***
— Господь всемогущий, это что, каждый раз так? Скудный лондонский рассвет скребётся в окна щупальцами тумана. Начинать ещё один очень долгий день не хочется. Хочется валяться в кровати, используя ангельскую грудь в качестве подушки. Кроули, собственно, так и делает. — Не знаю. Я начал спать ещё в Месопотамии, но первый сон мне приснился только после Бастилии. А с тех пор каждый раз. И в девяти случаях из десяти мне снишься ты. — Как ты это выдерживаешь вообще? — ангел задумчиво перебирает рыжие пряди. Во сне всё было слишком реальным: вихри солнечного ветра, космическое одиночество межзвездного вакуума, неведомая сущность, предельно заполняющая весь мир… Ужас перед ней. — С трудом. Как будто мне тебя наяву мало! — Извини, что разбудил. — Да уж. Лучше бы ты храпел. — Я тоже тебя люблю.***
С некоторым изумлением Азирафель признаёт, что вполне мог бы привыкнуть к Гавриилу в качестве помощника. Справляется тот отлично. В смысле, отлично не справляется. За двести с лишним лет у ангела наработан целый арсенал приемов, как не продавать книги в книжном магазине, но к такому он ещё не прибегал: Джим так агрессивно-любезно и навязчиво предлагает сделать покупку, что незадачливые книгочеи разбегаются от него, как тараканы от карающего тапка. Это весьма удачно, потому что у Азирафеля на сегодня много планов. Будет там какое-нибудь по счету Пришествие или нет, ещё не известно, а собрание торговцев Уикбер-стрит уже вечером. Привлеченный суетой, которую развел херувим с утра пораньше, Кроули выбирается из своего кабинета и в первый момент ему кажется, что он шагнул из него в какую-то параллельную реальность. — Ангел, какого черта? Откуда у нас в магазине сцена? — Она всегда тут была. — Тогда я переформулирую вопрос: на черта нам в магазине сцена? — Дорогой мой, помнишь, я говорил о сегодняшнем собрании торговцев? — Ты упоминал что-то про загубленный вечер. И? — Я согласился провести его в магазине и все организовать. — Азирафель выглядит каким-то подозрительно радостным для существа, вынужденного пустить на свою территорию непредсказуемых смертных в большом количестве. — Сейчас я пойду приглашать всех, но ты значишься в списке первым, так что… Я приглашаю тебя. В 18:30 здесь. — На хрена? Я не торговец. И это не объясняет сцену. И ты ненавидишь эту чепуху. И у нас полно других проблем. И… какого черта, ангел, вообще происходит? Демон прекрасно знает это выражение не слишком тщательно скрытого самодовольства на лице любовника. Очередной сюрприз, как мило. Нет, правда мило, поэтому у Кроули не поворачивается язык сказать херувиму, что сюрпризы ему не очень-то нравятся. Обычно они предвещают, что все пойдет наперекосяк. — Это не совсем обычное собрание. Ты как-то сказал, что если я захочу пригласить тебя на бал, мне придется организовать его самому. Ну и… это он. — Самоуверенность в тоне ангела снижается по мере того, как левая бровь партнёра наоборот, скептически поднимается все выше. — Так ты придёшь? — Приду? Я вообще-то здесь живу, если ты вдруг не заметил! — тут бес понимает, что это не тот случай, когда стоит язвить, поэтому поспешно добавляет: — Я тебя понял, и да, я хочу потанцевать с тобой. Даже на балу, будь он неладен. Но тебе не кажется, что это как-то не вовремя? — Я подумал, если создать подходящую атмосферу, расслабляющую и, хм, интимную, то танцы могут очень помочь сближению любящих сердец. — От волнения Азирафель перешёл на высокий слог, чего с ним, по правде говоря, давненько не случалось. — Куда уж ближе-то? — Действительно. Но я имею в виду не нас. Мэгги и Нина тоже тут будут. Мисс Сервис никогда не пропускает собрания, а с мисс… в общем, я ещё не придумал, как заставить ее точно прийти, но… Второй сюрприз. И на этот раз действительно неожиданный и приятный. Ангел решил помочь, не дожидаясь, пока демон сдастся и сам попросит об этом. Способ, конечно, дурацкий, но за попытку Кроули ему благодарен. — По-моему, идея не более глупая, чем поцелуй под навесом, — говорит он. — Может сработать. Самое удивительное, что на самом деле может. Когда такие штуки проворачивал Азирафель, какими бы нелепыми они ни были, в итоге все выходило к лучшему. Херувимья натура, чтоб ее! — Хочешь, схожу с тобой? — ангелу может понадобиться помощь, к тому же, демону ужасно хочется посмотреть, как обязательный херувим будет уговаривать особенно упёртых прогульщиков. Да и в магазине оставаться в компании Джима не больно-то хочется. — О, дорогой, это было бы чудесно! — восклицает Азирафель самым светским тоном. Затем мотает вихрастой головой, как будто нужные шарики за ролики загоняя. — То есть, да, спасибо. Пойдем?***
— Давно вы вместе? — вопрос просто фантастически бестактный, и в любое другое время бес бы нашел, что сказать по этому поводу. Очень уж ему не нравится эта смертная. И что славная, чистая Мэгги вообще в ней нашла? Но сегодня Нина позарез нужна им на собрании. Поэтому Кроули обаятельно улыбается и изображает осторожную любезность. — Некоторое время. Но иногда кажется, что целую вечность. Нина хмурится. — В это несложно поверить. Я знаю, это не мое дело («Ещё как — не», — мысленно подтверждает демон), но вы такие разные … Насколько хорошо вы знаете мистера… Фэлла? — Думаю, я знаю его неплохо, — резкость в тоне удается сдержать с большим трудом. Кошмарная стерва! — Вы к чему-то ведёте, мисс?.. — Просто Нина. Нет, мистер Кроули, ни к чему. Просто мне кажется, что этот человек способен разбивать людские сердца. — Вы просто плохо его знаете. На самом деле он — чистый ангел, уж поверьте. — Именно это я и имела ввиду. Впрочем, в чужих отношениях всегда все кажется более понятными, чем в своих. До вечера, мистер Кроули. И женщина скрывается в ароматной суете кофейни, оставляя демона озадаченно смотреть ей вслед. Озадачиться действительно есть от чего. За все шесть тысяч лет Кроули впервые услышал от смертного негатив в адрес херувима. Таков уж был Азирафель — он нравился всем. Иногда симпатия носила вполне ощутимый плотский оттенок — что бы там сам ангел ни думал, но уж демон-то знал, что Алан Тьюринг был отнюдь не первым человеком, в ком любовник пробудил такого рода интерес. Но и в любых других аспектах ангел был… привлекательным. Люди тянулись к нему, и ни разу никто не сказал о херувиме дурного слова. Но то, что он услышал сейчас, прозвучало почти как обвинение. Решив, что с этим странным феноменом нужно будет разобраться как-нибудь на досуге, если таковой вообще в обозримом будущем появится, бес возвращается домой. «Попробуй просто с ним поговорить», — сказал Азирафель, и демону пришло в голову, что это правильная мысль. Высказать бывшему Верховному архангелу ему было что. Кроули сомневался, что это поможет, но попробовав, он ничего не терял. «Это все только ради чертова херувима!» — твердо подумал бес и с решительным видом зашёл в их с этим чёртовым херувимом дом, который он вовсе не собирался сдавать без боя какому-то… чужаку.***
«Если это повторится, возникнет системная ошибка». Ангел был прав. Гавриил действительно натворил нечто такое, что не пал не из-за масштабов содеянного, а потому что райское руководство побоялось создавать лишний прецедент. Оставалось понять, даёт ли им что-то это подтверждение. А ещё ангел рассержен. — А если бы ты не успел его остановить? Там же окна в пол! Формально заходить в оранжерею Гавриилу никто не запрещал. Азирафелю это просто в голову не пришло — второй этаж был вотчиной Кроули и распоряжаться там должен был он. Демон же старался без нужды вообще с Джимом не разговаривать. Так что обнаружив того в своей святая святых, уже занёсшего руку, чтобы потрогать упругие, обрамлённые нежными ресничками листочки Веспер, он не только разозлился ещё сильнее, но и почувствовал себя идиотом. И опять-таки, это подхлестнуло злость. Катализация бешенства. — Да не убился бы твой архангел, там и двадцати футов нет! — Да, если бы он переломал ноги, это здорово упростило бы нам жизнь. Об этом Кроули не подумал. — Окей, я был не прав. — Вот и скажи ему это. — Ангел! Этот мудак хотел тебя испепелить и улыбался при этом! — Потому что он мудак. Но ты-то — нет. Азирафель весь как-то резко сдулся, и глядя на его поникшие плечи, демон тоже передумал препираться. — Как думаешь, если я сделаю ему какао, это сойдёт за извинения? — Кроули прикинул, не обнять ли ему ангела, потом — что это будет чересчур мелодраматично, а ещё потом — что и дьявол с ним — и обнял. — Я бы на твоём месте чувствовал то же самое, — ангел приникает к Кроули, упирается лбом в костлявое плечо. Демону сейчас хочется, чтобы ангел никогда-никогда такого не чувствовал. Если бы можно было заслонить его, прикрыть собой от всего мира… — Даже зная, что вы договорились, я с большим трудом удержался от того, чтобы развоплотить Вельзевул, когда она пришла сюда в первый раз. А судя по твоему рассказу, в сравнении с Гавриилом она была практически мила. Но сейчас в Джи… то есть, в Гаврииле произошли изменения, я даже представить себе не могу, почему, но от него так много исходит любви… — В смысле? К кому? — мысль о тайной безответной влюбленности Джима в бывшего подчинённого мелькнула на мгновение, но вызвала только смех. Такое не то, что в дешёвых мелодрамах — в мыльной опере забракуют. За неправдоподобие. — Не знаю. К кому-то. — Ты что, думаешь, твой бывший босс в кого-то втрескался? — До того, как ты сказал — не думал. Звучит довольно нелепо. Но ходить двадцать лет подряд в один и тот же паб с одним и тем же человеком… А, неважно. В любом случае, проблемы у него не из-за этого. — А вдруг? — демон просто хотел сострить, но Азирафель шутку не поддержал: — Если бы это так работало, я давно бы был Внизу. Вот дьявол! Кроули так долго считал, что происходящее между ними, с точки зрения ангела — просто «физиология» и «потребности тела», что когда выяснилось, что это совсем не так, по привычке продолжил думать, что уж со стороны Рая херувиму из-за их отношений ничего особо не угрожает. Хватало и других угроз. До прихода в книжный архангелов, он вообще не задумывался, что даже таким тупым идиотам очевидна ангельская любовь. А Азирафель… что ж, получалось, он с самого начала осознавал, чем рискует. — Почему ты никогда об этом не говорил? — Потому что это никогда ничего не меняло. Ангел в его руках такой горячий. Такой настоящий. Такой любимый. Вечером. Не сейчас, когда они обсуждают дурацкого Гавриила с его дурацкими чувствами. Не когда вот-вот в магазин начнут стекаться смертные. Но и не дожидаясь, когда, и если, и на этот раз все обойдется. Платиновое кольцо жгло демону карман.***
Прихорашивающийся ангел — то ещё зрелище. И отнюдь не в плохом смысле. Скорее уж — для очень вычурного и дорогого, в историческом антураже, порнофильма. — Сапоги выбиваются из образа. Это бал, а не охота. Кроули сидел на кровати. А хотел бы — лежать, и чтобы рядом (или под, или над, не принципиально) лежал Азирафель. Никому не должен так безобразно хорошо идти фрак. Но времени уже не было, к тому же предвкушение — часть удовольствия. — Ты просто хочешь, чтобы я весь вечер щеголял в чулках. — Так очевидно, да? Теряю хватку. — Я плохо на тебя влияю? — Отвратительно. Сам бес, по некотором размышлении, решил не заморачиваться с переодеванием. К тому же не придумал, во что мог бы облачиться, не превращая ситуацию совсем уж в ролевую игру. И муслиновое платье эпохи Регентства в любом случае ему бы не пошло. — Дорогой мой, ты не мог бы проконтролировать, чтобы наши сегодняшние героини не потерялись по дороге на собрание? Мне нужно встретить музыкантов. Когда бес скрылся за дверью, Азирафель быстро подошёл к стенному сейфу и набрал открывающую комбинацию. Единственное место в доме, куда доступ демону был закрыт. Внутри было значительно больше места, чем можно было бы предположить, глянув на дверцу снаружи. И почти все оно было заполнено, причем не только книгами. Но сейчас ангелу требовалась только одна вещь оттуда. Маленькая белая с золотом коробочка перекочевала в карман бриджей. Вряд ли в ближайшее время ему представится случай получше.