Трилогия Кисмет. Часть первая: В первый раз/The Kismet Trilogy. Part 1: The First Time Around

Ноябрь 1977 года... Джеймс проснулся от ощущения мягких губ, прижавшихся к его шее. Он полустонал-полувздыхал, прежде чем повернулся к губам и запаху кокоса и ванили. Его губы изогнулись.. — Лили? Он открыл глаза и увидел свою девушку, сидящую на краю кровати в его спальне. Он моргнул, увидев лишь расплывчатые очертания. Кажется, она заметила это, потому что наклонилась ниже, чтобы поцеловать его: — Доброе утро, Джеймс. — Пока что доброе, — сказал он, притягивая ее к себе и заставляя смеяться. Он прижал ее под собой на большой кровати, глубоко поцеловал, а затем заключил в свои объятия и прижал ее щеку к своей обнаженной груди. Последние несколько месяцев, когда общежитие старосты было предоставлено самим себе, это было потрясающе. Они засиживались допоздна, целовались на диване, иногда даже целовались в постели Джеймса, он наслаждался каждым моментом, проведенным с ней. Целовать Лили было всё равно, что находиться под солнечными лучами, и он никогда не хотел расставаться с ощущением этого тепла, которое окружало его. — Мы должны оставаться здесь весь день, - сказал он, целуя её в макушку. — В твоей постели? — поддразнила она. Джеймс прижался носом в ее волосы: — Определенно. Лили улыбнулась, повернулась так, что ее подбородок уперся в его грудь, и посмотрела ему в глаза: — Я не могла уснуть. Джеймс приподнял бровь. — Я не могла перестать думать о тебе. Его губы изогнулись: — О, правда? — Джеймс... прошлой ночью ты сказал... — Ты думала об этом? — прошептал он, глядя на нее своими ореховыми глазами. — Всю ночь, — призналась она, ее рука скользнула по его груди и обхватила его сквозь пижамные штаны.. — Я не хочу больше ждать. Я хочу тебя. Я хочу этого. Пожалуйста, Джеймс. Глаза Джеймса встретились с зелеными, как изумруд, глазами. Он никогда не видел никого с такими красивыми зелеными глазами: — Лили... Рычание, вырвавшееся из его горла, когда она повернулась в его объятиях, заставило желание пронзить его. Прошлой ночью он был готов ждать столько, сколько она захочет, но сейчас, когда она была здесь, в его объятиях... он хотел, чтобы она никогда не переставала прикасаться к нему. Он хотел, чтобы она сжималась вокруг его пальцев, вокруг его языка и он определенно хотел погрузиться глубоко внутрь нее, где ему и место. — Поцелуй меня. Джеймс наклонился и навис над ее губами, намеренно не касаясь их. Затем его губы двинулись к ее горлу, все ниже и ниже, пока кончик его языка не коснулся края хлопчатобумажной ночной сорочки, которую она носила, и у нее перехватило дыхание. Его улыбка расширилась, когда его руки скользнули по бокам ее топа, смело стягивая его через голову. — Ты уверена? — Я никогда не была более уверена, — сказала она ему. — Поцелуй меня. Пожалуйста, Джеймс. Он поцеловал, его руки скользнули к ее талии и потянули за шнурок ее хлопковых пижамных штанов. У Лили перехватило дыхание, прежде чем она помогла ему стянуть их вниз и снять, швырнув на край кровати. Взгляд ее глаз заставил его возбудиться еще сильнее. Ее руки скользнули вверх по его спине, когда он постучал пальцами по краю розового лифчика, который она носила. Он расстегнул застежку и стянул его, бросив рядом с ними на подушку, когда его имя сорвалось с ее губ мягким шепотом, который заставил его жаждать ее еще больше. Затем он опустил рот и смело взял между губами одну из этих нежно-розовых вершин. Ее тело взорвалось. Это было единственное слово, которое она могла придумать, чтобы описать ощущения, охватившие ее. На ней не было ничего, кроме маленьких бледно-розовых хлопчатобумажных трусиков, и это одновременно тревожило и очаровывало ее. Когда его зубы укусили ее, она ахнула. — Джеймс... Джеймс поднял руки, чтобы обхватить ее, довольный тем, что она переместилась к его ладони: — Ты такая красивая. — Я хочу заняться любовью. Его бровь приподнялась: — С тобой. — Что? — спросила она, удивленно подняв брови. — Ты хочешь заняться любовью со мной, в этом есть разница. Он снова наклонил голову, чтобы кусать ее грудь. — Джеймс, — пробормотала она. — Я хочу... Он обхватил ее руками через розовый хлопок и ее голова откинулась назад: — Я знаю, любимая. Я помогу с этим. Обещаю. Глаза Лили встретились с его глазами, уже потемневшие от первых капель удовольствия: — Я буду настаивать на этом, Джеймс Поттер. Его дерзкая ухмылка заставила ее в предвкушении сжать бедра. Джеймс прикоснулся губами к мочке ее уха, одной рукой коснулся ее бедра, а другой скользнул вверх, схватил грудь и пощипал сосок так, что она вскрикнула. Он поцеловал ее в горло, останавливаясь, чтобы лизнуть ее эрогенную зону, а ее пальцы вцепились в его волосы. Его губы прижались к ее горлу и она вздрогнула. Его рот переместился ниже, обратно к ее груди.. Мерлин, они балансировали вокруг этого уже несколько недель. Казалось, каждую ночь они возвращались в гостиную, целовались, трогали друг друга, пока едва могли дышать, прежде чем Лили говорила спокойной ночи и заставляла его тосковать по ней. Она еще не была готова и он это понимал. Но, Годрик, казалось, что прошла целая вечность, но он ждал и вот теперь она здесь, в его постели, практически обнаженная, и она умоляла его… Лили провела руками по его спине. Его губы скользнули по ее коже, приближаясь к ее губам для глубокого поцелуя, а затем скользя прочь, чтобы сделать с ней восхитительные вещи. Он целовал каждый сосок, нежные поцелуи спускались по животу, погрузив язык в ее пупок, и она выгибалась навстречу ему, не зная, что делать, когда ее руки касались нежной кожи и упругих мышц его спины. Он медленно снял с нее трусики, проводя губами по каждому сантиметру ее правой ноги, где они проходили. Когда он, наконец, снял их с нее, то стал покусывать пальцы ее ног, прежде чем перейти к ее левой ступне и медленно подняться по левой ноге. К тому времени, когда он снова достиг ее рта, она уже практически задыхалась. Джеймс покусывал ее губы, нежно и медленно, а затем глубоко и жадно. Она была всем, что он себе представлял, и даже больше. Это была Лили. Его Лили, такая красивая, такая совершенная, такая нежная. На вкус она была как Лили. Вкус, который он не мог описать, но это было единственное, чего он жаждал. Когда его губы коснулись ее уха, он заговорил, его голос стал более глубоким, более хриплым и от этого у нее по спине пробежала дрожь. — Я хочу услышать свое имя. — Джеймс, — сказала она, запустив пальцы в его волосы и касаясь его затылка. — Ммм, я хочу услышать свое имя, пока я доставляю тебе удовольствие. Затем его пальцы оказались внутри нее и она выкрикнула его имя; она взывала к наслаждению, которого так отчаянно жаждала. Но затем пальцы исчезли, они массировали ее бедра, ее мягкую талию, а он провел губами по ее телу. Губы касались ее повсюду. Это казалось слишком. Это было так сильно, так жарко и так ошеломляюще. Она продолжала выгибаться навстречу ему, отчаянно желая, чтобы он дал ей больше, чтобы она почувствовала то наслаждение, которого он все время обещал, и остановил эту безумную боль внутри нее. Затем ее глаза расширились, когда его губы высоко коснулись ее бедра, а его язык скользнул в нее. Она обмякла под ним. — Джеймс, — всхлипнула она, запустив руки в его волосы, когда он занялся с ней любовью своим ртом. От ее хриплого голоса у него запульсировало в боксерах. Когда ему удалось поймать ее в нужный момент, она взорвалась.. Звук его имени, вырвавшийся из ее уст вместе со вздохами наслаждения, только напомнил ему о том, как сильно он возбудился. — Хорошая девочка, — вздохнул он. Он продолжал целовать ее, покусывая и посасывая, снова усиливая наслаждение внутри нее, прежде чем снова проникнуться поцелуями вверх по ее телу. Он провел языком по ее груди, целуя ее во все места, которые только мог найти его рот. Она схватила его за волосы, отчаянно целуя, и он перевернул ее так, что она оказалась сверху, избавившись от его боксеров. — Лили, — пробормотал он, целуя ее шею. — Мне нужно... мне нужно быть внутри тебя. Ее зеленые глаза опустились к его довольно внушительному члену и она кивнула, нервно сглатывая. Он поцеловал ее в лоб, затем в губы, медленно и осторожно проникая в нее.. Она была так напряжена, что он закрыл глаза, чтобы не взорваться, как Везувий, еще до того, как начать. Он должен был быть сильным, это был ее первый раз и он хотел, чтобы ей было хорошо.. Он открыл глаза и посмотрел на нее сверху вниз. Она была великолепна. Она раскраснелась от удовольствия. Рыжие волосы рассыпались по спине и прикрывали грудь. Ее глаза были темного, насыщенного зеленого цвета и встретились с его глазами, прежде чем она прикусила губу, призывая его продолжать. Медленно, с мучительной медлительностью он двигался над ней, направляя ее бедрами и следя за ее лицом, глядя на него в поисках поддержки. — Вот так, возьми меня в себя, — прошептал он, касаясь ее губ своими. — Хорошая девочка. Ты можешь принять глубже? Когда она кивнула, он вошел в нее еще глубже, закрыв глаза от того, как чертовски удивительно это ощущалось. Ее рука скользнула между ними и нежно провела ногтями по его животу. — Еще, — простонала она. Он задрожал, проникая в нее все глубже, пока наконец полностью не окунулся в ее тепло. Она прикусила губу и через мгновение слегка кивнула ему. Он медленно начал двигаться, наблюдая за тем, как расширяются ее глаза от удивления и удовольствия. — Какая хорошая девочка, — сказал он ей на ухо, когда их губы встретились. Он прижался к ней пальцами, поглаживая ее. Ее ногти впились в его бицепсы, а когда он кончил, его зубы впились ей в плечо. Она поймала его рот для долгого поцелуя, пока он отходил от оргазма. Джеймс спрятал лицо между ее грудей, все еще находясь глубоко внутри нее. Он нежно покусывал кожу перед собой, пока не добрался до ее губ. Они целовались очень медленно, и, когда он отстранился, он широко улыбнулся ей. — Ты чертовски хороша в этом. Она рассмеялась и продолжала обнимать его: — Новичкам везет? Джеймс ласкал ее грудь, ухмыляясь: — Нам придется повторить, чтобы убедиться. Она улыбнулась и снова поцеловала его, когда он перевернулся, чтобы прижать ее к себе: — Джейми? — Да? — Спасибо. Это было прекрасно. Он обхватил ее лицо руками и глубоко поцеловал: — Второй раз будет лучше. Я обещаю. Я заставлю тебя кончить несколько сотен раз, чтобы загладить свою вину. Затем его губы снова оказались на ее губах и Джеймс не мог себе представить, чтобы он был счастливее, чем сейчас.