***
Закончив воспитательно-профилактическую беседу с обитателями оранжереи, и покормив Веспер парочкой отборных мух, Кроули спускается в магазин и его приподнятое настроение сразу улетучивается при взгляде на туповато-благостную улыбку Джима. Тот что-то деловито переставляет на книжных полках, открывая по очереди каждый том, и ангел, удивительное дело, слова поперек ему не говорит. Стопки книг на бюро громоздятся уже выше азирафелевой склоненной головы, заслоняя свет из окна. — Я прогуляюсь до цветочного. Нам нужно что-то купить? — Да, дорогой мой, какао. Большую пачку. Пожалуй, самую большую, какая найдется в магазине. — Я имел ввиду, нам, ангел. — Я понял. Так захватишь? — Черт, ладно. — Демон передумывает целовать любовника перед уходом — пусть почувствует, что он, мягко говоря, не в восторге от происходящего. — Спасибо. Ты же потом к мисс Сервис собрался? Кроули неопределенно хмыкает. В цветочном он иногда заказывал подкормки и почвосмеси для оранжереи, хотя делал это обычно по телефону и с доставкой — не носить же, в самом деле, мешки самому? Так что — да, собрался, но ангел мог бы оказать любезность и не напоминать лишний раз, что бес ведёт себя совсем не сообразно своей природе. Дело в том, хотя Кроули ни за что не признал бы это вслух, что ему нравится эта смертная. Она чем-то похожа на Азирафеля — не внешне, конечно: ангел классически, вполне ангельски красив, а лицо Мэгги будто лепил не очень искусный скульптор и она неуклюже пухлая, тогда как херувим, полнотелый, но плечистый и статный, никогда не выглядел грузным — скорее уж вальяжным, а двигался легко и бесшумно. Но некое глубинное сходство все же присутствовало. Мисс Сервис была… хорошей. Она поступала, и судя по всему, даже думала правильно; не в смысле, что делала то, чего ожидали от нее окружающие, а сообразно своему пониманию гармонии и истины. И также была влюблена в дело, которым занималась, и свой магазин. Кроули однажды пришло в голову, что она вообще в нем живёт — когда бы он ни проходил или ни проезжал мимо, она всегда была там, за прилавком. А ещё его ангелу нравились пластинки. Самому Кроули хватало музыки в Бентли, и свою регулярно обновляемую аудиосистему в кабинете он иногда умудрялся до очередной замены так ни разу и не включить (а Шостаковича вообще помнил ещё ребенком). Азирафель же наотрез отказывался менять свой патефон на что-то менее антикварное и работал он, как и все приборы у ангела, отменно. — Спроси у нее для меня кое-что, хорошо? — Так и быть. Что именно? — Сейчас объясню. Поинтересуйся, пожалуйста, не знает ли она такую песню. Джим?! Из-за стеллажей показалась физиономия Гавриила. — Да, мой ангел? Кроули скрипнул зубами, но ангел быстро и просяще на него взглянул и демон удержался от вспышки негодования. — Называй меня Азирафель, пожалуйста. — Так называл тебя мой дорогой. Демон зубами уже не скрипел — у него от такой наглости просто челюсть отпала. — Да, но ты будешь называть меня Азирафелем, а его — Кроули. Это — наши имена. Как «Джим». Договорились? — Хорошо. Ты что-то хотел мне сказать, Азирафель? — Будь добр, спой Кроули песенку, которую ты напевал с утра. — Напевал? Ах, да! И правда, напевал. С удовольствием: Everyday — it's a gettin' closer… После некоторых размышлений, Кроули ангела на прощание все же поцеловал.***
Демон, по профессиональной надобности, цветы дарил довольно регулярно: есть определенный тип людей, падких именно на искус шикарным и бесполезным букетом. Но как правило смертные, принимая их, не ревели в три ручья. К желанию поплакать Кроули относился с пониманием — с самим бывало, а слезы Мэгги были очень искренними и горестными. И причина их, как видел демон, сейчас протирала столики у кофейни. — Да она же просто стерва! Ядовитая и циничная, как… — бес прикусил язык. Не говорить же: «как я, до того, как меня полюбил ангел»? — Как дьявол! — Что вы, мистер Кроули! Она сильная, и забавная, и красивая, и… и… — Мэгги снова захлюпала носом. Вот же ж рай раскаленный! Сразу пришло на ум, как Азирафель точно также, словом и делом, неустанно доказывал подобное в отношении самого Кроули, причем ему же. Разве что сырости такой не разводил. Ситуация была довольно смущающей. Демон утешать не умел, это по ангельскому профилю больше, у него-то задачи были обычно противоположные. Опыта в совершении благих дел у него было немного, и тот, по большей части, сугубо негативный, но… Сейчас Кроули захотелось сделать что-то приятное существу, похожему на ангела в самом положительном смысле. И самое чудесное — никто не сможет его за это осудить. Потакать своим желаниям Кроули любил. История с пластинками показалась бесу подозрительно знакомой. Он давно завел привычку, перед тем как покинуть Бентли, выгребать из бардачка все диски — Фредди был, безусловно хорош и Кроули замолвил за него словечко, чтобы тот попал к нему на Пояс, где после забастовки условия, по сравнению с остальными Кругами, были просто-таки санаторные, но изредка хотелось послушать и что-нибудь, кроме Queen. Но взглянув на адрес, приклеенный к пластинке, он с трудом удержался от очень грязного ругательства вслух, щадя чувства мисс Сервис. Эдинбург. Ебаное адское блядство. Вспоминать события почти двухсотлетней давности было неприятно. И обидно, ведь цели своей он тогда не достиг. А потом стало неважно. Но ближе Глазго к Эдинбургу с тех пор демон не приближался. А ангел наоборот, питал необъяснимую слабость к малой столице. Громкий неожиданный звук заставляет посмотреть сквозь витрину на улицу — то ли необычный клаксон в чьем-то авто, то ли слишком громкий рингтон сотового. — Всего доброго, мистер Кроули! Спасибо за цветы! — кричит Мэгги демону уже в спину. Звук он опознал моментально. Этого чертова херувима ни на минуту нельзя оставить одного!***
Ангел лихорадочно соображает, что же теперь делать. Он только и успел — прикрыть свои записи от посторонних глаз, прежде чем в магазин практически вломилось бывшее начальство. Несмотря на некоторую, выработанную за время жизни на Земле, а ещё в большей степени — за годы общения с демоном, гибкость мышления, откровенное враньё давалось Азирафелю с огромным трудом. И как теперь выкручиваться? — О, ангел мой, у нас гости? — по виду Кроули и не скажешь, что он бежал всю дорогу до книжного: походка непринужденная, на лице снисходительная ухмылка, будто это не архангелы нагрянули, а Свидетели Иеговы какие-то брошюрки принесли. Под мышкой у него все ещё зажат пакет с какао, а полученной от Мэгги пластинкой он обмахивается, как веером. — Михаил, Уриил, давно не виделись! Представите меня коллеге? Уриил только плечами недоуменно пожимает, Но Михаил шипит и сипит, как чайник на огне: — Ссссссззззмий! Что ты тут делаешь? — Кроули. Энтони Джей Кроули. И, отвечая на твой вопрос, Михаил — я тут живу. — от невозмутимости, с какой демон это говорит, слегка опешил даже Азирафель. Отчаяние порождает в Кроули какой-то весёлый, безнадежный кураж. Все равно, если эти трое обнаружат сейчас Гавриила, им обоим крышка, так какая разница? Оставлять ангела на растерзание этой небесной гопоте он в любом случае не намерен. — Это место находится под юрисдикцией Рая, демон, а ты агент сил Зла! — Действующий агент сил Зла — Шакс, с официальными запросами обращайтесь к ней. А я уволился. Ангел включается в игру, хоть смысла пока не понимает. — Да, я говорил с Вельзевул и она лично подтвердила, что официальный представитель их офиса теперь Шакс. — Но из Ада нельзя уволиться просто так! — теперь лицо Михаила искажает такая ненависть, что даже коллеги смотрят на него с недоумением. — Вот тут ты прав. Поэтому пришлось просить политического убежища, и Азирафель, как полномочный представитель сил Добра, любезно мне его предоставил. — Посчитал, что отказ Небес, девиз которых — прощение и милосердие, в статусе беженца диссиденту, повлечет за собой непоправимые репутационные потери. Мы же хорошие парни, — поддакивает Азирафель, уловивший ход мыслей друга. Архангелы переглянулись. Джим в этот момент как раз демонстрировал, какой чудесный может получится из книги веер. У демона слегка полегчало на душе — зачем бы ни припёрлись эти трое, Гавриила они напрочь игнорировали. Значит, сработало. — И у тебя есть официальный запрос, подтверждающий это? — вмешивается молчавший до сих пор Саракаил. — Принял в устной форме. Для оккультных сущностей характерна дисграфия, так что, так сказать, по медицинским показаниям. Можете отправить в Ад запрос, они подтвердят. Если, конечно, вы в состоянии будете прочесть ответ. Архивариус, которому по роду деятельности приходилось сталкиваться с образчиками адского эпистолярного жанра, только страдальчески морщится. — Тебе это просто так с рук не сойдёт, Страж, — рычит Михаил. — Гавриил слишком попустительствовал тебе, но сейчас решения принимает не он. Совет архангелов тебя сместит. Сколько пафоса. Михаилу бы воодушевлять воинов на бой, выкрикивая вдохновляющие речёвки. Как политик и администратор он безнадёжен. Зато догадки херувима подтверждались: Верховного, теперь уж явно бывшего, разыскивали вовсе не потому, что ни дня прожить не могли без его мудрого руководства. Эх, Джим, что же ты там такое натворил? — На основании чего? — ангел тоже приобщается кроулевского «погибать — так с музыкой». — Контракт у нас бессрочный, никаких правил я не нарушил. — Ты помогаешь демону! — И не собирался даже. К тому же, сейчас он теперь на Ад не работает. Раньше — да, но он и без помощи со своей работой справлялся, как и я со своей, и нарушений за мной не числится. А моя личная жизнь никого в офисе волновать не должна. — Не числится? Да тебя к казни приговорили! — Что-то я не помню никакого приговора. Да и суда тоже. Похищение с рабочего места группой лиц, пытки и покушение на убийство — было дело, если я правильно понял. Тут уже Кроули посмотрел на ангела с уважением. Весомая претензия, Саракаил даже смутился слегка. Да и косвенно напомнить о неудавшейся попытке казни было умным ходом. Но лучше бы он все же притормозил, пока Михаил не вышел из себя окончательно. И тут демон понимает, что пытается сделать херувим. Перетянуть гнев архангела на себя. Дьявол, этого ещё не хватало! — Насколько я знаю, — быстро встревает он, — чтобы сместить Азирафеля на законных основаниях, решение должен подписать Верховный архангел, я прав? — Вообще-то да, — подаёт голос Уриил. Михаил смотрит на коллегу почти с такой же ненавистью, как до этого — на Кроули и Азирафеля. — Мы решим вопрос с Гавриилом, а затем я уволю этого отступника. Можешь начинать паковать чемоданы, Страж! — Ты уволишь? — глаза Уриила опасно сощуриваются. По тому, как скрестились их с Михаилом взгляды, Азирафель делает вывод, что эти двое между собой что-то крепко не поделили, и несложно догадаться, что. Место Верховного архангела опустело второй раз за вечность, а безжалостными карьеристами и в этой троице были как минимум двое. — Я вовсе не собираюсь ничего паковать. Это мой собственный магазин, все документы в порядке, заработал я на него человеческим способом, без помощи чудес (ну, почти). Могу на законных основаниях потребовать лишить его статуса посольства и свернуть представительство. В качестве компромисса — могу вам сдать другое помещение под ангельскую деятельность, у меня их тут много. Со скидкой, как своим. — Тебе не понадобится магазин, когда складской отдел изымет у тебя тело! — По ведомости складского отдела, из казённого тела я развоплотился двадцать три года назад, по неосторожности. Получил выволочку от завскладом, готов выплатить штраф. А это тело, — ангел демонстративно ткнул себя в грудь, — было подарено мне лично Антихристом, чьи полномочия Рай подтвердил при свидетелях тогда же, так что оно мое личное. Кроули подавил в себе желание изумлённо присвистнуть. Ого, Азирафель загнул, Кроули до такого бы не додумался! — Кстати, — продолжает ангел, теперь обращаясь к Архивариусу. — Раз уж вы заглянули. Заберите отчётность за последние годы, а то у меня уже место в ящике заканчивается. Кроули напрягается, готовясь защищать своего ангела, потому что Михаил сейчас просто взорвется: за спиной пробегают волны ряби, в которой угадываются моргающие тысячами очей серафимьи крылья, все шесть штук. Плана, как его остановить, у Кроули нет, идей тоже. — Вообще-то, мы не за этим сюда пришли. — Уриила явно не устраивает роль статиста в этом фарсе, а становиться на сторону коллеги — значит подыгрывать его амбициям, нет уж! — Азирафель, я требую дать объяснения о причинах и последствиях использования чудотворной энергии силой свыше 25 лазарей, произошедшей прошлой ночью в твоём магазине. Здесь был архангел Гавриил? Ты знаешь, где он? Что именно он сделал этим чудом? — Конечно, это не Гавриил! — выпаливает херувим с почти натуральным возмущением. Двадцать пять лазарей! О том, что на чудо такой силы ни он, ни демон принципе не были способны, поразмыслить можно и потом, если это «потом» у них будет. — Чудеса в этом доме совершаю только я и мой партнёр. Кроули пытается не закашляться, подавившись воздухом. Ох, ангел! Если они сейчас тут вдвоем не полягут в драке, он, он… Демон знает, что архангелы прекрасно ощущают то, что происходит между ним и Азирафелем. Это своих можно было за нос веками водить, делая вид, что это сугубо плотские развлечения, с эфирными такой номер не пройдет. Но все равно то, что ангел признал их отношения, без колебаний и пауз, перед всеми, что-то разбило внутри беса, а затем собрало вновь, лучшим и более цельным. И заодно в голову пришла идея. — Боюсь, это из-за меня. Напротив в кофейне работает смертная, которая меня раздражает, к тому же, закоренелая грешница. Но Азирафель счёл, что сила любви сможет направить ее стопы на путь истинный, так как в нее, черт знает, почему, влюблена владелица соседнего магазина. Мы поспорили, и ангел совершил чудо любви, чтобы доказать правоту сил добра и бесполезность моих демонических козней. Возможно, он слегка перестарался. Мой партнёр серьезно относится к благополучию смертных, вверенных его попечению, особенно если они, — тут демон ухмыльнулся, — вовремя платят за аренду. Азирафель посмотрел на любовника непонимающе, но твердо кивнул, подтверждая его слова. Михаил… чихнул. Прямо у него перед носом Джим хлопнул двумя очень, очень пыльными книгами. Обстановка на самую маленькую долю градуса потеряла накал. — И сработало? — поинтересовался Уриил, как показалось демону, чересчур заинтересованно. — Идеально! — Кроули изобразил на лице досаду. — Я посрамлён и унижен, а в мир смертных снизошло ещё больше благодати господней. Ангел глянул на беса с укоризной. У них тут серьезная, почти смертельная ситуация, а любимый развлекается, и приходится изо всех сил сдерживаться, чтобы нервно не расхохотаться. Демон поймал взгляд и сделал такое скорбное лицо, что у Азирафеля аж челюсть от сдерживаемого смеха свело. — Я жду отчёт по чуду в течение дня, — вставил Саракаил. — Я был очень удивлен, не обнаружив по нему автоматической записи в архиве. — У вас там давно порядок нужно навести, — возмущается ангел. — Даже отчёт принять некому, бардак какой-то! — Совет обсудит целесообразность продолжения твоей деятельности на посту представителя Рая на Земле после… решения по вопросу о верховенстве власти. — Уриил отлично воспользовался ситуацией, чтобы перехватить инициативу. Далеко пойдет! Ангел знал этих двоих ещё по военной службе и обоих терпеть не мог, но от Михаила, после истории с казнью через принятие ванны, его откровенно тошнило. Даже если отвлечься от личных аспектов, Азирафель считал использование святой воды для таких целей богохульством и скверной. К тому же, пока он в ней отмокал, замёрз и чуть насморк не схлопотал. — Я пришлю кого-то с проверкой после получения отчёта, — высокомерно говорит Саракаил. — Счастливо оставаться, у меня в офисе дел полно. И разворачивает кресло на выход. Уриил, не удостоив ангела и демона прощанием, тоже собирается уходить, но Михаил, прикипев ненавидящим взглядом к Кроули, цедит напоследок: — С тобой, Змий, я ещё разберусь! — Не сомневаюсь. Любым законным образом, я полагаю? Вид у архангела такой, как будто он собирается броситься и расцарапать демону лицо, законно или нет, но он обуздывает свое желание и тоже покидает магазин, с силой хлопнув дверью. Неужели на этот раз все обошлось? Бесу больше всего сейчас хочется обнять любовника, но они же не в дешёвой мелодраме, так что он просто стоит, сжав руки в кулаки. От напряжения и запоздалого ужаса его потряхивает. Ангел не смотрит дешёвые мелодрамы. Он смотрит на любимого. И обнимает сам.