Oceanbound

После непродолжительной паники Феликса и размышлений о верной смерти в Тортуге, Чонин схватил его за руку и потащил завязывать узлы и обрабатывать мозоли. Юноша не совсем понимал, почему мальчик заставил его развязывать и завязывать дурацкую веревку, которая не была привязана ни к парусу, ни к вантам. Но затем он понял, что сосредоточился на веревках и узлах вместо новостей о Тортуге. Отвлечение — вот что было нужно Феликсу. Когда юноша смог собраться с мыслями, Чонин научил его нескольким простым, но полезным узлам, которые пригодятся в работе. Которую он, вероятно, скоро получит, и Феликса это пугало. Он боялся облажаться. Несмотря на страх, стресс, тревогу и все прочее, в глубине души все еще теплился восторг. В конце концов, быть на корабле, учиться делать все, что связано с плаванием под парусами — это то, о чем он так долго мечтал. О, времена, когда он смотрел на огромные торговые судна, останавливающиеся в маленьком порту Нассау или просто проплывающие мимо, и, о, как же он хотел забраться на борт корабля и уплыть на другой конец света. И теперь он мог сделать это. Он был на корабле, плыл куда-то, не имея понятия, и не знал, сколько продлится это плавание. Все, что он понимал, что корабль не был военным или грузовым. Это был пиратский корабль, и он, вероятно, умрет в первом же сражении, потому что не горел желанием убивать кого-то, чтобы помочь пиратам. Возможно… возможно, он может сдаться? Возможно, Феликс может сдаться и надеяться, что корабль, с которым они будут сражаться, поплывет в Лондон или еще куда, или капитан будет частью королевского военного флота и будет знать отца Феликса и привезет мальчика домой. Или юноша может научиться плаванию на пиратском корабле, сдаться, стать частью команды и жить счастливую жизнь на морях, а потом, возможно, через несколько лет вернуться домой. Напишет отцу издалека. Жаль, что в его "плане" имелось несколько проблем, например, Феликс понятия не имел, жив ли его отец, а капитан Со, очевидно, великолепен всегда, когда дело доходит до грабежа и боя, у других кораблей нет никаких шансов. Поэтому юноша не мог просто "сдаться", потому что, вероятно, сдаваться было некому. Чонин слегка подтолкнул плечо Феликса и кивнул на зрелище перед ним, пробуждая юношу от мыслей. Они стояли возле леера корабля. Солнце садилось немного левее того места, где находились Чонин и Феликс, окрашивая небо от самого глубокого оттенка оранжевого до желтого, розового и фиолетового. Последние лучи солнца заставляли море сверкать белым и оранжевым, отражая бескрайнее небо над ними. Ветер слегка трепал волосы Феликса, лаская его золотистую кожу мягкими прикосновениями. Зрелище захватывало дух. Это все, что Феликс когда-либо мечтал увидеть. — Я могу и привыкнуть к этому, — прошептал он. Чонин тихо засмеялся. — Поверь, ты никогда не привыкнешь. Каждый раз это чувство захватывает дух. Это называется свобода. Феликс оторвал взгляд от горизонта и посмотрел на Чонина. Оранжевое небо делало его кожу еще более загорелой, а черные волосы — практически красными. Только фиолетовые глаза сохранили свой цвет. — Что ты подразумеваешь под словом "свобода"? — с любопытством спросил Феликс. — Однажды ты поймешь это, когда осознаешь. Это то самое чувство, когда бежишь от обязанностей, стресса и всего прочего. Просто смотришь на море перед своими глазами, ветер застревает в волосах, и ты не имеешь понятия, что будет дальше. Это называется свобода. Ты узнаешь ее, когда отпустишь свое прошлое. Если честно, Феликс не знал, что сказать. Он кивнул и посмотрел на солнце еще раз, прежде чем оно скрылось за горизонтом. Яркий свет заставлял глаза слезиться, а зрение мутнеть. Мама всегда говорила не смотреть на солнце, но, эй, свобода, верно? Теперь он мог смотреть на него, если хотел, даже если это и не было мудрым решением. — Думаю, ужин готов, — пробормотал Чонин и снова соединил их руки. Они обернулись, и, да, остальные члены экипажа медленно стекались на кухню. Некоторые их них бросали взгляды на Феликса и Чонина, а затем… просто проходили мимо, думая о своих делах. Возможно, все было не так уж и плохо. Возможно, Феликс был все еще жив, дышал, и только один человек угрожал ему смертью за прошедшие двадцать четыре часа. Команда не выглядела такой… жестокой? Да, возможно, он выживет этой ночью. И завтрашней тоже. Если кто-то не перережет ему горло в поисках мести, пока юноша будет спать. Чонин потащил их по маленькой лестнице вниз на кухню, где уже собралось много людей. Комната была наполнена хохотом, деревянные тарелки стучали о столы, и скамейки с гулом двигались по полу. Кто-то горячо дышал Феликсу в шею. Он вздрогнул и обернулся. Хёнджин, улыбающийся от уха до уха, и Джисон за его спиной. — Эй! Чонин научил тебя привязывать паруса, ванты и пушки? — Да, все, кроме пушек. Улыбка Хёнджина была удивительно красивой, снова заметил Феликс, его жемчужно-белые зубы сияли в тусклом свете кухни. — Узлы очень похожи, так же быстро и легко завязываются, но крепко держатся, и развязываются одним движением, — объяснил Джисон. Хёнджин подтолкнул Феликса, чтобы парень не отставал. Следуя за Чонином, Феликс взял тарелку и положил в нее соленую рыбу, фасоль, хлеб и сыр. Он понял, почему команда жаловалась на еду, юноша не любил соленую рыбу, но он был ужасно голоден, поэтому взял и ее. Парень взял кружку и вилку в другую руку. Он развернулся и увидел, что Чонин уже занял ближайший к ним столик. За ним было достаточно места для четверых, и еще немного для незваных гостей. Феликс сел рядом с Чонином, Джисон и Хёнджин напротив них. Вокруг сидели другие члены экипажа, болтая о чем-то, что Феликс не мог разобрать из-за гвалта. Все четверо наклонилась к тарелкам, не говоря ни слова. Юноша заметил, что щеки Джисона становились еще пухлее, когда он ел, и это выглядело очаровательно. Хёнджин уставился на свою еду, явно не желая есть бобы. Чонин налил Феликсу воды из кувшина, который уже стоял на столе. Юноша предположил, что это было сделано для экономии запасов воды, поэтому команда не могла пить столько, сколько хотела. Умно, каждый получает свою порцию и воды хватит на всех. Феликс чуть не получил сердечный приступ и подавился едой, когда кто-то поставил свою тарелку рядом с его. Парень быстро обернулся и встретился с растрепанными кудрявыми волосами и грустными глазами. Чан сел рядом с ним, и юноша придвинулся к Чонину, чтобы быть как можно дальше от квартирмейстера. — Добрый вечер! Санён за штурвалом? Чан кивнул на вопрос Хёнджина и положил в рот несколько бобов. Феликс быстро отвернулся к своей еде, стараясь не трогать Чана и не сталкиваться своим плечом с его. Квартирмейстер закатил рукава, и юноша увидел татуировку русалки, сидящей на камнях посреди бушующего моря. Она немного потеряла цвет, но не настолько сильно, насколько тату капитана. Соленая рыба была… ну, соленая, бобы на вкус были никакими. Феликс предположил, что у коков закончились специи. Зато хлеб и сыр были неплохие, и, в конце концов, у юноши не было жалоб на еду после того, как он питался водой и хлебом два, практически три ужасных дня. Ему было жаль преступников, которые жили так каждый день в тюрьме. Или это просто Феликс не привык к обычной еде. Но, напомнил он себе снова, ему повезло, что у него вообще была еда, поэтому и жаловаться тут не на что. Парень сделал глоток воды из кружки как раз в тот момент, когда заговорил Чан. — Итак, Феликс, как прошел твой день? Если не считать встречи с капитаном. Чан бросил взгляд на юношу, грустный взгляд стал более любопытным. — Э-э… Х-хорошо, — сглотнул Феликс и слегка заикнулся. Прошло не так много времени с момента, как он хотел ударить пирата по лицу, и, если честно, он все еще хотел сделать это. Но вдруг он вспомнил огромный синяк на руке Чана и, возможно, почувствовал себя немного виноватым. — Чонин научил тебя завязывать узлы? Феликс кивнул, и Чонин тоже. Говорящий с ним Чан немного отличался от того Чана, с которым они столкнулись сегодня утром. Возможно, это было то, о чем говорил Чонин: таким образом квартирмейстер показывал, кто тут босс на корабле. — Хорошо, думаю, завтра я или кто-то другой познакомит тебя с вантами и другими вещами, о которых тебе нужно знать,чтобы работать здесь. Феликс снова кивнул. — Команда ведет себя хорошо? — с тенью беспокойства спросил Чан. — Никто не пугал тебя? Феликс отрицательно покачал головой. — Никто, если не считать могучего капитана. Чан фыркнул. Феликс не мог понять, почему квартирмейстер так заботится о его самочувствии, если он именно тот человек, который затащил его на этот корабль. Но, еще раз, ему давали приказы, и, как видел юноша собственными глазами, капитану невозможно сказать "нет". — Это хорошо, наша команда довольно спокойная, но в ней встречаются и вспыльчивые персоны. Чан слегка улыбнулся. Феликс не хотел случайно переходить дорогу этим вспыльчивые людям. — Минхо — один из них? — тихо спросил он. Осторожно, чтобы слова не достигли ушей вышеупомянутого пирата. Чан взглянул на него, на лице все еще красовалась маленькая улыбка. Парень смог разглядеть маленький шрам под его губой. Когда-то она была разбита. — Иногда. Обычно нет, он просто… тихий. Печется только о своих проблемах. А что? — Ничего, просто… Неважно. Феликс наклонился к своей тарелке, немного пристыженный, он чувствовал взгляды остальных трех мальчишек на себе. Джисон спросил у Чана что-то о парусах и гиках, юноша не понимал, что означают все эти слова. Но он мечтал о том, чтобы начать понимать их. Разговор медленно перешел к предстоящему путешествию на Тортугу, так как Хёнджин спросил Чана, стоят ли еще чьи-то корабли в порту. Феликс засунул в рот сыр с хлебом, внимательно вслушиваясь в разговор и стараясь не обращать внимание на нервно потеющие ладони. — Думаю, там стоит корабль Кима, мы видели его вчера, проплывающим мимо. Без понятия, есть ли там кто-то еще. Будем надеяться, что больше никаких кораблей, с которыми у нас будут проблемы. Ким? Ким Кай? Капитан печально известной «Сциллы»? Разве он не капер под флагом? — Круто. Разве в это время года в Карибском море не достаточно тихо? — спросил Хёнджин, упершись подбородком в ладонь. — Да, верно, многие корабли направляются из Европы в Западную Индию, в Карибах достаточно спокойно. Но, ходят слухи, что несколько кораблей планировали покинуть Лондон и направиться в Порт-Ройал, а затем черт пойми куда, но они везут очень много драгоценностей. Золото, камни, специи… Восторг в голосе Чана был замаскирован серьезностью. — Возможно, мы совершим набег на них? — спросил Чонин, восторг в голосе был лишь маской. Чан улыбнулся младшему. — Возможно. Посмотрим, что об этом думает могучий капитан Со. Желудок Феликса сжался на этих словах. Естественно, он знал, что такое набег. Это означало, что ему придется сражаться. И постараться не умереть в бою. И все будут видеть его, как пирата. Вор открытого моря. — Мы действительно скоро узнаем, что об этом думает могучий капитан Со. Голова Феликса немедленно дернулась в сторону голоса. Перед ним стоял парень с грозными глазами, который собирался поставить тарелку на стол. Юноша чуть не подавился соленой рыбой. — Чанбин! — воскликнул Джисон, явно обрадованный новым компаньоном. — Вот это сюрприз! Я думал, ты пустил корни из задницы в капитанской каюте. Давно не виделись! — съязвил Хёнджин, обрадованный не меньше Джисона. Феликс почувствовал, как кончики его ушей покраснели, когда Чанбин сел рядом с Джисоном, почти напротив него. Парень уставился в свою тарелку, пытаясь заставить себя съесть последние бобы. — Да, нужно же иногда показывать свое лицо, чтобы вы не забыли, как красиво я выгляжу. Джисон и Феликс фыркнули. Юноша не решался оторвать взгляд от стола, но он чувствовал взгляд Чанбина на себе. — Какие планы на завтра? Ты идешь с нами? — спросил Джисон. Чанбин пожал плечами. — Еще неизвестно, надо узнать, кто будет стоять в порту. Капитан хочет держать меня близко к себе, чтобы никто не смог убить меня в качестве расплаты. Если никого не будет, что ж, тогда могу пойти с вами. И напиться до чертиков. Таков мой план. Сухопутный тоже идет с нами? Наконец, Феликс оторвал взгляд от тарелки и почувствовал как Чонин схватил его за правую руку. — Конечно! И у него есть имя, его зовут Феликс, и он теперь один из нас. Верно, Феликс? Парень тяжело сглотнул. — В-верно. Чанбин приподнял бровь на них двоих. Он точно слышал имя Феликса в капитанской каюте, значит, парень решил сделать вид, что слышит это имя впервые. Чанбин на мгновение просто уставился на него, и Феликс не решался ничего сказать. Да и что он может сказать? Не то чтобы грозные глаза снова завоевали его внимание, но он все равно не мог составить связное предложение. Они выглядели еще темнее в тусклом свете кухни, такие же глубокие, как пропасть. Юноша видел маленькое пламя факела за его спиной, мерцающее в глазах Чанбина. Парень не мог понять, как у кого-то могут быть настолько глубокие глаза. — Итак, Феликс, раз ты аристократ, значит, ты умеешь пользоваться мечами? Феликс быстро посмотрел на Чана, оторвав взгляд от Чанбина. Юноша почувствовал, как его плечи расслабились. Они были напряжены всю игру в гляделки с сыном капитана. — Я… Э-э… С-совсем немного. Наглая ложь. Не такая уж и маленькая и не совсем во благо. Феликс не хотел знать, что случится, если правда всплывет наружу. К тому же, он уже сказал Чонину, что не владеет оружием. — Но ты сможешь себя защитить, верно? Если кто-то захочет отрубить тебе голову. — Я… думаю, да, — кивнул Феликс. — Прекрасно, значит, тебя не нужно учить всему этому. Чан вздохнул с облегчением. Возможно, он тоже не был в восторге от боя на мечах. — Что насчет карт? Или ориентирования по звездам? — Он умеет читать карты! Он говорил нам это! — снова закричал Чонин. Он звучал немного гордый тем фактом, что был одним из тех, кому Феликс доверил эту информацию. Тень смущения промелькнула на лице юноши. — Д-да, я умею читать карты. И ориентироваться по звездам. По крайней мере, в теории. — Великолепно! — улыбнулся Чан и хлопнул в ладоши. — Ну, не такой уж и бесполезный… Феликс услышал бормотание Чанбина и покраснел еще больше. Он не заметил, как Джисон толкнул парня локтем. — Ох! Это значит, что мы сможем брать ночные дежурства вместе? — ответил Джисон, предвкушающая улыбка растянулась до ушей. — Возможно. Зависит от того, действительно ли он может ориентироваться, а не просто бездельничать. Чан попытался звучать серьезно, но на лице играла маленькая улыбка. Возможно, он не так уж и плох. — Еще ты умеешь читать. Это было больше утверждение, чем вопрос. — Да. — И писать. — Да. — А еще ты говоришь?.. — На французском. Латинском. Немного на испанском. Феликс мысленно поблагодарил сэра Эйнсли. — Святые небеса! Да ты очень полезен! — Да, немногие из нас умеют писать, читать и говорить на других языках, — встрял Хёнджин. — Я вот не могу. Чонин умеет, Чанбин и Чан, очевидно, тоже. Феликс посмотрел на Джисона, слегка выгнув бровь. — Не-а, у меня нет времени учить эту чушь. Феликс криво улыбнулся. Он даже не думал об этом. Конечно же, большинство пиратов не умело читать. Даже в Нассау многие не могли читать, только представители высшего сословия умели это. Возможно, Феликс действительно окажется полезным, и его не убьют. — Ты умеешь готовить? Щеки юноши покраснели еще сильнее. — Н-не совсем… — Ах, конечно же, он не умеет! Ты идиот? Джисон толкнул Хёнджина локтем, и парень ответил ему шлепком по руке. — Он могущественный аристократ, выше всех. Держу пари, король Англии разделял с ним чашку чая после обеда. Чан фыркнул на заявление Джисона, Феликс закатил глаза, но все же улыбнулся уголками губ. Подразнивая Джисона были какими-то… добрыми. Будто так его принимали в члены экипажа, в свою команду. Феликс не заметил, как глаза Чанбина на мгновение задержались на маленьких изгибах его губ. Но он заметил, как парень отвел взгляд, когда к ним подсел Сынмин. Огненноволосый поздоровался со всеми, и разговор продолжил течь, когда Хёнджин начал нахваливать еду. Феликс заметил, как кончики ушей Сынмина слегка покраснели, но никто не выглядел удивленным. Наверное, они уже привыкли к подобному, возможно, Хёнджин всегда так сильно влиял на Сынмина. Юноша был рад видеть, что они снова наладили отношения после вчерашнего. Джисон завладел вниманием друзей, и Феликс остался наедине со своими мыслями. Парень рассказывал историю, услышанную от одного из членов экипажа, и говорил о слухах, ходящих вокруг Тортуги. Военный флот собирался напасть на порт. Феликс заметил, как Чанбин бросил взгляд на Чана, в глазах читалось беспокойство. Юноша не мог видеть выражение лица квартирмейстера, но он был уверен, что оно полностью копирует Чанбина. Феликс изучал парня, сидящего справа. Хёнджин смеялся над всем, что говорил Джисон, нос немного морщился, глаза сужались и становились маленькими полумесяцами. Возможно, у него была привычка хлопать в ладоши, когда рассказ был смешнее, чем обычно. Еще он постоянно проводил рукой по волосам, они падали на глаза, и он снова их поправлял, повторяя движения каждые несколько минут. Хёнджин не единственный, кто смеялся над всем этим, еще был Чонин, хихикающий вместе с ним. Смех был похож на перезвон колокольчиков. Феликс заметил шрам в виде полумесяца на большом пальце Чонина, он был похож на ноготь, но был чем-то другим. На мгновение юноша задумался, откуда мальчик получил его? Какая история скрывалась за ним? Парень любил слушать рассказы о шрамах, боевых или нет, неважно. Джисон был местным шутом, как понял Феликс. Комик, любящий привлекать к себе внимание. Он купался в нем, как кот на солнышке. Улыбка Джисона была заразительной, он был прекрасным рассказчиком. Парень мог бы стать великим писателем, если бы жил на суше, окруженный другими людьми. Потихоньку члены экипажа начали покидать кухню, кто-то ушел спать, а кто-то заниматься непонятно чем, но, в конце концов, за столом остались только они всемером. Чанбин. Его аура была намного темнее ауры Джисона, который буквально светился рядом с ним (но все же, Хёнджин сиял еще ярче, возможно, из-за "чар сирены"). Он ничего не говорил, просто слушал болтовню Джисона, уставившись либо на стол, либо на парня. Он теребил кружку с водой, бездумно играя с ее ручкой. На пальцах располагались серебряные кольца, на одном из них был выцарапан череп. В глазницах черепа виднелись маленькие красные рубины, сверкающие в свете свечей. На шее висели золотые подвески, на одном из медальонов было что-то написано, но Феликс не мог разглядеть, что именно. Чанбин выглядел могущественным. Юноша мог видеть это в его позе, в его манере сидеть, расслабленно, но все еще контролируя ситуацию вокруг. Феликс быстро отвел взгляд, когда Чанбин взглянул на него. Несмотря на его непринужденный, но твердый вид, Чанбин выглядел наименее дружелюбным из всех. По крайней мере, он еще не сказал Феликсу ничего отдаленно приятного. Возможно, он был застенчив. Или перенял взгляды отца на него. Феликс надеялся, что нет, ведь с Чанбином ему придется провести намного больше времени, чем с капитаном, так как парень был близок с… ну, с его новыми друзьями. Сынмин оперся подбородком на руку, лежащую на столе, и комментировал истории Джисона. Некоторые его поправки звучали резко, но вскоре Феликс понял, что парень шутит. Огненные волосы спадали на глаза. С уха свисала золотая сережка, мерцающая в свете свечей. На нем все еще был фартук. Когда-то он был белый, но сейчас выглядел серым и потертым. Кто-то за дверью позвал Чана, квартирмейстер встал и покинул их, легко помахав рукой на прощание, не прерывая болтовню Джисона. Он рассказывал историю об одном из членов экипажа по кличке Болван, который подрался в их прошлый визит в Тортугу и в бою потерял мизинцы на руке и ноге. Его рассказы сопровождались эмоциональной жестикуляцией и яростной мимикой. Феликс предполагал, что люди, сидящие вокруг, уже явно слышали эту историю, но он мог понять, почему они с бóльшим или меньшим интересом слушали это. У Джисона был талант красочно рассказывать истории. Драка в баре звучала страшно, и Феликс надеялся, что он не попадет в нее, пока будет в Тортуге. А что он вообще ожидал? Все истории о Тортуге рассказывали о том, что в городе царило беззаконие, и в нем совершенно не было порядка. Это было ожидаемо, что любые стычки заканчивались дракой… Возможно, все истории врали, и Тортуга была намного лучше, чем ожидалось (но Феликс очень сомневался в этом). Юноша почувствовал, как Чонин преслонился к его плечу, мягкие волосы щекотали шею. Феликс зевнул, ему стало интересно, который сейчас час. Очевидно, на дворе стояла ночь, так как они единственные остались на кухне. Хёнджин толкнул Джисона и кивнул в сторону Чонина. Феликс почувствовал медленное, спокойное дыхание Чонина, и понял, что мальчик уснул на его плече. Джисон понизил голос. — Я настолько скучный? — Да, — ответили Чанбин и Сынмин в унисон. Хёнджин фыркнул, когда Джисон состроил наигранно удивленное лицо. — Думаю, нам пора идти, уже поздно. Первый встал Сынмин, он собрал тарелки и кружки в аккуратную кучу и унес в заднюю часть кухни. Он бросил их в бочку, полную других грязных тарелок, кружек и столовых приборов. Остальные пошли за ним, но Феликс не осмелился пошевелиться. Он не хотел будить спящего мальчика! Хёнджин поспешил на помощь. Он быстро просунул одну руку под ноги Чонина, а другой поддержал мальчика за спину. Парень с легкостью поднял спящего мальчика, Чонин немного пошевелился в его объятиях. Честно, Феликс был немного удивлен. Хёнджин не выглядел таким уж сильным, но он поднял Чонина так, словно тот был легким, как перышко. Феликс поднялся со своего места, слегка улыбнулся Сынмину и тихо сказал «спасибо» за то, что он забрал его тарелку. Джисон придержал дверь Хёнджину. Только сейчас Феликс заметил, что парню пришлось немного пригнуться, чтобы не удариться головой о дверной косяк. — Только для приятеля короля, — ухмыльнулся Джисон, придержав дверь Феликсу. Воздух снаружи был намного холоднее, чем когда они вошли внутрь на ужин. Солнце скрылось за горизонтом, и вокруг корабля не было ничего, кроме тьмы. Единственное, что выдавало, что они на самом деле находятся посреди моря — всплески волн о корпус и успокаивающее покачивание корабля. Звезды светились, луна отражалась в воде. Спокойно. Сынмин закрыл за собой дверь и запер ее. — Чтобы не устраивали ночные перекусы, — пробормотал он Феликсу, когда юноша вопросительно взглянул на него. Хёнджин был уже на полпути к двери бака. Феликс на мгновение остановился, чтобы просто полюбоваться спокойствием и безмятежностью, окружающими его. Он глубоко вздохнул. "Свобода", как сказал Чонин. Он не чувствовал этого так, как описывал мальчик, он не отпустил свое прошлое и все еще настороженно относился к своему окружению, немного нервничал, но все же… Он почти чувствовал вкус свободы. Феликс повернул голову вправо и обнаружил Чанбина, стоящего в нескольких футах от него. Он смотрящего на юношу с нечитаемым выражением лица. И снова эти грозные глаза, казавшиеся почти черными в темноте. Почему он смотрел на него? У Феликса что-то было на лице? Он сказал что-то не так на кухне? Должен ли он еще раз поблагодарить Чанбина, на этот раз должным образом? — Я… эм… — Феликс! — послышался голос Джисона, он уже ждал возле двери бака. — Ночи, — просто сказал Чанбин, развернулся и пошел в свою каюту. — С-спокойной ночи, — пробормотал Феликс и быстро пошел к Джисону. Он пересек палубу и оказался возле мальчика, который снова придерживал дверь. Феликс благодарно улыбнулся. Кубрик был практически заполнен, но Феликс заметил несколько пустых матрасов и гамаков. Хёнджин тащил Чонина к кровати. — Я снова буду спать с Чонином? — спросил юноша у Джисона и Сынмина. — Если не возражаешь. Завтра мы достанем тебе матрас, — прошептал Джисон и увалился на двухъярусную кровать рядом с Чонином. Сынмин взобрался на второй ярус над Джисоном. Феликс пробирался через матрасы в тусклом свете фонаря, стараясь никого не разбудить. Ему было интересно, где находится остальная команда, раз он не видел никого на палубе, за исключением рулевого. Возможно, он спросит об этом своих новых друзей. Если будет время, завтрашний день обещает быть занятым. Феликс снял туфли и забрался на кровать, сворачиваясь клубочком рядом с Чонином. Мальчик тихо сопел и даже не пошевелился, когда Феликс стянул с него часть одеяла. На мгновение юноша уставился в потолок, слушая, как Хёнджин в метре от него забирается на гамак. — Спокойной ночи, — прошептал парень сквозь темноту. — Спокойной ночи, — прошептал Феликс в ответ. Но сон не шел к нему этой ночью. Феликс продолжал смотреть в потолок, оставшись наедине со своими мыслями. Этот день был… интересным, можно сказать так. Выматывающим, Феликс едва мог пошевелить конечностями. Руки все еще болели после мытья полов, и юноша был рад, что ему не придется делать это снова завтра. Видимо, день уборки проводился раз в неделю, чтобы сохранять все под контролем и в лучшем качестве. Щека немного покалывала. С утра на ней точно будет синяк, вместе с синяками на спине и запястье. Сегодня он был напуган до глубины души, ему угрожали, его спасли и научили многим вещам, которые он едва ли мог вспомнить. Он узнал много нового о своих нынешних друзьях. Он встретил так много новых людей, новых пиратов. Встретил капитана. Встретил Минхо, Санёна и Джисона. Встретил Рауля. И встретил Чанбина. Грозные глаза. Минхо был пугающим. Феликс предпочел бы больше не работать с ним, но знал, что должен. Джисон был хорошим, дружелюбным, его присутствие заставляло юношу чувствовать себя в безопасности, но не так, как с Хёнджином. И был Чанбин, описать которого Феликс не мог. Конечно, они обменялись только парой фраз, но его аура была пугающей. Но, тем не менее, он спас Феликса. И пожелал спокойной ночи на палубе. Ну, не спокойной ночи, а просто "ночи", но это уже что-то, верно? Он не совсем ненавидел Феликса. Юноше придется как следует поблагодарить его за спасение жизни, но той фразы на юте явно было недостаточно. По крайней мере, не Феликсу. Несмотря на все мысли, пропитанные смятением и тоской по семье, на вершине всего этого было что-то позитивное. Феликс не мог толком разобрать, что это. Была ли это свобода? Или это было ожидание, Феликс был заинтригован тем, что должно произойти. Нетерпение. Что-то, что было в голове с тех пор, как он понял, что не умрёт. По крайней мере, сейчас. В конце концов, он всегда был авантюристом. Всегда искал острых ощущений, разных способов разозлить отца, исследуя маленький остров под названием Нассау. И у него всегда была тяга к морю, всегда хотелось почувствовать морской бриз в своих волосах, услышать крики чаек на далеких островах и испытать ощущение того, что ты находишься посреди огромного открытого моря, где нет ничего, кроме компаса в твоей руке. И теперь он это ощутил. Он получил то, чего всегда хотел. Но Феликс не понимал, он все еще не мог найти ответа на свои вопросы и разобраться в своих ощущениях. Равномерное покачивание корабля и сопение Чонина наконец-то убаюкали его и унесли в страну грез.