Другая сторона медали

Олух гудел от возбуждения по мере того, как день весенья становился все ближе и ближе. И к тому времени, когда этот день действительно наступил, все прониклись духом происходящего. Когда конкурсанты вернулись со своей тренировки, в деревне царила совсем-совсем другая атмосфера. Делались ставки на то, кто победит, и между Йоргенсонами и Хэддоками был очень определенный круг сторонников. Соревнования были очень важной частью традиций жителей Олуха, и мысль о том, что Йоргенсоны могут проиграть в этом году, вывела мельницу слухов из-под контроля. Стоик и Иккинг слезли со своих драконов на окраине арены всего за час до официального начала соревнований. Парень спустился на бывшую арену убийств, в то время как его отец занял свое обычное место. Беззубик и Торнадо последовали за ними. Сморкала оторвал взгляд от того места, где он практиковался, и приподнял бровь. — А я-то думал, ты будешь слишком труслив и убежишь, как жалкая курица, — крикнул он, заставив Иккинга повернуть голову, чтобы посмотреть на него. — Забавно, ведь я вижу здесь только одну курицу, и она уже снесла несколько яиц от нервов, — едко усмехнулся Иккинг. Собравшаяся толпа охнула и перешла на шепот, когда Иккинг увидел, как лицо другого парнишки приобрело ярко-красный оттенок. Он не смог удержаться от ухмылки, когда Сморкала протопал к нему. Если вывести из себя его кузена будет так просто, то, по крайней мере, смех ему обеспечен. — И что ты хочешь этим сказать? — требовательно проговорил Йоргенсон, прижимая одну руку к боку, сжатую в кулак, а другой указывая прямо в лицо Иккингу. — Именно то, о чём ты подумал, — он ухмыльнулся, отодвигаясь от него, прежде чем Сморкала попытался ударить его по голове. Иккинг отскочил в сторону, схватил руку, которая пыталась ударить его, и развернулся на носке, аккуратно скручивая ее за спиной Сморкалы. Толпа начала переговариваться более громким шепотом, наблюдая, как бывший изгой легко обхватывает свободной рукой шею их наследника в удушающем захвате. Иккинг отчитывающе прищелкнул языком, покачал головой и отпустил Сморкалу, заложил руки за спину и отступил на шаг, прежде чем тот смог сориентироваться и нанести ему еще один удар. — Немного не в лучшей форме для наследника Олуха, которого так легко победить не один раз, а дважды, — сказал он, имея в виду их первую встречу и наклонил голову, пока Сморкала потирал горло, свирепо глядя на него. Иккинг поднял руки и пожал плечами, — Увидимся на первом соревновании, братец. Развернувшись на каблуках и услышав, как Сморкала ругается у него за спиной, Иккинг направился к Беззубику, как раз в тот момент, когда Астрид приземлилась на арене вместе с Громгильдой. Она подняла бровь, глядя на Сморкалу, прежде чем потянуться почесать подбородок своего змеевика и переключила свое внимание на Иккинга. — А что это у него за выражение лица? — Я просто сказал ему несколько дружеских слов перед соревнованием, принцесса. Тебе не о чем беспокоиться, — Иккинг небрежно махнул рукой, прежде чем опуститься на колени рядом со своим драконом, проверяя, достаточно ли туго натянуто седло Беззубика. Когда Астрид не ответила ему, парень оглянулся через плечо, заметив, что она уперла руки в бока и приподняла бровь, — Что? Я всего лишь немного разозлил его, это так плохо? Астрид закатила глаза и скрестила руки на груди, прислонившись спиной к ноге Громгильды, и начала прихорашиваться, наблюдая, как он проверяет свое снаряжение. — Ты же знаешь, что это только заставит его захотеть побить тебя еще больше, верно? — Это не соревнование, если это не вызов, не так ли? — Иккинг встал с того места, где стоял на коленях, и опустил руки, когда близнецы и Рыбьеног вышли на ринг на своих драконах. Подражая ее прежней позе, Иккинг положил руки на бедра. Он с минуту оглядывал ее с головы до ног, наклонив голову, — Если ты собираешься язвить мне, я так понимаю, твое обучение прошло хорошо? — В этом году я в отличной форме — Астрид заправила прядь волос за ухо, позволив легкой улыбке промелькнуть на ее лице от того факта, что он позаботился заметить это, — Может быть, даже в форме, чтобы победить тебя и Сморкалу. — Посмотрим, принцесса, — парень слегка усмехнулся, приподняв бровь. — И зачем возвращать это прозвище? Будешь думать обо мне как о препятствии, чтобы тебе не было слишком плохо, когда я тебя обыграю? — Что-то вроде того. Хотя я ещё даже не считал твоих циплят. Она открыла рот, чтобы ответить, но ее прервал звук рога и слова Шлака: — Драконы и всадники на своих позициях! Пришло время для первого испытания! Астрид посмотрела на него, прежде чем снова перевести взгляд на Иккинга. Они направились к стартовой линии для перетаскивания овец, а Беззубик и Громгильда направились к другим драконам, чтобы посидеть с ними, пока они будут пережидать это. — Итак, как прошла тренировка с вождём? — Это может выдать какой-нибудь секрет, — его губы изогнулись в ухмылке и Иккинг встал между Рыбьеногом и Астрид. Последняя мешала ему и Сморкале взаимодействовать, и на краткий миг он задался вопросом, почему она беспокоится, прежде чем понял, что она заняла позицию слева от него. Парень взглянул на нее, чтобы слегка улыбнуться, прежде чем овца с блеянием оказалась у него на плечах. Его руки обхватили её ножки, придавая овце удобное положение, при котором он чувствовал, что сможет нести её всю дорогу. На прошлой неделе они не особо обсуждали перетаскивание овец, в основном работая над своей командной работой перед марафоном, но Стоик дал ему пару подсказок. — Эй, Иккинг! Он повернул голову, чтобы посмотреть на Сморкалу рядом с Астрид, наблюдая, как тот улыбается ему и понимает, что пропустил сигнал к старту. Он прошипел, резко срываясь с места. Выругавшись себе под нос, когда другие подростки стартовали в ту секунду, которая потребовалась ему, чтобы осознать, что произошло, Иккинг оттолкнулся от линии старта, стуча ботинками по бетонному полу арены, и побежал догонять Сморкалу. Краем правого глаза он увидел, как Астрид отодвинулась от него слева, чтобы позволить догнать себя, не проходя мимо, чтобы посмотреть, кто рядом. Овца на его спине была теплой под прохладным осенним солнцем, и где-то справа от себя он услышал, как Рыбьеног врезался в близнецов из-за потери равновесия. Обойдя своего двоюродного брата так, чтобы он оказался справа от него, Иккинг ухмыльнулся, когда догнал его, заметив, что на лице Сморкалы начинает выступать пот. — В чем дело? — спросил он, приподняв бровь, когда Сморкала уставился на него, — Приклеил сегодня улиточную слизь к своим ботинкам? — Ты… Я… — прорычал Сморкала себе под нос и ударил его в бок, но Иккинг стоял на своем, отталкиваясь от него так же сильно, — Ты понятия не имеешь, с чем связываешься, — прошипел тренер кошмаров, прищурив глаза. — О, я думаю, что знаю. Иккинг злобно ухмыльнулся, толкая Сморкалу плечом, в то время как двое парней носились нос к носу по арене, попеременно отрываясь и выходя вперёд. Вокруг них начали раздаваться крики, и он едва обращал внимание на объявления Шлака, сосредоточившись вместо этого на беге. И всё же, Иккинг недолго лидировал, ведь через секунду он, спотыкаясь, отлетел в сторону после того, как Сморкала врезался в него локтем с левой стороны, заставив пошатнуться. Он услышал, как другой викинг смеется над ним, пересекая финишную черту и бросив свою овцу так сильно, что казалось, что она подпрыгнет и отлетит в сторону. Иккинг восстановил равновесие, как раз в то время, когда Астрид догнала его. Она поджала губы, заметив выражение его лица, то, как опасно сузились его глаза, а верхняя губа приподнялась в оскале. Они оба осторожно спустили своих овец со спин. Хофферсон взяла его за руку, заставив оторваться от гнева и посмотреть на нее. — Не позволяй ему добраться до тебя, — тихо сказала она, поворачиваясь так, чтобы оказаться перед ним, закрывая ему обзор на издевательские выпады Сморкалы, — Он такой каждый год. Парень отдернул от нее руку, игнорируя обиженное выражение лица, прежде чем провести рукой под носом, глядя на нее с озорным блеском в глазах. На долю секунды Астрид могла поклясться, что увидела, как он, прежний, смотрит на нее в ответ. — Что ж, это будет его последний год, так что он должен наслаждаться им, пока может. Хофферсон почувствовала, как у нее по спине пробежала дрожь от тона его голоса, и она потянулась к его руке. — Не позволяй этому поглотить тебя, — прошептала она, обхватив ладонями его лицо и запечатлев на его губах легкий поцелуй, прежде чем снова отстраниться, направляясь к остальным и не замечая выражения его лица. День весенья, казалось, затянулся на несколько дней, и довольно скоро стало очевидно, что он быстро превращается в выступление Иккинга и Сморкалы. Двое мальчишек сталкивались лбами из-за каждого события, но поскольку викинги были жестокой компанией, ничто не могло остановить их драк, и никто, казалось, не был заинтересован в этом. Это было слишком увлекательно и добавило немного азарта к тому, что в остальном было бы скучным фестивалем оттепели, если бы Йоргенсоны продолжили свою победную серию без сопротивления. Утром в день марафона «родители-дети» Иккинг натянул тунику, просунул руки в рукава и стянул ее через голову, распушив волосы. Он начал заплетать небольшую часть своих волос в косу сбоку, полагая, что его волосы были достаточно длинными для этого, и протянул руку, чтобы начать заплетать косу на правой стороне головы. Беззубик наблюдал за происходящим со своей кровати, сдвинув уши вперед и с любопытством наблюдая за своим всадником. Иккинг приостановил свое занятие, оглядывая комнату. Он жил у Стоика с начала дня весенья, и иногда его поражало, насколько это отличалось от его комнаты на острове изгоев. Для одного человека была настоящая кровать, а не груда камней в углу, служившая ей. Раздался стук в стену, и он, оглянувшись, увидел Стоика, уже проснувшегося и одетого. Мужчина кашлянул в кулак, когда понял, что Иккинг внимательно слушает и даже, как мальчик встал со своей кровати, словно солдат по стойке «смирно». Вождь постучал пальцами друг о друга, подыскивая слова, чтобы сказать. — Итак… Сегодня последний день дня весенья! — Я знаю, — Иккинг поднял руку, чтобы потереть изгиб шеи, прежде чем закончить заплетать косу, перевязав ее куском бечевки и ухмыльнувшись, — Осталось пройти всего одно испытание, прежде чем мы победим Йоргенсонов. — Ах, вот о чем я хотел поговорить, — парень вопросительно поднял глаза, когда его отец прошел дальше в комнату, встал перед ним и положил руку ему на плечо, — Ты уверен, что не принимаешь слишком близко к сердцу свое соперничество со Сморкалой? Я заметил, что вы, мальчики, едва можете стоять рядом друг с другом, а потом это всегда перерастает в драку. Помните, это всего лишь… — Соревнование. Я знаю, отец, — Иккинг закрыл рот, когда это слово слетело с его губ, прикусив губу и отказываясь смотреть на Стоика. Рука на его плече немного ослабла, прежде чем нежно сжать его. Мальчик кашлянул, отмахиваясь от этого, — Н-ну, если это все, мы должны добраться до арены прежде, чем они подумают, что мы струсили… — Подожди, — Иккинг оглянулся на Стоика, когда вождь положил руку ему на плечо, прежде чем убрать ее и завести за спину, — Я хотел тебе кое-что подарить, прежде чем мы уйдем этим утром. Наблюдая, как его отец достает из-за спины шлем, он почувствовал, как что-то шевельнулось внутри при виде этого. Его собственный шлем изгоя остался на острове, когда он уходил, так что парень протянул обе руки, чтобы взять его, когда ему его предложили, глядя на Стоика снизу вверх. Его брови вопросительно нахмурились. — Твоя мать приготовила это для тебя, когда ты еще был маленьким… Ну, ты знаешь. Она бы хотела, чтобы это было у тебя, — Стоик нежно улыбнулся, — Здесь половинка её нагрудника. А здесь вторая, — он аккуратно ударил по своему шлему, — Зато так… Мама всегда с нами. — Мама… — выдохнул Иккинг, обхватывая пальцами рог и наклоняя его, чтобы посмотреть на него под другим углом. Что-то от его матери. Он вспомнил, что Астрид рассказывала ему о ней. О том, что она была искательницей приключений. Парень снова посмотрел на Стоика изучающим взглядом зеленых глаз, прежде чем сделать глубокий вдох и надеть шлем на голову. Снова взглянув на вождя, он увидел смешанную реакцию на лице пожилого человека. Счастье, затем печаль, страстное желание, сожаление, прежде чем все вернулось к началу, — К-как я выгляжу? — Идеально, — Стоик одобрительно кивнул, прежде чем издал горловой звук, положив одну руку на бедро, а другой похлопал сына по спине, — Ну что ж! Давайте отправимся на арену. Нам нужно свести счеты. Беззубик встал и отряхнулся, следуя за двумя людьми вниз по лестнице и к входной двери. К тому времени, когда Хэддоки и их драконы вышли на арену, собралась определенная толпа. Все возбужденные и болтающие между собой в ожидании начала главного события. Учитывая, что вчера Иккинг был лучше Сморкалы на драконьей полосе препятствий, он получил немало пристальных взглядов и добрых пожеланий, несмотря на свои прошлые проступки против деревни. Иккинг почувствовал, как кто-то агрессивно задел его левый бок, и, повернув голову, увидел Сморкалу, машущего толпе. Его двоюродный брат ухмыльнулся ему, наклоняясь ближе. — Лучше наслаждайся этим, пока это длится, Иккинг, потому что в конце этого марафона они будут болеть за меня. — Точно так же, как они болели за тебя после вчерашнего состязания, да? — Иккинг приподнял бровь и ухмыльнулся выражению лица Сморкалы, когда перешел на другой конец очереди, чтобы присоединиться к Стоику, проходя мимо близнецов и их отца, Рыбьенога и его матери, а также Астрид с кудрявой рыжеволосой женщиной, которая, должно быть, была Джоанной. Беззубик занял позицию позади него, ведь, что драконы тоже собирались принять участие. Ночная фурия вопросительно пискнула ему, на что он просто отмахнулся небрежным взмахом руки. Время почти пришло. Внешнее кольцо арены было забито людьми, и, без сомнения, дороги тоже будут забиты зрителями, желающими все увидеть. Шлак схватил свой громкоговоритель, выглядя примерно таким же нетерпеливым, как и все остальные. — Время пришло, ребята! День весенья подходит к концу еще на один год, а это значит, что пришло время для марафона «родители-дети»! В этом году в полосу препятствий были внесены некоторые изменения, которые я позволю Плеваке объяснить вам, Плевака. — Вы все будете стартовать здесь, на арене, где вы начнете беговую часть забега, — блондин указал конечную точку забега на грубо нарисованной карте острова, — Вы окажетесь здесь, в Вороньем мысе, где доберетесь до побережья и поплывете так, как будто за тобой охотятся драконы-молоты, к Головокружительному болоту, да, Рыбьеног, тебе разрешат полетать на Сардельке. Оттуда вам предстоит полет обратно на остров на ваших драконах, где вы примете участие в однокилометровом забеге на двух ногах, четырехкилометровом в случае с Торстонами, да, я знаю, и обратно к финишной черте вокруг горы. Помните, что на протяжении всего пути вы должны находиться не более чем в десяти шагах от своего родительского блока. Это совместное соревнование, дети! Никаких запретов! — Конкуренты, займите свои позиции! Иккинг встал в очередь рядом со своим отцом, не обращая внимания на гримасы, которые строил ему Сморкала с другого конца очереди, прежде чем Слюнявый ударил его по голове и тогда хихикал уже Иккинг. — И-и-и-и-и… Протрубил рог, и Сморкала с отцом сорвались с места, как выстрел. Все драконы взмыли в воздух, за ними быстро последовали Астрид и Джоанна, которых вскоре догнали Иккинг и Стоик. Близнецы и их отец опередили Рыбьенога и его мать. Вскоре арена скрылась из виду, и в течение часа первым дуэтом, достигшим Вороний мыс, были Иккинг и Стоик, обогнавшие Сморкалу и Слюнявого Йоргенсона. Это расстраивало Иккинга, потому что он верил, что мог бы бежать быстрее, если бы не правило десяти шагов. Стоик стар, этого нельзя было отрицать, но как только они вошли в воду и забрались достаточно глубоко, чтобы начать плавать, вождь не отставал от своего сына. Иккинг остановился и несколько секунд плескался в воде, оглядываясь назад, прежде чем последовать за Стоиком, держась на несколько шагов позади старшего, который хорошо плавал. — Я их не вижу, — сказал парень, хватая ртом воздух и поднимая руку из волн, чтобы убрать мокрые волосы с лица, прежде чем поплыть, чтобы догнать темп Стоика, — Астрид и остальные как раз сейчас заходят в воду. — Они что-то замышляют, — предупредил вождь, его большие руки заставляли воду плескаться вокруг него, когда он плыл, — Смотри в оба… И не успел Иккинг возмутится, что в оба смотреть он при всём желании не сможет, как Стоика утащили под воду. — Папа! Иккинг глубоко вздохнул и нырнул под воду как раз в тот момент, когда Астрид и остальные подошли к ним ближе. На их лицах была тревога, но они должны были продолжать идти. Открыв глаза под водой, Иккинг увидел, что его отец изо всех сил пытается выбраться из ловушки из водорослей, а Сморкала и его отец уплывают под другими детьми викингов и их родителями, чтобы занять первое место. Он заплыл глубже, пока не смог выплыть перед Стоиком, подняв руку в знак того, чтобы тот перестал бороться с водорослями. Подняв ногу, Иккинг достал нож из внутреннего кармана ботинка, где он прятался в маленьком отделении, обтянутом тканью, чтобы он выглядел как обычная часть ботинка. Наблюдая за тем, как расширились глаза Стоика, он начал срезать водоросли.Движения стали неистовыми, когда он почувствовал, что его легкие начинают гореть. Убедившись, что его нога свободна, Стоик схватил Иккинга сзади за тунику и начал тянуть их к поверхности, выпуская воздух, пока оба Хэддока задыхались и отплевывались. — Спасибо, — Стоик посмотрел на своего сына, нахмурив брови и наблюдая за тем, как Иккинг хватал ртом воздух. Беззубик навис над ними, и издал тревожную трель, прежде чем Иккинг отмахнулся от него. — Нам еще многое предстоит наверстать», — сказал бывший изгой, поворачивая голову в ту сторону, где плавали остальные. Они были почти пятнышками на горизонте, но Головокружительное болото, казалось, было не так уж далеко, если судить по туману на приличном расстоянии. — Мы можем наверстать упущенное, когда доберемся до суши, а потом сядем на Беззубика. Стоик подтолкнул Иккинга локтем в плечо, жестом приказывая ему продолжать, и мальчик кивнул, снова пускаясь в плавание. Это правда, они могли бы наверстать упущенное на Беззубике, при условии, что Стоик не будет слишком давить на него. Вода начала становиться более бурной по направлению к Головокружительному болоту, и когда они начали выныривать из воды, то внезапно обнаружили, что окружены оружием. Было слишком поздно звать остальных на помощь, но Стоик успел выхватить свой меч прежде, чем тот был отброшен в сторону, а его самого отбросило на землю. Краем глаза он мог видеть, как изгои собрались вокруг, когда на него накинули сетку. — Иккинг! Беги! Ответ, который он услышал, был совсем не тем, что он ожидал. Парень смеялся, и, оглянувшись через плечо, он увидел, что Иккинг ухмыляется ему сверху вниз с жестокой улыбкой, растянувшейся по всему лицу, а его единственный глаз прищурился от ликования. Стоик почувствовал, как его сердце упало в желудок, на лице отразился шок, когда Иккинг подбросил вверх нож, которым освободил его. — Однажды предавший, всегда будет предателем.