Другая сторона медали

Навострив уши, стоило услышать какие-то подозрительные шорохи, ночная фурия повернула голову туда, откуда доносился шум. Она прищурила глаза, стоило заметить человека сзади неё. Её рот скривился в оскале, а зубы угрожающе обнажились. Дракон может голоден и слаб, но это не означало, что он собирался сдаться человеку из боя. Фурия задрала хвост и расправила крылья. Иккинг посмотрел на ночную фурию почти таким же взглядом, каким она смотрела на него. Недоверчивым и злым. Опасным. Впрочем, он быстро вспомнил, что главное — доверие и выпрямился. Держа одну руку за спиной, Иккинг вытащил свой топор из кобуры и отбросил его в сторону, где тот с силой вонзился в землю. В случае чего, перекатиться в сторону и достать его не будет проблемой. Голова дракона приподнялась, а его уши прижались к черепу, когда он посмотрел туда, куда упал топор. Ночная фурия сощурилась и посмотрела на человека перед собой. — Как насчет того, чтобы легко с этим расправится, а? — спросил Иккинг, приподняв бровь и доставая из-за пояса маленькую плетеную корзинку и бросая перед собой, — Держу пари, что ты голоден. Дракон низко зарычал, прежде чем потащить на себя форель, которая удачно выскользнула из корзины. Его глаза расширились. Не ожидал, что всё так просто? На лице читался голод, но гордость фурии не собиралась позволять всему происходить так легко. Он ощетинился и взмахнул хвостом, высовывая язык. Ночная фурия облизнула губы, выглядя так, будто она готова наброситься сначала на Иккинга, а потом уже на рыбу. Он настолько голоден или слишком горд, чтобы кто-то видел, как он ест? — Это так глупо, — пробормотал он себе под нос, приближаясь к зверю. Изгой держал рыбу к себе поближе, чтобы дракон не смог выхватить рыбу. В конце концов, чем быстрее дракон довериться ему, тем быстрее его план сработает. Каждый инстинкт, который был вбит в его голову с тех пор, как он научился ходить, кричал о том, чтобы просто заставить дракона подчиниться. Иккинг потряс головой, желая избавиться от таких мыслей и делая несколько глубоких вздохов. Изгой в конце концов приблизился на расстояние фута и дракон немного отпрянул назад, присев на задние лапы. Тогда парень наконец протянул ему рыбу. Ночная фурия снова наклонилась вперед и открыла рот, обнажая розовые десны. Она смотрела на него сверху вниз. — Так ты… Беззубик. А я думал, что у тебя есть… — острые зубы выскочили из защитных оболочек, резко вырывая рыбу из его рук и чуть не откусив ему пальцы. Иккинг отдёрнул руку, встряхивая её с отвращением, — Зубы. Дракон, похоже, искренне наслаждался рыбой, раз съел всё за один присест. Он с любопытством понюхал воздух, прежде чем подойти к маленькой плетеной корзинке и приподнять крышку, заныривая внутрь носом. Иккинг сразу же отшатнулся. — У меня нет больше, — быстро выпалил тот, прежде чем рухнуть на спину от сильного тычка дракона в грудь. Проклиная себя и всё, на чём свет стоит, за то, что выбросил свой топор, парень отползал всё дальше от дракона, пока его спина не уткнулась в камень. Когда дракон навис над ним, казалось, что у него не будет другого выбора, кроме как позаботиться о нем более традиционным способом. В принципе, он мог свернуть ему шею голыми руками, если постарается. А потом он услышал звук рвоты. Наблюдая за тем, как двигается шея Ночной фурии, особенно большая шишка пробивалась вверх, Иккинг слегка поморщился. А когда голова рыбы, покрытая драконьей слюной, приземлилась ему на колени, изгоя почти стошнило. Он видел много отвратительных вещей, но это переплюнуло многие. Ночная фурия откинулась назад, выжидающе глядя на него. Иккинг взглянул на рыбью голову у себя на коленях и поднял бровь. Фурия в ответ наклонила голову и высунула раздвоенный язык. — Ты хочешь, чтобы я съел это? Серьёзно? — раздалось рычание, словно в подтверждение, и Иккинг со вздохом провел рукой по своим лохматым волосам. Сглотнув, он поднял рыбью голову, — Я делаю это только, чтобы оно не пропало даром. Когда-то он сказал нечто подобное Астрид и для него это всё ещё было правдой. Иккинг держал рыбью голову обеими руками, поддерживая зрительный контакт с драконом, пока сам вонзал зубы в наполовину пережеванную рыбу. Впрочем, он ел вещи и похуже. Мы выглядим так, будто он моя мать и кормит меня. Мы как птицы, чёрт возьми. По идее, драконы делают то же, что и они? Судорожно подумал изгой, сглатывая и морщась. Дракон издал довольную трель, когда Иккинг прикончил рыбью голову. Иккинг заметил его радостное состояние только, когда подавил в себе пару рвотных позывов. Он наклонил голову, наблюдая, как ночная фурия повторяет это движение и встал, прислонясь спиной к скале. Теперь, судя по всему, они оба готовы. Иккингу казалось, что он добился сейчас чего-то важного, что продвинет их отношения, но дракон отстранился. Его глаза расширились, он зашипел и резко умчался куда-то в другой угол, скрываясь из поля зрения Иккинга. Парень хмуро посмотрел ему вслед, опустив руку. Он развернулся и пнул ногой ближайший камень. — Чёрт возьми! Обратный поход в деревню прошёл в основном без происшествий. Наследник-изгой всю дорогу кипел от злости. Почему он просто не мог заставить дракона подчиниться? Все это было бы чертовски проще и быстрее, если бы он мог поступать так, как поступил бы любой другой изгой. И пусть этот способ включает в себя нанесение увечий и, возможно, убийство зверя. Идя по городу, Иккинг размышлял о том, как убить ночную фурию и желательно выставить это за несчастный случай или суицид. Ну а что? Случайно раскроил себе башку, упав с высоты. Иккинг вздохнул всей абсурдности ситуации и наконец обратил внимание на то, что все жители Олуха крайне взволнованно носились по деревне и убегали в доки. Они бежали так, словно на них напали, но выражения на их лицах были счастливыми, да и деревня не была в огне, так что он понял, что это было не так. Всё хорошо. Заметив, что Рыбьеног пробегает мимо него так быстро, как только могли нести его толстую тушу эти маленькие ножки, Иккинг протянул руку, чтобы остановить Ингермана. Тот повернулся к нему, вопросительно смотря. — Что происходит? — Торговец Йоханн в городе, — ответил Рыбьеног, и Иккинг практически почувствовал исходящее от мальчика возбуждение. С другой стороны, Олух был небольшой островной общиной, чье взаимодействие с другими племенами осуществлялось только по военным или дипломатическим причинам, так что что-то новое, появившееся в городе через торговца Йоханна, очевидно, привело бы их в восторг, — Ты спустишься? — Возможно, — парень задумчиво наклонил голову, — Хотя мне нечем торговать. — О, ничего страшного. Ты можешь попросить его привезти что-то в следующий раз и уже тогда обменять. Торговец Йоханн очень милый и не будет против, — как будто внезапно осознав, с кем он разговаривает, Рыбьеног тихонько пискнул и снова бросился прочь, спотыкаясь, но быстро поднимаясь и продолжая свой путь. Иккинг усмехнулся себе под нос, испытывая странное чувство удовлетворения от того, что парнишка нервничает рядом с ним. В любом случае, никому не повредит, если он, по крайней мере, спустится вниз и посмотрит, что там есть в наличии. Может, какой-нибудь топор или меч западёт в душу. К тому времени, когда он спустился вниз, в доках было уже почти пусто. Краем глаза Иккинг заметил, как близнецы из-за чего-то ссорятся. Похоже, какая-то статуя. Когда он ступил на борт лодки, торговец Йоханн обернулся, чтобы поприветствовать нового покупателя, его глаза расширились при виде наследника изгоев. Йоханн удивился, но виду не понял, раскидывая руки и улыбаясь улыбкой продавца. — Ах, Иккинг. Всегда рад тебя видеть, дружок, но… Мммм, что ты делаешь на Олухе? — Элвин отрекся от меня за провал важной миссии, и моя лодка причалила здесь после шторма, — пожал плечами Иккинг, — Деревня была весьма любезна и приютила меня. Заметив краем глаза выражение лица Стоика, когда вождь изучал новый меч, парень решил, что то, что он не назвал имени своего настоящего отца, немного обескуражило этого старика. А что он хотел? Будет Иккинг ещё говорить всем подряд, что Стоик его родной отец. — Изгой ты или житель Олуха, тебе всегда будут рады на моей лодке, сынок. Во время моей последней поездки в племя мясоголовых я подобрал несколько неплохих видов оружия, с которыми ты можешь ознакомиться, — торговец хлопнул в ладоши. — Боюсь, на этот раз мне нечем обменяться. Скорее всего, все мои вещи были уничтожены на острове изгоев. Не могли бы вы подождать следующего раза для более крупного обмена? — Как пожелает покупатель. Все, что ты захочешь и в следующий раз торги будут увеличены вдвое. Договорились, Иккинг? — Конечно, торговец Йоханн, — Иккинг взял протянутую руку и пожал ее с легкой ухмылкой, прежде чем отвернуться от продавца и побрести к оружейному отделу. Стоик продолжал размахивать мечом в воздухе, как на тренировке, будто и не корчил гримасу Иккингу, а парень провел пальцами по лезвию топора, поднимая его и взвешивая в руках. — О, юноша, так ты, э-э, интересуешься топорами и тесаками? — краем глаза он посмотрел на Стоика, когда вождь в последний раз взмахнул мечом, начисто перерубив один из столбов причала. — На самом деле, любой тип оружия, — коротко ответил Иккинг, отводя топор назад и пробно взмахивая им в воздухе, — У меня были трофеи ещё до.. На острове изгоев, с набегов. Конечно, сейчас их уже нет, но парочка мне особенно нравилась. Жаль немного. — О, понятно, — Стоик перебирал пальцами рукоять клинка, который держал в руках, наблюдая за движениями Иккинга. Было очевидно, что его тренировали годами, если судить по тому, как профессионально тот кидал топор, — Иккинг, есть… кое-что о чём я бы хотел с тобой поговорить, — парень поймал топор и замер, смотря на родного отца, — Юноша, где ты сейчас остановился? — Я спал в скалах за деревней с Фенрир, — увидев выражение лица Стоика, Иккинг закатил глаза и положил топор обратно к другому оружию, — Ну, это не похоже, что такой топор я смогу найти где-то еще. Так что хотел-то? — Я хочу, чтобы ты подумал о переезде в мой дом. Казалось, на лодке прекратилась всякая активность. То ли всем было настолько интересен исход этого разговора, что они заткнулись, то ли Иккинг сам перестал что-либо слышать. Глаза Иккинга недоверчиво расширились. Он же не мог всерьез просить его вернуться, правда? — Теперь я знаю, что был не совсем хорошим отцом, и в течение многих лет я думал, что Тор забрал тебя, когда мы отправили тебя в море. У тебя есть полное право злиться на меня, юноша, я тебя не виню, но, пожалуйста, хотя бы подумай об этом. И он звучал искренне. Искупиться пытается. Решил про себя Иккинг, поднимая взгляд на Стоика, в зеленых глазах которого плясало недоверие. Вождь, как и вся команда на корабле, ждали его ответ, затаив дыхание. Если бы Иккинг принял предложение, у него была бы отличная возможность убить Стоика во сне, когда придет время. Завоевать их доверие, убить Стоика, украсть покорителя драконов и вернуться на остров изгоев с прирученными смертоносным змеевиком и ночной фурией. И никто ничего не заметит. А план неплох. — Я подумаю, — парень отвернул голову в сторону, скрестив руки на груди. Отвернувшись от Стоика, Иккинг устремил взгляд на Гнильца и Йоханна, которые говорили приглушенными голосами у штабеля плетеных корзин. Его губы скривились в ухмылке. Должно быть, это тот самый голубой олеандр, который он велел заказать старику. Отлично, Гнилец справился со своей задачей. — Жаль, я с нетерпением ждал жареного ягнёнка — пробормотал он себе под нос, проходя мимо, словно оглядывая товары. Иккинг заметил, как Гнилец напрягся и одарил старика своей самой невинной и ласковой улыбкой. Торговец вопросительно на них посмотрел, но быстро списал это на то, что Иккинг пытается произвести хорошее впечатление на жителей Олуха. Заметив, что Астрид проверяет оружие, которое она подобрала, парень ухмыльнулся и подкрался к ней сзади. Тренирующаяся девушка ничего не заметила и продолжила наблюдать за тем, достаточно ли сильно и быстро она размахивает топором. Иккинг воспользовался этим и придвинулся к ней ближе, хватая её за руку. Астрид еле успела схватить топор. — Твоя форма такая неаккуратная, принцесса. Хофферсон бросила на него немного испуганный взгляд через плечо и хотела развернуться, чтобы снести ему голову лезвием, но просто наступила нему на ногу, заставив поморщиться. — Я могла убить тебя, тупица! — выругалась та, прежде чем Иккинг рассмеялся, — И что ты подразумеваешь под «неаккуратной»? Я… Астрид побагровела от смущения, затаив дыхание, когда парень поправил её пояс, поворачивая его пряжкой вперёд. — О… — Как я уже сказал — неаккуратно, — закончив, он вытащил топор из ее руки, проведя пальцами по лезвию, — Это оружие римского стиля. — Ты решил так, просто взглянув на лезвие? — Я видел римские клинки вблизи, — Иккинг пожал плечами, передовая топор обратно Астрид, — Я смогу узнать его, если увижу. Я думаю, тому, кто не участвовал в набеге, было бы сложно узнать его. — Изгои совершали набеги на римлян? — положив топор на место, девушка скрестила руки на груди и подняла одну бровь, — Ты блефуешь. Конкретно в то, что изгои совершали набеги на Рим, а уж тем более, что Иккинг сам участвовал в набеге, было поверить сложно. — Иногда римские лодки заходили в воды изгоев, — парень закатил глаза на её недоверие, — Все, что у них есть на борту, немедленно начинает принадлежать изгоям. — Ну… В это можно поверить, — Хофферсон перевела взгляд на корзину, которую Иккинг так и не выкинул, — Ты покормил ночную фурию? Какая была реакция? — Он блеванул половину на меня и ожидал, что я это съем. — Да, они иногда так делают, — Астрид поморщилась, — Они так предлагают перемирие. Громгильда поделилась со мной своей рыбой, когда я в первый раз покормила её. Это признак того, что он начинает тебе доверять. — С тобой так же, принцесса? — усмехнулся Иккинг, — Должен ли я ожидать, что недоеденная рыба появится на моей тарелке сегодня за ужином? — Я всё ещё не доверяю тебе! — Она стукнула его по руке, — Но начинаю. Астрид отвернулась от него, не заметив, как его ухмылка немного потемнела. Она снова подняла топор, разглядывая. — Так сколько, по-твоему, стоит римский топор для обмена? — Если уж ты решила спросить, то явно больше, чем ты можешь себе позволить. — Чёрт. На следующее утро площадь была усеяна сине-фиолетовыми цветами, которые поднимались по ступеням к главному залу. Иккинг заставил Фенрир остаться в их маленькой горной пещере, когда увидел, что внизу, в долине, солнечный свет стал отдавать голубым. Парень с трудом добрался до города и заметил, что другие викинги-одногодки собрались на площади со своими драконами. — Что с ними не так? — спросил он, вопросительно наклоняя голову, хотя уже точно знал ответ .Пять пар глаз посмотрели на него. Пара из них были немного озадачены тем, как на самом деле обеспокоенно звучал его голос. О, да, Иккинг потренировался с этим тоном. — Они больны, придурок, — рявкнул Сморкала с того места, где он стоял на коленях рядом с Кривоклыком, стараясь не слишком расстроить своего чудовищный кошмара, чтобы тот не воспламенился. — Отвали, Сморкала, он просто спросил, — прорычала Забияка, закатывая глаза. Её собственное раздражение начинало достигать пика. Если бы Барс чувствовал себя лучше, она бы сказала ему послать свои ядовитые испарения в сторону Сморкалы, но, увы, этому не суждено было сбыться. Она посмотрела на Иккинга, скривив губы и пожав плечами, и Задирака взял инициативу в свои руки. — Он даже ничего не взорвёт. — Ты же не полночи не спала, счищая драконьи сопли со стен, — прошипел ей наследник Олуха, поглаживая рукой морду Кривоклыка, пока дракон ворчал. — Теперь я действительно рад, что не взял Фенрир с собой в город, — Иккинг скрестил руки на груди, постукивая себя по подбородку и поджимая губы, — Они никогда так раньше не болели? — Никогда, — Рыбьеног покачал головой, убирая руку с своего громмеля, — Мы думаем, что это что-то, чего раньше не было в деревне и из-за этого их тошнит. Торговец Йоханн был здесь только вчера и мы не знаем с чего начать. Он слегка закатил глаза и тихо фыркнул. Как отвратительно трогательно. — Это просто. Попросите всех, кто что-то у него купил скинуть всё в кучу и сжечь. Вы викинги или как? — когда все начали переглядываться, Иккинг пожал плечами, — Что ж, я собираюсь пойти покормить Беззубика, так что мне лучше здесь больше не задерживаться. Не хочу, чтобы ваши драконы перенесли какую-нибудь болезнь и он тоже заболел. — Ты назвал его Беззубиком? — спросила Астрид, наблюдая, как мальчик-изгой прикрыл рот рукой, а его щеки вспыхнули от легкого смущения. — Я мысленно называю его так с тех пор, как заметил, что у него втягиваются зубы. Думаю, это схоже с именем, — глаза Рыбьенога просветлели, и он махнул рукой прежде, чем парнишка успел открыть рот, — Он ещё не готов к гостям. Я дам тебе знать, когда ты сможешь изучать его сколько душе угодно. Это звучало почти миролюбиво и дружелюбно, так что Ингерман кивнул с счастливой улыбкой. Кажется, за одну только возможность изучить ночную фурию этот парнишка вручит Иккингу всё своё безоговорочное доверие. — Ладно, не будем тебя задерживать, — нахмурилась Астрид, — Мы пока попросим всех собрать и сжечь вещи, которые они купили. Отходя от группы, Иккинг услышал, как Сморкала закричал: «Я не собираюсь избавляться от своего зеркала!» и закатил глаза. Бесполезные идиоты. Гнилец нахмурился, когда открыл дверь. — О, это ты, — мрачно сказал старик, глядя на Иккинга серыми глазами-бусинками, — Я сделал за тебя всю грязную работу. Отстань от меня уже. — О, нет, ты не так понял, Гнилец. Я просто зашел поблагодарить тебя за всю твою тяжелую работу, — наследник-изгой скрестил руки на груди, ухмыляясь, — А ещё рассказать, что голубой олеандр начал действовать. Заметив столь кислое выражение лица старика, Иккинг ухмыльнулся и развёл руками. — Что за выражение лица, Гнилец? Ты должен танцевать от счастья! Драконам с каждым часом становится всё хуже и хуже. — Но ты собираешься их вылечить. В чём удовлетворение от этого всего? — Все дело в их реакции, друг мой, — промурлыкал он, проходя мимо Гнильца в дом, несмотря на протестующие крики старейшины, — Как только я расскажу, что знаю лекарство от голубого олеандра, они будут отчаянно пытаться вылечить своих драконов. Видел бы ты выражение их лиц. О, Тор Всемогущий, они такие жалкие и отчаявшиеся! Это было восхитительно, — Иккинг оглянулся через плечо, приподняв бровь при виде выражения лица Плесени, — О, не смотри так. Поверь мне, ты помогаешь достойному делу. Кроме того, судя по тому, что я слышал, ты намеревался избавиться от драконов задолго до того, как меня прибило сюда. Краем глаза Иккинг взглянул на картину на стене под трофейной головой громмеля, заметив изображение молодого Гнильца, участвующего в набеге на чудовищного кошмара. — А что насчёт твоих драконов? — спросил Гнилец, подбирая Грибка после серии испуганных блеяний, — Они тоже заболеют? — Фенрир далеко от голубых олеандров, да и Беззубик далеко. Они не заразятся, — Иккинг обернулся на старика, — Кроме того, я должен своему отцу доказательства того, что я смог приручить дракона. Элвин хочет только самого лучшего и он получит самое лучшее. Скоро мы будем править небесами с армией драконов! — Иккинг снова развел руками, а на его лице появилась почти маниакальная ухмылка, — Изгои будут править землями, морями и небесами. Никто ничего не сможет сделать, чтобы остановить нас! Ни Тор, ни Один, ни Стоик и уж точно ни маленькая драконья принцесса! Мы будем непреодолимой силой! Нас будут почитать, словно богов! — Ну… Я на это не подписывался, так что убирайся из моего дома! — старик наблюдал, как мальчик смеется и, кажется, сходит с ума, сжимая пальцами посох в своей руке и зарываясь в шерсть Грибка пальцами. При этих словах Иккинг опустил руки, положив одну себе на бедро, и сократил расстояние между ними, наклонившись вперед. Гнилец испуганно сжался, прижимая свою овцу ближе к себе. — О, боюсь, что ты уже это сделал. Видишь ли, согласившись работать на меня, ты заключил то, что мы, изгои, любим называть контрактом. В любой момент, когда мне понадобится, чтобы кто-то взял вину на себя и этим кем-то будешь ты, нравится тебе это или нет, — Иккинг остановился, наклонив голову и вытащил из-за спины топор. Он потянулся, чтобы выдернуть Грибка из захвата Гнильца за шиворот. Грибок жалобно заблеял, вырываясь из его хватки, прежде чем затих, когда топор был поднесен к его горлу. Это заставило Гнильца прекратить попытки выхватить овцу из рук Иккинга, — Я знаю не один способ освежевать овцу. Как думаешь, сколько из них я смогу испытать на Грибке? Иккинг злобно и угрожающе усмехнулся, погружая лезвие в шерсть на шее Грибка. Гнилец потянулся, чтобы обхватить Иккинга за запястье скрюченными старыми пальцами, которые дрожали. — Хорошо-хорошо, я тебя понял! Я сделаю всю грязную работу, только отпусти Грибка! Иккинг помедлил, прежде чем провести лезвием топора по шерсти. Острые края отрезали кончики шерсти от тела овцы и усмехнулся, наблюдая, как старик бледнеет от этого действия. — Это твоё последнее предупреждение, старик, — изгой бросил овцу в ноги Гнильцу, наблюдая, как тот начинает его успокаивать, — Не зли меня больше. Затем он ушел, оставив Гнильца успокаивать своих овец и гадать, как он вляпался в эту историю. — Мы сожгли всё. Я не понимаю, почему им не становится лучше, — Рыбьеног сумел справиться со своим беспокойством, прижимая тыльную сторону ладони ко лбу Сардельки. Обычная теплая температура ее тела была слишком высокая и парень отдёрнул руку прежде, чем успел обжечься. На деревню начинал опускаться вечер. Все отправились в главный зал на ужин, несмотря на то, что драконам становилось все хуже. — Что нам делать? — Рыбьеног заломил руки, глядя на Астрид. — Должен быть кто-то, кто выменял что-то у торговца Йоханна и не вернул, — сказала она, скрестив руки на груди и хмурясь. Громгильда спала в своем загоне, пристроенном к дому Хофферсонов, или, по крайней мере, пыталась это сделать. — Подумайте. Кто из наших ещё не выкидывал вещи? — Иккинг этого не делал, — сказал Сморкала, отрываясь от своего поста и подходя ближе, — Если подумать, я не видел его с сегодняшнего утра. — Но он был с ночной фурией, — ответила Астрид, приподняв бровь, — К тому же, его пещера находится далеко в горах. Если бы его новое оружие вызывало инфекцию, оно бы не спустилось в долину. Казалось, он так же беспокоился о том, что Фенрир заболеет, как и мы. — С чего ты вдруг его защищаешь? — мигом взбесился Сморкала. На фоне стресса он зажигается весьма легко, — Он был изгоем и всего неделю находится в Олухе. Не знаю, как вы, ребята, но я ему не доверяю. — Иногда тебе просто нужно не обращать на это особого внимания, Сморкала, — Астрид краем глаза заметила, как Забияка ухмыльнулась ей и одобрительно кивнула, — Давайте просто решим, что я смотрю на вещи с другой точки зрения. Между ребятами воцарилось молчание, беспокойство снедало их таким образом, что делало их общение друг с другом намного более утомительным. Сморкала фыркнул и скрестил руки на груди, прислонившись спиной к сторожевой башне. Близнецы вздохнули в унисон, сидя на земле. Забияка подтянула ноги к груди, а Задирака скрестил свои, пока Рыбьеног напевал колыбельную, наблюдая, как Сарделька закрывает глаза. — Всё ещё безрезультатно? — они подняли головы, когда Иккинг появился в поле зрения с левой стороны острова. Сморкала издал низкое рычание, прежде чем оттолкнуться от своего прислоненного столба и броситься к своему двоюродному брату. — А как насчет тебя? — рявкнул Йоргенсон, уперев палец прямо в грудь Иккинга и подняв взгляд, встретившись с прищуренными глазами, — Ты тоже что-то выменял у торговца Йоханна, но я не видел, чтобы ты кинул это в горящую кучу! — Я был с Беззубиком весь день! — огрызнулся Иккинг, с силой отталкивая от себя руку Сморкалы, — Видишь? — парень указал на маленькую плетеную корзинку у себя в руках. Открыв ее, чтобы показать оставшуюся рыбью голову, оторванную на конце со следами, похожими на зубы дракона, — Кроме того, я оставил свою покупку в лагере и вернулся проведать Фенрир, прежде чем отправиться в деревню на ужин. Она совершенно здорова. — Тогда почему ты находишь так много оправданий, а? — Может быть, потому что ты такой чертовски настойчивый? — Может хватит ссориться?! — закричала Астрид, ударив обоих мальчишек по головам, чем заслужила восклицания «Ой!» от обоих. Наблюдая, как они потирают головы, Хофферсон фыркнула, скрестив руки на груди, — Мы все беспокоимся о наших драконах, Сморкала, но Иккинг ничего не сделал. Я верю ему. — Я тоже, — пропищала Забияка, вставая и отряхивая юбку, прежде чем помочь Задираке подняться на ноги, который одобрительно кивнул. — Именно. Так что остуди свою струю, Сопляк. Сморкала хмуро посмотрел на своих друзей, прежде чем снова посмотреть на Иккинга, который откровенно насмехался над ним. Через пару минут Йоргенсон оттолкнул руку Астрид, которая удерживала его на месте, нахмурился и раздраженно подошел к близнецам. Астрид одобрительно кивнула, прежде чем сочувственно посмотреть на Иккинга. — Извини. — Да всё нормально, — парень пожал плечами, — Я имею в виду, я был изгоем. Я могу понять, почему меня считают врагом, — хотя внутри он усмехался. Работа по завоеванию доверия окупалась, — Вы не заметили каких-либо изменений в вашем окружении или чего-либо еще, что могло бы указывать на то, откуда взялась болезнь? Рыбьеног задумчиво поджал губы, поднимаясь с земли, отряхиваясь и стараясь не разбудить Сардельку. Ребята посмотрели друг на друга, прежде чем пожать плечами. Мимо них промчался жуткая жуть, и Иккинг проследил за ним взглядом, наблюдая, как он обнюхивает куст голубого олеандра, прежде чем откусить цветок. — Я не помню, чтобы видел здесь эти цветы раньше, — начал Рыбьеног с некоторой неуверенностью в голосе. — Я видел, как Гнилец сажал их прошлой ночью, — все посмотрели на Задираку, который выглядел немного ошарашенным, прежде чем вскинуть руки вверх, — Не смотрите на меня! Никто не спрашивал: «Эй, Задирака, ты не видел ничего странного прошлой ночью?»! — А сам сказать не мог?! — Забияка хлопнула его по плечу. — Кто такой вообще этот Гнилец? — спросил Иккинг, взглянув на Астрид, которая сжала кулаки по бокам, — Я слышал, как кто-то упоминал, что он уже пытался избавиться от драконов раньше. — Он пытался, — выдавила она из себя, нахмурив брови, — И я бы не удивилась, если за этим стоит он. — Клянусь, я сделаю ему очень больно, — прорычал Сморкала, ударив кулаком по ладони, — Кривоклыку было так плохо, что я часами убирал драконью блевотину! — Но мы ничего не можем сделать, пока не докажем, что это был он, — заговорил Рыбьеног, широко раскинув руки, — И вождь Стоик в соседней деревне заключает мирный договор. Он вернётся только завтра. — Кто сказал, что нам нужно дождаться Стоика? — Иккинг приподнял бровь, отстегивая маленькую плетеную корзинку и расправляя плечи, с ухмылкой хрустя костяшками пальцев, — Небольшой допрос не требует разрешения вождя. Изгой посмотрел на Ингермана и сочувственно понизил голос. Так делал отец, когда один громмель сожрал его первого друга и отец предлагал выпустить ему кишки. — Сардельке очень плохо. Возможно, она умирает из-за Гнильца. Разве ты не хочешь убедиться знает ли он, как её вылечить? — Хочу, но… — Ах, забудь о нем, — Сморкала махнул рукой, — Как следующий на пост вождя, я предлагаю нанести визит Гнильцу! В конце концов, им не удалось добиться признания от Гнильца, и подростки вернулись в деревню с удрученным выражением лица. В конце концов, дальше все может стать только хуже. Иккинг нахмурился, словно в раздумье, сорвал цветок с куста и провел пальцами по лепестку. — Что такое? — заметив его раздумье, Астрид спросила. — Я видел этот цветок раньше. — Э-э, да, они здесь с сегодняшнего утра, — вставил Задирака, закатив глаза. — Нет, я имею в виду, что видел его ещё раньше. Этот цветок растёт только в Истерии, — игнорируя вопросительные взгляды, которые просто спрашивали, что он делал в Истерии, Иккинг вскинул руки, — В детстве меня легко было отвлечь от набегов, ясно? Это голубой олеандр, ядовитый для рептилий. — О, мы это, конечно же, знали, — саркастичнее, чем обычно сказал Сморкала. — Теперь я знаю, где я раньше видел этот цветок! — Рыбьеног стукнул себя по лбу, — Это было в книге по ботанике, которую я получил от торговца Йоханна. — Думай быстрее, Рыбьеног, — умоляюще сказала Астрид, размахивая руками, чтобы пояснить, — Та говорилось что-нибудь о лечении? — Не знаю! Я так и не дочитал до конца! — Есть один дракон, который ест голубой олеандр, — продолжил Иккинг, сминая цветок в руке, — Кипятильник. Это… — Морской дракон, который заглатывает морскую воду и выбрасывает ее обратно изо рта при обжигающей температуре, — Рыбьеног слегка поморщился, когда Иккинг пристально посмотрел на него, но, тем не менее, продолжил, — Обычно с чем-то подобным мы могли бы извлечь его яд, чтобы создать противоядие, но в кипятильниках яда нет. — Нет, он есть, — все взгляды были снова обращены к Иккингу, — Его трудно вывести из тела и он почти не оставляет следов. На первый взгляд кажется, что жертва просто сварилась. — А тебе это… Откуда известно? — неуверенно спросила Астрид. — У Элвина был пленный кипятильник на острове изгоев. Его такие странности забавляли. Один из изгоев был укушен и умер примерно через день, потому что мы не смогли извлечь яд из его тела. Это было сложно, да и правильных методов не было. — Ну, мы не собираемся на остров изгоев, — сказала Астрид, уперев руки в бока, — Мы выйдем на лодке в море и заманим его голубыми олеандрами. Забияка, Задирака, я хочу, чтобы вы, ребята, начали срезать эти цветы и складывать их в корзины. Сморкала, Рыбьеног, приготовьте нам лодку. Мы с Иккингом приготовим все, чтобы извлечь яд из кипятильника. Давайте покончим с этим до возвращения вождя. — Я бы заманил его на лодку с воздуха, но боюсь, что от пребывания рядом с цветами Фенрир станет плохо, — сказал изгой, когда все кивнули и начали суетиться, чтобы всё приготовить. — Не беспокойся об этом, я бы не стала просить тебя сделать так, чтобы она заболела ради наших собственных драконов, — Астрид повернулась к нему, качая головой, — И, знаешь, я немного горжусь тобой, — слегка улыбнулась она, — Неделю назад ты бы настаивал на том, чтобы вести себя, как изгой. Я впечатлена. — Да, верно, — тот склонил голову, — Давай хорошенько позаботимся о наших драконах. — По-моему, общение с Фенрир тебя смягчило, — Хофферсон приподняла бровь, прежде чем уйти, чтобы сделать то, что, по ее словам, они должны были сделать и оставив Иккинга ухмыляющимся в темноте, когда он унесся вслед за ней. Если бы ты только понимала, о чём говоришь, принцесса. Достать яд из кипятильника было нелегкой задачей, но шестерым подросткам-викингам удалось выбраться из неё практически невредимыми. В итоге Задирака испортил весь план, и в конце концов Иккингу пришлось вырвать у дракона изо рта один из глазных зубов, чтобы он не укусил парня. Хотя это и не входило в первоначальный план, в зубе все равно оказался яд. Так что, они оставили его отмокать в ведре, которое они с Астрид приготовили на обратном пути в Олух. Оказавшись там, они отнесли яд Плеваке, чтобы тот приготовил противоядие. Хотя тот был в большом шоке, но быстро отправился готовить противоядие, не задавая глупых вопросов. В этом он был похож на Дикаря. Хуже всего было ждать, пока противоядие выведет яд из тела драконов. Это заняло почти пять часов, но с самой тяжелой формой болезни было покончено, и они снова были на ногах. Все выдохнули с облегчением. Иккинг прислонился к внешней стороне загона Громгильды, слушая, как Астрид тихо воркует с ней, скрестив руки на груди. Солнечный свет начинал пробиваться из-за горизонта, окутывая деревню теплым сиянием. Всё это заняло у них действительно много времени. — Спасибо, — голос Астрид вывел его из задумчивости, и он повернул голову, чтобы посмотреть на нее, когда она положила руку на дерево, к которому он прислонился. — Ничего страшного, — ответил он, махнув рукой, — Ты бы поступила так же, если бы на место твоего дракона была Фенрир. — Ты сам сказал это во время вашего первого полета — изгои, вероятно, предложили бы нам убить их несколько недель назад, — она положила руку ему на плечо и сжала, — Ты прошел долгий путь, — Астрид убрала свою руку только для того, чтобы обнять его за плечи в объятиях. Иккинг застыл на месте от этого объятия. Его глаза были широко раскрыты и расфокусированы, а руки повисли в воздухе вокруг ее талии, как будто он не знал, что с ними делать. Когда она отстранилась и положила руки ему на плечи, он посмотрел на нее, приподняв бровь. — Что это было? — Это называется объятие, — девушка закатила глаза, глядя на него, но когда он никак не отреагировал на это слово, она нахмурилась, когда до нее дошло, — Элвин никогда тебя не обнимал, так? — Раньше он обхватывал меня за голову и похлопывал по спине, но он никогда… — Иккинг наклонил голову, — Никогда не обнимал меня, нет. Это было странное ощущение, от которого по его телу пробежали мурашки, а по венам разлилось странное тепло. Когда она снова подошла, чтобы обнять его, на этот раз он был немного более подготовлен к этому, хотя все еще не знал, что делать со своими руками. — Тогда привыкай к этому, придурок.