***
Сказать, что Кроули был самым несчастным демоном на Земле — это как промолчать. Тем более, сейчас, насколько он знал, он был тут вообще единственным. Выражение: «жить не хотелось» — тоже было мало к нему применимо, учитывая обстоятельства. Чего же ему точно не хотелось, так это признаваться себе, что он медлит, оставаясь неделя за неделей в Манчестере, подсознательно ожидая, что ангел каким-то образом найдет его и… что? Воображение буксовало. Стоило признать, что попыткой Азирафеля обнаружить его бес был впечатлён. Он догадывался, что херувим сильнее его, как физически, так и по чудесной части. Но обнаружить такую мощь в благодушном ангеле, с его эпикурейскими замашками, старомодными манерами и чего греха таить, суетой по пустякам, было как подобрать на улице щенка, а по приходу домой выяснить, что это адский цербер. Что ж, силу ангельских желаний он увидел воочию и это было очень серьезным предупреждением, что не стоило нарываться на ангельское неудовольствие. Проще говоря, надо было драпать, и подальше. Иллюзиями демон себя не тешил, ангел искал его явно не для того, чтобы поздравить с хорошо проделанной работой и пора, давно пора было сниматься с места и искать, чем занять себя, пока от тоски и переполняющих его несбыточных желаний он совсем не свихнулся и сам не пошёл сдаваться на милость херувима. Благо, Европа уже вовсю бурлила и полыхала, и затеряться в этом адском котле одинокому демону было проще простого. Юг Кроули отверг сразу, здраво рассудив, что там его любовник (бывший. Привыкай, остолоп пекельный!) будет искать в первую очередь. Скандинавия тоже была слишком очевидным вариантом, да и там было попросту скучно. США манили неизведанностью, но ею же и отталкивали: Кроули не чувствовал в себе сейчас сил к настолько радикальной смене места жительства. Оставался один стоящий вариант (хотя, в глубине души демон понимал, что будь на то азирафелева воля, тот отыскал бы его и на Альфе Центавра, так что все эти «здравые рассуждения» были только позёрством перед самим собой, чтобы было не так больно). Взор беса обратился на восток, где среди российских бескрайних просторов стонал и извивался в загребущих лапах распутинщины гордый Петербург.***
Пару раз Азирафелю приходило в голову, что искать беглого демона, в целом, не такая уж хорошая идея. Дни шли, ничего тотально катастрофического, что не вписывалось бы в рамки стандартного общемирового хаоса, не происходило, а значит Кроули, где бы тот ни был, себя в достаточной степени контролировал. В ангелову голову волей-неволей закрадывалось сомнение: а вдруг друг на самом деле хочет, чтобы он его не нашёл? К воле демона Азирафель обязан был отнестись с уважением, чего бы это ни стоило ему самому. Но неизвестность и тревога за своего беса медленно, но верно сводили ангела с ума похлеще китайской водной пытки. «Я только хочу убедиться, что у него все в порядке», — успокаивал он свою, ни к месту разыгравшуюся, щепетильность. «Ха, — отвечала та, — бессмертный демон, походя раздувающий мировой пожар и обласканный милостью самого Великого Князя Ада, наверняка невероятно сильно нуждается в твоём присмотре. Признай уже, что ты чертов собственник, зануда и ревнивец!» Ангел признавал. А ещё признавал, что ему была необходима помощь, и коль скоро Небеса не в состоянии были таковую предоставить, необходимо было получить ее от смертных. Не к Вельзевулу же на поклон идти, в самом деле.***
С генерал-майором Хейгом ангела свёл никто иной, как британский престолонаследник. Были свои плюсы в том, чтобы быть вхожим в дома сильных мира сего. Генерал был усат, выправку имел образцово-военную, а твердостью взгляда мог потягаться с самим Азирафелем, но человеком оказался неожиданно располагающим к себе. Из тех, кого демон отнес бы к разряду благонамеренных идиотов, то есть последовательный и прямолинейный идеалист в терминах херувима. Азирафель не мог, естественно, в лоб озвучить, зачем ему понадобилось искать рыжеволосого молодого человека в затемнённых очках, приятной наружности и порочного обаяния. Ангел обдумал этот вопрос и решил, что наиболее безопасным будет намекнуть, что у того есть полезная информация, от которой бы не отказался как он сам, так и штаб командования британскими войсками. Это заинтересовало командующего, хотя одному Господу известно, что он подумал про беса: что тот шпион, или просто эксцентричный беглый изобретатель из тех, что наперебой предлагали свои разработки самым богатым ведомствам — военным. Главное, наживка сработала и Хейг пригласил его заглянуть через несколько дней в его бюро в Вестминстере.***
Направляясь в Петербург, прибыл Кроули уже в Петроград, растревоженный войной, как подрытый вепрем муравейник. Демон был приятно удивлён как размерами столицы, так и атмосферой энергичной и организованной паники. Он слышал применительно к этому городу эпитет «Северная Венеция», но не нашел сходства, скорее уж Петербург напоминал ему Лондон и от этого в бесе просыпалась странная, в чем-то даже приятная, меланхолия — Кроули никогда раньше не испытывал ностальгию. Осмотревшись, демон понял, что работы себе он рискует тут не найти вовсе. Всё, что можно было извратить и все, кого стоило искушать, были извращены и искушены и без демонического вмешательства. В любое другое время Кроули был бы в восторге от такой халявы, но сейчас ему нужно было срочно отвлечься, а глядя на ситуацию и не поймёшь даже, что ещё тут можно сделать, ибо хуже уже куда же? Проводя своеобразную разведку боем, демон стал бывать на балах, в притонах, на тайных сходках, да и просто ходил на рынки оглядеться. Заглянул к масонам и сионистам (часть присутствующих лиц совпадала в обоих случаях, что беса нисколько не удивило), побывал в конспирологических кружках и ставках политических партий. И наконец, больше волею случая, чем по осознанным причинам, оказался на посольском приеме в императорском дворце. Тут-то впервые он и нашел, к чему хотел бы приложить руку. Человек сидел в затенённом углу, одетый подходяще скорее для работы на конюшне, нежели для официальной дипломатической церемонии. Высокий, костлявый, но крепкий смертный с крестьянскими руками и неухоженной бородой смотрелся в великолепном зале так же гармонично, как окурок в столичном салате, но не это привлекло внимание демона, а его взгляд. Давящий, безжалостный и намного более, чем слегка, безумный. И Кроули такой уже видел, только глаза у его обладателя были черными и без белков. Смотрел человек, не отводя глаз и кажется, даже не мигая, сквозь толпу прямо на беса. Словно узнал в нём своего. Демон выдернул из окружающего сумбура первого попавшегося смертного и расспросил. — Да это же сам Григорий Ефимович, — с восторженным придыханием говорил человек, — близкий друг и духовный наставник Его Величества. Старец, практически святой! Вот оно как! Святой, значит? Старец? С этим уже можно работать. Впервые у демона появилось желание сделать крупную пакость не по зову служебного долга, а лично для себя.***
Ставка командования имперских вооружённых сил внутри была удручающе тоскливой, хоть и оживлённой. Вокруг сновали клерки в штатском и вышагивали люди в форме, вид у тех и других был очень деловой. Ангелу стало занятно, в подобных учреждениях он ещё ни разу не бывал, так почему бы не устроить себе экскурсию? И Хейг, сам не понимая почему, таковую для милого благожелательного эсквайра провёл. — Здесь у нас шифровальный отдел. Ребята толковые, но очень уж хороши шифры у этих пруссаков, наши бьются уже месяц, но увы… Ангел походя бросил взгляд на шифровку, лежащую на ближайшем столе. «Немецкие войска планируют резко сменить направление движения к северу от Парижа и ударить в тыл французам, — рассеянно озвучил он, — что бы это ни значило». Невозможно знать все языки мира, тысячи лет изучать и анализировать тексты, и ничего не узнать при этом о криптографии. Только дойдя до следующей двери он заметил, что генерала рядом с ним нет. И верно: тот так и остался стоять у шифровального стола, вертя в руках бумажку и с отвисшей челюстью.***
На Третий Пояс Седьмого Круга Кроули попал не сразу — дважды заблудился и пришлось переспрашивать дорогу у прохожих грешных душ. Минотавр, вообще-то, настойчиво предлагал ему карту, но демон гордо отказался, чтобы не быть обязанным, хотя следовало уже признать и смириться — его топографический кретинизм был просто адским даже по местным меркам. Работы действительно оказалось немного, души содомитов были в общем-то беспроблемными, занятыми самими собой и друг другом ребятами, а сектор насильников над божествами и вовсе пустовал, да и как это вообще понимать — насилие смертного над богом? Вот в обратном порядке — другое дело, сплошь и рядом случается. Демон наладил переадресацию бумаг для подписи в свою новую модерновую квартирку на Гороховой улице и убрался из офиса подобру-поздорову, пока о его присутствии не пронюхали Дагон или Хастур. После пустыни с раскалённым дождем сырая осенняя Петроградская мряка показалась вполне себе райской погодой. Военный конфликт тем временем набирал такие обороты, каких Кроули, затевая всю эту кашу, и представить не мог. Количество государств, втянутых в костедробильную военную машину, приближалось к четырем десяткам: демон понятия раньше не имел, что столько стран вообще существует на свете. Война проникла во все сферы жизни смертных. Так что волей-неволей в поле его зрения то и дело попадали то переброски и дислокации войск, то поставки продовольствия и вооружения, то планы баталий и, как же без этого — военный шпионаж. Конечно же, Кроули пытались завербовать. Время такое — вербовали всех и вся, вплоть до мажордомов и горничных (особенно горничных!). А демон очень быстро стал вхож в такие кабинеты и кулуары, что сделался лакомой добычей для любого, кому требовалась информация, то есть вообще для всех. Он благоразумно не пытался сойти за русского: у них не в обычаях было расхаживать всюду в темных очках, а в речи, хоть демон и говорил по-русски также легко, как и на любом другом языке мира, нет-нет да и проглядывал британский акцент, уже, по-видимому, неистребимый. Но так было даже лучше: обаятельный и красивый загадочный иностранец с непроницаемым взглядом из-за дымчатого стекла разжигал интерес и будоражил воображение, когда это было нужно. А если необходима была скрытность, демон просто щёлкал пальцами. Сперва, вполне ожидаемо, к нему подкатил, причем довольно ловко, заместитель секретаря Британского посольства и его аккуратное предложение Кроули принял. Затем помощник французского атташе зазвал его в ресторацию. Демон согласился работать и на него. Сотрудники американского консульства осторожно кружили вокруг беса, выжидая подходящий момент, чтобы подцепить на крючок. А потом на него вышла австрийская разведка, менее организованная, чем немецкая, хотя и та позднее подтянулась, зато более пронырливая. И далее в том же духе. В какой-то момент он собрался подсчитать, сколькерным секретным агентом он уже является, и это удалось ему не сразу. Его основному проекту — устранению «Старца» как духовной опоры императорской семьи (а совсем не потому, что этот мерзкий мужик вызывал у Кроули острую антипатию), эта шпионско-развлекательная деятельность ничуть не мешала. Тем более симпатизировал он всё же больше представителям Антанты, просто из своего понимания мирового равновесия, раз уж он подыграл Союзу в его планах ранее. А ещё он обнаружил для себя совершенно очаровательную, как под него созданную политическую группировку с оксюморонным названием (фактически же это они были в меньшинстве). Организация с жёсткой дисциплиной и иерархией, состоявшая сплошь из таких железнолобых идеалистов, что хоть гвозди делай — находка для существа его склада ума. Демон предвкушал для своей маленькой партийки-протеже большое и светлое будущее. Короче говоря, Энтони Дж. Кроули (фамилии в общении у русских почти не использовались и пришлось срочно придумать, как представляться) развлекался на полную катушку. И никаких ангелов.