Oceanbound

— Эй! Феликс, дружище! Послышался веселый голос Джисона, отражающийся от стен трюма. Феликс вытер пот со лба. Возможно, мытье нижней палубы в одиночку было не таким веселым и простым занятием, каким казалось, и он все еще был мокрым из-за прошлого инцидента. Ну, с него хотя бы не капала вода, но одежда была неприятно влажной. Стеарин, пролившийся на Феликса в каюте капитана, засох на спине рубашки, и юноша кожей чувствовал неприятные комки. — Черт, да пол просто сияет! Хёнджин нес на плече огромный парус, уже залатанный и почти что как новенький. Феликс вздохнул, отпустил швабру, и она упала на пол. Руки болели, спина затекла, и он был уверен, что на ладонях появилось как минимум три мозоли, там, где рукоять швабры встречалась с рукой. — Ты поплавал в море, чтобы посмотреть на рыб, или наш маленький сухопутный первый раз работал руками? В голосе Джисона был слышен дружеский подкол. Феликс слабо фыркнул. — Нет, возможно, я разозлил Минхо, и он окатил меня ведром воды. Хёнджин и Джисон выглядели удивленными. — И ты все еще жив? Чувак, если бы это сделал я, меня бы уже отправили в полет. Феликс приподнял брови. Конечно, они просто дурачились над ним. Он не может быть настолько плохим. Не может же? — Ага, помните, как он проткнул вилкой руку одного из пиратов, потому что тот приставал к нему? Это было круто, — поддержал разговор Чонин, одновременно спускаясь по лестнице. — Ага. Бедный парень, умер от инфекции. Хотя, он это заслужил. Джисон взял швабру и ведро Феликса. Юноша посмотрел на него, сдвинув брови. Они серьезно? — И это было не так давно. Минхо здесь новенький, как и ты. Он пробыл на корабле всего четыре месяца. Феликс посмотрел на Хёнджина. Парень кивнул, соглашаясь с Джисоном. — Он очень приятный, если узнать его поближе. Но, да, не зли его. На борту гуляет много историй, и многие из них чушь собачья, но Минхо? Истории о нем правдивые. Ну. Многие из них. Он никого не убивал, если так об этом подумать, я имею в виду, последний случай был связан с инфекцией. Парень до него умер, случайно упав за борт во время шторма. Феликсу нечего было сказать. — Э-э-э? А-а, — он кивнул, немного сбитый с толку. — Вы издеваетесь надо мной, да? — Нет. — Честно. — Не-а. Минхо жуткий. Но милый. И умный. И на самом деле очень красивый. — Джисон, ты когда-нибудь научишься держать рот на замке? — фыркнул Хёнджин. — Ох, да ладно, ты его видел вообще? Он всегда выглядит так, будто был на суше еще три часа назад, а не плавал уже три недели в море. Хёнджин закатил глаза. Феликс не понимал, что происходит. Если честно, он очень сильно устал. Он не мог дождаться, когда этот день наконец закончится, чтобы поспать рядом с Чонином или на собственной… кровати. Ну, не на своей кровати, но как минимум на отведенном ему матрасе. Если у него он вообще есть. Спать рядом с Чонином было хорошо, Феликсу нравилось присутствие мальчика рядом. Так он чувствовал себя спокойнее. — Подожди, Феликс, ты в порядке? — Джисон звучал немного обеспокоенно. — Ага, просто немного устал, а ч… Парень схватил Феликса за руку и развернул. — Твоя рубашка сгорела на шее? Какого черта, ты что, ходил под фонарем? — Что? Нет? Я просто мыл полы, и Минхо сказал, что моя рубашка горит, и окатил меня ведром воды. Я думал, это потому, что я случайно облил его водой, когда мы убирались. — Что за чертовщина? Чья рубашка начинает ни с того ни с сего гореть средь бела дня? — удивился Чонин. — Видишь! Я говорил, Минхо не такой уж и плохой! Он просто помог тебе, — воскликнул Джисон, улыбаясь. — Ага, он мог помочь, но почему рубашка Феликса загорелась? И он этого не заметил? — сказал Хёнджин. Несколько прядей черных волос упали на глаза, делая его еще более внеземным в тусклом свете нижней палубы. Джисон схватил обгоревший кусок ткани и отодвинул его, явно что-то выискивая. — У тебя нет ожога. Ничего не болит? — спросил он. — Нет, я даже этого не заметил, только почувствовал запах горящей ткани… — Что это за огонь, который не оставляет ожогов? — Чонин, очевидно, самый умный из всех, снова задумался. — Здесь стеарин! Ты уверен, что не проходил под фонарем? Феликс кивнул Джисону, молясь, чтобы тот поверил. — Ладно, это становится все более подозрительно, и, Джисон, ты тоже это понимаешь. Такое случается не первый раз, — Хёнджин кивнул на Феликса, — когда Минхо рядом. Джисон отпустил рубашку Феликса и отступил назад. Юноша хотел знать больше. Что имел в виду Хёнджин под "случается не первый раз"? Это какая-то странность Минхо? Не считая его задумчивой ауры и черных глаз. — Знаю. Джисон звучал как-то… грустно. Как будто не хотел верить словам Хёнджина. — Ладно, что бы это ни было, Феликсу нужна новая рубашка, — нарушил неловкое молчание Чонин и открыл дверь одного из складов. Из него он выудил новую рубашку. Сиреневую, светлую и будто бы новую. Она подходила глазам Чонина. — Фу, — отозвался Джисон. Хёнджин закатил глаза ("Где этот чертов парус? — крикнул кто-то сверху). — О, это меня, — Хёнджин выпрямился и покинул трюм, шлепая босыми ногами по половицам. Чонин протянул рубашку Феликсу. — Переоденься тут, — кивнул он на маленькую комнатку. — Пошли перекусим, тебе нужно отдохнуть, а еще ты голодный. Ты пропустил обед из-за кэпа. Феликс был уверен, что Чонин — ангел, посланный с небес, и живот согласно заурчал. Юноша закрылся в комнате, Джисон сказал что-то Чонину, но Феликс не расслышал слова через толстую деревянную дверь. Он быстро стянул с себя рубашку и с удивлением увидел, что задняя сторона шеи полностью сгорела. Ее просто не было, ткань стала черно-коричневой по краям и плохо пахла. Феликс кинул рубашку на пол и надел новую, сиреневую. Юноша заметил, что пираты предпочитали белый, черный или красный, поэтому среди них он будет клоуном. Но, если честно, ему понравился цвет. Он и так был странным, что мешает зайти еще дальше? Простая рубашка из тех, что носили поэты, сделанная из хлопка. На ощупь она была мягкая. Феликс завязал веревочки на груди в маленький бант. Спасибо на том, что на ней не было рюшей, как на его рубашке, хоть он и будет по ней скучать. В конце концов, это одна из немногих вещей, что у него осталась от дома… Феликс заправил переднюю часть рубашки в штаны, схватил старую и вышел из кладовой. Чонин и Джисон повернули головы к нему, закончив свой разговор, о теме которого Феликс понятия не имел. Джисон присвистнул. — Последний раз я видел этот цвет на ком-то тогда, когда я был в Сингапуре. Феликс приподнял брови, не поняв суть предложения. — Спасибо? Наверное? Чонин улыбнулся и схватил его за руку. Он излучал тепло. — Пойдем! Сынмин на кухне. А еще у меня есть для тебя мазь от мозолей. Феликс посмотрел на свои руки и, конечно, заметил три маленьких белых точки между большим и указательным пальцем. — Откуда ты зна… — Ты не единственный новичок, которому пришлось мыть все палубы в день уборки. Чонин потащил Феликса по лестнице вверх на батарейную, а затем и главную палубу, Джисон следовал за ними. Солнце все еще пекло, оно переместилось с запада на восток, на небе не было ни облачка. Команда уже закончила с уборкой, пока юноша мыл трюм, и сейчас все отдыхали в тени, а некоторые вешали парус на место. Феликс посмотрел вверх и увидел никого иного, как Хёнджина, висящего на балке вверх ногами. Он держал парус и пытался привязать его к мачте, или это выглядело так только для Феликса. Честно, парень был так высоко, что не был отчетливо виден (на долю секунды Феликс испугался, что он упадет, но понял, что Хёнджин близок к совершенству, он не мог не преуспеть в каком-либо начинании). Воздух на кухне был намного прохладнее, чем на улице. Чонин взял испорченную рубашку и осмотрел ее, Феликс сел за один из столов. Джисон сел напротив него. — Это так странно… — пробормотал он под нос. — Хочешь оставить ее или?.. Чонин посмотрел на Феликса своими сиреневыми глазами. В свете фонаря они выглядели еще ярче. Хотел ли Феликс оставить ее? У него были брюки, носки и туфли, напоминающие о прошлой жизни. Рубашка не подходила под нынешние условия, с которыми ему пришлось столкнуться. Она была в чертовых рюшах. — Не-а, — покачал головой Феликс. Чонин кивнул и прошел на кухню в углу столовой. Он сложил рубашку и кинул ее в печь, на которой весело посвистывала кастрюля. Огонь быстро охватил ткань, поглощая то, что недавно принадлежало Феликсу. Сынмин вышел из одной из кладовых в задней части кухни. — О, привет! Не видел тебя на обеде, — улыбнулся мальчик. — Феликс был занят, раздражал капитана, — сказал Джисон подразнивающим тоном. Феликс нахмурился. Сынмин посмотрел на них немного удивленно, хватая с разных полок тарелку, хлеб и сыр. — И ты все еще жив? — Едва ли, — пробормотал Феликс. Он все еще никому не рассказывал, что произошло, и он явно не планировал делать это. Сынмин поставил Феликсу тарелку и сел рядом с Джисоном, вытирая пот с лица. Чонин украл кусочек хлеба из тарелки мальчика и сел рядом с ним. — Итак, что произошло? Джисон уперся подбородком в ладони, а локти положил на стол. Он снял красную бандану и обвязал ее вокруг запястья. Парень откинул длинные черные волосы назад, подальше от лица. У Сынмина был повязан фартук поверх светло-голубой рубашки с закатанными до локтей рукавами. Феликс откусил кусочек хлеба. — Ну… ваш капитан действительно жуткий. Чонин фыркнул, Сынмин кивнул в знак согласия. — Он, эээ… хотел узнать мое имя, и я сказал его ему, и… потом он начал рассказывать мне, как ненавидит моего отца. Ну, и я его разозлил. — Подожди, то есть твой отец действительно губернатор Нассау? Тот самый, кто потопил корабль брата капитана? — спросил Джисон, округлив глаза от удивления. — Да. — Джисон, ты вообще слушал, что говорил капитан, когда Феликса принесли сюда? Или хотя бы тогда, когда нам отдавали приказ? — Сынмин закатил глаза. — Эй! Да ладно, не я один сомневался в этом! Тогда неудивительно, что капитан ненавидит тебя, я удивлен, что ты все еще не заточен на днище. — Я тоже этому очень удивлен. Дверь за спиной Феликса открылась и закрылась. — Вот вы где! — сказал Хёнджин. Сынмин глядел в другую сторону. Видимо, они еще не помирились. Феликсу было немного жаль их. Хёнджин плюхнулся рядом с Чонином. — Как парус? — спросил Джисон. — Красив и привязан. Лиса чуть не упала с мачты, но все прошло лучше, чем ожидалось! — Итак, есть ли у нас актуальный маршрут? — спросил Чонин мальчика-полусирену. — Возможно. Как минимум, я видел Чана и Чанбина, разговаривающих на юте. Чан стоял за штурвалом. Хёнджин тоже украл кусочек хлеба у Феликса, но юноша не возражал. И кто такой Чанбин, черт возьми? — Санён что-то говорил о Кюрасао или Тортуге, — заметил Чонин, и Феликс вспомнил этот разговор. — Это хорошо, а то у нас заканчиваются запасы. Команда уже жалуется на отсутствие другого мяса, кроме соленой свинины, — мягко сказал Сынмин. — Почему кто-то жалуется на твою стряпню? Она всегда идеальная. Хёнджин бросил взгляд на Сынмина, и мальчик отвернулся, его щеки покраснели. Чонин и Джисон одновременно закатили глаза. Ничего нового, не так ли? Феликс запихал в рот еще больше хлеба и сыра, чтобы остановить урчание в животе. — Итак, Феликс, ты рассказывал о жизни в Нассау, когда дорогой Чан забрал тебя у нас. Я хочу знать больше! В Нассау много кораблей или?.. — Джисон переключил внимание с маленьких рассеянных неразлучников на Феликса. — Можно и так сказать? Это что-то типа город-остановка для больших кораблей, которые идут из Мексики в Порт-Ройал. В основном грузовые. — Корабли королевского военного флота? — И они тоже, да. Пара из них во владении Нассау, а еще корабль моего отца… — Это так круто! Всегда хотел увидеть, как выглядят эти военные корабли, так как видел их только тогда, когда топил. Феликс фыркнул. — У тебя много друзей в Нассау? — встрял Сынмин. — Не очень. Многие из них сейчас учатся в Лондоне или Париже и не находятся в Нассау… — Учатся в Лондоне или Париже… Вау… Ты тоже хотел там учиться? — спросил Чонин. Забавно, что он произнес это в прошедшем времени. Будто Феликс проведет всю оставшуюся жизнь на корабле (возможно, так и будет). — Возможно. Или я учился бы в Порт-Ройале, или просто учился в Нассау как стать губернатором. Честно, не знаю. И Феликс действительно не знал. Его отец все спланировал заранее, юноше слово не давали. Хотел бы он учиться в Лондоне или Париже? Не очень. Хотел бы он остаться в Нассау или Порт-Ройале до конца своих дней, жениться на единственной девочке его возраста, которая когда-то была его лучшей подругой, только для того, чтобы свадьба переросла в неловкую и скучную семейную жизнь на грустном маленьком острове? Не очень. — Это так скучно звучит… Феликс фыркнул на слова Джисона. Юноша не знал о нем ничего, но все, что не касалось моря, было скучным для Джисона. — Ну, теперь у тебя есть замечательные друзья. У тебя есть мы! — Хёнджин сиял улыбкой тысячи солнц (голова Феликса снова начала немного кружиться, Сынмин бросил взгляд на Хёнджина). Юноша улыбнулся в ответ, но улыбка не достигла его глаз. Да, теперь у него были друзья. Пираты. Пиратские друзья. Дедушка Феликса перевернулся бы в гробу, услышав это. Парень чувствовал, что Чонин заметил, что его улыбка ненастоящая. — Ну, а что насчет вас? Я ничего не знаю о вас, ребята. Как вы здесь оказались? Это была очередь Феликса задавать вопросы. Если эти люди должны стать его друзьями, он хотел знать о них немного больше. — Я знаю, как здесь оказался Хёнджин, но что насчет вас, Чонин, Джисон и Сынмин? — Мы с мамой сели на грузовой корабль в Лондоне, а затем мы оказались на этом корабле в Тортуге много лет назад, — коротко ответил Сынмин. Феликс кивнул, он помнил, что рассказывал Чонин о матери Сынмина. Но ему нужно было спросить. — Ты из Лондона? — Я жил там всего четыре года, я не помню практически ничего об этом месте. Ох. Феликс снова кивнул, Сынмин не выглядел как человек, который рассказывает все незнакомцам, поэтому юноша не стал добывать больше информации. — Практически то же самое, но моя мать была проституткой. Она продала меня морякам, а я сбежал от них и наткнулся на Чанбина в Тортуге. И затем семилетний я, потерянный и сбитый с толку, ухватился за Чанбина, и он взял меня с собой, а его отец позволил присоединиться к экипажу. Чанбин? Сына капитана зовут Чанбин! Должно быть, это оно! Феликс выпучил глаза, Джисон рассказывал свою историю так, будто это ничего не значило. Будто это было совершенно нормально. — Это не то же самое, что история Сынмина. — Ладно, это правда, но я тоже провел здесь бóльшую часть жизни и почти ничего не помню из жизни в том маленьком городе. На лице Джисона постоянно сияла улыбка, и если она не достигала его губ, она была видна в маленьких морщинках в уголках глаз. Феликс не совсем понимал его. — Э-э, — он все равно кивнул. — А меня украли у моей матери, когда мне было десять лет, чуть не провезли из Индийского океана в Лондон для участия в шоу уродов, но по пути нас атаковал корабль капитана Со, и я вымолил у него разрешение стать частью экипажа. У Феликса отвисла челюсть (слава богу, он успел проглотить хлеб с сыром). — Индийский океан? Это было на другом конце света! — Ага, — улыбнулся Чонин, лиловые глаза превратились в маленькие полумесяцы. — Шоу уродов? — Феликс слышал об этом, но никогда не видел. — Ага. Русалки здесь нарасхват. — Русалки?! И Феликс вдруг вспомнил, как Хёнджин упоминал своего маленького друга-полурусалку, и как он первый раз заметил фиолетовые глаза Чонина и вспомнил все истории о русалках. Он не собирался верить в это. Абсолютно. А потом он вспомнил, как Сынмин практически кричал на него, что некоторые истории правдивые, а легенды всегда откуда-то берут свое начало, что Хёнджин якобы полусирена, и это не было таким уж странным после всего времени, проведенного с ним, а у Чонина действительно были лиловые глаза и странная аура и, ух, здесь действительно было, о чем подумать. — Точно, — прохрипел Феликс и закрыл рот. Губы Сынмина исказились в едва заметной ухмылке. Джисон был обычным, верно? Просто пиратом. Пожалуйста, Феликс мысленно молил небеса, чтобы он был обычным. И Сынмин тоже, правда? — У вас есть… какая-то конкретная работа на корабле? Или… не знаю, я действительно ничего не знаю о плавании. Или кораблях. Или пиратских кораблях. Феликс прикусил губу, он хотел знать больше о корабле и экипаже, как все работает и кого нужно избегать. И уж точно он не хотел сейчас знать больше о каких-то сверхъестественных существах на этом корабле. — Сынмин — кок, остальные — обычные моряки, — ответил Хёнджин. Феликс кивнул, он уже знал это. — По сути все помогают во всем, но если ты особенно хорош в чтении карт, ориентировании по звездам, готовке или другом дерьме типа этого, то ты можешь делать больше, чем просто дарить палубы, помогать с парусами и другими вещами, которые делают обычные пираты. Помощь с грузами и все такое. Не волнуйся, мы тебя научим всему, что знаем сами, — объяснил Джисон, одновременно теребя бандану на запястье. — Я, например, один из картографов, Сынмин — кок. Если тебе доверяют и ты хорош во всем, если тебя любят все, в том числе и капитан, если ты умный, то тебя поднимают в звании и называют боцманом, как Санёна. Боцман присматривает за экипажем и следит, чтобы паруса были в идеальном состоянии, когда у квартирмейстера нет на это времени. Это Чан, и он лучший квартирмейстер, который у нас когда-либо был. Остальные трое кивнули в унисон. — Еще есть пираты, которые присматривают за сокровищами. Есть тот, кто ведет учет груза и говорит, когда нужно пополнить запасы, некоторые хороши в шитье, они латают одежду команды… На корабле очень много работы. Феликс кивнул, ему понадобится очень много времени, чтобы изучить все это (если он проживёт настолько долго на корабле, прозвучало в его сознании). — Думаю, кораблем большее время управляют боцман и квартирмейстер? — О, а ты не так глуп, как кажешься! — рассмеялся Джисон, Феликс лишь фыркнул на него. — Шучу! Да, они, либо кэп, либо Чанбин, либо я, потому что иногда я занимаю место Санёна. Но, все-таки, обычно это Чан. Феликс снова вспомнил грозные глаза. Будто он их только что увидел, настолько ясно и глубоко они отпечатались в его сознании. Юноша кивнул, и внезапно кто-то открыл дверь на палубу позади Феликса. — Эй, маленькие негодяи! Феликс обернулся, и встретился взглядом с Раулем, мокрым от пота. Он немного… пах, и юноша приложил все усилия, чтобы не сморщиться. — Че вы тут замышляете, а? Кэп собирает нас на палубе в пять. — Значит, нам нужно скорее начать готовить ужин? Сынмин поднялся со стула, поправляя фартук. — Не, Чан сказал, это чёт очень важное. Наверное, не займет много времени, команда может чутка подождать. Парень кивнул. Хёнджин и Чонин тоже встали, Сынмин взял пустую тарелку Феликса и закинул её в бочку, полную грязной посуды. Юноша тоже встал, ноги были настолько слабые, что были готовы подвернуться. Ему нужно подняться на палубу. Где будут все, каждый пират на корабле. Включая капитана. Что если он прикажет другим пиратам выбросить его за борт или вызовет на дуэль? Пираты вообще сражаются в дуэли? На мечах? Или, боже, что если он… Чонин взял Феликса за руку и посмотрел прямо в глаза. Фиолетовый в его глазах граничил с лиловым в мягком свете свечей на кухне. — С тобой все будет в порядке, — прошептал Чонин. Теперь Феликс чувствовал себя сильнее. Он кивнул и позволил легкому покалыванию облегчения расслабить его тело, пока они поднимались за Хёнджином, Сынмином и Джисоном навстречу солнечному свету. Полуденный знойный воздух со временем превратился в приятный и теплый. Ветер поднимал паруса, медленно ведя корабль к неизвестности, где-то поблизости кричали чайки, и Феликс предположил, что где-то недалеко находилась земля. Юноша затаил дыхание, встретившись взглядом с огромным количеством глаз, уставившихся на него. Чонин крепче сжал руку мальчика. Вокруг них слышались бормотание, но никто не решался обратиться к Феликсу (возможно, причина была в Хёнджине, который стоял по другую сторону юноши и смотрел злыми глазами на всех, кто был готов сказать что-то). Феликс благодарно улыбнулся ему. Бормотание прекратилось, и парень услышал глухие шаги где-то высоко за его спиной. Он обернулся, Чонин все еще держал его за руку, и осознал, что находится прямо напротив юта. Юноша мог видеть капитана из первого ряда. И капитан может смотреть на него тоже, если захочет. Блять. Феликс сглотнул и попытался сделать себя как можно меньше, хотя бы немного спрятаться за спинами Чонина и Хёнджина. Он быстро осмотрелся по сторонам, все члены экипажа собрались на главной палубе, некоторым пришлось стоять на баке, Чан поднимался по лестнице на ют. А затем капитан вышел на ют, глядя прямо на Феликса, как мальчик и опасался. Юноша застыл на месте, схватив Чонина за руку и задержав дыхание. Он мог видеть всю ненависть в глазах капитана. Он чувствовал призрачное дыхание на своей шее, холодный металл колец на своей коже, руки, готовые перерезать его мечом, как мешок риса. — Джентльмены, — начал капитан громким низким голосом. Наконец он отвел пристальный взгляд от Феликса, и парень смог нормально вздохнуть. — Леди. И все остальные. Капитан оперся на леер, его широкое тело закрыло собой солнце. — До меня дошла новость, что на корабле заканчиваются припасы. До меня также дошли новости, что моя команда чувствует себя подавленно и хочет снять напряжение. Феликс увидел меньшую фигуру, которая направлялась к капитану и остановилась чуть дальше леера. Сын капитана. Грозные глаза. Феликс заметил свисающую на правом ухе серебряную серьгу, которая ярко отражала солнечный свет. И как он не заметил ее раньше? Грозные глаза… Чанбин обвел взглядом всю команду, не останавливая взгляд на Феликсе. Он скрестил руки на груди, золотистая кожа будто светилась. А затем грозные глаза остановились на Феликсе, и юноша сглотнул. Чанбин приподнял бровь, совсем немного, и парень почувствовал, как шея начала гореть. Это из-за солнца, верно? Вау, здесь так жарко. Феликс отвел глаза, глядя сквозь капитана в никуда. Он чувствовал взгляд Чанбина еще несколько секунд, прежде чем смог наконец-таки выдохнуть, даже не заметив, что задержал дыхание. — Теперь у нас есть маршрут. Члены экипажа снова забормотали, вокруг слышались довольные посвистывания или же ворчание. — Мы остановимся в Тортуге. Ворчание переросло в крики и аплодисменты. Феликс не хотел это праздновать. Капитан поднял руку и одним движением заставил молчать всю команду. Тортуга. Они будут останавливаться в Тортуге. — Мы прибудем в Тортугу к завтрашнему вечеру, если продолжим плыть на полной скорости. Те, кто не вернутся на корабль к следующему обеду, остаются на острове. Делайте все, что не запрещают законы Тортуги. Ешьте, пейте, тратьте свое золото как хотите. Но ради всего святого, не убейтесь, вы все нужны мне для следующей цели. Внезапно воздух наполнился предвкушением. — Грэйберд. Макс. Юнхо. Вы ответственны за пополнение запасов еды. Попросите список у коков. — Так точно, капитан. — Лиса. Возьми с собой пятерых силачей, вы будете отвечать за пополнение запасов воды и рома. Берите все, что можете взять. Лиса, девушка с блондом, стоящая по правую сторону Феликса, кивнула. — Джексон. Нам нужен порох и пушечные ядра. Возьми с собой Марка. Чан, если нужно что-то еще, ты знаешь, как давать поручения. Чан, стоящий по левую сторону от капитана, кивнул. — Минхо. Сказал капитан и направил свой огненный взгляд на Феликса. — Убедись, что он не сбежит или не попадет в проблемы. Если кто-то узнает его, ты знаешь, что делать. — Не проще оставить его на корабле, капитан? Голос Минхо был таким мягким по сравнению с голосом капитана. Феликсу стало не по себе, Чонин снова сжал его руку. Капитан несколько секунд молчал, оценивая Феликса взглядом, проходя по его телу вниз и вверх. — Нет. Мы дадим ему попробовать Торгуту на вкус. Члены экипажа захихикали, кто-то позади Феликса фыркнул. Юноша не видел Минхо, на самом деле, он не видел ничего, кроме горящих глаз капитана, но мог чувствовать, что парень пялится на него. — Возвращайтесь к работе, — сказал капитан и развернулся на каблуках сапог, на прощание махнув полами камзола. Феликс чувствовал себя так, будто вот-вот упадет в обморок, но хватка Чонина удерживала его на месте. — Вы слышали капитана! Полные паруса, все на палубу, мы направляемся к Тортуге, дамы! — прогремел голос Чана, немедленно вызвав хаос. Команда направилась к парусам, которые все еще были привязаны к мачте. Феликс снова бросил взгляд на ют и увидел, что сын капитана снова пялится на него. Прежде чем он смог что-то сказать или сделать, Чонин потащил его за собой. — Мы просто понаблюдаем за другими, раз ты пока что ничего не умеешь. Феликс кивнул Чонину, который наконец отпустил его руку. Хёнджин, Джисон и Сынмин куда-то исчезли, юноша заметил Хёнджина в красной бандане, висящего на одной из балок и развязывающего узлы. — Хёнджин всегда взбирается на мачту? Феликс не заметил, как задал вопрос, ему действительно было все равно, о нет, он снова вспомнил истории о Тортуге, они всплывали в его голове одна за одной. — Обычно да. Он один из смотрителей, он не боится высоты и быстро взбирается по мачтам. Феликс кивнул, ладони потели, сердце билось слишком часто. Тортуга. Они направлялись в Тортугу. — Ч-что из себя представляет Тортуга? — спросил он, но не хотел знать ответ на этот вопрос. Чонин бросил взгляд на Феликса и снова взял его за руку, мягко поглаживая тыльную сторону ладони большим пальцем. — Точно такая же, как и во всех этих историях.