалился на подушку. Вершинин отошел от дел фирмы, занялся своим здоровьем, по настоянию врачей, и улетел в Чехию вместе с Евгенией Николаевной. Теперь вся фирма фактически и юридически была в руках молодого человека — это не могло не радовать. Но больше всего радовало, то обстоятельство, что его пригласили в то самое казино, куда до возглавления медиахолдинга «Gold Petroleum-Products, ему была закрыта дорога. В предвкушении очередного азартного дня, Морозов спустился на первый этаж завтракать.***
— Галина Васильевна, я получил субсидию на строительство частной школы, потом потерял ее. А сейчас, благодаря Калинину, вновь занимаюсь тем, что мне нравится и что необходимо. Без чего я не представляю свою жизнь. А вы отказываетесь от должности заместителя директора по хозяйственной части. От того, что так филигранно умеете делать только вы! — Воскликнул Виктор и вскочил со своего кресла. Смирнова даже ухом не повела, рассматривая какие-то сертификаты, сведения об организации, лицензии, висящие на стене, над диваном. — Как у тебя дела? — У меня хорошо, точнее плохо. Без вас. — Поляков отшвырнул карандаш и, сев за стол, заглянул в глаза Галине. — Не смотри на меня так. Я же сказала… — Виктор Николаевич, вот скажите, пожалуйста, что в жизни возраст, рост и вес — не самое главное! — В кабинет ворвался Миша, оттесняя Павла к дивану и занимая главенствующую позицию возле стола директора. — А что тогда главное? — Возмутился Павел, который был не согласен с доводами троюродного брата. — Главное не ссать! — Гордо вскинув голову, Михаил взглянул на Виктора Николаевича. Поляков улыбнулся, хотел было сказать подходящие важные слова, но не успел, грозный и властный голос Смирновой перебил его: — Это что за поведение? К директору и без стука! Еще раз повторится, будете унитазы драить и снег убирать! — Как? — Удивились мальчишки. — Руками! — Безапелляционно произнесла Галина. — Так зачем же откладывать наказание, — обрадовался Поляков, уже уверенный в том, что Смирнова дала свое согласие на работу в его коллективе. — Копать, конечно, неподходящее время, но вот снег убрать самое то. Мальчики, понуро опустив голову, ушли. — Узнаёте? — Виктор кивнул, на закрывшуюся дверь. — Вот тот, что пошустрее сын Морозова и Виноградовой. — Кхм-кхм, — прокашлялся Виктор. — Дело в том, что вы Галина Васильевна многого не знаете. Не хочу вдаваться в ненужные подробности. Вообщем Лиза моя дочь. — Я подозревала. — Выпалила Смирнова, но увидев недоумевающий взгляд Полякова, поспешила добавить, — не хочу вдаваться в ненужные подробности. А второй, тот что поскромнее, тот Авдеева-младший. И не удивлюсь если сына Ромы Павленко я тоже видела. — Ну, тогда не удивляйтесь. — Пожал плечами директор. Паша стоял на слежавшемся сугробе и держал в руках совковую лопату. Миша рядом возил ботинком по снегу. Ученики, получив уборочный инвентарь, ждали Галину Васильевну. — Скучаем? — Она появилась из ниоткуда Морозов и Авдеев вздрогнули. — Нет, вас ждём! — Я польщена! Значит, берем лопаты и вот эту территорию: вдоль учебного корпуса, дорожки, ведущей на футбольные поля, вдоль одного из футбольных полей. Она уже развернулась, чтобы уйти, как наткнулась на мальчишку в ушанке, поправлявшего шнурки на ботинках. — Ах да, чуть не забыла. В полку бандитов прибыло. Павленко, что ты там возишься? Давай быстрее, друзья по несчастью уже устали сбивать сосульки из-под носа. Ну все. Убирайте снег здесь, а я пойду узнаю, где надо. От неожиданности заявления Смирновой Морозов выронил лопату, Авдеев съехал с сугроба, а Павленко, вытянувший шею, словно гусь, обронил незавязанную ушанку.***
— Пап, ты приедешь? Мы на прошлой неделе в товарищеском матче проиграли «Локомотиву». В субботу будет матч-реванш. — В голосе Михаила теплилась надежда. Он хотел, очень сильно хотел, чтобы отец приехал на игру. — Постараюсь, сынок. Большая загруженность на работе. — Я понимаю пап, хотелось бы чаще тебя видеть. — Верю, но ничего не могу обещать, зато в воскресенье можем куда-нибудь сходить, я поговорю с директором. Договорились? — Да. У нас тут, у одного мальчика из старшей команды, тоже папа не мог проводить с ним много времени, а потом его папу убили. Физрук какой-то. — Что за страсти у вас там происходят? — Ухмыльнулся Макс и лениво зевнул. — Это не страсти, это реально было. Он тогда учился в пансионате, я не знаю где он находится, но это недалеко от Москвы. Там столько жути случилось. — Жути? — Да. — А как зовут мальчика, который вам столько жути рассказал? — Митя. Митя Воронцов. Макс за мгновение успел испытать все чувства, которые только смог. Кошмары закончились. Должны были закончиться. Главное, чтобы сейчас, опять ничего и ни где не началось. Он мотнул головой, смахивая с себя остатки воспоминаний. — Будь осторожен, сынок. В субботу, я буду на стадионе. Целую. — Спасибо, пап! — Миша поскакал по комнате от радости, что его отцу не все равно, чем он, его сын, живет. Что отцу не все равно, чем он занимается. В это же время Морозов-старший вспоминал, как его приемный отец, купивший младенца, словно собачку, как бил его, словно боксёрскую грушу, как оставил шрам, который всю жизнь будет напоминать о кошмарном прошлом. А ведь маленькому Максиму просто хотелось внимания отца.