in_nie Хочешь поехать со мной на реку Хан?
lee_felix Хочу!in_nie Тогда завтра в 18.00 За такси я заплачу (^^)
Чонину не верится, что Феликс так быстро согласился. Главное, думает он, не называть это свиданием при нём. Если Феликс сам не догадался об этом сейчас, то ему и не стоит думать о том, зачем Яну устроил такую прогулку. Осталось дождаться завтрашний вечер. Предвкушение от романтической встречи нарастает, когда он думает о ней. Чонин даже не знает, какого исхода он ждёт, но это только больше подогревает его интерес. Тем временем Феликс далеко не ушёл: у него тоже живот сводит и хихиканьем наружу рвётся нетерпение. Чонин не устаёт удивлять его своей ненастойчивой настойчивостью. Он уже столько сделал, столько счастливых воспоминаний подарил, столько раз стал причиной улыбки, что теперь ассоциации вызывает исключительно тёплые, мягкие, сладкие. И каждое новое сообщение, звонок, встречу и, самое главное, инициативу Феликс ждёт с нетерпением, приняв за должное, что Чонин никогда не разочаровывает. А даже если и есть какие-то негативные эмоции, они всегда окупаются сполна (вспомнить хотя бы то, что он, пусть и расстроил Ли, правильно предсказал мотивы Дохёна). Он уже не впервые думает об этом и, скорее всего, это далеко не последний раз, но ведь тот ни разу не давал повода усомниться в этом. С другой стороны, это вызывает странное ощущение, что Феликс начинает привязываться к нему, а из-за маленькой продолжительности их общения это кажется ещё более неправильным. В лёгких появился воздух, но надолго ли? Дохён ушёл, но оставил следы. Теперь Феликса не отпускает чувство, что всё повторяется. Он наступает на те же грабли, связываясь с милым по отношению к нему Чонину. Но стоп, подождите, разве он собирается встречаться с Чонином? Он же совсем недавно чувствовал облегчение, когда услышал, что Ян ничего к нему не чувствует. Да и целом как партнёра он его не рассматривал. Не рассматривал же? В голову сразу закрадывается мысль о том, что все эти милые действия, постоянные прогулки и посиделки дома повторяют те ощущения, что он испытывал в начале отношений с Дохёном. Когда он был действительно очень влюблен. Да нет, не может такого быть. Феликс треплет себя по волосам и усмехается. Напридумывал себе всякого. Он просто не привык быть один, без гложущей любви, поэтому компенсирует это так удачно появившемся Чонином, который и не против вовсе. Именно так, никакой влюбленности. Завтрашний вечер это подтвердит.***
Весь следующий день Чонин проводит как на иголках. Он нервничает из-за того, что что-нибудь пойдет не так, что Феликс начнёт его заподазривать его в романтическом подтексте прогулки, что, в конце концов, Ли просто передумает и откажется. Но на деле отказаться от этой идеи был готов сам Чонин. И он уже почти сказал об этом Феликсу, но в последний момент взял в себя руки и не стал этого делать. Такое волнение непривычно и это заставляет Чонина почувствовать себя ещё более беспомощным. Наверное это обусловлено тем, что он хочет наконец определиться в своих чувствах. Это не так уж и просто, но надо. Надо взять волю в кулак и вытрясти из себя чёткий ответ. Вроде и не так уж это срочно, но чем быстрее он поймёт себя, тем скорее придумает, что с этим делать. Страшно до мурашек, хотя он даже из дома не вышел, продолжая гипнотизировать часы. Когда время перевалило за половину шестого, Чонин начал собираться. Пунктуальность всегда была одним из лучших его качеств. Этим утром они договорились о месте, где они встретятся. Оно недалеко и спешить нет необходимости, но волнение подгоняет и заставляет быстрее надевать любимую кофту. В голове мелькает мысль, которая подталкивает его взять толстовку. Как всегда, Ян придёт намного раньше, но ему правда спокойнее так. Поэтому он покидает дом и торопливо идёт к условленному месту. Пейзажи перед глазами быстро сменяют друг друга и вот он уже здесь. Чонин встаёт на тротуаре, возле забора, на котором повисли зелёные пряди плюща. Телефон показывает время 17:50 и ни одного нового сообщения. Остаётся лишь ждать и не умереть от волнения прямо здесь. Проходит не так много времени, прежде чем Чонин замечает бегущего к нему Феликса, раскрасневшегося и взлохмаченного. Тот еле тормозит, чтобы не сбить Чонина с ног, и облокачивается на забор, пытаясь восстановить дыхание. На нём белая кофта, светло-коричневый жилет и чёрные джинсы и, о боги, это выглядит милее, чем должно. Одним только своим видом он может сбить с ног. — Я не опоздал? Так боялся не успеть, что пришлось пробежаться, — он смеётся и наконец отходит от ограды, делая шаг в сторону Чонина. — Нет-нет, ты вовремя, — Чонин посмеивается и неловко поправляет кофту. — Красиво выглядишь. Слова вылетают изо рта быстрее, чем Чонин может осознать это. Зато он замечает, как у Феликса кончики ушей краснеют. Это хороший знак? — Спасибо, — тихо говорит Феликс и отводит взгляд в сторону, чтобы не встречаться глазами с Чонином. — Ты уже вызвал такси? Чонин трясёт головой. Потому что он так сильно был поглощён тревогой, что напрочь забыл об этом. Он прокашливается и достаёт телефон. Феликс терпеливо ждёт и незаметно для Чонина рассматривает его. Синий так идёт ему, думает он и смущается своим же мыслям. Но Чонин занят телефоном, чтобы заметить это. Однако Ли всё равно отворачивается и теперь его взор устремлён на дорогу, по которой редко ездят машины, на ровный асфальт, на деревья, посаженные вдоль тротуара — в общем, куда угодно, но не на Чонина. — Машина подъедет через минут 5, — Феликс мычит в ответ и больше никто из них не говорит ни слова. Молчание длится с минуту, что кажется вечностью в натянутой неловкости между парнями. Феликс, почувствовав как чужой взгляд гуляет по его спине, поворачивается и видит то, что и ожидал: Чонин с лёгкой улыбкой смотрит на него. — Хочешь кофе? Если мы поедем по длинной дороге, то по пути будет хорошее кафе. — Ммм... Может быть, — Ли отвечает тихо и нерешительно. На самом деле, на улице было не так уж и жарко, а даже наоборот, дул ветер и солнце скрывалось за облаками, а он оделся достаточно легко для такой погоды. Поэтому горячий кофе был бы очень кстати. — Но разве это не будет дороже? Ты так всю зарплату на меня спустишь... — Впечатления намного дороже денег, — только шире улыбается тот, — ну так что? Феликс смущённо улыбается и кивает. Выглядит, наверно, жалко. Но есть в словах Чонина правда. Он дарит незабываемые впечатления, рассыпающееся бабочками чувство в груди и улыбку на лице. И это заботит его куда больше, чем деньги. Конечно, он чувствует себя неловко из-за количества потраченных на него денег, но так ли это важно, если покупаются не вещи, а впечатления? — О, там наша машина. Пойдём, Феликс. Чонин дёргает того за рукав и кивает в сторону подъехавшей машины. Появляется желание взять Ли за руку, но приходится держать себя в руках. Своих, а не чужих, маленьких и аккуратных. Ян сглатывает и отрывает взгляд от ладони Феликса, чтобы не давать своим мыслям такого неуместного продолжения. Последний тем временем трёт запястье, на котором фантомом осталось прикосновение, позволяя себе мимолётную ухмылку. Он ведь придумывает это всё? Уже в салоне автомобиля волнение вкупе со смущением накатывает новой волной. Пока Чонин объясняет таксисту, куда ехать и выясняет, могут ли они остановиться по пути, Феликс не знает, куда себя деть. Он смотрит то в окно, на давно знакомые пейзажи, то на Чонина, наклонившегося поближе к мужчине за рулём, из-за чего можно незаметно смотреть на него. Он чувствует себя восьмиклассницей на первом свидании. Только сейчас в голову парню приходит то, что это всё походит на свидание. Он кидает быстрый взгляд на Чонина и пугается своих же мыслей. Почему в последнее время он всё чаще думает о романтических взаимодействиях с Чонином? — Готово. Поездка будет немного дольше, зато сможем заехать в кафе, — ярко улыбается ему Чонин. И Феликс понимает, что чёрт с ним, свиданием, если он может быть рядом с мальчиком-батарейкой, каждый раз заряжающим его энергией.***
Всю оставшуюся дорогу до реки Чонин проводит в крайне приподнятом настроении. День уже выдался хорошим, а ведь самое лучшее только впереди. В груди горит нетерпеливым ожиданием и парень чуть ли не подпрыгивает на кресле, предвкушая сладостное время. Попрощавшись с таксистом, Чонин выходит из машины и протягивает руку Феликсу. Он не может свести взгляд с него, продолжает кидать искры из глаз и пытается разглядеть огонёк в чужих. Нет-нет, Чонин, остановись, ты не должен так поступать, твердит внутренний голос. Но что-то извне не позволяет здравому смыслу взять верх над порывами сердца. Тем более когда Феликс протягивает свою руку в ответ, словно благородная принцесса, и легонечко кивает. Ли то отводит взгляд, то возвращает его к светящемуся искренней радостью лицу Яна. Что-то внутри мёдом разливается, но сладость на языке Феликс списывает на слишком сладкий кофе. Чонин помогает вылезти из машины, пусть Феликс и сам мог. Но так хочется быть нужным везде и всегда. — Пойдём? — Угу. На этом их разговор заканчивается. В молчании, сопровождаемом шумом города, они доходят до невысокому ограждению моста. И тогда Ян замечает, как у Феликса загораются глаза. Ли не знает, куда деть глаза, поджимает губы и пытается не торопится, подходя ближе к ограде. Видно, не хочет открыться с такой стороны, стыдится своей радости. Но Чонин спешит разрушить его опасения, хотя, возможно, сам этого не осознаёт. Парень смеётся и бежит вперёд, с звездами в глазах смотрит на растянувшуюся под ними реку. Начало смеркаться и потому располагающиеся вдали высотки зажгли свои роскошные огни. — Какая красота! — высказывает их общую мысль Чонин и с улыбкой до ушей оборачивается к Феликсу, всё ещё стоящему в отдалении. — Чего ты там стоишь? Иди сюда. Ли чувствует, как уши краснеют, а ещё что губы хватает улыбка. Весело. Он спешит к Чонину и тоже окидывает взглядом представший пред ними пейзаж. Вся неловкость улетучивается, будто её и не было. Парень опирается руками на ограждение и с той же страстью заглядывается на этот присыпанный волшебством вид. Чонин поворачивает голову, чтобы сказать что-то, но слова застревают в горле. Феликс так прекрасен, что Ян заглядывается на него. Какое теперь дело до блеска небоскрёбов, когда перед ним блестит самое настоящее сокровище? У Феликса глаза блестят, неизведанными чарами прикованные к краскам города, не отрываются ни на секунду и, отдавая всё внимание небоскрёбам вдали, дают возможность насладиться открывшимся видом. Видом на колыхающиеся от лёгкого ветра волосы, глаза с плескающимся в них восхищением, на покрывшиеся лёгким румянцем щеки и на слегка приоткрытые губы. Чонин впервые чувствует что-то подобное. Впервые он не хочет думать о себе, а отдаться мыслями кому-то другому. Впервые он до дрожи хочет прикоснуться. Впервые он смотрит на кого-то и хочет поцеловать. Чонин облизывает губы, пытаясь снять лёгкий зуд, появившийся от мысли о поцелуе. В тот момент, когда он хочет отвернуться, Ян замечает, что Феликс потирает предплечья и несильно дрожит. В голове загорается лампочка: не зря же он взял с собой толстовку! Парень тянется к заветной вещи в своём рюкзаке. Ли, заметивший движение сбоку, повернул к нему голову и с удивлением увидел, как чужие руки укрывают его кофтой. Она приятным теплом ложится ему на плечи. Парни застывают, установив зрительный контакт. Феликс выглядит растерянным, с немым вопросом в глазах и Чонин в очередной раз теряется в его лице. Он так сильно хочет расцеловать его нос, лоб, губы, в конце концов. Первым взгляд отводит Феликс, тихо и невинно, так, как получается только у него, произнося: «Спасибо». Это заставляет Чонина проснуться, покинуть мир своих мечт. Он встряхивает головой, волосы падают ему на глаза и он выдавливает подобие улыбки, чтобы это выглядело нормально для Феликса и не вызвало у последнего подозрений. Как же глупо. Он влюбился.***
Они стояли там ещё какое-то время, каждый думая о своём. Чонин — о том, что же ему делать с этими чувствами, Феликс — о том как сильно ему нравится проводить время вот так, в тишине, с Чонином, любуясь гордыми огнями вечернего Сеула вдали от пожирающих рассудок мыслей. Ян точно знает, что ему надо, будто обладает способностью залезать в чужие головы или видеть людей насквозь, потому что даже сам Феликс вряд ли догадался бы, что от освежающей и умиротворённой прогулки без лишних слов ему станет так легко внутри. Но всё же, когда даже толстовка не спасала от ветра, а желудок сводить от желания поесть, было принято решение пойти домой. Справедливо будет сказать, что решение это было скорее вынужденным. Никто из них не хотел уходить, разрушать воцарившуюся между ними уютную атмосферу. Однако желания замёрзнуть и впоследствии заболеть тоже ни у кого не было. Живя примерно в одной стороне, они двинулись туда. Пойти домой пешком было компромиссом между неусмиримой природой и ревностным желанием остаться вместе подольше. Последнее Ли ощущал особо сильно. Он теребил рукав кофты, которую дал ему Чонин, и с каждым шагом становился ближе к принятию вроде бы незначительного, но всё-таки важного для него решения. Причина, по которой ему с трудом давались эти слова, была по банальному простой. Всё дело в том, что рядом с Яном он был неициативным, так что проявление подобного рода самостоятельности было несколько пугающим. Наконец, собрав весь свой дух, он сказал: — Давай я провожу тебя до дома. Ты всё-таки много для меня сделал, поэтому немного неловко, что я не делаю для тебя ничего похожего. — О? — на лице у Чонина было ярко выраженное удивление. Сначала его брови поднялись, а рот приоткрылся, затем он нахмурился и даже на пару секунд замедлил шаг, как если бы он вдруг над чем-то задумался, но в конце концов принял свой обычный непринуждённый вид. — Что ж, почему бы и нет. Если тебе так хочется, то ты можешь проводить меня, — он замолкает на мгновение, а после вновь говорит, но значительно тише. — И всё же я не сделал ничего особенного. Феликс улыбается, замечая, как Ян смутился на последней. Сначала он думал проигнорировать очередное в корне неправильное высказывание Чонина, но, немного погодя, он пришёл к выводу, что так он сможет начать разговор и заполнить тишину, которая уже стала неотъемлемой частью их общения. — Это неправда. Взять даже сегодняшний день. Ты можешь подумать, что это была обычная или скучная прогулка до реки и обратно, но я вижу это иначе. Если честно, то наше совместное времяпрепровождение расслабляет меня. Это важно для меня, потому что, как ты уже знаешь, сейчас я проживаю трудный период в своей жизни. Даже если мы просто молчим, мне всегда становиться легче. Быть честным, я очень благодарен тебе за то, что ты рядом сейчас, потому что иначе я не думаю, что справился бы с этим. Чонин внимательно слушает Феликса, затихнув. Его сердце буквально разрывается от слов, как сильно он помогает Феликсу не опустить руки в тяжёлые времена. Они действительно стали ближе за столь короткий промежуток времени. И, пусть сейчас он чувствует по отношению к Ли не совсем то, что должен, Ян всё же обладает достаточным пониманием позиции Феликса, чтобы не придавать его словам романтического подтекста. На самом деле, ему бы хотелось увидеть надежду на ответные чувства, но вместо этого он видит лишь благодарность за то отношение к себе, которое Феликс не мог ощутить в отношениях. Поэтому, отвергая любые попытки мозга исправить «благодарю» на «люблю», он с лёгкой улыбкой отвечает: — Я рад быть полезным. В конце концов, видя, какой сильный вред нанёс тебе бывший, я не могу остаться в стороне. Если тебе легче когда я рядом, тогда давай видеться чаще. — Надеюсь на это. Всю дорогу они провели за душевной беседой, которая так сильно их увлекла, что они не заметили, как стали приближаться к дому Чонина. Последний был в приподнятом настроении, радостный от того, что Феликс сам решил открыться ему. Но в тот момент, когда подъезд стал виден достаточно хорошо, Ян заметил чью-то фигуру возле него. Он бы не придал этому никакого значения, но, присмотревшись, он узнал в этом человеке Хёнджина. Хван, чёрт возьми, Хёнджина. В этот момент сердце пропустило удар. Парень почувствовал как вязкая слюна скапливается в горле, а руки начинают дрожать. Ян не знает, чего так боится, просто потому что это реакция его организма. Быстро сообразив, что Хван, скорее всего, поджидает его, он останавливается, тем самым привлекая внимание Феликса. Собственный голос кажется чужим, подрагивающим и тихим: — Дальше не надо. Я... Я дойду сам, а ты иди домой. Чонин сразу же быстрым шагом отправляется к подъезду и последнее, что слышит Феликс от отдаляющегося парня, это произнесённое в спешке «Будь осторожен по дороге домой». Ли удивлённо смотрит тому в след. Такая резкая смена настроения показалась парню достаточно... любопытной? Поэтому вместо того, чтобы, как и говорил Чонин, отправиться к себе домой, он лишь отходит на несколько шагов, чтобы не стоять посреди дороги, и остаётся наблюдать. В это время Чонин уже находился буквально в трёх метрах от Хёнджина. Тот, заметивший Яна, сначала смотрит в ответ с паникой в глазах, но быстро отходит от этого состояния и приближается к парню. Хван обхватывает чужие плечи руками и на глазах у него выступают слёзы. Чонин смотрит хладнокровно, хотя внутри всё сжимается от этого жалостливого взгляда. — Чонин, я- — Зачем ты здесь? — грубо прерывает его Ян и улавливает замешательство в лице напротив. — Я ждал тебя. Чонин, пожалуйста, послушай, я знаю, что сказал неправильные вещи. Я не хотел, чтобы всё так обернулось. — Прекращай, — Ян чувствует, как раздражённость оседает на языке. Больше он не поведётся на эти манипуляции. — Ты говорил мне то же самое и прошлый раз, но к чему это привело? Ты снова начал вести себя, будто ничего не произошло, а потом проявлять своё никому не нужное собственничество. И что теперь? Ты вновь приходишь ко мне слёзно извиняться за неправильные слова, хотя на деле ты совсем не поменялся. — Что ты говоришь такое? Я долго думал об этом и пришёл к выводу, что был неправ. Прости меня, Чонин, я умоляю тебя. Пожалуйста, вернись ко мне. Мне так плохо без тебя... — Так плохо, что я почти забыл об этом прецеденте. Ты серьёзно думаешь, что я прощу тебя? Зачем мне это? Прежде чем говорить, что я эгоистичен, подумай о том, что ты поступаешь ещё хуже чем я. Всё, о чём ты меня когда либо просил, в конечном итоге сводилось к «потому что я так хочу». — Что? — Хван теряет контроль над ситуацией, в которой по задумке должен был быть победителем. Так почему же его план провалился с первых секунд? Что произошло с Чонином, раз он не ведётся на его извинения? — Почти забыл? Как так? Неужели... я ничего для тебя не значу? Ах, кажется я понял. Это из-за Феликса? Ты снова общаешься с ним? — Не твоё собачье дело, — шипит Чонин. Он точно знает, что ничего хорошего он не услышит и это выводит его из себя ещё сильнее. — Значит продолжил. Тебе правда так сильно плевать на то, что я тебе говорю? Я просил... Просил, нет, умолял тебя перестать с ним общаться. Разве ты не заметил? Мы начали ссориться из-за него. Если бы он не появился в твоей жизни, ничего бы этого не произошло! — Не трогай Феликса. Ты пытаешься оправдать себя, но это не изменит того факта, что источником проблем всегда был ты. Ты прав лишь в том, что этого бы не произошло без Феликса. Потому что если бы не он, то я остался бы наивным дурачком, которым можно вертеть как хочешь. — Знаешь что, Чонин? — Хёнджин наконец отпускает плечи Яна и теперь говорит со злобой, будто яд выплёвывает, — Ты как был шлюхой, так ей и остался. Хван на мгновение задерживает свой взгляд на Чонине, после чего уходит. Чонин морщится от его слов. Он мог бы вытерпеть любые выходки, но ковыряние своего прошлого — нет. Слишком больно вспоминать будни куклы, слишком больно слышать это. Влага собирается в глазах, но Ян не даёт ей стечь по лицу. Не плачь, Чонин,. ты сильный мальчик, успокаивает он себя и трёт глаза, будто это поможет остановить слёзы. Он спешит зайти, наконец, внутрь, побыстрее очутиться у себя в квартире. Чем быстрее он заснёт, тем легче будет с этим справиться. Ночь заберёт с собой всё плохое и оставит лишь пустоту.***
Феликс следит за каждым движением незнакомого парня. Благо с этого места он может его разглядеть. Он не слышит, о чём они говорят, потому что до него доносятся только обрывки фраз, но незнакомец выглядит эмоциональным. Видно, что они ссорятся. Вся эта картина вызывает у него негодование и желание вмешаться, но внутри он понимает, что лучше не мешать им. В конце концов, он не знает, кем Чонину приходится этот парень. Это наталкивает его на мысль, что он совсем ничего не знает о прошлом Яна. Это кажется несправедливым, потому что Чонин знает о нём очень много, а Феликс — нет. Ссора заканчивается относительно быстро. Феликс понимает это, когда видит как незнакомец спешно уходит. Что вызывает у него большие эмоции, так это то, что Чонин после этого стоит ещё несколько минут. Его плечи содрогаются, а рука тянется к лицу. Это заставляет Феликса почувствовать неприятную горечь на языке от понимания, что он бессилен в горе друга. Он не может вмешаться, ведь, вообще-то, уже давно должен был быть дома. Поэтому он через силу отворачивается от Чонина, оставляя его одного. В это же время Ли замечает, что помимо сожаления он ощущает злость. Поведение того парня... разве оно не было возмутительным? Он так настойчиво касался Яна, повышал голос и в конечном итоге оставил в одиночестве, при этом задев своими словами. Пусть Феликс не знает, кто это был, он чувствует, что так не должно быть. Разве может кто-то так легко причинять Чонину боль? Это выводит его из себя. «Погодите, разве это не похоже на ревность?»