Память, скрытая в тени

Всё ещё отходя от количества буквально вываленной на них информации, двойняшки ушли в магазин. Едой надо закупаться заново, пока бывшие Вороны втроём уехали в клуб, да и постельное необходимо иногда менять. Вечером ждёт тренировка со всеми, и это чуть не заставило двойняшек забыть про краску для волос. Сунув злосчастные десять пачек в корзину, они прошли на кассу. В общежитии было шумно. В комнате девочек точно были ещё Мэтт и Сет, а родственники сидели в своей комнате. Названые братья, все трое, сейчас только приехали: машина была на парковке, но в комнате их ещё не было. Сунув всё съедобное по полочкам кухни, а несъедобное - по шкафам и ящикам, они подошли к вещам. Что-то было не так. Запах, но не только. В сумке Нила была папка с некоторой суммой, контактными данными и частью необходимой для прикрытия информации. В рюкзаке Клэр были вещи куда более опасные, такие как договор с главой мафии, и компрометирующие, ведь основным товаром девушки была информация, полезная в преступной зоне. Лёгкие изменения в лежащем наверху узоре из ниток и знакомые до головной боли запахи дали понять, что это близнецы. Блин, даже разозлиться не получается... Но и спускать подобное нельзя. На них вообще физически не получается злиться или обижаться, двойняшки знали это не первую жизнь. Придётся наорать на - кто там с ними тусуется? - названых братьев. Точно, они уже в той комнате. Клэр осталась в комнате, убирая купленный солдатский паёк и прочие питательные, но почти безвкусные блюда. Главное, чтобы питательно и всегда доступно. Эта привычка сидела в них глубоко, поэтому Нил никак не прокомментировал ситуацию, выходя из комнаты. Лишь буркнул что-то про перенос ответственности на греческом. Девушка села на кровать и закрыла глаза, прислушиваясь. Вот он прошёл по коридору. Тихий звук вскрытия замка - пушистые уши дёрнулись, а появившийся хвост чуть не лишил равновесия. Неважно. Вот тирада на знакомом языке, который, как она думает, уже не имеет названия. Вот беспокойство почти кровных братьев и страх людей. Плечи дёргаются от лихорадочного смеха, но ничего не получится услышать, даже стоя рядом. Брат возвращается. Кевин что-то кричит. - Он наехал на меня на мёртвом языке и украл мой ритуальный нож! Нож верни, ты хоть в курсе, сколько он стоит?! Кевин смешной, когда истерит на французском. Конечно, они знают. Нил закрывает за собой дверь, кидает нож на стол и падает на подушки рядом с ней, и они смеются. Смех брата такой густой и красивый, это напоминает ей о том, как его голос каждый раз ломался. Клэр смеётся - ну, у неё дрожат плечи и сбито дыхание. Интересно, каким был бы её голос? А смех? Высоким, как у брата в детстве, или густым, как у него сейчас, или чем-то средним... Пальцы Нила ложатся на её руку, и Клэр удивлённо моргает. Порезы от когтей на незакрытой коже кисти быстро затягиваются, но привычка снова одержала верх. Она поднимает руки и начинает говорить с братом. Они обсуждают всё, от эволюции этикета до возможности использовать экси для оправдания убийства. И если потом они засыпают, никто не может их в этом винить. Когда они встали (примерно полчаса спустя), компания из всех шести Монстров ждала их в коридоре. Неприятно. Что именно брат им сказал, что они так злы? - Брать чужое нехорошо, - Эндрю, если она правильно помнит. - Гораздо хуже нарушать установленные личные границы, - брат дёргает плечом, заканчивая фразу, после чего она отдаёт Кевину злополучный нож. Действительно недешевый, но не слишком дорогой. - И на том спасибо, инвалид. Всё. Ей срывает крышу, и брат точно не будет останавливать. Резким движением, сдержав попытку пушистых ушек и сверхпушистого хвоста вылезти, она швыряет колдуна в стену и удерживает за горло. Такое нельзя говорить. Никогда. Локоть упирается ему в кадык, и зелёные глаза закатываются. Губы парня синеют и он хрипит. Слишком громко. Она даже кашляет тише. Надавить сильнее. Теперь он сипит беззвучно. Так и надо. Ой, кто-то схватил её за руку. Аарон? - Отпусти его. Иди куда подальше. Тебя я далеко не отправлю, слишком люблю, как бы это не было странно, но его можно на сутки в концлагерь. Больше не продержится. Слабак и урод. Моральный. Ему дали план, ампулу, которая восстановит не только руку, а сделает их бессмертными, три драгоценных ампулы, а он смеет указывать на подобное?! Это не мешает жить. Не ограничивает физические или умственные возможности. Прости, "брат", но это слишком. Отпустила, всё, не трогай. - Если отпущу, не кинешься? - иди куда подальше. Киваю. - Словами ответь. Нил резко вырывает руку сестры и запирается с ней в ванной. Пара минут, и глаза выглядят естественно, а коробочки сунуты с собой. Где там ключ от машины братьев? Сегодня как раз работа, в таком настроении самое то. Нет, возмущения не принимаются. Краска в сумке, все данные в рюкзаке. Смывка в кармане, их иначе не узнают. Может, не красить волосы? Нет, ещё рано. Злость необходимо выплеснуть. Немота - не настоящая инвалидность. Никогда ей не была и не будет. Дверь клуба распахнулась от удара ногой. Двое подошли к стойке, у которой с барменом беседовала изящная мулатка. Сам бармен сдвинул воротник, обнажая татуировку, а потом выдохнул. - Двойняшки! Сколько лет не виделись, сколько веков прошло с нашего знакомства! - Заткнись, Джон Квин. Ты был чёртовым сыном священника, сжёгшего нас заживо. Мы всё ещё злимся, у неё просто заняты руки. Привет, Ракель. Есть комната, где можно переодеться и смыть краску? Нам потом в четвёртую вип-ложу, а к вечеру, часам к пяти, покрасить волосы обратно и вернуться в Пальметто, мы теперь там учимся. В шесть тренировка. Кстати, поздравляю, не думал, что ты захочешь повторить судьбу брата и мужа, извини уж за прямолинейность. Ракель поправляет заколку в виде чёрной розы и кладёт на стол ключ. Поднимает руки. - "Сорвала горло, связки сейчас заново растут. Зато не подслушают, да и вы точно понимаете. Вам до конца коридора, там и переночевать можно, и полотенца есть, и фен. В общем, справитесь. Оплата после?" - Заранее. Можешь взять больше стандарта, нам главное надёжность. Девушка кивает, оформляя договор. Сегодня вечером на них будут определённые наряды и белые лилии. Красиво, но грустно. Гордая Кошка сильно изменилась, но они словно застыли в том же облике, что на фотографиях: прямая осанка, пустой взгляд, влияние на всё Царство. Натаниэль Абрам, приковывающий к себе все взгляды, такой громкий и опасный, что аура давит от одного звука голоса. И Кэролайн Элизабет, всегда одетая со вкусом, тихая и незаметная, спокойная, но одни только демоны в чёрных глазах страшнее всего, на что способен её брат. Если поругался с шумным, он быстро отойдёт и всё будет улажено. Если же тронуть безмолвную... Сразу понимаешь, что брата она использует как сурдопереводчика, а все планы и договора зависят исключительно от неё. Всё зависит от неё. Особенно твоя шкура. Договор вышел прекрасным, но обнаруженных девушкой предателей казнить пришлось двойняшкам. Абсурдное условие, но оно поможет вернуть потерянный после смерти авторитет. Времени выбирать не было, но и просто убить было нельзя. Натаниэль Веснински, Дьявол, закрыл дверь и отключил звук от остального мира. Кэролайн Хэтфорд, Ангел, потянула за нитку. Ошмётки плоти на месте ступней падали, отрезанные тонкой раскалённой серебряной нитью. Оборотень не мог кричать, даже когда сгорал заживо: проведя ритуальную казнь и нашпиговав вампира деревяшками, проткнув последним колом бессмертное сердце, парень разодрал глотку и вырезал голосовые связки серебряным лезвием. Девушка прошла к двери. Юноша открыл её, отправляя через своего "человека" известие об уборке. Им надо хорошо выглядеть на тренировке. Краска привычно ложится на волосы, с трудом пролезая в середину. На часах пол-четвертого. Час спустя они смывают воду до прозрачности, а абсолютно чёрные гривы сохнут во время поездки. Красивые наряды убраны, на них снова серое нечто. Так хотя бы надёжней, можно спрятаться от этих взглядов. Лисы все уже в фойе. Демонстративный игнор дёрнувшихся носов, падение в единственное свободное кресло. Места еле хватает. Давайте, мы готовы слушать!