Заблуждение

— Чем ты зарабатываешь на жизнь? У тебя нет работы, но всегда находятся деньги на нужды. Юна подозревала, откуда берутся деньги у Чонгука, но теперь хотела окончательно убедиться в своих догадках. В последнее время у нее были причины беспокоиться о его будущем. — Я живу скромно, и запросы у меня такие же. Ты считаешь, нужна высокооплачиваемая работа, чтобы купить нам токпокки и пару банок пива? — Чонгук поднес ко рту палочки и слизал с них острый соус. Он надеялся, что Юна не будет особо интересоваться его делами, хотя не скрывал от нее этого. Однако девушка продолжала вопросительно смотреть на него. — Я ведь уже показывал тебе фокус с деньгами. — Улыбнулся он. — Вот именно, Чонгук, — строго произнесла Юна. — Долго ты собираешься быть мелким воришкой? — Прости, что не берусь грабить банки, а всего лишь карманник, — разведя руки в сторону, наигранно виновато произнес Чон. — Это неправильно. — Я могу измениться, — сказал Чонгук. Он никогда не планировал менять свой образ жизни, но если для отношений с Юной надо будет подзадуматься, он обязательно сделает это. — У тебя было время, но ты все тот же Чонгук. Чонгук отложил палочки и с подозрением в глазах посмотрел на Юну. Аппетит пропал, хотя когда они шли в это кафе, он умирал с голоду. С чего она так сердится? И почему так категорична в своих словах? Совершенно не похоже на его Юну. — За что же ты меня полюбила? Наступило молчание, во время которого Юна опустила взгляд, а Чонгук продолжал обиженно смотреть на нее исподлобья. — Спасибо, что веришь в меня, — саркастически. Для того, чтобы окончательно отпустить Юну, Чонгуку было необходимо увидеть ее. Возможно, в последний раз. Когда он покинет огромный Сеул и уедет в Тэгу, шансы на встречу, случайную или нет, снизятся до минимума. Именно этого и хотел Чонгук. Сколько месяцев он страдал, снова и снова представляя Юну рядом с собой, в своих объятиях? Почти пять месяцев? Юна перестала появляться в баре или искать с ним встреч. В последний раз он видел ее в тот день, когда Гёнхи стала третьей за их столиком. Сам прогонял ее, гнал прочь, просил не появляться больше перед ним, но как только она послушалась и исчезла… Чонгук медленно умирал. Умирал еще более болезненно. Словно редкие встречи с Юной были некой подпиткой его жизнедеятельности. А теперь его будто отключили от аппарата, но он продолжал дышать, хотя совершенно точно должен был просто умереть. Новый дом Юны был так же ненавистен Чонгуку, как и особняк ее родителей. Ненавидел до дрожи во всем теле, но продолжал поджидать ее. Узнать о новом адресе Юны не составило труда. Всего лишь проследил за Ким Сокджином, который являлся большим начальником всё того же офиса, где когда-то проходила стажировку Юна. Даже спустя шесть часов ожиданий, Чонгук не терял надежду увидеть Юну. Он приехал рано утром, чтобы застать ее выходящей из дома. Должна же она поехать на работу? Работает ли она вообще? Теперь Чонгук многое о ней не знал. Он был уверен, что хоть родители Юны и планировали той стажировкой вновь вернуть расположение Сокджина к их дочери, но сама девушка искренне желала научиться чему-то для своей дальнейшей работы. Именно поэтому Чонгук ожидал, что утро для Юны будет рабочим. Разве что после замужества девушка решила стать домохозяйкой. К последнему Чонгук склонялся все больше, ведь видел, как Сокджин уехал рано утром, а сейчас было почти три часа дня, а Юны все еще не было видно. Может ли быть такое, что она находится в родительском доме? Или уехала куда-то? Чонгук допускал любую из возможностей, ведь и вчера, и позавчера так и не увидел ее выходящей из дома. Мысленно парень решил, что его завтрашний день пройдет возле особняка семьи О. Сегодня Чонгук пойдет до конца и, если понадобится, пробудет здесь до ночи. Мотоцикл парня находился за поворотом, а он сам скрывался за густо посаженными деревьями через дорогу от нового дома Юны. Чонгук не планировал подходить к Юне и поддаваться слезным прощаниям. Он лишь хотел взглянуть на нее напоследок и насладиться ею. Желал запомнить каждый миллиметр ее тела. Ее ноги, колени, ладони, глаза, губы, волосы… абсолютно все. Спустя еще полчаса желание Чонгука было на грани исполнения. Сердце Чонгука словно остановилось при виде Юны, а руки непроизвольно начали дрожать. Однако лицо парня очень скоро стало хмурым и недоумевающим. Почему Юна была в шапке, полностью скрывающей ее красивые волосы? Почему она не надела одно из своих женственных платьев, что так любила? Почему на ней была растянутая туника, которая едва ли доходила до колен? Видел ли он ее когда-нибудь в таком виде? Юна забросила лямку сумочки на плечо и направилась в сторону дороги, ведущей к основной части района. Все пошло не по плану Чонгука. Его насторожил внешний вид Юны, и он старался не допускать мысли, что девушка запустила себя после того, как рассталась с ним. Слишком уж льстиво выглядели подобные мысли. Такое прощание не удовлетворяло Чонгука, поэтому он последовал за Юной, стараясь не сильно нагонять ее, чтобы оставаться незамеченным. Вскоре они оказались на оживленной улице, где находилось множество ресторанов, кафе и магазинов. Юна прошла вдоль тротуара и свернула к зданию, вывеска которого гласила, что там находится салон красоты. Салон снаружи выглядел дорого и явно был не по карману обычному офисному обывателю Сеула. Когда девушка зашла внутрь, Чонгук подошел ближе к зданию и остановился чуть поодаль от окон, чтобы Юна не увидела его через них. Стоять в ожидании на улице перед салоном оказалось намного мучительнее, нежели перед ее домом. Чонгука сильно тревожил внешний вид Юны. Это казалось немыслимым. Как она могла себя настолько запустить? И все же, против его воли, в сознание Чона закрадывалось удовлетворение от мысли, что это он стал причиной нежелания Юны ухаживать за собой. После получаса ожиданий, Чонгук увидел выходящую из салона Юну. На ней была всё та же шапочка, которую она натягивала ниже и продолжала пальцами держаться за нее, словно она могла соскочить с головы. Засунув руки в карманы джинс, Чонгук снова последовал за девушкой. На этот раз она направлялась в другую сторону. Чонгук теперь совсем не понимал, что планировал делать дальше. Изначально приходя к дому Юны, он собирался лишь взглянуть и отпустить. Успокоить свое сердце и навсегда попрощаться. А сейчас? Зачем шёл за ней? Чтобы удостовериться, что она вне себя от страданий из-за их расставания? Внезапно Юна остановилась и медленно повернулась лицом к витрине магазина. Чонгук застыл, наблюдая за тем, как девушка рассматривала манекен, облаченный в длинное платье изумрудного цвета. Юна потянулась пальцами к шапке и десятки секунд стояла таким образом. Вдруг девушка потянула шапку и, крепко сжимая ее в ладони, опустила руку вниз. Чонгук встрепенулся от шока. Какого черта Юна была лысой? — Что за… — он не мог выдавить из себя слова, продолжая наблюдать за девушкой. Юна осторожно, словно боялась навредить, коснулась кончиками пальцев своей макушки. Теперь Чонгук понял, что смотрела она не на платье, а на свое отражение в витрине. Чонгуку было жизненно необходимо увидеть ее лицо. Небольшая радость, которая закрадывалась в его голову от мысли, что Юна тяжело переживает их разрыв, канула в небытие. Теперь он безумно беспокоился, что она решила испортить себе жизнь. Зачем? Для чего? Ведь именно она выступала инициатором их разрыва, даже если на нее оказывали давление родители. Но больше всего Чонгука беспокоила мысль о том, что Сокджин плохо обращается с Юной, из-за чего она и потеряла прежний лоск и не желала быть красивой. Чонгук сорвался с места и спустя десять больших шагов оказался позади нее. Взгляд Юны стал шире, когда в отражении она увидела Чона. Прежде чем развернуться, девушка спешно надела шапку, но не успела она встать лицом к нему, как он взял ее за кисть и самостоятельно развернул к себе. Видя Юну на расстоянии нескольких сантиметров, удивление и смятение Чонгука достигло апогея. От настигшего его неожиданного шока, он резко выпустил запястье девушки и сделал шаг назад, а она продолжала стоять и смотреть на него снизу вверх с широко раскрытыми глазами. — Нет… — прошептал Чонгук, отрицая факт того, что видел перед собой. — Это ведь не… — Он не смог договорить из-за тяжелого кома в горле. Бледное лицо Юны было без макияжа, черные круги под глазами выглядели болезненно, а самое страшное то, что на ее бровях и ресницах остались лишь редкие волосинки. — Прости, Чонгук… — Юна выдохнула и опустила голову. — Я не хотела, чтобы ты знал, — честно призналась она. И почему они встретились сейчас? С самого начала Юна не желала, чтобы Чонгук стал свидетелем того, как она медленно угасает. В ее случае, угасание оказалось не таким уж и медленным. — Скажи, что это из-за меня. Потому что я отпустил тебя, и ты решилась на такие… изменения, — отказываясь верить в очевидное, пролепетал Чонгук. — Изменения? — Неожиданно хмыкнула Юна. — Сбрить волосы, брови и ресницы? — Но это не может быть правдой… — Чонгук мотал головой снова и снова. — Ты не можешь… — Чонгук… — Юна поджала губы. Первоначальный шок спал, и остался неприятный осадок от того, что парень увидел ее такой. Она думала, что в новом доме, откуда Юна выходила крайне редко, Чонгук не найдет ее. Даже в родительский особняк девушка почти не ездила, боясь, что он может поджидать ее там. Прошло почти полгода, а она продолжала бояться этого. — Скажи, что ты здорова! — требовательно воскликнул Чонгук, не обращая внимание на недовольное цоканье пожилой женщины, которая проходила мимо. — Скажи! — продолжил он, хватая Юну за плечи и встряхивая ее. — Чего молчишь?! Ты же не могла так поступить со мной. Не могла?! — Прости, Чонгук, — с искренним сожалением повторила Юна. Когда Чонгука не было рядом, ей было проще справляться со своим состоянием. Смириться оказалось легче, не заражая своими страданиями любимого человека. Вырвавшись из хватки Чона, Юна начала спешно отодвигаться назад, при этом смотря прямо в его глаза, в которых она увидела новый вид боли. При расставании во взгляде Чонгука была жгучая смесь различных эмоций, а сейчас одна лишь боль. — Ты бы не смогла скрывать это… — шептал Чонгук, смотря на то, как всё дальше отдалялась Юна. Он верил в то, что видел, но язык продолжал повторять слова отрицания. Разве смогла бы она скрывать от него нечто настолько серьезное? И как давно Юна знала, что больна? Насколько это опасно? Ее внешний вид ведь необязательно должен кричать о единственном исходе. Всё не должно быть, как в сопливых фильмах. Прошептав напоследок одними губами очередное «прости», Юна повернулась спиной и побежала прочь от Чонгука. Почему судьба была так жестока к ней? Она старалась отстранить от себя Чона, чтобы ему не пришлось проходить через ад, но у вселенной оказались совсем другие планы. Чонгук не мог двинуться с места, несмотря на то, что в голове была куча вопросов, которые остались без ответов. Ступор охватил его тело целиком, поэтому он продолжал смотреть вслед убегающей Юны. Что он должен делать? Что он мог сделать?