В письмах

17 сентября 1181 года от Рождества Христова.

Во имя Отца, Сына и Святого духа. Аминь! Приветствую Вас, Рыцарь с большим сердцем! Как бы мне хотелось упасть к Вашим ногам и целовать край Вашего плаща, ибо, боюсь, письма не смогут передать ту огромную благодарность и восхищение, которые я испытываю к Вам. Я знаю, что именно Вы проявили участие к бедному покойному рыцарю Филиппу. Я знаю, что именно благодаря Вашему влиянию его не похоронили на обочине, а перенесли его тело на гору, где по обыкновению хоронят рыцарей ордена Святого Лазаря и похоронили в самом отдаленном уголке, и поставили крест с именем, чтобы все, кто знал его и любил, могли хотя бы изредка навещать могилу. Спасибо Вам! Я стараюсь, чтобы влага не размыла чернила, однако я не могу сдержать слез, посылая Вам эти строки. На похоронах Филиппа я говорила с отцом Вильгельмом, который отпевал его. И достопочтенный Святой отец поведал мне, что и король Иерусалима Балдуин IV, сын покойного (Царствие ему Небесное) короля Амори I, тоже болен проказой. Также он рассказал мне о том, что королю Балдуину всего лишь двадцать лет. Какое страшное наказание! Он заболел еще ребенком, но, будучи единственным наследником, не оставил престола. И он царствует как мудрый и рассудительный правитель, и возглавляет свое войско, и его мужество не может не вызывать у меня восхищения. Я корю себя последними словами за то, что не знала о его ужасной, мучительной болезни. Я не думала, что король так молод, вероятно, все это время я путала его с покойным (Царствие ему Небесное) дядей королем Балдуином III. И мне ужасно стыдно за мое невежество. Вернувшись с похорон, я не сомкнула ночью глаз. Эта история, рассказанная отцом Вильгельмом потрясла меня до глубины души. Теперь я не могу перестать думать о короле Балдуине. Каков он в общении, что ему нравится, что интересует? К сожалению, никто из моего окружения не знаком с ним, да и странно было бы, будь оно наоборот: такой великий человек едва ли обратит свой взор на обитателей скромного приюта. У короля, несомненно, есть дела гораздо важнее, к тому же, насколько мне известно, под его протекцией находится Орден Святого Лазаря, в котором состоят прокаженные рыцари. А вы, господин, были ли когда-нибудь при королевском дворе, видели ли короля хотя бы издалека? Теперь я очень хочу его увидеть. На меня странно действует мысль о том, что мы с ним живем в одном городе, дышим одним воздухом и смотрим на одно небо. Пожалуйста, только не смейтесь надо мной! Я вовсе не помешалась, я лишь пытаюсь выразить свое глубокое уважение к королю. Теперь я молюсь о его здоровье ежедневно и верю, что Господь пошлет ему исцеление. Мы с Вами, уважаемый и достопочтенный господин, тоже ходим по одной земле и смотрим на одну луну и звезды, однако же для меня Вы остаетесь такой же загадкой, неразгаданной тайной, как и Его Величество. В прошлом письме, вы не выразили своего возмущения по поводу моего небольшого расследования, из чего я сделала вывод и осмелюсь предположить, что мои поиски Вас забавляют. Что же, я очень рада этому факту! Потому как мне нравится веселить и радовать других людей, и посмеяться самой, когда это уместно. И все-таки, Таинственный Рыцарь, скажите, пожалуйста, а вы седой или же нет? Меня съедает любопытство, но я должна держать его в узде.

Ваша покорно кающаяся слуга, сестра Августина.

***

9 октября 1181 года от Рождества Христова.

Во имя Отца, Сына и Святого духа. Аминь! МОЙ ДОРОГОЙ ТАИНСТВЕННЫЙ РЫЦАРЬ, ВЫ И ПРЕДСТАВИТЬ НЕ МОЖЕТЕ, ЧТО ТОЛЬКО ЧТО ПРОИЗОШЛО! ИБО ВАША ПОКОРНАЯ СЛУГА ИМЕЛА ВЕЛИКУЮ ЧЕСТЬ УВИДЕТЬ КОРОЛЯ! Сегодня утром в госпитале прошла новость, что ровно в полдень Его Величество проедет по улицам Иерусалима, чтобы навестить свою матушку достопочтенную графиню Агнес де Куртене, чей дворец, в котором она жила со своим четвертым супругом Реджинальдом де Гранье, сеньором Сидона, находился на противоположном конце города. По правилам это его матушка должна приезжать к своему царственному сыну, как только он сочтет нужным ее увидеть, однако же, мне рассказывали, что король иногда позволяет себе вольности в отношении самых близких людей и навещает их сам. Это позволяет ему совершить небольшую прогулку, а также показать своим подданным, что болезнь не властна над его стойким духом и сильным характером. Какое мудрое решение! Новость оказалась правдивой: за час до полудня город заполнили рыцари, чьи сверкающие доспехи блестели так ярко, что казались вторым солнцем. Они выстроились на улицах, образуя живой коридор и оттесняя любопытных прохожих и зевак. Нам выпала большая удача! Король собирался проехать мимо нашего приюта, так что я могла наблюдать за ним из окон. Мы все полагали, что Его Величество будет передвигаться в паланкине, чтобы не напрягать свое, и без того хрупкое, здоровье. Но он ехал на коне! Вы можете себе это представить, дорогой Рыцарь?! Он был привязан к нему ремнями, которые было видно, когда дул ветер и отодвигал кромку его белого плаща. Но он держал спину прямо и коленями направлял своего жеребца. Его руки, затянутые в такие же белые перчатки с золотой вышивкой, были неподвижны и лежали на луке седла, держа меж пальцев поводья. Лицо короля было закрыто легкой тканью, спадающей от переносицы почти отвесно, но глаза были открыты: я видела их, они были цвета камня азурита, который я так люблю, такие бездонно-голубые. Невероятной красоты глаза! Я стояла на балконе вместе с другими сестрами. Мы радостно махали и приветствовали Его Величество. И, мне кажется, я делала это несколько громче других, из-за чего одна из Сестер сделала мне замечание. Мне стало немного стыдно, но я не жалею о своем поступке, потому что король увидел меня. Могли ли Вы, дорогой уважаемый господин, представить себе такое невероятное событие? Его Величество повернул голову, и наши взгляды на крохотное мгновение пересеклись. Возможно, я привлекла его внимание тем, что не смогла сдержать своего радостного вскрика, возможно, мое белое платье послушницы выделялось на фоне черных монашеских ряс. Я не знаю. Но это были самые счастливые и значимые мгновения моей жизни! Я смотрела в его большие мудрые и красивые глаза, и не могла налюбоваться. Разве можно испытывать к кому-то такую безграничную, светлую, всеобъемлющую духовную любовь? Я впервые познала это чувство. И теперь я самый счастливый человек. Простите меня, мой терпеливый господин, я вернулась к этому письму уже вечером и перечитав, поняла, что забыла написать приветствие. Я прошу у Вас прощения за эту оплошность и приветствую Вас! Также я, пожалуй, должна извиниться за столь эмоциональное содержание этого письма, но я была совсем не в силах себя сдерживать. Его Величество Балдуин вызывает во мне столько разных эмоций, что мне просто необходимо с кем-то делиться ими. А Вы, несмотря на то, что мы едва с Вами знакомы, стали для меня самым близким человеком, почти отцом, которого я никогда не знала. Поэтому я и пишу Вам со всей искренностью и откровенностью. А Вы видели сегодня короля? Наверное, Вы видели его и раньше, ведь Вы смогли устроить так, чтобы покойного Филиппа (Царствие ему Небесное) похоронили на кладбище Ордена Святого Лазаря, которому покровительствует сам король. Неужто Вы договаривались с ним? Вы, должно быть, очень уважаемый и влиятельный человек, если у Вас получилось попросить аудиенции у Его Величества. И наверное поэтому вы никогда его не обсуждаете с кем-то! Простите мне мое невежество, милостивый Рыцарь! Но ведь это не преступление, если я написала о нем? Всякий посторонний, к кому могло бы попасть это письмо, не найдет в нем ничего предрассудительного. P.S. Ниже я прилагаю всю документацию, относящуюся к делам приюта. В своих восторгах я чуть не позабыла отправить ее вместе с этим письмом, за что нижайше кланяюсь и прошу у Вас прощения.

С любовью и уважением, Ваша слегка легкомысленная и эмоциональная слуга, Августина.

***

31 октября 1181 года от Рождества Христова

Во имя Отца, Сына и Святого духа. Аминь! Приветствую Вас, дорогой мой таинственный Рыцарь!       За все эти месяцы нашего общения я поняла, что Вы теперь самый близкий для меня человек, оставшийся у меня на этом свете. Вы — моя семья, которой у меня никогда и не было, и мне кажется, что я Вас почти люблю. Это странно вот так кому-то, кого ни разу не видел, признаваться в любви, да? Но я уверена, что Вы человек чести и не надумаете себе ничего лишнего. Я всегда с большим нетерпением жду Вашего послания и все Ваши письма я бережно храню, пусть даже они написаны и не Вашей рукой. Но когда я подношу их близко к лицу, я чувствую едва уловимый запах целебных трав и благовоний. И он определенно принадлежит Вам. Неужто Вы часто болеете, господин? С приходом поздней осени усилились ветра, и у Вас в замке, должно быть, похолодало. У нас в приюте тоже сделалось прохладно, хотя на улице по-прежнему светит солнце. Наверное это все из-за каменных стен, которые не пропускают тепло. Недавно мы закупили много одеял из шерсти, чтобы больные, особенно лежачие, не мёрзли на сквозняках, гуляющих по коридорам приюта. Себе я тоже планирую купить башмачки, подбитые мехом, но пока я накопила недостаточно денег, но до зимы, я думаю, управлюсь. Моя прошлая обувь прохудилась и ступать в ней по каменному полу довольно зябко. Если вдруг и Вам станет холодно, обязательно напишите мне об этом! Я знаю, где на рынке продаются самые дешёвые теплые вещи и куплю что-нибудь Вам в подарок на Рождество. Мне очень хочется сделать для Вас что-то приятное, чтобы Вы не чувствовали себя столь одиноко. Потому что иногда, читая Ваши письма, я ощущаю тоску, исходящую от Ваших строк, и это расстраивает меня. Возможно однажды мы с Вами встретимся, и я смогу Вас приободрить. Но Вы столько делаете для нашего госпиталя, что, возможно, знание того, что две сотни больных бесконечно благодарны за Вашу милость, согреет Ваше золотое сердце. Спасибо Вам за все те добрые слова и наставления, которые Вы мне даёте в своих письмах. Я стараюсь прислушиваться. Как бы я хотела однажды увидеть Вас. Заглянуть в глаза человеку, который сделал столько добрых дел. А какого цвета у Вас глаза, господин? У меня вот голубые. Совсем не такого прекрасного оттенка, как у Его Величества. Просто… Самые обыкновенные глаза. Завтра день всех Святых, а послезавтра — мы поминаем усопших. Я пойду на могилу к сестре Иоанне, а затем к Филиппу. Знали бы Вы, как мне их не хватает! Но я верю, что они всегда со мной: в воде, что капает ночью в коридоре, в лучах солнца, в скрипах нашей старой лестницы. А кого в этот праздник будете поминать Вы? С пожеланиями светлого праздника, Ваша сестра Августина.

***

7 ноября 1181 года от Рождества Христова.

Во имя Отца, Сына и Святого духа. Аминь! МНОГОУВАЖАЕМЫЙ ГОСПОДИН БОГАЧ. Если у Вас так много денег и Вам некуда их тратить, то пожертвуйте их церкви или детскому приюту, но совсем не следует посылать их мне! Это просто возмутительно! Разве я намекала на то, что мне нужны деньги? Если у Вас вдруг сложилось такое впечатление обо мне, то очень жаль, ибо я вовсе не хотела этого. Я не возьму ни на один денье больше моего жалования. Это просто оскорбительно для меня. Как Вы могли подумать, что я буду просить у Вас деньги для себя?! Вас не должно волновать, смогу ли я к зиме купить обувь или нет. Это только мои заботы, они не касаются ни приюта, ни Вас. Поэтому я возвращаю Ваши деньги обратно.

Очень возмущенная и негодующая, сестра Августина.

***

8 ноября 1181 года от Рождества Христова.

Во имя Отца, Сына и Святого духа. Аминь! Мой благородный рыцарь, пожалуйста, простите меня великодушно за очень резкий и грубый тон моего предыдущего письма. Я хотела забрать его, дабы вы не видели этих ужасных строк, но мне сказали, что оно уже отправлено. Я вовсе не желала Вас обидеть, лишь хотела сказать, что деньги, которые Вы мне прислали, мне не нужны. Деньги, как известно, развращают, и я не хочу брать такой грех на душу. Я возьму столько денег, сколько мне положено, а чужого мне не надобно. Я хотела отправить это письмо еще утром, однако после полудня мне пришла посылка, в которой находились башмачки с мехом для всех десяти сестер нашего госпиталя! Спасибо Вам за доброту, за то, что прислушались к моим словам, за то, что направили благие деяния и на других сестер. Я благодарю Вас от всего сердца и от имени всех сестер! Вы удивительный человек. Также слуга, принесший посылку, передал мне лично в руки записку с таким содержанием: «Храни Вас Бог, сестра Августина», и она была написана, несомненно, Вашим почерком — немного неровным, но с прекрасными линиями и завитками. Какой красивый у вас почерк! Я положила эту записку меж страниц своего молитвенника и теперь каждый раз, открывая его, я улыбаюсь, получая весточку от Вас. P.S. Недавно узнала, что икота происходит из-за того, что кто-то часто о тебе думает. Если это так, то Вы, должно быть, очень часто икаете, мой любезный Рыцарь? Ибо я думаю о Вас беспрестанно. Но это выходит совершенно ненарочно, так что Вы должны простить меня, господин, потому как над своими мыслями я не властна.

Искренне Ваша, сестра Августина.