Анальная пробка с пушистым хвостом из мягкого искусственного волокна.
Вы давно хотели попробовать себя в роли нежной и сексуальной лисы, но не принадлежите к лисьему народу? Попробуйте новую игру со своим партнёром, подарите ему незабываемое зрелище!
Келус вздыхает. Не то, чтобы ему хотелось быть лисой. Вот вообще нет, но отчего-то привлекательная расцветка хвоста вызывает приятные эмоции. Хочется его пощупать, почувствовать. Наверное, ощущения будут вовсе не такие, как от пальцев. Ведь она совершенно другой формы. По щекам ползёт румянец. На несколько мгновений приходится уткнуться в подушку, чтобы уравновесить мысли. Когда неловкость спадает, Келус вновь с интересом тянется к смартфону, читая описание дальше. Он не знает, почему так интересно, почему не может просто закрыть страницу. И что такого в дурацком хвосте!Приятная и необычная расцветка позволяет использовать воображение на полную мощность! Кто вы сегодня: волшебная лиса из древних сказаний? Страстная кошка? Может, любопытный енот? С этим хвостом возможен любой сюжет.
Ну, если подумать… Хвост действительно универсальный. Его с трудом можно подвязать под лисий. Скорее просто особенный, с уникальной расцветкой. Интересно, Дань Хэна бы завела такая игра? Принял бы он хвост как элемент развлечения, или удивлённо начал бы заверять, что его наличие вообще не имеет значения?Анальная пробка представлена в трёх размерах. Подходит как для опытных людей, так и для новичков. Пробка гладкая и твёрдая, легко вставляется, легко поддаётся воздействию температур для дополнительного удовольствия. Хвост мягкий, приятно ощущается на коже, не спадает.
Попробуйте это со своим партнёром! Исследуйте новые горизонты удовольствия.
Келус тяжело дышит. От одного только прочтения стало так неловко, а что будет, если попробовать ввести это внутрь? Воображение услужливо подкидывает варианты, показывает, как это может быть. Сложно сопротивляться желанию попробовать. Ну… ведь другие так делают. Ничего безумного в этом нет. Да и просто маленькая пробка. Может, всё же рискнуть? Возможно, странное решение для экспериментов, но завораживающее описание слишком раззадорило воображение. Хвост такой красивый, взгляд отвести от него сложно. Слишком заманивает своим восхитительным мехом. Келус не замечает, как перелистывает на картинку с размерами, пытаясь разобраться, на какие жертвы он готов. Сводит вместе два пальца, прикидывая, сколько в них сантиметров, и насколько пробка выходит за рамки. Но размер кажется не таким страшным. Интерес подначивает, и Келус всё же оформляет заказ. Как только приходит подтверждение, утыкается лицом в подушку. Он сделал это! В самом деле заказал хвост! Остаётся надеяться, что хотя бы неприятных эмоций от такого эксперимента не будет.***
Келус не может найти себе место. Словно мир схлопнулся до невероятно долгого и мучительного ожидания. Посылка, которую вот-вот должна принести робоптаха, вгоняет в краску. До сих пор не получается толком осознать, что именно он натворил. И как теперь будет с этим разбираться. Одновременно и неловко и жутко интересно. Но шелест механических крыльев выводит из задумчивости. Наконец-то коробка у него! Теперь исследования. Предвкушение бьёт по нервам, воображение рисует смущающие картинки. Да, он готов попробовать это всё на себе! Вытаскивает пушистый хвост из защитной плёнки, внимательно рассматривает. Невероятно мягкий! Интересно, из чего его сделали? Совершенно не выглядит как искусственный. Красиво. От одного взгляда на пробку становится неловко. Келус мотает головой, откладывает в сторону, фокусируя внимание на лубриканте. Он не раз представлял этот момент, но, оказывается, фантазировать легче. Может быть, если бы Дань Хэн привычно целовал его, исследования воспринимались спокойнее. В ту ночь он почти не переживал… Но ладно. В груди разгорается уверенность. Нужно действовать! Келус стягивает куртку, бросает её на стул. Неловко оглядывается. Задёргивает шторы. Значит… Теперь. Бросает взгляд на дверь в душевую. Наверное, лучше начать как обычно, по крайней мере, не так страшно. Кивает своим мыслям. Теплая вода приятно льётся на плечи, массирует их. Пальцы неуверенно скользят по члену. Келус закрывает глаза, запрокидывает голову, кусает губы. Представляются его руки так заботливо и ласково поглаживающие чувствительную кожу. Как он ведёт по бёдрам ладонями, как прижимается сзади настолько плотно, что перехватывает дыхание. Вода расслабляет напряжённое тело, оставляя сознание в сладкой неге. И Келус поддаётся такой незатейливой ласке, представляет активнее. Поцелуй в шею. Такой горячий и влажный, что колени подкашиваются. Невольно тянется к плечу, водит пальцами по недавнему следу от укуса. Кожа отзывается удивительно приятными ощущениями. Келус бросает взгляд на лубрикант. И всё же выключает душ. Неловко наспех вытирается, натягивает свободную футболку и на трясущихся ногах возвращается в комнату. Падает на постель почти безвольно, мысли уже далеко от происходящего. Пальцы сковывает прохлада от лубриканта. Тот пошло блестит на руке, тонкими ниточками тянется к ногтям. Келус сглатывает слюну. Это слишком. Закрывает глаза, утыкается лицом в подушку. Осторожно мажет по члену, скользит ниже. Палец давит на тугие мышцы, сковывая ноги прохладой. Сложно решиться. И даже немного страшно двигаться дальше. Давление увеличивается, Келус отчётливо чувствует, как его растягивает. Совсем немного, но дыхание перехватывает от неловкости и нахлынувших эмоций. А если представить, что это его пальцы так пошло вклиниваются между мышцами. Бросает в жар. Келус кусает наволочку, медленно вводя глубже. Внутри всё сжимается: крайне странные ощущения. Не получается понять: приятные они или же нет. Что-то непонятное. В голове вспыхивает образ. Как Дань Хэн наклоняется, ложится на него, вдавливает своим весом в матрас. Как его грудь беспокойно вздымается, сердце громко стучит. Он так близко, что дыхание опаляет кожу. Прижимается, а палец проскальзывает глубже, растягивая напряжённые мышцы. Сдержать стон не получается. Он рвётся даже через сомкнутые зубы. Стыд мажет по щекам, заставляет дрожать и сильнее сжиматься. Представляется, как Дань Хэн нежно шепчет на ухо всякие пошлости. Келус отчаянно борется с фантазиями, но те бросают в такое возбуждение, что внутренности скручивает от неловкости. Должно быть, это пошло: вставлять в себя пальцы, думая о таком, но остановиться не получается. Фантазия задевает те самые струны его души, которые вызывают искреннее восхищение происходящим. Келус осторожно двигает пальцем, ощущая, как неопределённость полностью сменяется удовольствием. Ему до постыдного хорошо, до неловкого нравится ощущать подобное. А если бы Дань Хэн вошёл? Полностью. Он бы растянул сильнее, чем палец. Келус закрывает глаза, пошло пытаясь представить рельеф члена и ощущения от него. Получается не очень, но заводит невероятно. Обнимает подушку, бросает затуманенный взгляд на хвост. Пробка поблёскиевает, манит. Слегка приподнимается на руках, рассматривает её. Толще одного пальца, но и, вроде, не такая уж большая. А что если попробовать? Это будет похоже на член? Навряд ли, но Келус всё равно тянется. Обильно смазывает блестящую поверхность так, что с неё аж течёт. Утыкается лицом в подушку, осторожно давит кончиком на сжатые мышцы. Пробка медленно протискивается внутрь, расширяя сильнее. Келус хватает воздух ртом, когда ощущает давление. Это… Стонет, едва справляясь с дрожащими коленями. Сжимает простынь, ощущая, как медленно и постепенно его растягивают, давя на мышцы. Как же неловко! Толчок. И вся игрушка внутри, постыдно заполняя собой. Келус цепляется пальцами в подушку. Если бы Дань Хэн вставлял в него этот хвост, он бы сделал это так же медленно и ласково, или вогнал резко, не заботясь о чувствах? Пальцы на ногах подгибаются от таких мыслей. Чувство растянутости не даёт расслабиться. Но Келусу не хватает его. Невольно в поле зрения попадает смартфон. А что если написать? Возбуждённое сознание подбрасывает совсем уж постыдные идеи. Чтобы собраться с мыслями и просто попасть по буквам, требуется больше времени. Сначала он хотел написать что-то вроде «Поможешь мне?», но быстро откинул эту идею. Потому что на закономерный вопрос ответил бы пошлую глупость. Тем более, думая только о том, как Дань Хэн бы его взял прямо здесь, на кровати. Как бы ощущался его член внутри.Скинь фото?
Да, вполне невинно звучит. Ничего странного не заподозрить. Он в сети. Должен ответить. Ну же… Быстрее. Келус стонет, сжимает пробку сильнее, невольно помахивает бёдрами. Возбуждение хлещет по нервам.Какое?
Своё! Любое. Быстрее…
Келус едва-едва генерирует связные мысли. Получается крайне паршиво, но он старается, прижимаясь к подушке, обхватывая её руками. Опускает бёдра на постель. Член упирается в простынь, трётся о неё, от приятных ощущений хочется сильнее сжать пробку. Приходит уведомление. Келус дрожащими руками открывает диалог и постанывает от того, насколько это неправильно. Дань Хэн действительно сделал селфи. Невозможно отвести взгляд. Какой же он безумно красивый! Спокойный лазурный взгляд, чуть наклонённая голова, сбившаяся прядка, рога. Фото чуть съехало, обрезая угол, но какая разница. Какая разница, когда тело горит от одного лишь взгляда! Келус внимательно рассматривает знакомое лицо, проводит языком по губам. Тут же представляется, как он горячо целует. Какие у него влажные поцелуи. Пробка будто давит сильнее, не даёт нормально мыслить. Келус переворачивается на спину, от чего кажется, что хвост едва ли не распирает его. Включает камеру, оттягивает ворот футболки, обнажая покусанное в прошлый раз плечо. Щелчок. Он даже не думает: отправляет до того, как здравый смысл возвращается. На какое-то время повисает молчание. Но как же всё равно! Келус дрожит от вороха эмоций. Едва-едва сдерживает стоны. Ёрзает на постели, от чего хвост двигается за ним, растягивая узкие мышцы, неловко водит по члену пальцами. Оповещение.?
Что ты делаешь?
Интересно, какое у него сейчас лицо? Глядя на это, его тоже переполняет желание? Так ли легко завести Дань Хэна? Мысли ворохом падают на голову, не давая сосредоточиться ни на чём. Ему просто хорошо. И хочется спросить: одному ли?А ты?
Ты правда хочешь это знать?
Ну что за скрытность? Он так переживает о том, что в прекрасный холодный образ примешивается банальная дрочка? Или снова занимается какими-то важными делами? Келус замечает игриво лежащий на смятой простыни кончик хвоста. Жажда вспыхивает с новой силой. Он неловко переворачивается, приглаживает мех, думает. Укладывает на постель как можно красивее. Делает фото. На экране появляется золотисто-пепельный кончик. Казалось бы, ничего пошлого, но Келус краснеет, понимая, где именно он сейчас находится. Клац.<Фото отправлено>
…
Чужая реакция такая забавная. Но воображение подначивает поиграть ещё. Келус тянет футболку вниз, прикрывая пах, кладёт хвост себе на ногу и делает ещё один снимок.<Фото отправлено>
…
Я могу зайти?
Ага.
Келус слышит шаги за дверью, тихий стук. Едва заставляет себя подняться с кровати: ноги подкашиваются. Нужно открыть замок, но сил нет совершенно. Особенно на то, чтобы идти. Тем более, когда всё внутри так растягивается. Трясущимися руками открывает, устало валится на кровать. Нет, он не осилит ещё один подъём с этой пробкой. Дань Хэн заходит. Такой красивый. Он смотрит с интересом и недоумением. Не понял ещё? Келус едва сдерживает улыбку. Перебирает в мыслях разные позы. Как бы так сесть, чтобы ему сорвало всю выдержку? От неловких движений ворот футболки съезжает, обнажая след от укуса. Дань Хэн смотрит на него с таким выражением лица, что невольно хочется поцеловать. Внимательно, заворожено, будто с неверием. Келус осторожно садится, перенося вес на руки, мягко улыбается, смотрит с хитринкой. Дань Хэн так и застыл у двери. Кажется, он о чём-то увлечёно думает. — Эй, может, хоть поцелуешь меня? — интересуется Келус. — Или у нас игра в которой можно только смотреть? Дань Хэн наклоняет голову, клацает дверной замок. От этого звука по загривку пробегает холодок, но Келус давит нервозность, улыбается, рассматривая, как меняется выражение лица. Интерес вспыхивает с новой силой. Всё такое новое, неизведанное. Невероятно забавно смотреть, как на него действует откровенно эротическое предложение. Дань Хэн подходит к кровати, наклоняется. Его губы касаются лёгким поцелуем. И Келус совершенно теряет способность думать: плавится под давлением юркого языка, скользящего мягко, словно издеваясь. — Ты это специально? — шепчет Дань Хэн, прижимаясь лбом к его лбу. — Ага. Экспериментирую. — Оригинально. Он несдержанно обнимает, вынуждая отклониться назад, едва ли не завалиться на постель. От внезапного движения хвост дёргается, растягивая сжатые мышцы. Келус хватает воздух ртом, пальцами цепляется в чужую одежду. Дрожит. По позвоночнику катится волна внезапного лёгкого удовольствия. — Осторожно, — он отталкивает наваливающегося Дань Хэна. Садится на колени, сам обнимает за шею. Ну нет, укладывать себя вот с этим он не даст. Слишком… странно ощущается. Чужие руки примирительно поглаживают по спине, лёгкий, почти невесомый поцелуй в щеку. — Что случилось? — Дань Хэн спрашивает осторожно, будто прощупывая. Келус не может подобрать слов, чтобы объяснить. Перед ним любимый человек, какие тут объяснения? Тянется, настойчиво целует в губы. Какие же они влажные и прохладные! Так приятно! Дань Хэн с готовностью отвечает, активнее гладит. Его пальцы ловко опускаются вниз, поглаживают поясницу, касаются бёдер. Хочется быть к нему ещё ближе. Келус легонько кусает податливые губы, зарывается пальцами в длинные волосы. Будто подыгрывая, чужие руки опускаются на ягодицы, цепляют мех. — Что? — Дань Хэн останавливается. — Хвост. Какое же у него лицо! В нём так и сквозит удивление, неуверенность, любопытство. Келус игриво улыбается, нехотя расцепляет руки. Нет желания прерывать ласки, но, наверное, ему бы показать. Он вытягивает кончик хвоста из-за спины. — Мне идёт? Напрягается. Больше всего боится услышать уверения в том, что это не нужно, и что его любят и без подражания местным. Но Дань Хэн молчит. Завороженно смотрит, тянется, проводит пальцами по платиновому меху, сжимает золотистые прядки. И, неожиданно для Келуса, выдаёт: — Мило. Берёт за руку, тянет за собой, вынуждая встать. Этот шаг даётся невероятно тяжело: так неловко и в то же время так растягивает, что сложно сконцентрироваться. Но намёк понимает, поворачивается, позволяя посмотреть. Дань Хэн цепляет край длинной футболки, поднимает её. Становится жарко. Логично, что он должен был это увидеть, но… руки подрагивают от напряжения. Длинные пальцы цепляют бантик, будто случайно касаясь кожи. — Прелесть. Он резко разворачивает, и Келус, едва сдерживая стон, буквально валится в объятия. Давит. Пробка будто сильнее растягивает от того, что на неё смотрят. Хоть это и не так, но ощущения странные, смазанные. Дань Хэн напористо целует, прижимая к себе обеими руками. И хочется отдаться его ласке, выбросить всё из головы, растаять. Дрожащих ног касаются прохладные чешуйки. Хвост ласково трётся о кожу, прижимает сильнее. Такой нетерпеливый. Келус открывает глаза, нежно целует кончик острого уха, поглядывая на подсвечивающиеся рога. Снова тянется к губам, но не успевает коснуться, как… — Ах! Дань Хэн бессовестно оплетает его хвост своим. Тяжёлые драконьи кольца тянут вниз, и пробка, повинуясь движениям, давит на сжатые мышцы. Руки дрожат. Келус хватается за чужие плечи, хочет возмутиться, но получается только смущённо простонать: — Что ты творишь? Дань Хэн смотрит в ответ настолько невинно, будто в этот же момент хвост не обвивается сильнее, прикладывая ощутимые усилия. Бесстыжий. Келус кусает длинное ухо в отместку. Нет, жест, конечно, милый: сплетённые хвосты — это романтично, но… Он ведь специально тянет! Дань Хэн только тихо смеётся, целует в скулу. — Это была твоя идея, а мне тоже любопытно. — Пф. Любопытно ему. Келус обнимает за шею, наклоняет голову, всматриваясь в мерцающие лазурные глаза. Интересно, а что именно? Какая у неё форма? Или, может быть, длина? Собственные мысли заводят. И, кажется, такие размышления не только в его голове. Внезапно появляется идея. Келус нащупывает бессовестно тянущий кончик драконьего хвоста, подносит его к лицу. Дань Хэн послушно ослабляет хватку, с интересом наблюдая. Что же. По крайней мере, он добровольно втягивается. Можно и попробовать. — Хей, — Келус целует кисточку, прижимает её к щеке. — Вынимать нельзя. — Почему? — Пускай это будет наказание за медлительность. Келус придвигается близко-близко. Шепчет слова прямо в губы. И что? Согласится ли он на такие правила? Не то, чтобы хотелось его ограничивать, но что-то прямо подстёгивает немного помучить. Совсем капельку. В лазурных глазах появляется блеск, Дань Хэн отвечает так же в губы: — Хорошо, давай поиграем. Он охотно втягивается, опускает хвост, оплетает ногу и настойчиво целует. Келус расслабляется, руками оглаживает сложный костюм, ласково проводит пальцами по штанам. В ответ приглушённый стон. Да у него уже стоит! А он и не скрывает, прижимается плотнее. Приятно. Такая реакция на его действия вызывает прилив нежности. Келус ловит нереальное удовольствие просто от того, что его настолько любят. Откровенно гладит плотную ткань, ловит несдержанные поцелуи. Хочется больше. Хвост ползёт по ноге, старательно следуя оговоренному правилу, надавливает на пах, легонько трётся. Хочется запрокинуть голову и тупо стонать, позволяя таким незатейливым ласкам сводить с ума. И Келус готов рассыпаться на осколки, настолько ему хорошо. Но сегодня хочется доставить Дань Хэну удовольствие. И так, чтобы увидеть на его лице чистые эмоции, чтобы почувствовать, каким он бывает на грани. Келуса тянет исследовать его тело, его привычки, его реакции, его всего! И противиться любопытству нет сил. Мысль крутится в голове, настойчиво толкает действовать. Но в то же время здравый смысл мажет неловким румянцем по щекам. И попробовать хочется, и страшно сделать что-то не так. Но ласковые поцелуи успокаивают, настраивают. Келус решается. Берёт Дань Хэна за руки, избегает смотреть в глаза. — Можешь сесть? Тот пожимает плечами, но соглашается. Внимательно рассматривает, будто хочет угадать, что у него на уме. А он и сам не знает, пытается разобраться в своих желаниях. Наконец-то идея оформляется. Келус расстёгивает пуговицу, потом ширинку. Дань Хэн заинтересованно елозит хвостом по постели, сбивая одеяло в большой ком. Чуть отклоняется, опирается на руки, давая больше места и прищуривается. О, Эоны! Какое выражение лица! Да Келус расплавится только от одного взгляда! Едва получается соскрести разрозненные мысли. — И что ты собрался делать? — спрашивает Дань Хэн, наблюдая. — Просто скажи, если я что-то сделаю не так. Опускает ладонь на штаны, слегка поглаживает, не решаясь. Во рту пересохло от того, что он собрался сделать. Нервно сглатывает, просовывает руку под бельё, осторожно вынимает член. Тело будто хлещет жаром. Опускается на колени. О, Эоны! Как он смотрит! Так заинтересованно, неверяще, с любовью. Такой взгляд расслабляет, подогревает уверенность в себе. Келус не может сдержать улыбку: такой характер уютный. Дань Хэн не воспринимает происходящее как должное, относится скорее как к самовольно выраженному желанию, а потому искренне радуется любой ласке. Келус ведёт ладонью по нежной коже, думает. Непроизвольно облизывает губы, пытаясь настроиться на нужный лад. Всё же придвигается ближе, нежно целует головку. Дань Хэн вздрагивает. Его руки беспокойно сжимают простынь. — Ты… Он замолкает, смотрит поражённо, но с такой любовью, что становится неловко. Чувствуется, насколько происходящее для него важно. Келус отводит взгляд. Неловко. Но всё же снова касается губами. Не решается брать в рот, лишь покрывает лёгкими поцелуями. Но, кажется, и такое Дань Хэну нравится. Он запрокидывает голову, тихо стонет. Такой сдержанный. Интересно, получится ли его приучить озвучивать свои желания? Келус проводит пальцами вдоль вздувшейся венки, осторожно поглаживает головку, прижимает её к щеке. Внутри настойчиво разворачивается желание изучать. Его прямо колотит от нетерпения и интереса. Облизывает губы. Головка так близко. Кожа тёплая, нежная. На языке вертится странное ощущение. Приходится снова провести им по губам. Но наваждение не проходит. Келус сосредоточен на члене, на своём желании. Обдумывает ещё раз и всё же открывает рот. Влажный язык касается тёплой кожи. Та медленно проскальзывает чуть глубже. Это… странно. Осторожно посасывает, пробуя новые ощущения, но толком не получается в них разобраться. Кожа как кожа. Но по сознанию бьёт волна удовольствия. Келус сжимается, пробка внутри отчётливо давит на мышцы, заставляя подрагивать. Интересно, а как будет ощущаться он? Не может расслабиться: сжимается, представляя куда большее, неумело сосёт, теряясь в ощущениях. Его ведёт не столько от процесса, сколько от эмоций. Эоны! Он любит этого человека. Любит так, что подкашиваются колени. И как же заводит от чистой и честной реакции на ласки! Как он стонет, как мелко подрагивает, как смотрит! Да только ради этого взгляда Келус готов продолжать. Вынимает изо рта, лижет сначала головку, потом и сам ствол. Всюду, куда не мог достать. Отстраняется, чтобы взглянуть в лицо. Дань Хэн не отводит возбуждённый взгляд. Он ловит каждое движение, каждый вдох. Тяжело дышит. Интересно, о чём думает? Келус неуверенно улыбается. Не знает, делает ли правильно? Как относится Дань Хэн к таким ласкам? Навалившиеся сомнения гложут изнутри, так хочется найти в лазурных глазах хоть намёк на поддержку. И он находит! Не только во влюблённом взгляде, но и в такой же робкой улыбке, в прикосновении к руке, в переплетённых пальцах. Неуверенность отступает, и Келус вновь осторожно берёт головку в рот, лаская её. Хватка становится крепче. Но так даже спокойнее: чувствуется реакция. В голове вспыхивает странная мысль, от которой вновь все ощущения концентрируются вокруг пробки. Почему она внезапно так растягивает? Это давление чувствуется слишком отчётливо. Бросает в жар. Представляется, как Дань Хэн прижимается сзади, как влажный член давит на мышцы, как те растягиваются от его движений. Келус сжимается сильнее, ощущения становятся ярче. Он подгибает пальцы на ногах, чувствует, как дрожит от одной только мысли. Внезапно его тянут за руку. Вынимает изо рта, вопросительно смотрит. Дань Хэн нежно гладит волосы, краснеет. Тень румянца на щеках, алые кончики ушей. Выглядит горячо. — Иди сюда, — хрипло просит. Келус поднимается, садится ему на колени. Руки тут же горячо обнимают, прижимают так сильно, что, кажется, впечатывают в грудь. Хвост, беспокойно елозящий по постели, поднимается, рывком оплетает живот и грудь. О, Эоны! Да он невероятно возбуждён. Дань Хэн долго смотрит в глаза, сглатывает. Взгляд цепляется за нервное движение кадыка, и справиться с нахлынувшим желанием не получается: Келус размашисто лижет его, легонько кусает. В ответ гортанный рык. Хвост сжимает сильнее. Дань Хэн несдержанно кусает плечо, тяжело дыша, прислоняется ко лбу и шепчет: — Что же ты со мной творишь? — Люблю… Едва успевает ответить Келус, как его целуют. Чуть грубовато, но чувственно. Поцелуй долгий, влажный, страстный, но в то же время плавный. Отчего-то в голове крутится, что всё происходящее не ощущается пошлым. Скорее нежным и искренним. Келус с удовольствием целует в ответ, наслаждаясь сильными объятиями. Ёрзает на коленях, устраивается удобнее. Чужой член так трётся о футболку, что ни на мгновение не даёт забыть о желании почувствовать его. Кончик хвоста случайно цепляется за пояс и от страстного поцелуя ощутимо дёргается. Выскальзывает. Келус не может даже прерваться, дрожит и постанывает прямо в губы. О, Эоны! Он ещё не вынимал. Как же это странно! Дань Хэн, придерживающий за ягодицы, отмечает перемену в поведении. Спрашивает с нескрываемым интересом: — Ты так сжимаешься… о чём думаешь? — О тебе. Неловко. То ли признаваться в том, что он уже успел надумать, то ли в том, что вообще думает о подобном. Но его понимают без пояснений. Дань Хэн отцепляет кончик хвоста. Его пальцы сжимают мех у самого основания, прямо возле банта. Келус напрягается. Толчок — пробка проскальзывает обратно, пошло распирая его изнутри. Стон не получается сдержать. Как же неловко. Келус не знает, куда себя деть. Нехотя встаёт, всё же решает вернуться к прерванному делу. Опускается на колени. Хвост нежно приподнимает его подбородок. — Ложись, — просит Дань Хэн. Он хочет вот так? Немного сомнительно, что будет удобно, но, Эоны, это ведь чёткое обозначение своих желаний, а не вовлечённость только в чужие хотелки! Так хочется узнать его сдерживаемую сторону! Келус ложится на постель, кладёт руку на чужое колено и осторожно вбирает головку в рот, лаская языком. Немного ёрзает в поисках удобной позы. Внезапно хвост проскальзывает под него, приподнимает бёдра, укладывает, обвивает, как плюшевую игрушку. Удобно. Упругий кокон поддерживает, не даёт телу уставать. Келус нежно улыбается, взглянув в его лицо, убирает волосы за ухо, снова ведёт языком по тёплой коже. Дань Хэн чуть наклоняется, игриво кладёт кончик пушистого хвоста на кожу, поглаживает. Келус подрагивает от ощущений. Чужие пальцы крепко сжимают возле банта. Что он задумал? Тянет. Пробка пошло растягивает мышцы, медленно выскальзывая. — Ах! Что ты?.. Дань Хэн внезапно проталкивает её обратно, вновь заполняя, заваливая мыслями о том, как будет ощущаться член. Келус сжимается, стонет, прижимаясь лбом к ноге. — По правилам мне нельзя только вынимать. О, да он слишком серьёзно к этому относится! Хочется что-то ответить, но найти слова не получается. Слишком хорошо! Поднимает голову. Перед глазами влажная от слюны головка. Желание провести по ней пальцами сильное, яркое. Келус вновь берёт в рот, молчаливо соглашаясь с такими действиями. Дань Хэн смелеет, будто принятие для него было очень важным. Кисточка драконьего хвоста нагло обвивает член, надрачивает, скользя нежной кожей по нему. И как только изворачивается, чтобы чешуйками не задевать? Хочется свести ноги и одновременно с этим расставить их как можно шире. Противоречия заводят. Келус старательно посасывает головку. Всё это слишком горячо, влажно. Пробка внутри неожиданно выскальзывает, трётся о мышцы, вызывая волну дрожи. И тут же входит обратно на всю длину. Стон рвётся из груди. И ему не мешает ни занятый рот, ни неловкость от всего происходящего. Дань Хэн замирает. Ещё раз тянет пробку. Как же она растягивает! А от мыслей о большем тело предательски ловит удовольствие. Келус стонет, обдавая лёгкой вибрацией голоса чувствительную головку. Пробка медленно протискивается обратно. Да ему это нравится! Постанывает активнее, отмечая, как дрожат руки Дань Хэна. Келус теряется в ощущениях и реальности. Наглый хвост дрочит, доводя до сдавленных стонов, пробка растягивает, член во рту пошло наталкивает на мысли и только переплетённые пальцы хоть как-то охлаждают этот микс. Тело на грани, нервные окончания искрят, грозясь взорваться одним сплошным фейерверком. — Вытащи его, — просит Келус, сжимая свободной рукой чужую одежду. — Но ведь… Да что он такой серьёзный? Хочется сказать, чтобы выбросил из головы дурацкие правила и просто получал удовольствие. Они ведь занимаются любовью! Но слова не складываются, слишком хорошо для того, чтобы внятно говорить. И Келус просто невнятно стонет в ответ. Кажется, его понимают. Дань Хэн слушается, до невозможного медленно тянет. Пробка растягивает мышцы, пошло надавливая. Толстое основание мучительно долго выходит. Член активнее поглаживает нежная кожа на нижней части драконьего хвоста. Узкий кончик пробки пошло и влажно от лубриканта выскальзывает, буквально вырывая громкий стон из груди. Келус вынимает изо рта, кладёт голову на ногу. Его окружает удовольствие. Будто все нервные клетки разом вспыхнули и пожаром понеслись к мозгу. Мгновение, — кончает, мелко подрагивая. В голове всё вспыхивает. Он тяжело дышит, заботливые поглаживания не прекращаются ни на мгновение. Медленно ощущения начинают тлеть, приятной расслабленностью разлетаясь по телу. Келус сильнее сжимает держащую его руку, снова берёт член в рот. Горячий. Дань Хэну много не нужно. Всего минута, — он рывком тянет за пальцы наверх. — Я сейчас… Келус нежно прижимается к нему, ладонью ласкает член. Длинные волосы приятно щекочут кожу, сбившееся дыхание мажет по плечу. Дань Хэна пробивает крупная дрожь, и он кончает, вгрызаясь в мышцы. Приятно. До чего же приятно это всё! Они просто сидят, медленно восстанавливая сбившееся дыхание. Келус не решается пошевелиться, чувствуя влажные губы на плече. Медленно и глубоко дышит. В голове совсем пусто. Будто все мысли разом заткнулись, оставив приятную пустоту. Дань Хэн лениво целует его, отстраняется, прислоняется ко лбу. Келус прикрывает глаза. Так спокойно. Дыхание рядом становится более глубоким и ровным. Руки нежно сжимают, пальцы переплетаются будто сами собой. Никто не решается нарушить тишину. Лишь через несколько минут Дань Хэн отстраняется, теперь получается его рассмотреть. Такой восхитительно вымотанный. Слегка влажные кончики волос, капелька пота, скатывающаяся по шее, румянец на ушах. Он красивый даже после секса. Интересно, как сам-то выглядит? Келус не может ответить на этот вопрос, но, ловя на себе влюблённый взгляд, понимает: должно быть, тоже привлекательно. Это был весьма странный эксперимент, но не то, чтобы плохой. Скорее увлекательный. Таким Дань Хэна видеть ещё не приходилось. Он серьёзно относится даже к странным правилам. Ну какая прелесть. Келус валится на сбитое в ком хвостом одеяло. И всё же круто. Но хочется ощутить его сильнее. Так хочется полностью отдаться ему. Должно быть, это будет ещё лучше. Дань Хэн нависает, руки будто закрывают все пути отхода. — В следующий раз я могу тебя?.. — Наконец-то! Да! Поцелуй. Нежный и мягкий. Ещё один, и ещё. На него сыпятся ленивые поцелуи, увлекая в восхитительное чувство единства и спокойствия. Дань Хэну явно не хватило тактильного контакта. И Келус позволяет себя крепко сжимать в объятиях, целовать. Мир будто схлопывается до размеров комнаты. Остаются только они вдвоём и больше никого. Лишь непередаваемое тепло и единство. Хочется растаять во внимании, получить даже больше, чем нужно. Дань Хэн отстраняется, садится. Заторможенно застёгивает штаны, скрещивает ноги, разминает плечи. Вымотался. Это даже трогательно. Келус повинуется нахлынувшему желанию: кладёт голову на колени, рассматривает удивлённое лицо. Вроде бы ничего особенного, но в груди становится спокойнее. Тянет руку, касается мягкой щеки. Кожа прохладная, слегка будто влажная. На мгновение кажется, что лазурный взгляд тусклый, измученный, в нём нет ни капли жизни. Будто на шее не пот, а капли крови, лицо скрыто причудливыми тенями. Сердце болезненно давит на рёбра так, что хочется его выдернуть, лишь бы во взгляде появилась хоть маленькая искра. Он... Наваждение спадает так же быстро, как пришло. Дань Хэн вздрагивает, но всё же прикрывает глаза, трётся о пальцы. Отчего-то вспыхивает грусть. От него веет такой самоотдачей, что становится больно. Что с ним делали, раз любая ласка для него — ценность? Хочется, чтобы он не скрывал свои желания, какими бы странными те ни были. Дань Хэн накрывает его руку своей, прижимает к щеке чуть сильнее, слегка поворачивает голову, целует. Прохладные губы касаются разгорячённой кожи, ласково скользят вдоль ребра ладони. Кажется, что внутри вспыхивает множество искр, которые тянутся за его прикосновениями. Лазурные радужки по-живому блестят, приковывают взгляд. Келус прикрывает глаза, наслаждаясь. Это слишком тепло и нежно. — Дань Хэн, — всё же зовёт. — М? Он отвечает лениво, но чувствуется, как напрягаются мышцы, будто в ожидании чего-то неприятного. Больно видеть такую реакцию. Не получается избавиться от мыслей о том, как же он переживает, что может сделать что-то не так. Келус нежно гладит щеку. — Как ты представляешь наш первый секс с проникновением? Он задумывается. Да ну! Неужели ему и в голову таких мыслей не приходило? Быть не может! Он ведь возбуждается, реагирует, иногда настойчиво действует. Фантазии должны быть. Дань Хэн растерянно пожимает плечами. — А ты? — Я первый спросил. — Не знаю. Я представляю твоё лицо, прикосновения, стоны. Мне хочется держать тебя и не отпускать, видеть каждую реакцию. — В следующий раз давай исполним твои фантазии? — Уверен? — От того, что ты будешь заботиться и о своих желаниях, я хуже относиться к тебе не стану. Я тебе доверяю, с тобой действительно хорошо. Дань Хэн мягко улыбается. Красивый. Келус тянет руку, хватает длинные чёрные волосы. Такие мягкие, хочется их касаться. Крутит между пальцами, приглядываясь к игривой алой прядке. Она ему так идёт. Он весь удивительно комфортный. Ощущение спокойствия накатывает с головой. Прохладный хвост нагло обвивает тело, как кокон. Кажется, Дань Хэну доставляет непередаваемое удовольствие его обнимать. Интересно, что это: желание обладать или защищать? Но одно понятно точно: в этой мелочи драконья природа берёт над ним верх. Хочется погладить. И Келус позволяет себе такую слабость: обнимает хвост руками, прижимает к груди. Мысли роем крутятся в голове, но все такие нечёткие, спокойные. Он едва ли не проваливается в восхитительное ощущение удовлетворения, перебирая лазурные прядки на хвосте. Дань Хэн, кажется, тоже о чём-то думает, разглядывая спокойно лежащую на щеке кисточку. И всё же эксперимент вышел скорее удачным. Келус смотрит на платиново-золотую шерсть. Возможно, покупка была даже правильным решением. Толчок к следующему шагу она дала. Интересно, как Дань Хэн сделает в следующий раз? Как он будет касаться, что говорить? А каковы будут ощущения? От попыток представить этот момент к лицу приливает жар.