***
Что-то влажное и холодное скользит по рукам, опутывает пальцы. Не получается даже пошевелиться. Будто нити плотно сжимают кожу, едва ли не до боли. Келус пытается дёрнуть ноющую руку, но та совершенно не слушается. По напряжённым мышцам тянется волна дрожи. Собственное тело отказывается подчиняться. Ощущение какой-то марионеточности, зависимости сводит с ума. И так каждый раз. Сны для него превращаются в персональный кошмар, которому нет конца. Изводят и мучают. Самое ужасное: Келус осознаёт, что спит, но ощущения от этого не становятся фантомными. Нет, они реалистично опутывают руки и ноги, не давая пошевелиться. Тело двигается само собой. И Келус лишь судорожно сглатывает, пытаясь заставить себя проснуться. Внезапно сквозь сон доносится грохот. Нити на руках рвутся, падают на пол и мелкими песчинками просачиваются сквозь камни. Келус широко распахивает глаза, замирает на месте. А где он? Впереди лишь очередной тёмный коридор и ничего больше. Но ведь… От абсурдности происходящего хочется кричать. Не может такого быть! Он был в своей постели, в комнате. Так как? По спине пробегает холодок. Тело сковывает нервозность. Хочется поскорее вернуться назад, но ноги не слушаются. Будто всё его существо застыло от изумления. Келус растерянно оглядывается. Разбитая ваза на полу недвусмысленно намекает на то, что произошло. — Снова ты? Тебе что, на месте не сидится? Сил хватает только повернуться в сторону знакомого голоса. Староста Слизерина смотрит на него с полным недоумением в голубых глазах. Кажется, он хотел сказать что-то более грубое, но сдержал порыв. Келус не в силах заставить себя объясняться. Пожимает плечами. — Хотел бы я знать. Парень отвечает удивлённым взглядом. С коротких волос капает вода. Интересно, где он был? И почему ночью? Тут у старост какие-то особые привилегии или что? Но мысли быстро исчезают. Келус растерянно смотрит на разбитую вазу. Он никогда не страдал лунатизмом. Что происходит? — Да уж. Сплошная жажда проблем. Иди в свою спальню. — И где она? Нет, Келус, конечно, крайне благодарен, что его торжественно не выставят за порог, но хотелось бы понимать свои перспективы. По этим коридорам можно ходить всю ночь и то не факт, что выход найдётся. Парень цокает языком, отворачивается, бросает совсем тихо: — Иди за мной. Картины меняются одна за другой, но каждый следующий поворот будто совершенно не отличается от предыдущего. Как лабиринт. Келус даже не пытается запоминать дорогу, всё его внимание приковано к влажным волосам. Молчание начинает напрягать, как и абсолютная отстранённость. Хочется немного скрасить гнетущее чувство тревоги. В голову, как на зло, не лезет ничего нормального, и Келус выдаёт до безумия банальную фразу, за которую хочется стукнуть себя по лбу: — Как тебя зовут? — Дань Хэн. — Нам далеко ещё? — Ага. Не очень многословно. Келус бросает попытки его разговорить, сосредотачивается на сменяющихся коридорах. Они идут уже минут пять! Куда его занесло вообще? И как?! В голове не укладывается. С первого дня странности и чем дальше, тем хуже становится. Будто сам Хогвартс поставил себе цель свести его с ума. Дань Хэн кивает в сторону винтовой лестницы. Сдержанно говорит: — Наверх. И не шатайся ночами, здесь так не принято. — Буду знать. Келус останавливается у основания лестницы, долго наблюдает, как тёмная фигура скрывается в ночи. Даже не попрощался. Что за странный парень? И работу свою выполняет как-то непонятно. Отмахивает, поднимается наверх. По коже пробегает холодок и липкий страх. Хочется как можно скорее оказаться в комнате, подальше от всего. Отчего-то чёрные коридоры вызывают неконтролируемое чувство, будто кто-то настойчиво смотрит в спину. Пока Дань Хэн был рядом, оно немного развеялось, но стоило остаться в одиночестве, как вспыхнуло с новой силой. Желание обернуться хлещет нервы. Келус едва ли не бегом заскакивает в гостиную. Только после этого неприятное ощущение пропадает. Похоже, в эту ночь ему снова не дадут выспаться.Глава 2. Странный староста
29 августа 2023 г. в 16:35
— Хэй, подъём!
На голову приземляется подушка. Ну что ещё? Келус сонно потирает глаза, садится. Постель кажется такой горячей, будто вот-вот расплавит кожу. До одури жарко. Сейчас он бы всё отдал за ночь в подвале. Комната утопает в алых лучах рассветного солнца. Что же, новый день в новой школе.
Лука покачивается на кровати, обхватив руками вторую подушку, с интересом рассматривает его. Рыжие волосы растрепались до невозможного. Он выглядит скорее сонным, чем серьёзным. Но по глазам видно, что ему ужас до чего нетерпится.
— Что? — Келус зевает, устало смотрит на разбросанные по полу вещи.
— Хорош дрыхнуть! Скоро на завтрак.
Почему же так быстро? Хочется уткнуться лицом в подушку и никуда не выходить. Какие учебники? Какой завтрак? Тут бы вдохнуть на полную грудь, остановиться и понять, что вообще происходит. Но Лука расталкивает его быстрее, чем получается в полной мере осознать происходящее.
— Да хватит уже! Лучше расскажи: почему к нам перевёлся? Интересно до жути!
— Да рассказывать особо нечего. Я не собирался никуда переводиться. По результатам экзамена меня решили на год в Хогвартс отправить. Типа обмен опытом и все дела.
— Ого! Впервые о таком слышу! Хорошие оценки?
— Пф, я завалил экзамен.
Лука долго думает, будто сказанное действительно его заинтересовало. Слегка покачивается из стороны в сторону, цокает языком. Келус пользуется короткой передышкой, чтобы просто вдохнуть и заставить нервы подуспокоиться.
— Последнее время зачастили к нам студенты по обмену. Видно, Герта снова что-то задумала.
— Задумала?
— Она странноватая. Как взбредёт что-то в голову — не отговоришь. В прошлый раз затеяла изучение плотоядных растений, так выйти на улицу нельзя было! Весь задний двор превратился в её личный сад.
— Не удивлён.
Герта с первого дня производит впечатление очень увлекающейся натуры. От неё можно ожидать разное. Келус едва сдерживает рвущуюся наружу улыбку. Даже сонливость пропала. Лука, будто заметив перемену в его настроении, радостно пускается рассказывать о своих последних открытиях.
Его весёлый голос и активная жестикуляция полностью завоёвывают внимание. Келус честно слушает, изредка перебивая на уточняющие вопросы. В груди появляется лёгкое тепло. Всё же неплохо для начала, не похоже на холодную отстранённость. Он ожидал худшего.
Под воодушевлённый разговор просыпается аппетит. И какие бы подчёркнуто-преувеличенные истории не рассказывал Лука, есть хочется всё же сильнее. Из головы не желают вылетать мысли о запеканке и сладком чае.
Келус ёрзает, нетерпеливо застёгивает рубашку. Ну нет! Он больше не может ждать. Стоит сделать шаг, как в памяти всплывают жёлто-зелёные глаза, вовсю смотрящие прямо в душу. От воспоминаний по позвоночнику проносится холодок. Что это было? Ему ведь не показалось?
Невольно закручивается желание пойти и проверить, что же в той комнате на самом деле, но Лука тянет его к двери, продолжая рассказывать очередную историю. Внимание ускользает. Келус изо всех сил старается фокусироваться на словах, но не может побороть собственное напряжение. В голове всё мешается в одну большую кашу.
Желание скручивается, становится всё более ощутимым, ярким, его сложно игнорировать. Келус беспокойно оглядывается до самого Большого Зала, выискивая хоть какие-то подсказки. Но замок совершенно обычный. Наполненный жизнью, полусонными разговорами в коридорах и лёгким запахом старых книг. И не скажешь, что ночью здесь творилось что-то странное.
— Что там такое? — Лука заинтересованно смотрит на стену.
— А? Ничего.
— Что ты постоянно высматриваешь?
— Да так, осматриваюсь.
Он только пожимает плечами, идёт дальше. Келус едва поспевает за быстрым шагом. И куда его так несёт? Будто завтрак убежит. Наконец-то в нос ударяет сладкий запах выпечки, и все мысли выветриваются, остаётся только нетерпение.
Запеканка вкусная, почти что тает во рту. Келус фокусируется на приятных ощущениях, прикрывает глаза. Как же давно он так не ел! Даже чай кажется слаще от огромного количества еды! Каждый кусочек стирает остатки напряжения.
— Вот я и говорю, что зелья нужно уметь делать! — возмущённо вскрикивает Лука. — А он, что фигня всё это. Нет, ну ты видел, чтобы зелья намешивали в чашке?! Хоть кто-то такое видел?
— Да ладно тебе, — отмахивается парень напротив, — всё равно не получится.
— Естественно, не получится! Но он умудрился такое вонючее нечто смешать, что аж старосту Слизерина приманил! Это же надо было так вляпаться!
Келус прислушивается к диалогу. От сказанного в голове вспыхивают воспоминания прошедшей ночи. А ведь и правда странный парень. Так безразлично отпустить после нарушения — ну не дурак ли?
— Что там за староста такой? — как бы невзначай спрашивает Келус.
Лука с готовностью переводит на него взгляд, размашисто разводит руками, будто хочет разнести весь стол. Рассказывает, наугад указывая на дальний стол под зелёными флагами.
— Да кто его знает? Тоже переведённый ученик. Я с ним не знаком. Но его притягивает, стоит только правила нарушить, будто он там втихую заклинания слежки разрабатывает. Странный, короче. Лучше держись от него подальше.
— Ага, — подхватывает парень, кусая яблоко, — нюх у него на всякие нарушения. Лучше не нарываться.
Келус кивает. Вот как. То, что староста удачно оказался в той же части замка, что и он можно списать на случайность, но у него явно не особо много желания выполнять свою работу. Не создаёт он впечатления крайне заинтересованной личности.
Разговор ускользает в другое русло, и уследить за ним всё сложнее. Келус с удивлением обнаруживает новые для себя имена в рассказе и быстро теряет интерес. Осматривает Большой Зал. Тот кажется неправильно просторным, будто громадная комната под открытым небом. Только невероятное количество столов и галдёжь выводят из задумчивости. Здесь шумно. Слишком шумно. Настолько, что тяжело сосредоточиться.
На мгновение кажется, что он здесь лишний. Будто песчинка, затерянная на каменистом пляже. Ему тут совершенно не место. И от нахлынувших мыслей становится не по себе. Келус поспешно допивает чай, бегло осматривает соседние столы. Розовые волосы Март сразу узнаются. Она активно жестикулирует, с кем-то споря.
На душе становится неспокойно. И от каждого мгновения, проведённого в Большом Зале, по спине пробегает холодок. Келус с удивлением обнаруживает странное чувство. Отчего-то кажется, что за ним внимательно наблюдают, прямо сверлят спину взглядом. Избавиться от неприятного ощущения не получается.
По позвоночнику ползёт холодок, пальцы сжимают вилку до неприличного крепко. Кажется, что тело вот-вот пойдёт трещинами. Келус резко поворачивается, но видит только ещё один стол, облепленный разговаривающими людьми. До него никому нет дела. Но напряжение не исчезает, только разрастается.
Повинуясь спонтанному желанию, переводит взгляд на учительский стол. Там тоже царит оживлённая беседа. Герты нет, видно, занята важными делами. Химеко увлечённо разговаривает с каким-то мужчиной, наклоняясь к нему, наверное, чтобы лучше расслышать ответ. Келус неловко пожимает плечами. Во всём зале царит дружелюбная атмосфера, но он не может расслабиться.
Что-то сковывает движения, заставляет напрягаться от каждого шороха. В памяти вспыхивают жёлто-зелёные глаза. Да что за чушь? С чего вдруг?! Он отчаянно машет головой, стараясь отогнать непрошенные мысли. Получается крайне плохо.
Внезапно Лука бесцеремонно хватает за локоть и, не прерывая рассказ, тащит его в сторону двери. Наваждение спадает, будто никакого чувства слежки и не было. Мысли переносятся к непростому характеру нового соседа. Да уж, к такому сложно будет привыкнуть.
Лестницы сменяются одна за другой. Едва получается запоминать дорогу. Кажется, если его сейчас оставить в одиночестве, то в гостиную и до завтрашнего дня не вернуться. Лука будто чувствует это, — старательно тащит в верном направлении.
— И вот, — громко продолжает он, — смотрю я, а он пытается гнома в то вонючее зелье запихнуть. Прикинь! Говорит, что так эффект будет круче.
— Пф, эффект мерзости? — подхватывает парень, идущий рядом.
— Вот и я говорю, что эту бурду уже ничего хуже не сделает. А он заявил, что это гениальный рецепт и Наташа оценит.
— Хах, ну, я хочу на это посмотреть.
— А ты чего молчишь? Всё нормально? — Лука поворачивает голову.
Келус судорожно пытается уловить нить разговора. О чём они вообще? Но мысли предательски расплываются. Он даже имя нового собеседника запомнить не в состоянии, что уже говорить об осмысленных диалогах? Становится неловко.
— Да так…
— Не наседай. У него первый день в школе, какие тут разговоры? Не помнишь, как мы сюда впервые приехали?
Лука наконец-то расцепляет пальцы, высвобождая ноющий от сильной хватки локоть. Задумывается. Внезапно на его губах появляется озорная улыбка, и он начинает активно кивать, явно вспоминая что-то крайне приятное.
Длинные коридоры кажутся бесконечными. За каждым новым поворотом словно отшибает память, местами округлые стены издевательски создают иллюзии уплывающего из-под ног пола. Да так реалистично, что хочется вцепиться в доспехи и совершенно не двигаться.
Только тяжёлые шаги Луки кое-как позволяют сконцентрироваться и держать себя в руках. Ну что за безумная планировка? Наконец они останавливаются у двери, быстро перекидываются парочкой фраз и заходят внутрь.
Келус с удивлением чувствует лёгкий запах крепкого кофе, тот так настырно кружится в воздухе, что становится несколько не по себе. Лука кривится, но ничего не говорит. Плюхается на стол, задумчиво раскладывая учебники.
Неловкость сковывает кончики пальцев, ползёт дрожью по загривку. Келус буквально чувствует на себе заинтересованные взгляды, но не может выдавить даже дружелюбную улыбку. В голову не приходит совершенно ничего. Он понятия не имеет, как себя вести и что делать в классе, заполненном незнакомыми людьми.
— Келус!
Неожиданно на помощь приходит Март, поспешно тащит к свободному столу, хлопает по скамье возле себя. Она доброжелательно улыбается, явно готовясь продолжить вчерашний диалог. Келус едва может связать несколько слов: ему никогда не нравилось такое пристальное внимание. Всё же садится, неловко поправляет рубашку. Отчего-то дышать сложно, будто тугой воротник давит на кадык. Расстёгивает пуговицу, сглатывает.
— Расслабься. Тебя никто не съест. У нас все очень хорошие!
Хотелось бы верить, но пока что больше напряжения эти переглядывания вызывают, чем позитива. Келус понимает, что ему бы представиться, как-то удовлетворить их любопытство, но не хватает то ли сил, то ли смелости проговорить всё это. Нет никакого желания привлекать к себе ещё больше внимания.
Келус едва ли не воет от противоречивости эмоций: ему нужно объясниться, но нет ни малейшего желания. И чем дольше этот момент будет затягиваться, тем хуже станет в будущем. Но как же не хочется! Настолько, что язык будто к нёбу прилип. Становится дурно то ли из-за переживаний, то ли из-за яркого запаха кофе, заполонившего всё вокруг.
Март будто замечает его выражение лица и тихо, почти что шёпотом говорит:
— С мистером Вельтом сегодня Химеко. Она частенько сюда приходит. Если пахнет кофе, они точно вместе.
— А почему шёпотом?
— Эй, ты хочешь такие личные вещи во весь голос?
Келус закатывает глаза. Ну, если это было личное, то услышало по меньшей мере три стола. Впрочем, он искренне сомневается, что с таким запахом что-то могло считаться тайной. Здесь и догадываться не о чём.
— Кто такой мистер Вельт?
— А, давно у нас преподаёт ЗОТИ. Интересный мужчина. Он ещё декан Слизерина и, в целом, хороший советчик.
Она что, со всеми преподавателями успела подружиться? Что за странная система? Келус не успевает ничего спросить, как дверь открывается. Выходит Химеко, посмеиваясь, а за ней высокий мужчина. Повисает тишина.
Вельт кивает ей, возвращается к столу. Трость в руке мистически поблёскивает, будто она не просто аксессуар, а нечто большее. От таких мыслей становится совсем не по себе. Будто скрытая опасность подстерегает за спокойной улыбкой. Келус неловко ёрзает на скамейке, наблюдая за происходящим. Их взгляды на мгновение пересекаются.
— Сегодня у нас новый ученик. На этот раз из Дурмстранга, — Вельт коротко кивает в его сторону.
Келус подскакивает, поспешно представляется, мысленно благодаря случайность, из-за которой его решили представить официально. Хотя бы часть проблем отпала. Вельт удовлетворённо кивает, поворачивается к доске. Быстро выводит на ней какие-то символы.
— Сегодня мы с вами поговорим о том, как защитить себя от некоторых существ…