Другая сторона медали

Иккинг нахмурился так, что казалось, будто он только что проснулся от того, как кто-то тычет палкой в его бок. — Он живой вообще? Кажется, будто помер, — он услышал, как спросил какой-то пацан, и подавил в себе желание усмехнуться. Судя по отсутствию тычков палку у пацана забрали, но не успел Иккинг расслабиться, как тут же услышал знакомый голос: — Отойди! Он просыпается! Ах, да. Покоритель драконов. Как он мог про неё забыть? Медленно открыв глаза, Иккинг обнаружил, что покоритель драконов нависла над ним с обнаженным топором и драконом за спиной. Парень резко вскочил на ноги, пригнулся, как дикий зверь, и зарычал. — Это не Валгалла, — прорычал он хриплым от соленой воды голосом и нахмурился. Изгой поджал губы, наблюдая, как другие подростки принимают какую-то боевую позу, чтобы в случае чего отразить атаку. Ха, будто бы у них получилось. Жирдяй попятился, в то время как уродливого вида пацан в шлеме из изогнутого рога, Иккинг смутно припоминал, как подавал ему пример на скалах, шагнул в сторону покорителя драконов, как и близнецы. Иккинг похлопал себя по спине, как будто искал оружие, но затем широко раскрыл глаза, словно осознав, что оно находится по меньшей мере в футе от него. — Что ты здесь делаешь? — требовательно спросила Астрид, держа свой топор направленным на него, хотя у парня, казалось, не было при себе никакого оружия. Он был изгоем, и она не собиралась рисковать. Иккинг глубоко вздохнул, как будто сдерживая свой гнев, прежде чем стряхнуть с себя песок, хрустнув шеей. — Меня… Изгнали с острова изгоев, — увидев их потрясенные взгляды, он продолжил, — Я не смог выполнить то, что мне поручили. Оте… Элвин поступил так, как предписывали обычаи. Я должен был отправиться на встречу «Гневу Тора», чтобы боги могли забрать меня, как им не удалось сделать много лет назад, но, похоже, прошлой ночью у Тора были другие планы. Должно быть, мою лодку выбросило на берег Олуха не просто так. Иккинг наблюдал за замешательством на их лицах и усмехался про себя. Неужели поверили? Близнецы повернулись, чтобы посмотреть друг на друга, приподняв брови и пожав плечами. Астрид немного опустила топор, нахмурив брови, и казалось, что пацан с закрученными рожками, Сопляк или что-то в этом роде, если он правильно помнил его имя, был так же сбит с толку, как и близнецы. — Так почему бы тебе просто не отплыть и не вернуться к «Гневу Тора»? — Потому что его лодка была разорвана на куски, идиот, — сказала Астрид, указывая за его спину, где действительно лежала разбитая в дребезги лодка. Куски валялись повсюду. Это была маленькая лодка, в которой едва бы хватило место на одного взрослого человека. Да даже пятилетний ребёнок с трудом бы уместился. — Ты держал нашу деревню в заложниках. Почему мы должны оставлять тебя в живых? Потому что вы слишком слабы, чтобы убить меня. — Потому что я знаю планы Элвина на будущее. Я знаю все, что он собирается сделать, — увидев ее недоверчивое выражение лица, Иккинг вздохнул и закатил глаза, начиная использовать свои руки, чтобы пояснить, — Я не жду, что мне будут доверять, но я могу помочь. — Отлично, потому что никто из нас не собирается тебе доверять, — Астрид прищурила глаза, поджав губы, прежде чем отодвинуть топор в сторону, прижав его к боку, — Но не от меня зависит останешься ты здесь или нет. Это решение вождя. — О, прекрасно. Стоик Обширный глубоко вздохнул, прикрывая глаза и стоя у входа в главный зал. Когда дети пришли с пляжа с неизвестным викингом, которого держали на острие топора, его сердце подпрыгнуло из груди, а потом ухнуло вниз. Все, что Стоику нужно было сделать, чтобы понять кто перед ним — это посмотреть в глаза. Он провел рукой по лицу, разгладив морщинки вокруг глаз. Его сын вырос в прекрасного воина, несмотря на его все еще довольно хилое телосложение и огромную разницу между образом жизни изгоя и викинга. — Один, дай мне сил, — прошептал Стоик в ладонь и выдохнул, прежде чем расправить плечи и повернуться, открывая двери в большой зал. Вошёл он в комнату чинно и гордо, как вождь, которым он и должен быть. Плевака, его собратья по клану и другие воины, те кто всю свою жизнь сражался бок о бок с ним, собрались вокруг очага, который находился в центре главного зала. Высоко держа голову, вождь направился к центру и обошел его, прежде чем остановиться рядом с тем местом, где стоял Иккинг, чьи руки были связаны за спиной толстой веревкой. Иккинг поднял голову, глядя на него глазами Вальки, которые смотрели на него вызывающим зелёным пламенем. Стоик сохранял настолько нейтральное выражение лица, насколько удавалось возможным. Он скользил по сыну взглядом, изучая его, по шрамам, усеявшим его ещё такое молодое лицо, ожерелью из драконьих зубов, одежде изгоя, прежде чем кашлем прочистить горло. — Иккинг Ужасный Хэдд… — Просто Иккинг Ужасный. Вождь слегка поморщился при звании и кашлянул в ладонь, напомнив себе, что молодой человек, стоящий перед ним, не его сын. — Хорошо. Иккинг Ужасный, совет рассмотрел твои слова. Твои заявления о еще одном нападении на Олух являются серьезными утверждениями. — Но это правда, — перебил парень. Его голос был полон отвращения, как будто он не мог поверить, что они не воспринимают его всерьез, — Я на… Я был наследником Элвина, второй после его помощника, Дикаря. Какие бы планы он не задумывал, обо всём докладывали мне и приказывали осуществлять. Пока я не оплошал с похищением покорителя драконов, прошу прощения, с похищением Астрид, мне доверяли. — У тебя нет верности Олуху. У тебя нет ни одной причины помогать, — отец, и сын посмотрели туда, откуда заговорил Слюнявый Йоргенсон, скрестив руки на груди и глядя на Иккинга свысока, — От тебя избавились через несколько дней после твоего рождения, да и тебя воспитал наш враг. Как мы можем быть уверены, что тебе можно доверять? — Элвин собирается напасть на Олух через три дня, — Иккинг сделал паузу, наклонив голову вбок, — Это верная информация. После второго моего путешествия к «Гневу Тора» я многое переосмыслил. Совет воинов начал переговариваться друг с другом тихими, приглушенными голосами, при этом откровенно пялясь на Иккинга. — Он предпочитает нападать под покровом ночи, скрываясь в темноте и создавая у жителей деревни ложное чувство безопасности. Чем слабее защита, тем легче охота. Викинги продолжали переговариваться вполголоса, всё так же рассматривая Иккинга, что очень его раздражало. Изгоя никогда не видели? Обойдя Стоика, он приблизился к центру, к очагу, и быстро поелозил руками, ослабляя верёвку. Это было несложно, а с хилым тельцем Иккинга это было даже легко. Парень громко хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимания викингов. — Ваша новая жизнь с драконами сделал вас мягкотелыми! Слабыми! Судя по моим наблюдениям вам нужна лучшая защита до наступления до сегодняшней луны, или, клянусь бородой Одина, каждый из вас падет от топора и мощи Элвина! — прорычал Иккинг, сверкая глазами, словно зелёными молниями. Чья-то рука легла ему на плечо, и тот напрягся, прежде чем вновь слегка расслабиться, замечая рыжую бороду Стоика справа от него. В свете костра было трудно разглядеть выражение лица мужчины, но Иккинг ясно, как божий день, видел его мрачное выражение. Вождь снова взглянул на него сверху вниз, прежде чем отвести взгляд и посмотреть на своих, пусть и жалких, но воинов. Учитывая, как легко их застали врасплох, в глазах Иккинга они не поднимутся никогда. — Мы будем готовиться к вторжению, — объявил Стоик, получая несколько возгласов неодобрения, которые, впрочем, никто не поддержал, — Я бы рискнул. Мы не можем позволить, чтобы нас застали врасплох, как в прошлый раз, — он повернулся, обращая взгляд на Плеваку, — Запасы оружия на должном уровне? — Последние пару дней я был занят ежемесячным осмотром драконов, но у нас все в порядке и всё укомплектовано. Возможно, даже лучше, чем в прошлый раз, если веришь мне. — Надеюсь, что это правда. Это зрелище было абсолютно жалким, — пробормотал Иккинг себе под нос, заработав тычок локтем от Стоика и тихо зашипел. Он мрачно нахмурился. У Иккинга было бы такое же выражение лица, если бы Стоик сказал, что верит в то, что Иккинг может снова стать его сыном. Плевака скорчил гримасу в его сторону, прежде чем мило улыбнуться. — Йоргенсон, начинай разрабатывать стратегии нашей защиты и нападения. Я хочу, чтобы каждый из вас обратил внимание на тот факт, что если на нас и дальше продолжут так нападать, то мы обретём репутацию самого слабого острова среди всех варварских архипелагов и тогда враги у нас будут абсолютно везде! — Стоик наклонился и поднял руки Иккинга за веревку, обмотанную вокруг его кистей, развязывая путы. Парень снова зашипел, но не дёрнулся. Наблюдая, как юноша растирает запястья, вождь уставился на него сверху вниз, — Иккинг, пока мы будем доверять твоим словам, но Астрид и остальные будут приглядывать за тобой. — Отлично, буду нянькой у кучки детей, — он закатил глаза, поднимая руку, чтобы потереть затёкшее плечо и посмотрел на Стоика, — Элвин собирался атаковать с южного берега. Просто, чтобы ты знал. Астрид, Рыбьеног, близнецы и Сморкала сидели на ступеньках перед входом в большой зал, и между ними повисло довольно неловкое молчание. Время от времени кто-нибудь из них поднимал взгляд на двери, задаваясь вопросом, что происходит же всё-таки внутри. Совет вошёл с таким серьёзным выражением лиц. — Эй, вы же не думаете, что они собираются убить его, не так ли? — спросил Задирака, прислонившись спиной к скале вместе со своей сестрой, скрестив руки за головой и уставившись в небо. Над ними плыли белые облака, тонкие и не такие густые, какими они были из-за снега в холодные месяцы. Красиво. — Я слышал, как мой отец сказал, что они должны избавиться от него, как должны были сделать много лет назад, что бы это ни значило. Так что, может быть, — Сморкала пожал плечами, лениво ковыряя в носу. — Он родился здесь, в Олухе, — голос Астрид был тихим, лязг, с которым она точила топор, только усиливался из-за тишины, которая время от времени воцарялась между ребятнёй, которая не знала о чём и как говорить в такой момент. Астрид хотела рассказать им о том, что рассказал ей тогда Иккинг, но не сейчас. Пока ещё нет. Прежде чем она смогла продолжить, двери в главный зал открылись. Один за другим члены совета выходили, переговариваясь приглушенным шепотом друг с другом. Астрид услышала, как Плевака что-то бормочет себе под нос об умниках и тупости, и соскользнула со своего камня, посмотрев на двери. — Иккинг. Изгой обернулся, чтобы посмотреть через плечо на Стоика. Они оба ждали, пока все викинги выйдут, чтобы остаться в зале наедине. Парень наблюдал, как годы этого человека начали сказываться на нем. Сохраняя нейтральное выражение лица и наблюдая, как Стоик сложил ладони вместе, на мгновение отвел взгляд, прежде чем снова взглянуть на мальчика, который должен был быть его сыном. Мальчиком, которого он должен был вырастить. — Мне нечего сказать такому, как ты. У Стоика перехватило дыхание и замерло сердце когда эти слова слетели с губ Иккинга. Темно-зеленые глаза сузились в свете костра, который, казалось, мерцал в них. — Сын… Пожалуйста, выслушай меня, — Стоик тихо вздохнул, но продолжал говорить ровным тоном даже, когда Иккинг отвернулся от него, — Мы с твоей матерью ничего так сильно не хотели, как оставить тебя. Вырастить нашего сына. — Тогда почему вы следовали традиции? — ладони Иккинга сжались в кулаки, он старался изо всех сил подавить охватившую его ярость, — Что это за человек, который думает, что законы важнее его собственного сына? — Вождь, — Стоик потёр виски и продолжил, — Иккинг, я не уверен, какие законы соблюдают изгои, но здесь, на Олухе, все по-другому. Ожидается, что вождь будет соблюдать законы и традиции, ставя деревню выше себя и своих желаний. На несколько мгновений между ними воцарилось молчание, прежде чем Иккинг повернул голову и посмотрел Стоику прямо в глаза. — Если это так, то я почти рад, что меня выбросило на остров отверженных. Тор знает какая была бы моя участь, если бы ты оставил меня. Оглушительная тишина, разнесшаяся по залу, когда шаги Иккинга эхом отозвались на его пути к выходу, зазвенела в ушах Стоика. Викинг подождал, пока закроются двери, прежде чем прислониться к кирпичам камина, опустив голову. — Я сделал это…