Другая сторона медали

Астрид нахмурилась про себя и скрестила руки на груди, прислонившись к ноге Громгильды. Они обыскали каждый дом, сверху донизу, и все же не было найдено ничего, что хотя бы отдаленно напоминало огненный камень по описанию Иккинга. Были выставлены семейные реликвии, напоминавшие драгоценные камни, даже те, в которые были вставлены драгоценные камни. А жара, казалось, усиливалась с каждым часом и это вызывало всеобщее раздражение. Ссоры вспыхивали из-за самых незначительных вещей и все они были сыты друг другом по горло. — Подумайте ещё, — Забияка склонила голову набок, сидя на шее Барса, как и Задирака сидел на Вепре, — Чей дом мы ещё не обыскали? — Слишком жарко, чтобы думать, — заскулил Сморкала с того места, где он лежал навзничь на камне и умирал от жары. В этот момент в поле его зрения попала знакомая пара ботинок, и он чуть не взвизгнул, намереваясь перевернуться на живот, но промахнулся и полностью скатился со скалы, врезавшись в бок Кривоклыка. — И тебе привет, — Иккинг приподнял бровь, глядя на своего кузена, который поднялся и отряхнулся. Когда он заметил, как странно смотрят на него остальные четверо викингов, парень нахмурился, — Что с вашими лицами? Я опять натворил что-то, о чём сам не в курсе? Астрид поджала губы, размышляя, как бы выразиться так, чтобы это не прозвучало обвиняюще. — Иккинг… Нам просто интересно. Ты случайно… — Ты что-то сделал с Рыбьеногом, верно? — Что? — Иккинг выглядел встревоженным обвинением, брошенным в его адрес Задиракой, который указывал на него. Он соскользнул с шеи Вепря, кувыркаясь примерно так же, как Сморкала свалился со своего камня, — О, теперь понятно в чем дело. Твой маленький друг пропал, и ты сразу же обвиняешь меня — единственного подозреваемого. — Мы не обвиняем тебя, мы… — Да, именно это мы и делаем, — Сморкала расправил плечи, очевидно, почувствовав себя немного увереннее теперь, когда он встал на ноги, — Где ты был прошлой ночью? — Спал в моем лагере, как и все остальные! — прорычал он, отталкивая тычущий палец и оставаясь на своем месте. Из горла Иккинга вырвался низкий рык, — Я даже отведу тебя туда, и ты сам сможешь убедиться. Я ничего не делал Рыбьеногу. — Тогда почему Сарделька учуяла его запах на тебе? — Забияка ненавидела признавать это, но сейчас она больше беспокоилась об их друге, чем доверяла постороннему. Сойдя со своего дракона, она скрестила руки на груди и подошла, чтобы встать рядом со своим братом, — Она обнюхивала то место, где вы с Фенрир были после того, как вы ушли раньше, и, похоже, учуяла запах. Она пришла в бешенство! — Вчера вечером после ужина он спросил меня о флоре острова изгоев и я немного побыл с ним, а потом вернулся в свой лагерь, — Иккинг со вздохом закатил глаза, — Но это не значит, что я что-то сделал! — Принцесса, ты же мне веришь? — под взглядами близнецов и своего двоюродного брата он повернул голову и умоляюще посмотрел на Астрид. Астрид прикусила нижнюю губу, мягко пожевывая ее. Ей действительно хотелось ему верить. Да и у них было не так уж много улик против него, кроме того факта, что раньше он был изгоем. — Я тебе верю, — девушка вздохнула и помассировала свои виски. Ее друзья недоверчиво посмотрели на нее, прежде чем она подняла руку, — Из-за жары у всех накаляется настроение. Если Иккинг говорит, что он этого не делал, то я ему верю. — А я-то думал, что слова Рыбьенога о том, что вы, ребята, не особо в него верите, были шуткой, — Иккинг с легким вздохом покачал головой, скрестив руки на груди, — И теперь я могу понять почему, раз вы делаете такие поспешные выводы. — Э-э-э, конечно, мы верим в него, — Забияка скрестила руки на груди, — Он самый умный парень в округе. Торсон, честно говоря, не знала, что он имел в виду под этим. Она верила в Рыбьенога — возможно, он и не был лучшим бойцом и больше походил на пацифиста, но он был их источником знаний о драконах после «книги драконов». Именно он заметил, что Астрид увидела другую сторону драконов. Вот как они работали. — Что ты имеешь в виду? — с легким вздохом изгой покачал головой и Астрид положила руку ему на плечо, — Конечно, мы верим в него и ценим. Ели бы он был здесь, я бы сама сказала ему об этом. — Кто знает, — Иккинг слегка пожал плечами, изображая беспокойство. Последнее, что ему было нужно — это чтобы эти ребята догадались, что Рыбьеног сейчас на острове изгоев или что он несет за это ответственность, — Так вы нашли огненный камень? — Нет, хотя мы проверили все дома в деревне, — Хофферсон вздохнула и убрав руку с плеча Иккинга, заправила прядь волос за ухо, — Вождь получил ответ от болотных грабителей и мясоголовых, и они тоже ничего не нашли. — А как насчёт того дома за холмом? Я видел его со спины Фенрир, да и он находится в отдалении. Там кто-то живёт? — Кто-нибудь проверял до Гнильца? — Астрид нахмурилась и посмотрела на остальных. Когда они медленно покачали головами, она нахмурилась еще сильнее и указала на Сморкалу и близнецов, — Вы, ребята, идите навестите его. Не настраивайте против нас, просто сосредоточьтесь на поиске огненного камня. Троица синхронно кивнула и отправились к старику. Она проводила их взглядом, прежде чем снова обратить свое внимание на Иккинга с легкой извиняющейся улыбкой на лице. — Извини за это. Я сказала им не обвинять тебя напрямую, но они… — Всё в порядке, — парень пожал плечами, — Приятно сознавать, что я все еще остаюсь изгоем в их глазах. Эх, и вот этим утром мы так хорошо ладили. — Я думаю, жара так действует на них, — Астрид прикусила нижнюю губу, прежде чем продолжить, скрестив руки на груди и оглянувшись на него, — Что… Что еще Рыбьеног сказал тебе, когда ты с ним разговаривал? — О, самые разные вещи, — Иккинг пожал плечами. Ему придется тщательно подбирать слова, учитывая, что она знала Ингермана всю свою жизнь и она может понять, если изгой будет врать неосторожно, — Например, как он чувствовал себя недооцененным за всю проделанную им работу. Как тебе досталась вся заслуга в том, что ты узнала что-то новое о драконах. — Но он знает, что мы делим все заслуги поровну, — Астрид нахмурилась ещё сильнее. Оу, наша маленькая принцесса никогда не задумывалась об этом? Как прекрасно. — Другие люди не видят этого таким образом, — сказал парень, используя свои руки для пояснений, когда начал кружить вокруг нее, наблюдая, как она поворачивается, чтобы следовать его движениям, — На внешних островах ты известна как покоритель драконов, тот, кто убил королеву и положил конец трехсотлетней войне. В рассказах о тебе говорится, что ты десяти футов ростом и обладаешь силой дюжины мужчин. Никаких упоминаний о том, что такой обычный парнишка, как Рыбьеног, помогает тебе, даже в качестве пажа или чего-то в этом роде. Иккинг заложил руки за спину, приподняв бровь и остановился перед ней. Парень несколько секунд смотрел на неё, а потом наклонился, ухмыляясь. — Признаюсь, я сам был немного удивлен, когда ты вышла и привлекла к себе всеобщее внимание, — Иккинг усмехнулся, — И ты, конечно, не десяти футов ростом, и я, конечно, не ожидал, что ты будешь такой милой. Астрид почувствовала, как ее лицо моментально вспыхнула. Ее лицо немного сморщилось, когда она обнаружила, что не может сильно отодвинуться, не врезавшись в скалу. — Ты правда думаешь, что я милая? — она протянула руку, чтобы заправить косичку за ухо, всё так же сохраняя зрительный контакт. — Возможно, одна из самых симпатичных девушек, которых я когда-либо видел, — промурлыкал он, протягивая руку, чтобы взять ее за подбородок, большим пальцем проводя по самому краю ее нижней губы, — И я, если честно, видел немного девушек во время набегов — Иккинг поднял темно-зеленые глаза, чтобы встретиться с ней взглядом, изогнув бровь, — Сильная и красивая… Ты действительно оправдываешь свое имя, Астрид. Когда его рот сомкнулся на ее губах, она почувствовала, что замирает, чувствуя себя так, словно ее сердце вот-вот выскочит из груди из-за того, как оно билось быстрее с каждой секундой. Это было мягко, целомудренно. Оба подростка немного повозились из-за неопытности, прежде чем он отстранился через минуту И высунув язык, чтобы облизать губы, оба неловко улыбнулись. Астрид мгновение смотрела на него, прежде чем отдернуть кулак и ударить его по руке, все еще ярко краснея. — Ай! За что это было? — Иккинг мгновенно отстранился, потянувшись к руке, по которой она ударила, — Я просто сделал тебе комплимент! — Это за то, что поцеловал меня без моего разрешения, — огрызнулась Астрид, отводя руку назад, чтобы провести пальцами по челке, приглаживая ее набок. Ее желудок скрутило от неизвестных чувств, которые она пыталась расшифровать с момента их первого совместного полета. Наблюдая, как парень качает головой и закатывая глаза, она потянулась, чтобы взять его за плечо. Она наклонилась, чтобы запечатлеть свой собственный целомудренный поцелуй на его губах. Он пристально смотрел на нее, пока она это делала, а через секунду или две она отпустила его. — А это… За всё остальное. — Так всегда будет, что ли? Хофферсон открыла рот, чтобы ответить, но ее прервал крик, и, подняв глаза, она увидела возвращающихся Сморкалу и близнецов. Иккинг отстранился от нее, чтобы отойти и постоять на некотором расстоянии, будто ничего и не было. Ребята высаживали своих драконов на поляну, но ни один из них не соскользнул с драконьих шей, и когда наследник Олуха вытащил драгоценный камень из маленького мешочка, привязанного к его поясу, они вскоре поняли почему. — О, — румянец с лица Астрид сошел, когда она подбежала к своим друзьям, протягивая руку за огненным камнем, — Вы нашли его! — Гнилец не хотел отдавать его, — сказал Задирака, когда Сморкала бросил камень Астрид и наблюдая, как она ловит его с того места, где он наклонился между рогами Вепря. Парень, ухмыляясь, хрустнул костяшками пальцев, — Мы заставили его образумиться. — Я же говорила вам, ребята, не настраивать его против нас. Теперь он собирается пожаловаться вождю, — девушка слегка вздохнула, изучая драгоценный камень в своих руках и проводя по нему большим пальцем. Иккинг подошел к ней сзади и перегнулся через ее плечо, чтобы посмотреть, — Это он? — Это действительно огненный камень, — парень взял его из рук Астрид разглядывая, пока Сморкала, Задирака и Забияка давали друг другу пять, забыв о прежней вражде, — Верните это в центр вулкана, и извержение прекратится, а погода вернется в нормальное русло. — Приготовьтесь отправиться в центр вулкана, ребята, — Хофферсон кивнула, убирая драгоценный камень в мешочек, прикрепленный к ее собственному поясу, прежде чем поднять глаза на своих друзей, — Нам понадобятся фляжки с водой. Можете не сомневаться, там будет трудно дышать. Иккинг, ты с нами? — Я останусь, — он покачал головой, — Если с вами, ребята, что-нибудь случится и огненный камень не будет доставлен… Астрид пожала губы. Это был не самый приятный поток мыслей, но он был прав. Кому-то нужно было бы остаться и в случае чего помочь всем погрузиться на как можно большее количество драконов. — Правильно. Она немного поколебалась, прежде чем наклонилась, чтобы поцеловать его, заработав удивлённые взгляды своих друзей и многозначительное «ооооооооо» Забияки. Когда девушка отстранилась, на лице Иккинга было такое же потрясенное выражение, прежде чем она опустила голову. — Будь в безопасности. — Ты тоже, принцесса, — изгой потянулся, чтобы убрать прядь волос с ее лица, но отдернул руку и быстро направился в главный зал. А она направилась к Громгильде, забралась на своего дракона и подвела ее к друзьям. — Ну, я думаю, теперь мы знаем, что происходит, когда вы, ребята, исчезаете, чтобы «приручить его дракона», — заговорчески сказал Сморкала, играя бровями. Тема была закрыта и Астрид взлетела в воздух. Все последовали за ней. У них было важное задание и они не могли провалиться. Иккинг расхаживал по лужайке сразу за холлом, заложив руки за спину и выкапывая канаву в земле ногами. Фенрир сидела неподалеку, прихорашиваясь и время от времени обеспокоенно поглядывая на своего хозяина. Он определенно вел себя странно. Издав разочарованный стон, Иккинг провел руками по волосам и запрокинул голову, чтобы посмотреть в небо. — Этого не должно было случиться, — рявкнул он себе под нос и услышав скулеж своего дракона, вздохнул, — Это не входило в мои планы. Я не должен… Что бы это ни было! Я не должен ничего чувствовать к покорителю драконов. Это я заманил её, а не она меня! Что за заклинание наложила на меня эта проклятая женщина? — Какая женщина? — Иккинг чуть не выпрыгнул из кожи, прежде чем обернулся и слегка вздохнул, увидев там Стоика. Выражение его лица говорило о том, что он услышал только последнюю часть, и небольшое облегчение разлилось по телу парня. Вождь интересом наклонил голову, — О ком ты говоришь, сынок? — Это не твоя забота, но… — Иккинг не потрудился поправить его, вместо этого опустил руку на затылок, слегка вздохнув, — Астрид. Она поцеловала меня, и я… Она что-то сделала со мной! — парень в отчаянии всплеснул руками, — Я не знаю, что это за чувство и это ужасно раздражает! Иккинг вздохнул и перевёл взгляд на вождя. Лицо Стоика забавно сморщилось и он расхохотался. — Что смешного? — ядовито плюнул Иккинг. Изгой подождал, пока Стоик успокоится, а тот отсмеявшись, сократил расстояние между ними и положил руку ему на плечо. Вождь ожидал, что парень отстранится, но, когда он этого не сделал, то сильнее сжал ладонь на его плече. — Ты чувствуешь любовь, Иккинг, — сказал он с легким смешком, хотя его действительно беспокоило знает ли его сын значение слова «любовь». — Любовь? — Иккинг нахмурился в замешательстве, — Это какая-то болезнь Олуха? Этот вопрос только заставил Стоика рассмеяться еще сильнее, а Иккинг скрестил руки на груди, ожидая, пока его биологический отец вновь успокоится. — Я полагаю, ты можешь считать, что она похожа на болезнь, — сказал старший Хэддок, как только прочистил горло и убирая руку с плеча Иккинга, когда он нахмурился, — Разве Элвин не учил тебя чему-нибудь на эту тему? — Элвин сосредоточился на том, чтобы сделать из меня викинга… Хорошего убийцу драконов, — парень покачал головой, — Он говорил, что любовь для слабых и советовал мне никогда не влюбляться. Плечи Стоика поникли с легким вздохом и он приложил два пальца к виску, потирая. Без сомнения, Элвин тоже никогда не проявлял к Иккингу ничего похожего на любовь. В следующий раз, когда Стоик увидит вождя изгоев, ему придется ответить своим здоровьем за то, как он воспитывал его мальчика. Вождь наклонился так, что его глаза оказались на одном уровне с Иккингом, и слегка улыбнулся. — Иккинг, любовь иногда похожа на болезнь, ноты не становишься слабым из-за того, что любишь кого-то. Это может сделать тебя сильнее, дать тебе цель и давать тебе силы, о которых ты даже не подозревал. Я очень любил твою мать. Я бы сделал для нее все, что угодно. Взобрался бы на самую высокую вершину, сразился с богами, черт возьми, я бы даже спустился в жерло вулкана и достал огненный камень, если бы она этого захотела, — Стоик усмехнулся, — Мы с Плевакой подружились, потому что он приударил за ней, и я избил его за это. — Любовь заставляет выглядеть идиотом, — изгой сморщил нос и скривил губы в отвращении. — Возможно, — Сток наклонил голову, прежде чем выпрямиться во весь рост, — Но есть некоторые, которые говорят, что нужно быть дураком, чтобы влюбиться в первую очередь. — Значит, любовь — это болезнь, которую разделяют два человека… — Иккинг поджал губы и нахмурился. Это даже не имело смысла. — Это также может быть что-то, что ощущается между друзьями и семьей, — Стоик положил руку на бедро и жестом подозвал сына, — Я заметил, что ты подружился со своим двоюродным братом, близнецами и мальчиком Ингерман. Такая любовь не так сильна, как-то, что ты испытываешь к кому-то другому, вроде Астрид, но она есть. Он приподнял бровь. Учитывая все это, не было никакого смысла говорить ему, что между ним и остальными четырьмя подростками не было никакой любви. — А семейная любовь? Что она влечет за собой? Вождь помолчал, глядя на мальчика с легким беспокойством, прежде чем наклонить голову. — Элвин когда-нибудь говорил, что гордится тобой? Иккинг открыл рот, чтобы ответить, но тут же закрыл его. Его глаза смотрели так, словно он копался в своей памяти, прежде чем отвести взгляд в сторону. Он выглядел таким же растерянным, как и всегда. Говорил ли ему когда-нибудь Элвин, что гордится им? Он не мог вспомнить. — Никогда. Стоик яростно сжал руки в кулаки. Больше всего он злился не на Элвина, а на себя. Его мальчик прожил пятнадцать лет своей жизни, не зная, что такое любовь, и не слыша, что его опекун (Стоик отказывался признавать этого человека, как приёмного отца Иккинга) гордился им, и все потому, что он следовал традициям. Заметив, что мальчик отказывается смотреть на него, мужчина положил руку ему на плечо. Заставив зеленые глаза посмотреть на него в ответ, на лице Иккинга отразилось замешательство. — Иккинг, — начал он, снова опускаясь и беря сына за плечи, обхватывая их большими ладонями, — Сейчас не время для этого, но я горжусь тобой. Ты выжил, ты приспособился, ты… Ты вырос так, как я никогда не мог себе представить, чтобы иккинг рос. Я горжусь тобой, и я знаю, что твоя мать тоже гордилась бы тобой, если бы была здесь. На мгновение Иккинг выглядел так, словно не хотел верить Стоику. Его глаза искали на лице мужчины доказательства, чего, Стоик не знал, может быть, он думал, что тот лжет. Когда парень снова встретился взглядом со Стоиком и ничего не увидел, он закрыл глаза. Его плечи напряглись под хваткой мужчины. Когда Иккинг отвел руку назад, Стоик понял, что сейчас произойдет, но не сделал ни единого движения, чтобы остановить его. Кулак, ударивший его по щеке, был полон сдерживаемого гнева и ненависти — вещей, которые Элвин, должно быть, годами культивировал нём. Сила удара едва не заставила Стоика отшатнуться. Иккинга почему-то трясло. Он понял это, когда отдернул руку и сжал ладони в кулаки. Парень услышал чей-то встревоженный крик и, подняв голову, увидел Плеваку, бегущего к ним неровным шагом. Его глаза все еще были широко раскрыты и безумны. Иккинг попятился прямо на Фенрир, которая наклонила голову, чтобы тихо поворковать и потереться щекой о его щеку. Не говоря ни слова и выглядя как испуганный кролик, парень повернулся и забрался ей на спину. Плевака двинулся, чтобы помочь Стоику встать. Кровь и гнев слишком бурлили в его жилах, чтобы он услышал, как блондин кричит ему подождать. Фенрир взмыла высоко в небо, подальше от Олуха. — Что все это значит? — спросил Плевака своего лучшего друга, наблюдая, как парень взлетает на спине своего дракона. Он наблюдал, как Стоик вздохнул. Плечи его поникли, а годы, казалось, вернулись на лицо, когда он потер щеку, по которой был нанесен удар. Стоик ощупал внутреннюю часть щеки и отдернул руку, глядя на кровь на пальцах от того места, где он прокусил кожу. — Каждый раз, когда я пытаюсь сблизиться, он реагирует как… Зверь в клетке, — Стоик вытер руку о штаны и покачал головой, — Элвин никогда не говорил ему, что гордится им. Я… Я думаю, я просто пытался дать ему понять, что, хотя я и не воспитывал его так, как следовало бы, я все равно буду считать его своим сыном и любить, так же, как и Валька. — Ты слишком прямолинеен с ним — сказал он, приподняв кустистую светлую бровь и хлопнув Стоика по плечу, указывая на него своей крючковатой рукой, — Тебе нужно подождать, пока он придет к тебе, и он придет, когда будет в порядке и готов к этому. — Я надеюсь, что так и будет, Плевака, — вождь поднял голову, чтобы посмотреть на небо, но не смог увидеть своего сына, кроме обычного пятнышка на горизонте, — Я просто надеюсь, что влияние Элвина не будет слишком глубоким. Фенрир приземлилась на поляне недалеко от лагеря. Ее всадник соскользнул со спины, когда она расправила крылья. Дракон наблюдал за ним с некоторым беспокойством. Иккинг вытащил свой топор из-за спины и сделав пару прыжковых шагов вперед, швырнул его в ближайшее дерево от обиды, то ли на себя, то ли на Стоика. Он не знал и знать не хотел. Все, что его заботило, — это тот факт, что это оставило вмятину в дереве и излечило его растущий гнев и бешенство. — Ты! — удар, — Тупой! — удар, — Имбецил! — ещё удар. Иккинг успокоился только тогда, когда от дерева почти ничего не осталось. Топор все еще торчал в обрубке, но изгой выдернул его обратно, тяжело дыша и глотая теплый воздух. Парень бросил топор в землю лезвием вперед, проводя потными пальцами по волосам и дрожа всем телом. — Ты не можешь влюбиться, идиот! Ему срочно надо ускорить свои планы. И быстро.