Терпи меня или уходи

Спал Антон ужасно, он дёргался всю ночь, так как Серёжа храпел. Шаст обматерил всех и засунул голову под подушку, хоть было уже время ближе к утру, но он быстро уснул. Не прошло и часу, как в комнату заходит сонный Арсений и криком будит их: — Подъём. Позов проснулся первый. Растолкав Матвиенко, он начал будить Шаста, а тот перевернулся ближе к стене, чтобы его не трогали. — Антон, вставай, — крикнул Дима, но никакой реакции не получил. Попов взглянул на Шастуна и, подойдя к его кровати, схватил того за ногу и дёрнул на себя. Антон ведь весит как пушинка, поэтому он чуть не поцеловал пол. По спине прошлась железная палка, сдирая кожу. — Ты вообще придурок? — шипя, спросил Шастун. — Надо вставать сразу, — выходя из комнаты, спокойно проговорил Попов. «Достал, пошёл он нахуй.» — думает Антон. Шаст быстро взял вещи и рванул за Поповым. Нагнав его уже у двери в санузел, он задел его плечом и нехило оттолкнул от двери, кидая: — Не ударься рожей, а то девчонки не поймут. Антон моментально прошмыгнул в душ. Помывшись, он переоделся в рубашку и в чёрные свободные для него брюки. Накинув на ноги чёрные кеды, он пошёл к себе в комнату. — Антон, давай быстрее, на завтрак опоздаем, — поторапливал Дима, ходя по комнате кругами. — Щас, пару минут, а где Серёжа? — спросил Шастун, напяливая на пальцы кольца. Он готов ещё час перебирать свои украшения, но, к сожалению, время поджимает. — Он уже в столовой, — остановившись у двери, ответил Дима. — а чего Арс кричал? Шаст ухмыльнулся, что он не слышал крик и, надев на большой палец кольцо, он предположил: — Голос видимо тренировал, кто его знает? Они мигом побежали в столовую. Дима точно бежал, а Антон ковылял, оперевшись о стенку, так как под рёбрами закололо, а в глазах помутнело, так ещё и кровь в голове наливается. — Шаст, не отставай, — прикрикнул Позов, спускаясь по лестнице. Шастун тяжело вздохнул, чем ухудшил своё положение, так как под рёбрами ещё сильнее закололо и почувствовалась боль в ногах. «Ё мазай, я же только побегал. Надо было за четыре дня походить или побегать, а то реально плохо.» — думает Антон. Дойдя до столовой, они заприметили Матвиенко с двумя девушками и пошли к ним. Позов прихватил еду, а Шастун даже не взглянул на тарелки. — Наконец-то, мы вас уже заждались, — возмущался Серёжа, запихивая в рот яичницу. — Ну извините, пока Антон наденет свои украшения — можно успеть поспать, — оправдывался Дима, присаживаясь рядом с Серёжей. — Это ты? Тот, кто вчера меня столкнул и нагрубил, — обиженно сказала девушка. — Он и нам вчера нагрубил, — поддакнул Матвиенко. — А что вы ко мне прицепились? Человека впервые увидели? — фыркнул Шаст, присаживаясь к блондинке. — Я Оксана, это Ира, — указывая на девушку рядом, говорила она. — ты, как я понимаю, Антон. — Как ты всё хорошо понимаешь, — с сарказмом ответил Шастун. — Через сколько урок? Все усмехнулись и Позов промямлил, прожёвывая яичницу: — Ты подожди, нам ещё около тридцати минут стоять на улице и слушать речи Воли. Где-то в семь тридцать начнутся уроки. — И зачем так рано вставать? — пробубнил Шаст, ложась на сложенные руки на столе. В столовой было шумно, что не нравилось Антону, все о чём-то говорили, но больше всего его раздражал взгляд, который передавал всю свою злость. «Да блять, ну чувствую я, кто на меня смотрит?» — думает Антон. Шастун выпрямился и огляделся. Наткнувшись на соседний стол, он увидел Попова, который не сводил с него глаз. Девушка же его сидела рядом и пила чай. Антон показал язык и отвернулся. — Антох, а ты чего не ешь? — спросила Оксана, она хотела это узнать, ещё как только Антон сел за стол. Шаста передёрнуло, так как он не ожидал, что его спросят. — Я по утрам не ем, голова начинает болеть и тяжело ходить, — отвертелся он и встал из-за стола. — Я в комнату, забыл кое-что. Все кивнули, и Антон, стараясь как можно быстрее переставлять ноги, поплёлся на четвёртый этаж. Добрался он без происшествий, после чего, забравшись на свою кровать, он откопал сигареты с зажигалкой и, вынув одну, поджёг кончик. — Антон, что ты творишь? — в пустоту спрашивает он и затягивается. Его напрягало всё. Парню было не по себе находиться в этом школьном пансионе, как будто он не в своей тарелке. «Нервы, нервы и ещё раз нервы. Надо успокоиться и больше не курить. Ты за эти пять дней выкурил свою трёхнедельную норму, почти за месяц. Успокаиваешься сейчас и идёшь вниз.» — думает Антон. Стряхнув пепел с сигареты, он ещё раз затянулся и кинул окурок из окна. Руки довольно сильно дрожали. Он сам сначала не понял, почему так нервничает. Шастун встряхнул руками и пошёл обратно в столовую. Остановившись у двери, Шаст ждал своих новых друзей, если так можно сказать. — О, ты уже вернулся? — заметил его Дима. — Нет, у тебя галлюцинации, — фыркнул Антон и присоединился к компании. — Щас во двор, — оповестил Серёжа. Они слегка опаздывали, поэтому ускорили темп и протолкнули всех учеников, которые толпились в проходе двери. Шастун только моргнул, как в эту же секунду застрял в кучке учеников. Закатив глаза, он попробовал протолпиться. Шаст быстро пролез через этот народ и начал искать глазами Позова, который, к слову, каким-то образом успел уйти очень далеко. Антон проследил за их путём и поплёлся за ними. Догонять он их не хотел — ему дороже своё здоровье. Шастун кого только не увидел за весь путь. Встав где-то сбоку, он хотел понять, что происходит. — Встаём по росту, — крикнул со сцены Павел Алексеевич. Шаст ещё сильнее потерялся. Вокруг все галдели. Оглянувшись, он увидел, что классы разделены: Девятые классы стоят справа от сцены, десятые – слева от сцены, одиннадцатые – напротив сцены. «Ёб твоё мать, куда вставать?» — думает Антон. Антон был ростом не с ноготок. Пройдясь оценивающим взглядом по одноклассникам, он понял, что он здесь самый высокий. Подойдя к началу, Шастун увидел Попова и понял, что они одинакового роста. — Ой, смотрите, кто пришёл, — скалясь, дразнил Арсений. — Ты так спешил в душ, я уже подумал, что обоссышься и не добежишь. — Вижу кто-то обиделся, что я его толкнул, — скалясь в ответ, процедил сквозь сжатые зубы Антон. — Глаза шире открой, новенький, — рыкнул Попов. — Рот прикрой, а то муха залетит, старенький, — фыркнул Шастун. «Бесишь, рот твой склею ночью, будет тишина.» — думает Антон. Арсений подошёл к нему впритык и выплюнул ему прямо в лицо: — Поосторожней со словами, а то вдруг ненароком рука дрогнет. — В таком случае — попей таблетки, — всем своим взглядом Шаст пытался заткнуть Попова. Пока они дружелюбно болтали, Воля заговорил в микрофон: — Дорогие дети, — Арсений быстро впихнул Антона в линейку. — Вот и начался новый учебный год. В этом году к нам пришли новые ученики. Сейчас я их назову и попрошу, чтобы они вышли на сцену, — произнёс заученный текст Павел Алексеевич. Шаст, переминаясь с ноги на ногу, иногда задевая Попова плечом, за что получал недовольные фырканья, смотрел и слушал в оба, чтобы не проебать свою фамилию. Но, видимо, ему не суждено слушать в оба, так как в какой-то момент он отвлёкся на свои колечки и прослушал свою же фамилию. — Глухой что ли? — прошептал Арсений и пихнул Антона в бок. Тот одарил его таким взглядом, что было бы лучше уйти сейчас подальше. — Тебя назвали, чего стоишь? Шастун нахмурился и пошёл на сцену к Воле. Тот вручил ему грамоту и отправил на место. «Блять, нахуя называется пришёл? Что это за листок? Фамилия, имя, отчество. И что тут такого?» — думает Антон. — Ты такой благодарный, — с сарказмом сказал Попов, как только Шастун вновь встал рядом. Антон повернул к нему лицо и, приподняв одну бровь, спросил: — Я тебя должен поблагодарить? — Желательно, ведь если бы я тебе не сказал — стоял бы ты дальше столбом, — с усмешкой проговорил Арсений. — Вот это «желательно» засунь себе как можно глубже в голову и живи дальше, — раздражённо прошипел Шаст прямо на ухо Попова. Они простояли там ещё долго, Антон даже успел вздремнуть стоя. Под лёгкую и непринуждëнную музыку все пошли обратно в здание. Взглянув на расписание уроков, которое висело в холле, Шастун зашёл к себе в комнату за рюкзаком и пошёл в кабинет английского языка. «Чисто теоретически, тут должно быть две группы. В школе же две?» — думает Антон. Не замечая на своём пути никого, Шастун шёл к кабинету. Почти дойдя до нужно места, его несильно дёргают за руку. — Привет, — поздоровалась Алёна, как только Антон посмотрел, кто его тревожит. — Привет, ты что-то хотела? — поинтересовался он, уже держа за руку девушку и ведя её к кабинету. — Нет, просто поздоровалась, ты со мной в группе, — невзначай сказала девушка. — Я посижу с тобой? Просто не особо знаю одноклассников, — спросил Шастун, останавливаясь у двери и смотря девушке прямо в глаза. — Да, хорошо, — пожав плечами, согласилась та. «Интересная она.» — думает Антон. Когда прозвенел звонок, Алёна повела за собой парнишку и усадила за последнюю парту у стены. — Я думал, ты на первой парте сидишь, — не ожидав такого, сказал Шаст, облокачиваясь плечом об стену. — Если ты подумал, что я отличница-выскочка, то нет, — сразу сказала девушка. — Нет, я просто думал, что ты умная, — улыбаясь, ответил Антон. — Спасибо, ты тоже не выглядишь глупо, — заметила Алёна, приятно улыбаясь в ответ. В кабинет зашёл Попов и, увидев свою девушку в компании Шастуна, грозно зыркнул на него, фырча садясь на парту перед ними. — Поговорим позже, — грубо сказал Арсений, смотря прямо в зелёные глаза. — Ты так корчишься, точно в туалет не хочешь? — с поддельным удивление спросил Антон. — Арс, всё хорошо, — заверила девушка. Попов повернулся и принялся раскладывать на столе вещи. Шастун особо не рвался никогда к знаниям, тетрадка в рюкзаке — уже хорошо, ручка в рюкзаке — замечательно, карандаш — тоже неплохо, учебник — это конец учебного года. — А ты на кого поступать будешь? — спросил Шаст, ведь делать всё равно нечего. — На архитектора, а ты? — На журналиста. Прозвенел звонок, в класс зашёл учитель и начал опрос, кто что знает. Просидев половину урока, Антон понял одно — он заебался, поэтому подняв руку, он спросил: — Можно выйти? — Да, иди, — не отвлекаясь от учебника, ответил учитель, а Шасту много раз повторять не надо. Он пулей вылетел из кабинета. Зайдя в туалет, Шастун умыл лицо и сел на подоконник. «Изматывает меня английский, нихера не понимаю, а некоторые ещё успевают отвечать. Ещё и этот Арсений, они все мне ебали мозги.» — думает Антон. Шаст вздрогнул, когда услышал, что дверь открылась. Переведя уставший взгляд на вошедшего, энергия мигом заплескала в Антоне. «Вспомнишь говно — вот и оно.» — думает Антон. — Чего пришёл? — спросил Шастун, вставая с подоконника и подходя ближе к Попову. — Хочу разъяснить тебе. Алёна — моя девушка, — грубым голосом, почти выплюнул эти слова Арсений, подходя к Антон и прижимая того к стене. Шаст такого не понял. Схватив за плечи Попова, он попробовал оттолкнуть его от себя. — Да мне поебать, кто она тебе. Пусть будет хоть сестрой, — раздражённо говорил Шастун, так как его сейчас заводило буквально всё. — Не надо тут огрызаться. Антон закусил губу и хорошенько вмазал Арсению в скулу. Оттащить его не получилось, зато ударить — получилось. Попов громко зашипел, но к скуле даже не притронулся, а в ответ замахнулся и ударил туда же, куда и ему. — Может ты отцепишься? — поинтересовался Шаст. Получив в ответ ничего, он вынырнул из рук, которые были расставлены по бокам и прижал лицом Попова к стене. — Мне совершенно не нужна Алёна, с ней интересно общаться и всё, если кулаки чешутся — перчатки надевай, — шепча, добавил он. Арсений оттолкнувшись от стены, чуть не уронил Антона. Он хотел этого, но тот зацепился за его руку. — Я тебя предупредил, — грозно прошипел Попов, встряхивая руку, чтобы с неё отцепились, но Шастун дёрнул её на себя и кинул его на пол. — Ты кем себя возомнил, мальчик? Валяй отсюда, пока космос на лице не получил, — прорычал Антон, коленом прижимая Арсения к полу. И без того открытая дверь, снова открылась. На этот раз ещё сильнее. Вот тут уже оба испугались. — Я не понял, что тут происходит? — строго спросил Павел Алексеевич, разглядывая картину маслом. — Ничего, заноза к жопе прицепилась, пробовали отодрать, — со злобой ответил Антон и встал. — Вижу, а ты знал, что драки тут запрещены? Арсений, а ты куда опять покатился? Прошлого года мало было? — возмущался Воля, скрестив руки на груди. — Давайте уже Ваше наказание и мы пойдём на урок, — на отъебись попросил Попов, вставая с пола и отряхивая штаны. Павел Алексеевич на это лишь покачал головой. Взяв под руку обоих, он вывел их из туалета и сказал: — Вы становитесь дежурными на месяц, может, меньше, посмотрим. А, там надо в кладовке убрать. Кошмар, как много вещей за пару лет появилось. «Из меня дежурный хуёвый, лучше уж убраться, чем следить за детьми.» — думает Антон. — Мы поняли, уже идём, — быстро сказал Попов и, схватив Шастуна за локоть, поволок к кабинету. — Без тебя дойду, отцепись уже, — скидывая руку, ворчал Шаст. — Больно ты мне нужен, поэтому иди со мной, — с издёвкой сказал Арсений, усиливая хватку на руке. «У тебя такой затылок красивый, брюнет ебучий, так и хочется хорошенько ударить.» — думает Антон. Они быстро зашли в кабинет и расселись. Уроки шли нормально, Шастун пробовал запомнить кабинеты, а Попов – случайно не вмазать ему, так как тот вечно вертелся рядом с его девушкой. Когда прозвенел последний звонок с урока, Антон, уставший, еле управляющий своими конечностями, попёрся к выходу из кабинета. Но не тут-то было. Его окликнули: — Антон, на память проверься, мы — дежурные, — припомнил Арсений, подходя к опёршемуся о раму двери Антону. — пошли в столовую накрывать столы, — указал он. Шастун тяжело вздохнул. Отлепившись от двери, он пошаркал за Поповым в столовую. — Я тебя не бесил, подходя к Алёне? — с издевкой спросил Антон, а Арсений глянул через плечо на него и нахмурился. — Очень, готов был тебя прибить, — со злостью сказал Попов, а Шастун самодовольно улыбнулся. — Старался. На половине пути у Антона резко потемнело в глазах, и голову обдало теплом, неприятным теплом. Ухватившись за стену, он прикрыл веки. Его шатало так, что он мог без проблем стать маятников в часах. — С тобой всё хорошо? — заметив это, спросил Арсений, подходя ближе к Антону. — Просто восхитительно, — огрызнулся Шаст и показательно сделал пару шагов вперёд. Попов закатил глаза и пошёл рядом с Шастуном. Зайдя в столовую, Антон кинул свой рюкзак на пол у стены и последовал за Арсением, который шёл к столу с едой. — Бери это, — Попов указал на еду. — Неси на стол, — он махнул рукой в сторону столов. — Всего на столе должно быть восемь тарелок. — Ты бы ещё сказал и показал, как ходить, — фыркнул Шастун и взял первую попавшуюся тарелку, с кружкой. — Чего встал? Я один буду носить? — идя к столу, фырчал он. Попов громко вздохнул и, взяв две тарелки, пошёл за Шастом. Справились они быстро, благодаря Арсению, который быстро расставлял всё на стол, а не как Антон. Ведь тот пока отнесёт, пока отдышится, пока настоится, пока пойдёт за следующей тарелкой, пока снова отдышится. И так каждый раз. — Черепаха, — возмущался Попов. — Давай один суп будем ставить тридцать минут? — не унимался он. Шаст старался, как мог. А тут ему такое предъявляют. — Давай, я не против. Арсений со злостью посмотрел на него и пошёл открывать двери. Ученики сразу же ввалились в столовую, а Антон, прихватив рюкзак, уже хотел было выйти, но Арсений решил его хотелку послать куда подальше. — Антон, сиди и ешь, нам ещё убирать, — заводя Шастуна обратно в столовую и усаживая на стул, сказал Попов. — Давай новое правило сделаем? Оно будет звучать так: «Все относят тарелки за собой!», — предложил Антон, смотря за садящимся на рядом стоящий стол Арсением. Попов усмехнулся и, завёрстывая ложкой суп, покачал головой. — А столы кто будет протирать? Кушай. Шастун оглядел жижу с разводами масла и отодвинул тарелку, говоря с отвращением: — Аппетит пропал от такого прекрасного супа. — Вкусно, попробовать стоит, — предложил Арсений. Но, получив отрицательное махание головой, отстал. Дождавшись пока все уйдут из столовой, Шаст подскочил со стула, зрения как и не было, сплошная чернота кругом. — Пошли, щас протрём всё и в библиотеку, — посвятил Антона в график дежурного Арсений и пошёл собирать тарелки. Шастун, немного постояв, двинулся за Поповым. Как только Антон тряпкой по столу не елозил. Тот и тщательно вытирал, и просто проводил, и метал тряпку из одного конца в другой, и кидал в стол, но Арсений надавал ему подзатыльников. Поэтому он вытирал первым способом. Вытерев последний стол, Шастун быстро отнёс тряпку, прихватил яблоко, которое дают всем, и пошёл за Поповым на третий этаж. — Что входит в «смотреть за учениками»? — спросил Антон, перепрыгивая через ступеньку. — Если тебя позовут — ты должен помочь или объяснить задание. Честно, я там просто объясняю и делаю свою домашнюю работу, — попытался объяснить Попов, открывая дверь в библиотеку. — Мы сидим вон там, — он указал на самую дальнюю парту. — Замечательно, — в этом слове нету никакой искренности. Шаст быстро добрался до указанного места, кинул рюкзак в ноги и сел на стул. — Ребят, начинаем делать домашнюю работу, — голосил Арсений, на что все кивнули. — Будет непонятно — подходите ко мне или к Антону, — указывая на парня, добавил он. — Арсений, а ты не знаешь, что нам задали? — спросил Шаст, так как на уроках он дурака валял. Попов не глядя на него, ответил: — Номер четыреста первый — геометрия, номер шесть — русский, номер три, пять — английский… — Поди, поди, поди, — перебил Антон, тряся плечо Арсения. — Я не успеваю запомнить, у тебя это где-то записано? — В голове, — усмехнувшись, ответил Попов, принимаясь выводить цифры и названия уроков на маленьком квадратном листке. — Вот, держи. Перед Шастом положили листок с заданиями. Антон достал тетрадку по русскому. Откопав ручку, он взглянул на шкаф за собой и, присмотревшись, нашёл учебник русского. «Люблю библиотеку, всё можно найти.» — думает Антон. Пролистав пару страниц, Шастун прочитал задание и за пару секунд понял, что нужно писать. А вот другие не поняли. К его парте подошла девушка и окликнула Шаста: — Антон, можешь объяснить? Я сомневаюсь, что правильно пишу. «Я гуманитарий, я гуманитарий, моя помощь — это посыл Богов. Всё хорошо, не надо кричать, отчитывать, возмущаться.» — думает Антон. Шастун взглянул на неё из-под длинных ресниц и взял её тетрадку. — Какое у тебя задание? — спросил Антон, всматриваясь в написанные слова. — Седьмое, — девушка взяла его за руку и указала на начало задания. Шаст встряхнул рукой, убираю чужую. В глаза тут же врезались ошибки. — У тебя тут ошибка, здесь и там, — показывая на слова пальцем, сказал Антон. — Что тут непонятного? Смотри, помнишь, как писать эссе? — уже глядя в глаза девушки, спрашивал он, перебирая в руках ручку. — Помню, на уроке проходили. — Так вот, придерживайся такому принципу и подправь начало, а так нормально, — отдавая тетрадь обратно, пояснил Шаст. «Блять, если вы со своим эссе от меня не отъебётесь — я вас прикончу.» — думает Антон. Девушка пошла обратно на своё место, а Шастун продолжил писать в тетрадку то, что приходит в голову. С русским он справился довольно быстро, но вот английский дался труднее. — Арс, переведи это слово и я от тебя отстану, — попросил Антон, показывая пальцем на слово. — Ты так говорил ещё десять слов назад, — бурчал Попов. Оторвавшись от своей тетрадки, он взглянул в учебник. — Бессознательное, — ответил он. Шастун перевёл оставшийся текст, подумав, тем самым ломая еле перебирающий мозг, он кинул тетрадку в рюкзак и достал тетрадку по обществознанию. «Хуйня какая-то, не буду делать. На уроке выкручусь. десять лет такая схема работала, значит и сейчас сработает.» — думает Антон. Вернув тетрадку в рюкзак, Шаст вынул тетрадку по химии. «Вот это ужас, настоящий ужас, в кошмарах снится мне. Да и без неё кошмары снятся. Как её понять?» — думает Антон. Грызя кончик ручки, Шастун читал и читал материал, который давался в учебнике. Когда до него дошло, он быстро начал всё записывать в тетрадь. Почти дописывая задание, Шаста снова зовут: — Антон, помоги, — попросила девушка. Шастун взглянул на неё всем своим недовольным взглядом. — Что у тебя? — спросил Шаст, беря тетрадь и всматриваясь в хер пойми что. — Геометрия? — девушка кивнула, — Это не ко мне, я сам не знаю. Арсений, помоги ей. — попросил он, отдавая тетрадь обратно. Попов начал объяснять, а Шастун дописал химию и кинул тетрадь в рюкзак. Уроки он сделал почти все, осталась геометрия. Народу в библиотеке меньше не стало, работы для Антона тоже. Вчитываясь снова и снова в задание, Шастун не понимал ни черта. «Блять, у меня в глазах уже плывут эти координаты, чего приебались?» — думает Антон. Шастун рухнул прямо на тетрадь и думал, как это понять. — Антон, ты чего? — тряся парня за плечо, спросил Арсений. — Я ничего не понимаю, — проворчал Антон. — Давай помогу, — забирая тетрадь Шаста, сказал Попов. — Чем? Поддержкой, что я ничего не понимаю? — фыркнул Антон и выпрямился. Арсений недавно сделал всё домашнее задание и решил, что надо помочь. — Смотри, видишь это? — он провёл пальцем вдоль линии. — Вижу. Я и это вижу, — Шастун провёл пальцем по другой линии. — Да подожди, куда бежишь? Какие тут буквы? — Эти, — Антон тыкнул пальцами в три буквы. — Их надо вписать? — спросил он и, получив кивок, записал в тетрадь. — Дано сколько? — спросил Арсений. — Мне не дано, поэтому нисколько, — огрызнулся Шаст, так как всё равно ничего не понимал. — Антон, сколько дано? — прошипел Попов, а Шастун взглянул на, кажется, единственные цифры в задании. — Два, минус три, пять, — ответил Антон. Попов ему пробовал вдолбить одно, а Шастун говорил: «Почему?». Нервы пострадали у всех. Антон то спрашивал, то смотрел на пальцы Арсения и не слушал его. Через муки и мучения они сделали это задание. — Я больше никогда не буду пробовать что-то объяснить тебе, — сразу заявил Попов, как только Шастун убрал тетрадку. — Ой, я от тебя подзатыльников нахватал больше, чем знаний, — шипел Шаст. — Да ты — бестолковый, как тебе по-другому объяснить? — возмущался Арсений. — А ты — идиот, тебе сложно объяснить? Я что, виноват в том, что я не понимаю геометрию? — фырчал Антон, вставая со стула. — Ты куда? Ещё час тут сидеть надо, — смотря в пылающие зелёные глаза, спросил Попов. — Ты сидел? Вот и сиди! — прошипел Шаст, прямо в лицо Попова. Шастун начал расхаживать кругами, иногда заглядывая в тетрадки учеников. Если он видел ошибку, то рычал: «Исправляй, ошибка!». Все даже заторопились. Пару десятков минут и библиотека опустела. — Знаешь, а мне нравится, когда ты злой, — сказал Арсений, а Антон зло посмотрел на него. — Людей испугал, они так быстро отсюда вылетели, — пояснил он. Шастун дал подзатыльник Попову, схватил рюкзак и пошёл к двери. — Я в комнату, от меня ещё что-то надо? — еле выговаривая от злости слова, спросил Шастун. — Через двадцать минут ужин, поэтому быстрее относи рюкзак, переодевайся и вниз, — командовал Попов. «Заебали все, бить Попова — себе дороже.» — думает Антон. Шастун зашёл в свою комнату. Позов и Матвиенко что-то бурно обсуждали, а когда заметили его, затихли. — Ты чего такой злой? — спросил Дима, всматриваясь в лицо Антона. — Улыбку снял, больно на глаза давила, сейчас надену, — фыркнул Шастун и полез в шкаф. Позов и Матвиенко решили не донимать Шаста, поэтому молчали. Антон же снял рубашку и кинул вещь на кровать, надевая красную футболку, а брюки меняя на джинсы. Зачесав назад растрепанные волосы, Антон побежал в столовую. «Надо, наверно, поесть?» — думает Антон. Попов уже стоял у входа. Шаст быстро подбежал и они зашли внутрь. — Переодевайся в следующий раз в три раза дольше, — попросил Арсений. — Заклеивай свой рот в следующий раз, — попросил Антон. Они быстро расставили тарелки и кружки по столам, запустили учеников в столовую, а сами сели на стулья. Шаст покарябал ложкой тарелку с макаронами и громко выдохнул. — Чего не ешь? Думаешь, она сама залетит в рот? — спросил Арсений, тоже особо не уплетая еду. — В рот залетит тебе муха, а я жду пока остынет. — Уже холодное, ешь. Антон фыркнул и занёс ложку с макаронами в рот, запивая чаем. — Нормально, я ожидал худшего, — сказал Шастун, прожёвывая макароны. — Ты думал, что нас отравой кормят? — поинтересовался Попов. — Почти так, — согласился Шаст. — А ты чего со своей дамой сердца не сидишь? У меня на скуле звёзды рисовать можно, — спросил он. — Дурень, это стол для дежурных, мы не можем сидеть с кем-то, — ворчал Попов. — Я как будто знал, — подпирая щеку кулаком, пробубнил Шастун. Они ещё долго ели, потом пошли убирать за всеми, а затем наконец-то отдыхать. Шаст рухнул на свою кровать, скидывая на стол рубашку с брюками и доставая сигареты с зажигалкой. Вынув одну сигарету, Антон в который раз уже за последнее время поджигает кончик и затягивается. — Антон, а чего у тебя за синяк на скуле? — спросил Серёжа. — С Арсением подрался, — ответил парень и снова затянулся, всматриваясь в небо за окном. — Вот, почему тебя дежурным сделали, — совмещая факты, сказал Матвиенко. — Да, я восхищаюсь твоим умом, — согласился Шастун, выдыхая дым. — Завтра отдыхаем, домой поедем, — потягиваясь на кровати, сонно говорил Серёжа. — Вы же только приехали, объясни график, я ничего не понимаю, — попросил Антон. — Ну, мы учимся пять дней полноценно. В субботу обычно встаём чуть раньше, учимся до двенадцати и отдыхаем. Сегодня первый день, поэтому учились полноценно. Завтра мы можем уехать домой и вечером вернуться, — ответил Серёжа, переворачиваясь набок. «Нихуя, блять, ну похуй.» — думает Антон. Шаст сделал последнюю затяжку и выкинул сигарету из окна. Ложась на спину, он прикрыл глаза и уснул. День был сложный. Ближе к десяти вечера в комнату зашёл Попов. Проверив, что все в кроватях, он накрыл Шастуна одеялом, чтобы тот, не дай Бог, не свалился и не замëрз.