***
— Пенни, — медленно произносит Шелдон, раскрывая настоящую причину, по которой продолжает на нее смотреть. — Горит индикатор подачи топлива, и машина замедляет ход. — Что? — девушка моргает, приходя в себя и смотрит на лампочку так, будто она моргает просто назло ей. — Нет! Да чтоб тебя! Не сейчас! — стонет Пенни, съезжая на обочину. — Кажется, у нас кончился бензин, — безучастно замечает Шелдон, как будто это просто не более чем любопытное наблюдение. Машина глохнет и девушка бьет ладонями по рулю. — Что, правда что ли?! — Конечно, я... — он поджимает губы в осознании. — Снова сарказм. У меня все лучше получается его распознавать. — Я охренеть как рада за тебя. — И снова сарказм! — Шелдон, богом клянусь... — Ну и что мы теперь будем делать? До ближайшей заправки пара десятков километров. — До него внезапно доходит. — Мы за десятки километров до чего бы то ни было, — повторяет он диким голосом. — А как же мой Эпинифрин?! Пенни что-то бурчит, уткнувшись лбом в руль. — Я тебя не расслышал. Она поднимает голову, встречая его панический взгляд раздраженным выражением лица. — Я сказала, что твоя паранойя — наименьшая из наших проблем, Шелдон. На самом деле, я думаю, что она их причина. Пенни отстегивает ремень и открывает дверцу, выходя в теплую летнюю ночь. Шелдон мгновение колеблется, а затем присоединяется к ней. Он видит напряжение в ее прямой спине, скованность в коленях и поражается тому, как быстро женщины умеют слетать с катушек. Он замечает, вдруг, что они стоят на обочине пустой извилистой дороги, и ему хочется забиться на заднее сидение машины. — Пенни, — нервно зовет он ее, — какие у тебя предложения по исправлению этой ситуации? Девушка яростно тычет по кнопкам своего телефона, не глядя на парня. — Я предлагаю тебе пойти дальше по дороге и поискать заправку, — отвечает она. — Потому что мой телефон разрядился. — Мне? — недоверчиво повторяет Шелдон. — Почему мне? — Потому что если бы ты не заставил меня развернуть машину, мы бы уже были дома! — шипит Пенни. Звук напоминает ему пчелиное жужжание, и он с тревогой оглядывается. — Во-первых, этот аргумент недостоверен. Я просто попросил тебя повернуть назад, а не заставлял твои руки физически крутить руль или автомобиль менять направление. Во-вторых, хотя батарея твоего телефона и разряжена, моего — нет. Я предлагаю использовать его, чтобы вызвать эвакуатор, который приедет и заберет нас. Пока Шелдон достает телефон из кармана, Пенни пытается успокоиться. Что бы ни случилось, у них впереди долгая ночь, и будет только хуже, если она продолжит рычать на него. — По какому номеру звонить? — спрашивает он. Девушка протягивает руку к телефону. Шелдон сжимает его, защищая. — Честно говоря, мне некомфортно давать тебе свой мобильный, когда ты в таком настроении, Пенни. Она бросает на него взгляд, и парень безропотно отдает телефон. — Не оставляй отпечатков на экране. — Он получает еще один злобный взгляд, дергается от осознания какими грязными могут быть ее руки, но больше не говорит ни слова. — Я справлюсь со звонком, - огрызается она. — Я уже делала это раньше. Спустя несколько минут разговора Пенни снова кипит от злости. — Они смогут забрать нас не раньше шести часов завтрашнего утра, — объявляет она, повесив трубку и отдает Шелдону телефон, потому что у нее возникает огромное желание выбросить его куда подальше. — У них куча других заявок, а мы находимся в таком захолустье, что им потребуется несколько часов, чтобы добраться сюда. — Девушка опирается на капот машины и проводит рукой по волосам. — Мы застряли здесь до утра. Шелдон издает один из своих редких хриплых смешков. — Мы не сможем здесь спать, — говорит он. — Так что я полагаю, что это была одна из твоих шуток, смысла которых я не понимаю. Она бросает на него взгляд, который говорит, что это, определенно, не было шуткой. — Пенни, что если кто-то остановится, чтобы предложить помощь? Ты знаешь, каковы шансы погибнуть, путешествуя автостопом? Ты думаешь, что они останавливаются, чтобы помочь несчастной душе, а потом, внезапно, разглядываешь внутренности своего лучшего друга, разбрызганные по всей твоей одежде. — Понятно. И каковы шансы, что это произойдет в Калифорнии? — 4,3 - 4,8 процента. — Ага, а в Пасадене? — 0,5 процента, — тихо отвечает он. — Отлично. Каковы шансы, что мы найдем 0,5 процента маньяка на обочине Пасадены? — Я только что сказал тебе, что... — Это был риторический вопрос. — Нет, не был. Он вообще не соответствовал критериям риторических вопросов. Боже, иногда с ним ужасно тяжело. Бывали дни, когда ей хотелось вцепиться ему в горло. Но бывали и дни, когда она могла... что? Пожалуй на этом стоит притормозить ход своих мыслей. — Шелдон... — Пенни вздыхает, качает головой и начинает шагать прочь от машины. — Куда ты идешь? — Ну, я так понимаю, ты не собираешься отправляться на поиски заправки, не так ли? — Конечно нет. И тебе не стоит. Ты продолжаешь говорить об этом так, будто бы знаешь местоположение хоть одной заправки. Возможно тебе придется пройти немало километров, чтобы найти ее, за это время наступит утро, и приедет эвакуатор, чтобы отвезти нас домой, что делает твое путешествие совершенно бессмысленным. — Если я буду сидеть и ничего не делать, то просто сойду с ума. — Это и есть твой аргумент? Тебе следует принять во внимание... — Пока, Шелдон. Вернусь через пару часов. И прежде чем он успел сказать еще хоть слово, девушка уходит вдаль по дороге. Через некоторое время ей не остается сосредоточиться ни на чем, кроме звука своих шагов и хруста гравия под подошвами кроссовок. Она смотрит на деревья, тянущиеся параллельно дороге и не может не думать о том, что сказал Шелдон. Если существуют убийцы, путешествующие на машинах и разыскивающие своих жертв таким образом, то только представьте, сколько сумасшедших бездомных может жить тут, в лесу. Ее недовольство начинает рассеиваться, пока не остается ничего, кроме страха. Девушка обнимает себя руками, слышит, как ветер шелестит в деревьях, и думает, что, возможно, это была не такая уж отличная идея, в конце концов.***
Шелдон смотрит, как спина Пенни исчезает в ночи. Конечно, они стоят на ровной дороге, поэтому на самом деле она не исчезает, а просто становится все меньше и меньше. Неважно, как далеко она уйдет, он все равно сможет найти ее. Успокаивая себя этой мыслью, он забирается обратно в машину, запирает двери и ложится боком на пассажирское сиденье. Спать в таком положении совершенно невозможно. Нет надлежащей поясничной поддержки, правильного угла подъема головы, который бы гарантировал, что у него не сведет шею. Шелдон смиряется с тем, что предстоит бессонная ночь и устремляет взгляд в окно с водительской стороны. Он почти умирает от страха, когда по ту сторону стекла появляется лицо. На лицо приятно смотреть, у него мягкие губы и светлые волосы, падающие на глаза. Пенни стучит в окно костяшками пальцев, с выражением раскаяния в глазах. — Ладно, ты победил, — говорит она. — Это слишком жутко. Впустишь меня? Сердце Шелдон стучит как сумасшедшее, а кровь будто застыла в жилах. И все же, шок от ее внезапного появления уже должен был пройти. Поэтому, когда он протягивает руку, чтобы открыть дверь, то задается вопросом — возможно ли, что его реакцию также можно объяснить тем, что ему приятно ее видеть? Он также задается вопросом почему? Девушка забирается в машину, замечая, что парень лежит совершенно неподвижно, его зрачки расширены, а рот слегка приоткрыт. — Я напугала тебя, милый? — спрашивает она с намеком на улыбку. — Больше, чем ты думаешь, — отвечает он немного хрипло и закрывает глаза. Пенни хмурится. И что, это все? Даже не заставит ее почувствовать себя глупой из-за того что ушла? Никаких жалоб на отсутствие условий для сна и нависшую опасность укуса пчелы? Она тянется на заднее сиденье машины за подушкой, которую прихватила с собой, и прижимает ее к груди. — Прости, что накричала на тебя, — тихо говорит девушка. — Даже несмотря на то, что это твоя вина. Мне просто так много пришлось работать в последнее время, чтобы покрыть все счета. Мне действительно очень нужны были эти выходные. И пока что они полный отстой. Шелдон снова устремляет на нее свой взгляд, и румянец окрашивает ее щеки. Обычно он такой дерганый, но, внезапно, его лицо кажется странно безмятежным, и это заставляет Пенни нервничать. — Я принимаю твои извинения, - говорит он. — Но ты же знаешь, я бы с радостью одолжил тебе денег, если нужно. — Я знаю... Я просто устала полагаться на других. Папа не устает повторять, что с моей стороны было глупой идеей переехать сюда, потому что считает, что я не могу позаботиться о себе. Я пытаюсь доказать ему, что он не прав, но у меня не слишком хорошо получается. — Ну, сложно спорить с фактами. — Слова слетают с его губ так быстро, что у Пенни перехватывает дыхание. Девушка знает, что он никогда не думал, что она добьется больших успехов, но слышать, как Шелдон соглашается с ее отцом, ранит ее до глубины души. — Например, у тебя есть своя квартира, и ты поддерживаешь ее в отличном состоянии, следуя организационной схеме, которую я составил. В течение двух дней после переезда в квартиру, ты нашла постоянную работу. В течение недели ты зарекомендовала себя как полезный и эффективный член дружеской группы, которая сложилась между мной, Леонардом, Воловицем и Кутрапалли. — Он потеребил свой рукав, избегая ее взгляда. — Не говоря уже о том, что ты заманиваешь в ловушку всех, кого встречаешь, своей доброжелательностью, великодушием и поразительной внешностью — кстати, это не мое мнение, а биологический факт. Поначалу, Пенни пытается не обращать внимания на его слова, пока не осознает, что это список ее достоинств, а не недостатков. Она начинает задаваться вопросом, а не видела ли она Шелдона в совершенно неправильном свете? — Спасибо, Шелдон, — говорит девушка, пытаясь разглядеть выражение его лица. Если там и есть какие-то признаки осознания того, что он заставил ее чувствовать себя лучше, или, что на самом деле это был лишь умелый сарказм, это скрыто тенью ночи. Он вытягивается на откинутом сидении и ложится на спину, одна рука покоится на груди, а вторая свободно свисает. — Пожалуйста, Пенни. Приятного цикла сна. — Да... Спокойно ночи, милый. Тишина длится на более трех секунд. — Пенни? — Ммм? — Почему у тебя так много обуви под водительским сиденьем? Пожалуйста, только не говори, что ты переобуваешься прямо во время вождения. Мне не нужно напоминать тебе, насколько это опасно, не так ли? — Это, что, так важно? — Конечно это важно! Если бы ты начала переобуваться, например, выезжая на шоссе и... — Шелдон, если ты прямо сейчас не закончишь свою мысль... — Ну, просто, это... он был в куче твоей обуви. Должно быть выскользнул у меня из кармана и... — Что было у меня в куче обуви, Шелдон? Он переводит взгляд на ее лицо, на его губах застенчивая улыбка. — Мой Эпинифрин.