Другая сторона медали

Иккинг никогда бы не сказал этого вслух, но вид со спины Фенрир был просто потрясающим. Как только они заверили Сморкалу, что его помощь была неоценимой, остались только Иккинг и Астрид на своих змеевиках высоко над Олухом. Фенрир тихо ворковала под ним, пока скользила сквозь облака, время от времени взмахивая крыльями, чтобы ускориться и не дать Иккингу расслабиться до конца. Казалось, что Громгильда рычала инструкции Фенрир, что, по словам Астрид, означало, что Фенрир была молодой самкой. Видимо, самки постарше часто обучали младших тому, как стоит вести себя с людьми. На мгновение Иккинг забыл о своей миссии по проникновению и внедрению. Ощущение того, что он находится так высоко в воздухе, так далеко от людей, заставило его забыть о своей жизни до сих пор. Сейчас он был просто Иккингом. Просто мальчиком, которому пришлось через многое пройти за слишком маленький период. — Потрясающе, правда? — голос Астрид вывел его из задумчивости, и парень посмотрел в ту сторону, где она летела рядом с ним на Громгильде. Ну как летела, скорее, скользила по облакам, — Как только ты поднимаешься сюда, кажется, что все твои тревоги просто исчезают. Так спокойно. Сделав паузу, она наклонилась, проведя пальцами по шее Громгильды, прежде чем снова взглянуть на него, чуть щурясь. Было ясно, что Астрид все еще не доверяет ему. И Иккинг был уверен, что в ближайшие двадцать четыре часа она найдет все причины не доверять ему ещё сильнее. — Я никогда раньше не думал о драконах, как о живых существах, — спокойно сказал парень, глядя на туманные облака, висящие над окрестностями Олуха. Послеполуденное солнце палило прямо на них, окутывая теплым одеялом. Пришло время разыграть карту сочувствия. Иккинг откинул с лица лохматые рыжевато-каштановые волосы, когда ветер взметнул их ему на глаза, и положил свободную руку на впадинку на шее Фенрир, — На острове изгоев ты в юном возрасте узнаёшь, что есть только два варианта: убить или быть убитым. Выживает сильнейший. Драконы — это всего лишь монстры, всего лишь ступенька на пути к собственному выживанию. У них нет ни чувств, ни преданности. Мяса как раз хватит, чтобы продержаться еще неделю, и новая трофейная голова вызывает гордость за свою силу. За то, что ты прожил ещё немного. — Вы.. Ели драконье мясо? — Астрид поморщилась, выглядя так, будто это перспектива напугала её сильнее, чем когда Иккинг убил изгоя на лодке и приказал отнести в солёную воду. — У нас не было еды. Урожай на острове изгоев растет плохо, да и на хлеб ни у кого не хватает терпения. Есть причина, по которой мы едим людей и драконов и это не по нашей воле, — ладно возможно, эта часть была ложью. Иккинг ел человеческое мясо ещё тогда, когда можно было есть рыбу и не поднимал шума, но ей необязательно было это знать, — Не трать впустую, не жалей. Оно только пропадет даром, если ничего не делать. Хофферсон приподняла бровь, выглядя так, словно ей было любопытно, но она боялась спросить, поэтому смолчала. Казалось, он увиливал от всего, кроме правильного ответа, и это расстраивало. — Что ты собираешься делать с ночной фурией? — наконец спросила Астрид спустя несколько минут молчания, когда они уже начали спускаться на землю. — Я не буду убивать её, если ты об этом, — губы Иккинга скривились в легкой усмешке, — За последние несколько часов ты рассказала мне о драконах больше, чем я когда-либо знал раньше. В том числе и о том, как их приручать, моя маленькая доверчивая принцесса. — Больше, чем я мог мечтать. — Ты никогда не утруждал себя изучением чего-то большего, чем «убить на месте», да? — спросила она, когда два дракона осторожно опустились на землю. Люди расступились перед ними, чтобы не мешать драконам и два всадника соскользнули со спин змеевиков. Похоже, они закончили готовить свою оборону к вторжению изгоев, если судить по катапультам, расположенным в передней части деревни рядом с спуском к пляжу. Иккинг повернул голову, чтобы посмотреть на них и снова вернул взгляд на Астрид. — До сих пор нет, — парень положил руку на шею Фенрир, глядя на нее снизу вверх. Дракон нежно потёрся носом о его руку. Его желудок скрутило, но парень не оставил попыток изобразить на лице что-то, не похожее на отвращение, — У меня никогда не было для этого причин, — изгой оглянулся на солнце, как будто определяя время и повернулся, снова запрыгивая на Фенрир, — Мне пора уже начать расставлять ловушки, если я хочу поймать ночную фурию. — Тебе нужна какая-нибудь помощь? — блондинка нахмурилась, смотря на Иккинга из-за солнечных лучей. Парень открыл рот, чтобы ответить, но услышал, как кто-то окликнул Астрид. Обернувшись в направлении голоса, он увидел Рыбьенога, да, он запомнил имя того жирдяя, который немного съежился, когда изгой посмотрел на него. — Ты будешь только мешаться, да и ты нужна в другом месте, принцесса. — Тебе обязательно называть меня так каждый раз? — скривилась Астрид, складывая руки на груди. — Тебя ведь это раздражает, как я могу прекратить? — усмехнулся Иккинг и не давая Астрид ничего ответить, поднялся с Фенрир в воздух. Он ухмыльнулся ей сверху, наклонив голову, прежде чем повернуть Фенрир в направлении западного побережья. — Ого, он уже так естественно обращается с драконом, — девушка обратила свое внимание на Рыбьенога, который подошёл к ней только, когда изгой ушёл. Рыбьеног прикрывал лицо от солнца и аккуратно посмотрел на неё краем глаза, — А ты уверена, что научить его приручать драконов было хорошей идеей? — Нет, но я ничего не могу сделать с приказом вождя, — сказала она, вздыхая. Внутри она боролась с жалостью к Иккингу и пониманием, что так нельзя. Хофферсон повернулась к другу, замечая его странный взгляд, — Что? — Э-э… Астрид, ты покраснела? — Ничего подобного! С высоты драконьего полёта всё кажется таким крошечным. Каждый человек, животное и вообще всё на острове Олух выглядели такими же жалкими и ничтожными, какими они и были на самом деле. Иккинг гордо расправил плечи, насмехаясь над самим собой, когда летел верхом на Фенрире на западную сторону острова. Это называется докатился, да? То, как искусно Иккинг разыграл карту сочувствия вызывало отвращение к самому себе, но чем дальше и больше Астрид попадалась на эту удочку, тем дальше и больше его план осуществлялся. Ему потребовалось меньше суток, чтобы войти в их общество. О доверии речи не шло, но с такой скоростью его уже через пару дней вождём Олуха назначат! Стойк был полным ничтожество. Сморкала был ещё большим идиотом. — Надо будет не забыть потом поблагодарить Гнильца за то, что так упростил мне задачу, — сказал Иккинг себе, мрачно усмехаясь. Фенрир издала тревожную трель и парень погладил её, чтобы успокоить, — Не обращай внимания, дракон. Сейчас мне нужно всё доложить своему отцу. Не так легко, как должен был, Иккинг подтолкнул ее в бок, чтобы начать разворачивать ее в том направлении, где он мог видеть свет, падающий вдоль скал на запад и отражающий остатки солнечных лучей. Он замедлил Фенрир, когда они стали снижаться, приближаясь к лодкам, прячущимся в тени скалистых выступов. Иккинг громко насвистел короткую мелодию. Это был сигнал, чтобы Элвин понял, что это он. Как только арбалеты изгоев были опущены, он посадил Фенрир на палубу лодки своего отца и соскользнув с ее спины, положил руку себе на бедро, а другую на шею. Как только Элвин увидел, как его сын слезает с зеленого смертоносного змеевика, он злобно усмехнулся, а его плечи затряслись, прежде, чем он разразился громким заливистым хохотом. Услышав этот тон, Иккинг еле заставил себя не просиять от гордости — отец был доволен. — Молодец, сынок, молодец. Вот это действительно коварно. Даже коварнее вас всех, ребята. Вы могли бы поучиться у моего мальчика парочке вещам, — Элвин указал на Фенрир и наклонился к Иккингу, — Как ты это сделал, малыш? — Ты не поверишь, отец, насколько доверчивы люди Олуха, — парень слегка раздраженно закатил глаза и почувствовав как Фенрир ткнулась мордой ему в плечо, опустил руку к ее сладкому местечку, рассеянно почесывая там. В это то время другие изгои с благоговением наблюдали за происходящим, — Я почти ощущаю, насколько отупел, пока просто находился с ними с утра, — услышав смешок отца, тот и сам усмехнулся, — Скормите им маленькую слезливую историю и они размякнут, как грязь. — Хорошо, ты молодец. Они ничего не подозревают? — Абсолютно точно нет, — Иккинг улыбнулся ещё шире, — На самом деле, одна маленькая надоедливая принцесса викингов не спускает с меня глаз, но… Это пока, — парень наклонил голову, чтобы краем глаза посмотреть на змеевика. Её, самка, как никак, крылья расправились, прежде чем снова сложиться, — Мне нужно завоевать ее доверие, прежде чем я смогу считать свою миссию завершенной. Я хочу посмотреть, как она сломается, когда узнает о моём предательстве. — О чём ты думаешь, малыш? — спросил Элвин, поглаживая свою бороду. — Сегодня вечером они поручили мне разобраться с небольшой проблемой в виде ночной фурии. Я рассчитываю, что как только я обезврежу фурию, то вернусь в деревню и сделаю вид, что собираюсь помочь. И насчёт покорителя драконов. Просто разлучите ее с драконом, без него она всего лишь маленькая девочка. — И что дальше? Ты ворвёшься и спасёшь её, как герой свою принцессу? — заговорчески проговорил Элвин, ухмыляясь. Иккинг поморщился от тона Элвина, которым он обычно никогда не пользовался и скрестил руки на груди, борясь с румянцем смущения, заливавшим его уши. — Отец, пожалуйста, всё не так, — прошипел парень, качая головой, — В любом случае, я завоюю ее доверие, но ты должен отступить и отозвать людей, чтобы это возымело хоть какой-то эффект. Затем, примерно через две-три недели, я сделаю вид, что у меня есть незаконченное дело на острове изгоев. Я заманю её туда, сделав вид, будто на меня напали, — его улыбка стала шире и более гадкой, — И тогда я сообщу ей о нашем небольшом спектакле. И тогда у нас будет свой собственный покоритель драконов, отец. — Я понятия не имею, Иккинг, как тебе приходят в голову эти дьявольски хитроумные планы, — Элвин усмехнулся полной гордости усмешкой и взъерошил непослушные волосы своего сына, — Тогда ты разберешься с их маленькой проблемой, а я сообщу ребятам об изменении планов. В следующий раз, когда мы встретимся, я ожидаю увидеть сломленного, но податливого покорителя драконов, который легко будет подчиняться моим приказам. — О, всё будет именно так, отец. Ты ошибся только в одном. Она будет подчиняться лишь мне. Когда на Олуха начала опускаться ночь, воздух в деревне ощутимо стал напряжёнее. Все готовились. И боялись. Темно-оранжевое небо медленно погружалось в кромешную тьму, прерываемую только звездами. Не было зажжено ни одно факела и стояла гробовая тишина. Тот, кто не в курсе их планов, были бы уверены, что викинги сдались. Ну, до первого нападения. — Что ж, по крайней мере, мы знаем, что Иккинг не лгал, когда говорил, что они приближаются с южной стороны, — тихо проговорил Стоик и отдал приказ о контратаке. Камни, отправленные в воздух с помощью катапульт, издавали свист. Со всех сторон доносились боевые кличи и просто крики олухов и изгоев, прежде чем лязг металла неприятно прорезал слух. Поскольку дети и их матери были в безопасности в главном зале, вдали от всеобщего волнения, это была драка без правил. В кромешной темноте было трудно разглядеть, кто друг, а кто враг. Жители Олуха работали сообща. Это и было их главное отличие от изгоев. Краем глаза он увидел, как Ведрон и Шлак поменялись местами, чтобы расправиться с противником другого, а стоявший неподалеку Плевака сменил руку с молотком на руку с топором, столкнувшись с оружием врага. Свен расправился с другим изгоем, но для него это было так легко, будто он дрался с детьми. Над головой вспыхнул чудовищный кошмар Сморкалы, выгибаясь дугой, прежде чем нырнуть вниз с мальчиком на спине. Громкий визг, который когда-то возвещал о начале набега, теперь стал праздным шумом, который приветствовали викинги. Близнецы и их пристеголов не сильно отставали. Зеленый газовый туман взорвался от малейшей, пролетающей искорки. Стоик вздохнул, молча надеясь, что ни один олух-викинг не был застигнут врасплох этим резким появлением драконов. Но не успел тот озаботиться ещё чем-нибудь, как пришлось ударить кулаком в лицо одного из приближающихся к нему сзади изгоя. Вождю повезло и ему удалось устоять на ногах, чего не скажешь об изгое. Если бы не предупреждение Иккинга, они были бы ужасно неподготовлены, понял Стоик, когда дракон Сморкалы выпустил несколько огненных шаров на корабли с западной стороны и те, словно маленькие пятнышки в поле зрения Стоика, сгинули. — Стойте… Раз, два, четыре, — Стоик быстро нашёл глазами всех детей на драконах и… Где Астрид?! Он не слишком беспокоился о своем сы… Об Иккинге, учитывая, что он должен был позаботиться о ночной фурии, но когда он не смог найти взглядом дочку Хофферсона, то не на шутку напрягся. Стоик ударил рукоятью меча по своему противнику, осматривая небо в поисках её змеевика, прежде чем снова был вынужден поднять клинок и блокировать оружие другого. Взрыв позади него привлек внимание Стоика, и он выбив оружие из рук изгоя, оглянулся через плечо, с небольшим облегчением наблюдая, как Громгильда, хлопая крыльями, пронеслась по воздуху. Тревога на её лице была безошибочным знаком. Астрид в беде. — Отпусти меня! Отвали! — Астрид попыталась вырваться из больших рук, которые схватили ее и крутанулась, чтобы сбросить их с себя, но её схватили за волосы и сильно дернули. Девушка стиснула зубы, чтобы сдержать всхлип, который грозил вырваться у нее из горла, и бросила взгляд через плечо на Элвина, который просто рассмеялся, как будто она была самым забавным существом на свете. — Боюсь, что нет, — Элвин расхохотался ещё сильнее и кровожадно оскалился, — Ты возвращаешься со мной на остров изгоев, девочка, и я не приму отказа. Ты будешь тренировать драконов для меня до тех пор, пока каждый удар твоего маленького сердечка не будет выкачан из твоего тела. Она собиралась ответить со всем сарказмом, на который была способна, несмотря на то, что ее сердце быстро колотилось в груди и заглушало любые мысли. Громгильда отправилась за помощью, когда она ей приказала. Астрид правда надеялась, что найдётся тот, кто не будет слишком занят. Хофферсон могла позаботиться о себе, но сейчас ей нужна помощь. Астрид открыла рот и её отбросило назад, выбив из рук Элвина взрывом а его меч, который был приставлен к ее затылку, перерубил косу и помог ей сбежать. На мгновение она оплакала потерю своих волос и обернулась, чтобы с некоторым шоком наблюдать, как Иккинг парит на спине Фенрир с таким хмурым выражением лица, что кожа вокруг его шрамов сморщилась. — Так вот, до чего ты докатился, парень? — спросил Элвин, поднимаясь с земли, в то время как его сын соскользнул со спины змеевика и приземлился перед ним, — И всё же, я ожидал, что Тор примет моё подношение. — Очевидно, Тору больше нравятся младенцы, — съязвил Иккинг, доставая свой топор из-за спины. Он краем глаза взглянул на Астрид, которая с некоторым недоумением наблюдала за происходящим, прежде чем поспешно подхватить свой топор, лежавший неподалёку от нее, — Ты в порядке, принцесса? — Да, что с ночной фурией? — она быстро собралась и встала в стойку. — Я о нём позаботился. В ближайшее время ему не удастся сбежать из-за отсутствия одного из хвостовых плавников, — увидев её взгляд, Иккинг махнул рукой, — Я объясню позже. Сейчас у нас есть дела поважнее. Парень вернул взгляд на вождя изгоев и его глаза потемнели от ярости. — О, ты позаботишься обо мне, не так ли, парень? — усмехнулся Элвин, расправляя плечи и чуть хмурясь, — Ты едва мог справиться со мной после своей маленькой неудачи. — Это в прошлом. Есть вещи…Люди, которых я хочу защитить сейчас, — Иккинг переменулся с ноги на ногу, краем глаза заметив недоверие на лице Астрид, — Нападай, старик. Они стояли несколько долгих минут, вызывающе смотря друг на друга и ожидая, пока кто-нибудь из них не сделает что-нибудь. Но их прервал крик Дикаря об отступлении. Элвин резко повернулся на голос советника и злобно усмехнулся. — Тебе повезло, парень. Твоя жизнь сегодня не оборвётся, — прошипел вождь изгоев, на последок ударяя сына кулаком в грудь, — Используй этот шанс, чтобы исчезнуть, щенок. С этими словами он оттолкнул Иккинга и исчез в темноте. В воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь криками отступающих изгоев. Иккинг потер грудь в том месте, куда ударил его кулак отца. Он уже собирался повернуться к Астрид, когда его ударили в плечо кулаком поменьше, но, тем не менее, почти с такой же силой. — И за что это было? — хмуро спросил он, потирая место удара. — Это за то, что спас меня. — Странный у тебя способ показывать благодарность, принцесса.