Oceanbound

Запах жареного мяса, пива и чего-то приторного ударил Феликсу в лицо, когда он вошел в таверну через открытую дверь. Народу было довольно много, но тут и там все же стояло несколько пустых столиков. Таверна была освещена маленькими фонариками и факелами, висевшими на стенах и колоннах, поддерживающих балки крыши. На столах горели свечи. Стены были сделаны из камня, поэтому воздух был немного прохладнее, чем снаружи. Несколько маленьких окон пропускали вечерний свет, но Феликс знал, что скоро стемнеет. Несмотря на все свечи и факелы, было уже совсем темно. Это напомнило Феликсу каюты корабля, но, в отличие от корабля, в полумраке не было того водянистого голубого оттенка. Свет таверны был теплым и манящим. Почти дружелюбным. Кроме источников света, никаких украшений не было. Никаких картин, никаких зеркал, никаких причудливых аксессуаров на столах и стенах, никакого чрезмерного текстиля, как Феликс привык к тавернам дома. В дальнем углу стояли два человека: один играл на флейте, другой на лютне. Музыка была не слишком громкой и не перекрывала голоса. И это было не так уж плохо, по крайней мере, на слух Феликса, и он был совершенно уверен, что узнал песню, которую они играли, юноша научился играть ее на фортепиано пару лет назад. Игра пиратов не была ужасной, просто немного фальшивой. — О, мальчики! Добро пожаловать! Веселый крик раздался из задней части таверны, к ним хромала полная дама лет пятидесяти с кувшином в руке. — Мадам Симфони! — воскликнул Джисон, взяв Феликса за запястье, который, к несчастью, стоял ближе всего к нему, и потащил за собой. — Садитесь-садитесь, я принесу вам все, как обычно! Женщина выглядела счастливой, ее румяные щеки сияли в свете свечей. Головы ближайших пиратов повернулись к ним, явно изучая прибывшую молодежь оценивающими взглядами. Феликс мог слышать шепот и ропот вокруг них. Что такие маленькие мальчики делали в таком прекрасном заведении? Вскоре Феликс, к своему облегчению, понял, что это не он вскружил головы, а Хёнджин. Щеки мальчика горели, он пытался спрятаться за спиной Сынмина. Джисон потащил Феликса к одному из самых дальних от двери столов, остальные последовали за ними. На мгновение юноша задумался, возникли ли предполагаемые чары сирены снова, а затем понял, что они, вероятно, были все время. Феликс уже просто привык к ним. Мальчики сели за стол, и Джисон наконец отпустил запястье юноши. Чонин сел рядом с Феликсом, спиной к двери. Минхо занял место прямо перед юношей. Мерзавец. — У вас тут связи или вы просто регулярные посетители? — спросил Феликс у Джисона. — Скажем так, все знают капитана Со, и мы довольно часто останавливаемся на Тортуге, поскольку это единственный безопасный порт на Карибах для таких негодяев, как мы. По крайней мере на данный момент. И мне нравится заводить друзей, поскольку они могут пригодиться в какой-то момент моей жизни, — улыбнулся Джисон. — Насколько часто вы останавливаетесь здесь? — Может быть, раз в месяц. На самом деле это зависит от того, достаточно ли припасов мы забрали с корабля, который ограбили. Феликс кивнул. Ему придется привыкнуть к этому пиратскому городу. Если только он не умрет до следующей луны. — Жареная говядина, сыр, яйца, курица и овощи с моего двора! Мадам Симфони и двое ее официантов поставили перед мальчиками чашки с едой, а также тарелки и вилки. — Портвейн, пиво и вода. Лучшее в заведении! Вместе с чашками и кувшинами. Челюсть Феликса отвисла от количества еды. Он определенно не ожидал этого, особенно от такого места, как Тортуга. От запаха жареного мяса и курицы у него потекли слюнки. Женщина придвинула к себе стул и села. — Скажите мне, молодые люди! Где вы были на этот раз? Я вижу, вы привели с собой друга. Капитан Со нанимает новеньких? Она улыбнулась Феликсу, который немного поспешно ответил на улыбку. К его счастью, Джисон снова заговорил сам. — Мы были везде! Феликс последовал примеру Сынмина и начал накладывать еду в тарелку. — В основном в Карибском бассейне. В настоящее время это море полно испанцев и англичан, импортирующих товары из Европы на Карибы, так много кораблей, которые нужно ограбить! Мы процветаем! И это, — Джисон слишком сильно хлопнул Феликса по плечу, и юноша уронил кусок моркови, — это Феликс! Парень снова улыбнулся женщине, которая протянула ему руку. — Приятно познакомиться, Феликс! Откуда ты? Феликс взял ее руку и, не раздумывая, поцеловал тыльную сторону ладони. Когда он поднял лицо, он понял свою ошибку. Серьезную ошибку. Его уши стали ярко-розовыми, когда юноша в ужасе уставился на даму. Женщина выглядела такой же озадаченной. Это был не Нассау. Женщина не была аристократкой. — Я… Я… Э-э… Я из… — Он из Англии! — Джисон обнял Феликса за плечи, а затем повернулся, чтобы посмотреть на него. — Лондон, не так ли? Феликс кивнул, с паникой глядя на Джисона. Женщина выглядела удивленной, как и мужчины, сидевшие за соседним столом. Феликс не заметил пристального взгляда Минхо и обеспокоенных лиц, с которыми сидели Сынмин и Чонин. Его глаза были прикованы к даме и следили за ее реакцией. — Да, из Лондона, — повторил Феликс и улыбнулся, чтобы выглядеть более убедительным. — Прошу прощения за мое поведение, я до сих пор не до конца привык к пиратству. И еще одна широкая улыбка. Просто маленькая ложь во спасение, чтобы подыграть Джисону. Феликс молился, чтобы она поверила этому. На секунду женщина, казалось, заподозрила неладное, но затем улыбка достигла ее глаз. — О боже, настоящий лондонец! Как ты оказался тут, в самом сердце Карибов? Это был отличный вопрос, и у Феликса не было на него ответа. Он взглянул на Джисона немного беспомощно. — Видите ли, мадам, мы ограбили одну из английских бригантин, везущую… шерсть. Шерсть и ткань. Ну, от Лондона до Порт-Ройала, а потом мы напали на них и… ограбили! Беспощадно! Отобрали у бригантины все и убили всех, кого видели! Свободной рукой он изобразил бой на мечах, чтобы подчеркнуть свои слова. Его ложь. Их ложь. Юноша кивнул, соглашаясь с рассказом Джисона. — А потом Феликс пришел к капитану, умоляя сохранить ему жизнь, и капитан принял его, потому что, ну, посмотрите на него, кто бы мог устоять перед этим очаровательным лицом? Джисон ущипнул мальчика за щеку. — Да, и капитан согласился меня взять! Минхо откинулся на спинку сиденья и наблюдал за происходящим перед ним исподлобья, явно забавляясь. Остальным, похоже, тоже понравилось представление, когда женщина, похоже, купилась на ложь. — Разве капитан Со не известен, как безжалостный пират? Никаких пощад при кражах? — спросила мадам Симфони. — Ну, это правда, но Феликс стал исключением! Кто не захочет иметь на борту настоящего английского моряка? Оба мальчика улыбнулись. — Ладно, я повелась, это не самая безумная вещь, которую я слышала. Ты звучишь как настоящий лондонец. Мадам Симфони наконец сдалась. Феликс выдохнул. К счастью, тему разговора решили сменить. Наконец-то Феликс смог набить рот жареной говядиной и овощами. О, как он соскучился по вкусу свежей моркови, картофеля и лука! Джисон и Хёнджин рассказали женщине (которой они, судя по всему, очень понравились) об одной из своих встреч с испанским кораблем перед Санто-Доминго. Феликс знал, что это город, расположенный практически на другой стороне Карибского моря от Нассау, и ничего больше. Вскоре она ушла, сказав, что нужна на кухне, и пожелала мальчикам удачи в предстоящем плавании. Джисон повернулся и посмотрел на Феликса убийственным взглядом (и если бы юноша не знал его хорошо, он бы испугался). — Чувак! Какого черта? Нос Феликса покрылся красным румянцем. — Прости! Я привык так вести себя с каждой женщиной в Нассау! Он говорил тихим голосом, чтобы люди, сидящие рядом с ним, не услышали. — Каждой женщиной? Типа с каждой женщиной, которая идет тебе навстречу? Не говори, что ты чмокаешь руку каждой! Джисон выглядел пораженным. — Да! Каждой женщине моего класса и выше или немного ниже, просто чтобы казаться воспитанным! Хёнджин выглядел так, будто не мог поверить своим ушам. — О боже, не думал, что аристократом быть так тяжело, я думал, вы просто целыми днями в потолок плюете. Феликс фыркнул и легко ткнул локтем в ребра Джисона. Портвейн… был более высокого градуса, чем дома. С каждым глотком Феликс чувствовал, как лицо нагревается, тепло разливается по телу. Возможно, пить что-нибудь алкогольное в таком городе, как Тортуга, в окружении людей, которым он еще не полностью доверял, было не таким уж мудрым решением. Или, может быть, он действительно доверял Чонину. И Хёнджину. Музыканты сменили песню на более оживленную. Мясо, сыр, курица — все это было исключительно вкусно, и вскоре казалось, что все темные тучи над головами команды рассеялись. Единственным, кто не расслабился, был Минхо, и, честно говоря, Феликс не был удивлен. Что его удивило, так это табурет, который кто-то внезапно протащил рядом с ним. Это был сын капитана. А Чан сел рядом с Минхо. Один из официантов принес им тарелки и еще немного еды. Феликс уже наелся (и, возможно, на его лице появился небольшой красно-розовый румянец, этот проклятый портвейн, почему он просто не взял воды). — Эй, Чанбин! И господин квартирмейстер, как вы нас нашли? Рот Джисона был полон свежеиспеченного хлеба, несколько крошек упали на рубашку из уголков рта. — Мы шли по запаху неудачных решений и тупости. Чанбин взял тарелку с совершенно невозмутимым лицом. — И были правы, — добавил Чан, улыбаясь. Ах, язвительная шутка, понял Феликс. Сынмину эта шутка показалась забавной: в уголках его глаз появились маленькие морщинки улыбки, когда он засмеялся. Юноша заметил, как Хёнджин посмотрел на повара с такой… нежностью в глазах. С маленькими звездочками (или это отражались фонарики). С покорностью во взгляде. Сынмин действительно не обращал внимания на Хёнджина? Или они просто… играли? Когда-нибудь ему придется поговорить об этом с Хёнджином. Феликс почти улыбнулся, но остановился, когда Чанбин потянулся вправо за кувшином портвейна. Он не смог до него дотянуться, поэтому Феликс полез за кувшином вместо него. Слишком поспешно. И пролил немного на стол. — Ой, извини меня за мои дырявые руки. Он чувствовал на себе взгляд Чанбина, румянец на щеках усилился. Хуже всего было то, что Феликс чувствовал присутствие Чанбина рядом с собой. Он не знал, что это было, была ли это аура, был ли это тот факт, что он больше не разговаривал с парнем, кроме той встречи в каюте капитана, был ли это тот факт, что мальчику, казалось, совсем не нравился Феликс, и он, скорее всего, ненавидел его до глубины души. Конечно, Джисон сказал ему, что Чанбин не ненавидит Феликса. Возможно, ему и правда было любопытно, но юноша не был в этом так уверен. Или, возможно, мальчик был слишком застенчивым. Но он не казался застенчивым человеком и был довольно оживленным среди других пиратов. — А потом он взял и поцеловал ее руку! Вы вообще можете себе это представить?! Феликс закатил глаза, Чан рассмеялся. Если бы юноша повернул голову влево, он бы увидел легкую улыбку на лице Чанбина. Было странно то, как быстро Феликс почувствовал, что ему больше не грозит такая опасность. Насколько Тортуга была не так уж и плоха, по крайней мере, таверна, в которой они ели. Сейчас сидеть за столом с этими пиратами не казалось худшим событием на свете. Если бы неделю назад кто-то спросил Феликса, будет ли он когда-нибудь разговаривать с пиратом уважительным тоном, он бы категорически отказался. Но сейчас? Он мог бы даже назвать этих людей своими друзьями. Настоящие друзья, которых у Феликса не было в Нассау. Кроме Чанбина и Минхо. И, возможно, Чана, поскольку он почти ничего не знал о квартирмейстере. Но Джисон, Хёнджин, Сынмин и Чонин были к нему добры, и Феликс чувствовал, как мало-помалу раскрывается из своей толстой скорлупы, улыбаясь и смеясь. Практически был самим собой. Без ограничений, которые ему ставил отец и все окружающие. Без необходимости обдумывать все, что он говорит, без необходимости использовать формальный язык, без необходимости целовать каждую руку и следить за тем, чтобы вести себя хорошо. Не опасаясь, что отец даст ему пощечину за то, что он не превзошел его ожидания. Без необходимости использовать эти ужасающие рюши в каждом предмете одежды, который у него был. Будет ли он когда-нибудь носить эти рюши снова? Увидит ли он когда-нибудь свой дом, встретится с матерью, поцелует руку госпожи Смит, увидит улыбающуюся ему Маргарет? Возможно. Возможно нет. Феликс не знал, и это одновременно тяготило его и дарило свободу. Ему не обязательно было знать. Прямо сейчас у него впереди совершенно новая жизнь, огромное море, новые люди, которых он мог встретить, новые вещи, которые он мог увидеть, все новое (и угроза быть убитым в любую минуту снова проявилась в глубине его сознания). Может быть, дело было в еде, а может, в том, с кем он был, но он чувствовал себя в полной безопасности. Почти довольным. Возможно, дело было в весе меча на его бедре. Может быть, дело было в том, что квартирмейстер и сын капитана сидели с ними за одним столом, и оба были искусны в бою и обнаружении угроз, а пираты никогда не оставляли своих друзей или членов команды в беде, не так ли? И Феликс, по-видимому, теперь был частью команды. Юнга, как приказал капитан. Это был самый низкий ранг? Или были еще хуже? Феликс не мог придумать ничего плохого, поскольку юнги мыли полы от самой нижней палубы до самой верхней. И если быть честным, это было неплохо. Не то чтобы он к этому привык, но что-то в морском бризе в его волосах стоило того. Или, может быть, дело было в том, что Феликс наконец позволил себе быть свободным, и это было все, чего он так долго жаждал. Портвейн явно сделал свое дело, нос и уши Джисона покраснели, он страстно спорил о чем-то с Хёнджином. Страстно, так как движения его рук были еще живее, чем обычно, и он много хихикал. Так что нет, спор на самом деле не был главным в их беседе. И он был громким, как и Хёнджин, и Феликс чувствовал, как "чары сирены" стали вновь выходить наружу, когда они снова начали воздействовать на него. Вероятно, это одна из причин, почему Феликс снова почувствовал себя таким довольным. Хёнджин светился в свете свечей, и его смех был ярким и звонким. Сынмин смотрел на него с легкой улыбкой, играющей на губах. Феликс заметил, что Чан оглядывался вокруг, немного обеспокоенный, и что-то шептал Минхо. Официант принес на стол еще еды и наполнил кувшины. На долю секунды Феликс забеспокоился, сколько все это будет стоить и что у него нет с собой денег, но потом он вспомнил, что Джисон и Хёнджин обещали заплатить за него. Юноша сделал мысленную пометку в следующий раз как-нибудь отплатить им. Если он когда-нибудь получит собственные деньги. Если ему когда-нибудь придется грабить корабли вместе с пиратами. И тогда ему тоже придется называть себя пиратом. Хотел ли этого Феликс? Он не был уверен. Он ни в чем не был уверен, кроме того факта, что портвейн становился вкуснее с каждым глотком, а Чанбин рядом с ним вел себя очень тихо. Феликс взглянул на мальчика, который водил по тарелке куском моркови, явно погруженный в свои мысли. На короткую секунду парень задался вопросом, что же так глубоко погрузило его в мысли, но затем Чанбин посмотрел на Хёнджина и Джисона, и Феликс быстро перевел взгляд обратно на свою тарелку. Чанбин все еще оставался загадкой для Феликса. И он был, мягко говоря, пугающим. Он выглядел устрашающе, его грозные глаза были устрашающими, вся его манера поведения была устрашающей. И он даже не смотрел на Феликса. Он сидел рядом с ним. И он все еще был пугающим. Феликс понял, что он и Чанбин были единственными, кто не принимал участия в дискуссии о том, реальны ли слухи о русалках, кишащих возле Бухты Мертвеца. Тон из оживленного подшучивания сменился на более приглушенный, так как мальчики явно не хотели привлекать к себе внимание. Слухи оставались слухами. Говорили ли пираты когда-нибудь о чём-нибудь, кроме слухов? Феликс ни разу не слышал дискуссий, основанных на фактах, по вечерам за кухонным столом. Феликсу хотелось как следует поблагодарить Чанбина за спасение его жизни. Даже если ему это было не нужно. Остальные были погружены в дискуссию, все наклонились ближе к центру стола, кувшины с пивом и портвейном уже были пусты. Феликс повернулся к Чанбину, на этот раз решительно, не пялясь долгое время. Чанбин все еще был в глубоких раздумьях, его брови были слегка нахмурены, а нижняя губа надута чуть больше, чем обычно. — Я хотел поблагодарить тебя, — тихо произнес Феликс так, чтобы другие не услышали (Минхо заметил это). Чанбин вынырнул из своих мыслей, дважды моргнул, а затем посмотрел на Феликса, немного озадаченный. — Что? — прохрипел парень. Он явно не слушал. — Я сказал, что хотел поблагодарить тебя, — повторил Феликс. Грозные глаза снова обратились к нему, все еще манящие в тусклом свете. Даже глубже, чем под солнечным светом. Красивый. — За что? — Чанбин сделал глоток из своей кружки. — За то что заступился за меня в каюте капитана. Ну, спас мне жизнь. Феликс почувствовал, как горят кончики его ушей, и он не был уверен, было ли это снова вино или взгляд Чанбина. К изумлению Феликса, парень только усмехнулся. — Не думай, что я сделал это ради тебя. Чанбин поставил кружку обратно на стол, пролив вино повсюду, и поднялся на ноги. — Пойду посмотрю, как там кэп. И с этими словами он ушел. На столе стояла наполовину пустая тарелка с едой, кружка осталась почти полной. Чан просто махнул рукой. Остальные выглядели немного растерянными. Лицо Феликса горело от смущения. Он чувствовал себя униженным. И молился, чтобы никто больше этого не слышал. Какого черта, это была не та реакция, которую он ожидал! Феликс посмотрел на свою тарелку, опустив голову, и ничего не сказал. Он действительно не нравился парню, не так ли? Как он и думал. Как он и боялся. Ах, если бы он увидел розовый румянец на щеках Чанбина, но парень уже отвернулся. *** Сынмин оказался довольно громким, когда пьянел. У него был яркий смех, глаза немного расфокусированы и взгляд затуманен. Хёнджин обнял мальчика за плечи, время от времени играя пальцами с кончиками ярких локонов Сынмина. Это было так восхитительно. Чонин не пил портвейн и пиво, очевидно, он был одним из трезвенников в компании вместе с Минхо. Чан рассказал, как он выиграл схватку на мечах у одного сингапурского капитана и забрал себе бочку с золотом. Их нашли еще несколько членов экипажа и сели за ближайший столик. Феликс не знал их имен. Было поздно, мальчики уже довольно долго сидели в таверне. Все кувшины, тарелки, миски были пусты, животы полны. Веселый смех, разговоры, крики за последние часы усилились, и таверна была полностью заполнена. В углу было еще несколько музыкантов, и песни, которые они играли, были известными матросскими песнями, некоторые знал даже Феликс. Время от времени некоторые пираты подпевали им. Джисон прислонился головой к плечу юноши, явно пьяный. Несмотря на смутное хмельное состояние, в котором сейчас находился сам парень, его все еще немного беспокоило поведение Чанбина. Или, может быть, его беспокоила пьяная дымка. Возможно, у Чанбина был плохой день. И Феликс действительно прервал его состязание взглядом со своей тарелкой, так что, возможно, поэтому он и был таким язвительным. Или он ему просто не нравился. И это беспокоило Феликса больше, чем нужно. — Ты такой теплый… такой… хорошенький… мягкий… — пробормотал Джисон и прижался лицом ближе к шее Феликса. Это щекотало, но Феликс не отстранился. Довольно мило, если быть честным. — Я засыпаю. Джисон обнял Феликса за талию, и парень тоже обнял Джисона. Это было хорошо. Приятная близость. Джисон был теплым и обладал всем, что нужно пьяному разуму Феликса. Хотя они были знакомы примерно три дня. — Не спи, нам нужно дойти до корабля. Если они вообще собирались возвращаться. Феликс хотел вернуться, поскольку на следующий день они отплывали. И ему не очень хотелось оставаться в городе на всю ночь. — М-м, не буду. Феликс никогда не был настолько пьян. Конечно, он выпивал много вина во время званых обедов и однажды с Эриком украл бутылку чего-то очень крепкого, когда им было четырнадцать лет, и даже тогда их поймали еще до того, как они выпили всю бутылку, но он никогда не ощущал себя так, как сейчас. Его чувства были немного притуплены, громкие разговоры, смех, крики и музыка создавали какофонию в ушах, но он не был против этого, совсем нет. И все же, юноша не был настолько пьян, он все еще мог мыслить и понимать, что происходит вокруг него. Почти. Он не был до конца уверен, достаточно ли устойчивы его ноги, чтобы удерживать стоячее положение. Но все же, это не было пределом, юноша не вел себя провокационно. По крайней мере, в этом он пытался себя убедить. Руки, обвитые поперек его груди, заставляли чувствовать себя в безопасности. — Знаешь чего? Я рад, что мы тебя украли, — пробормотал Джисон, его речь была немного невнятной. Феликс повернулся бы, чтобы посмотреть на мальчика, но под таким углом сделать это было сложно. — О? Я думал, меня украли Чан и Санён, — пошутил юноша. — Ну, да! Но я тоже помогал! По крайней мере, в теории. — И чем же ты помог? — Э-э… Не помню, но я точно помогал! Феликс рассмеялся над бредящим парнем. Наступила короткая пауза, Феликс был уверен, что Джисон уснул, но нет. — Тебе нравится здесь? С нами? Если нет, то я буду расстроен, что мы тебя украли. Но я счастлив, что познакомился с тобой, но, кхм, да. В его голосе сквозило беспокойство, Феликс мог сказать это даже сквозь пьяную дымку. На мгновение он задумался, но в глубине души он уже знал ответ. Чувствовал ли юноша когда-нибудь себя так свободно, как сегодня, сидя за столом в таверне, смеясь, улыбаясь и просто веселясь с членами экипажа? — Да, — несмотря на стресс и беспокойство, несмотря на страх до глубины души в первые несколько дней, Феликс ответил именно так. — Да, мне очень нравится здесь. — Замечательно! Очень, очень здорово! Потому что ты мне очень нравишься и ты очень милый. Реально милый. Даже несмотря на то, что ты чаевничал с королем, — Джисон вздохнул с облегчением. — Я очень рад, что мы украли тебя. — Ты мне тоже очень, очень нравишься, Джисон, — и чуть более тихим голосом он добавил. — Я тоже очень рад, что вы украли меня. Внезапно парень поднял в воздух указательный палец. — Пообещай мне, что бы ни случилось, мы будем держаться вместе и, если мы расстанемся, ты никогда меня не забудешь. И что ты познакомишь меня с королем, и я выпью с ним чашечку чая. И что тебе будет продолжать нравиться находиться здесь, и мы никогда не расстанемся, потому что ты мне очень нравишься, нам всем очень нравишься, — лепетал Джисон. — Ты знаешь меня около недели. — И? Феликс сцепил мизинцы, было ли это под действием алкоголя, он не знал, но его это не волновало. — Обещаю, но только если ты меня тоже никогда не забудешь. — Обещаю, — сказал Джисон, ухмыляясь, и после клятвы на мизинцах прижался носом еще ближе к груди Феликса. — Ты знал, что обещания на мизинцах обладают магией? — Нет, но я верю тебе. — И это самая настоящая правда! Так сказал Минхо! Феликс взглянул на парня, сидевшего напротив. Он не обращал на них внимания, а просто смотрел на музыкантов в углу. Феликс был твердо уверен, что верно расслышал, что сказал Джисон, поскольку мальчик говорил не так тихо. Честно, он был немного удивлен, что Минхо действительно пришел вместе с ними и теперь сидел за одним столом и даже принимал участие в обсуждениях. Чонин упомянул, что ему очень не нравится этот парень, и, как Феликс мог видеть со своего места, мальчик продолжал остро поглядывать на парня, сидящего между Хёнджином и Чаном. Минхо был странным. В один момент Феликс забывал о его присутствии, а в следующий он снова чувствовал его. Как будто парень всегда был рядом, скрываясь в тени, но сейчас он сидел за тем же столом, очень даже материальный, а не какая-то тень. Чан, казалось, прекрасно ладил с матросом, но, как мог видеть Феликс, Минхо не так уж много разговаривал с другими. Он просто… наблюдал. Вслушивался. Феликс знал, что он слушает, каким-то образом он это чувствовал. И он чувствовал, что Минхо в курсе всего, что происходит вокруг него, даже за его спиной, даже в самом темном углу шумной таверны. А инцидент со змеей в сувенирном магазине? Странный. Жуткий. Ну, весь магазин был жутким, но Минхо все время источал эту загадочную и почти отталкивающую энергию. Наконец, Чан встал из-за стола. — Думаю, нам пора возвращаться на корабль. Эта ночь вряд ли приготовила нам что-то еще. Я оплачу. Настоящий квартирмейстер! Хотя Феликс был совершенно уверен, что у него больше золота, чем у всех пиратов, сидевших за столом, вместе взятых, поэтому он не чувствовал жалости к парню, который за них заплатил. Но ему было стыдно, что он выпил столько портвейна. Джисон споткнулся, чуть не упал, но ухватился за стол и поднялся (но сначала пожаловался на то, что ему пришлось отпустить Феликса). Сынмин цеплялся за Хёнджина, а Феликс? Он не мог как следует чувствовать свои ноги. Шатаясь, он поднялся и поправил рубашку. Юноша старался выглядеть как можно более спокойным и трезвым, но, судя по взглядам посмеивающегося над ним Чонина, его попытка не увенчалась успехом. Мальчик подскочил к нему и вытер что-то с лица Феликса. — Портвейн оставляет пятна, в следующий раз не забудь об этом. Феликс хихикнул. Он ничего не мог с этим поделать. Чонин взял Феликса за руку и, следуя за Джисоном, который теперь тоже цеплялся за Хёнджина, Сынмина и Минхо, направился к двери. Это была непростая задача, так как таверна была заполнена людьми, приходилось проталкиваться сквозь толпу. Если бы Феликс не был так пьян, он, вероятно, был бы до глубины души напуган. Чан уже ждал у двери, он не выглядел так, будто выпил три кувшина пива за последние часы. Он выглядел так, словно с ним все в порядке, просто он был более улыбчивым, чем обычно. А потом кто-то похлопал Феликса по плечу. Юноша повернулся лицом к мужчине, раскрасневшемуся, явно находившемуся в состоянии сильного опьянения. У него была грязная борода, а голова покрыта черной банданой. И он был одет… в голубую полосатую рубашку? Феликс был совершенно уверен, что видел подобное раньше. — Эй, ты, салага! Мужчина слегка покачнулся, в руке у него была бутылка чего-то, что, как предположил Феликс, было ромом. — Да-да, ты! Невнятная речь мужчины была даже хуже, чем у Джисона, Феликсу было трудно понять, что он хотел сказать. Чонин потянул Феликса за руку. — Да? — спросил Феликс. Лучше сейчас не грубить, не так ли? — Я тебя знаю? — пробасил пират. Что? — Я… я не знаю? Чонин еще немного потянул Феликса за руку, жестом показывая ему идти, как будто спеша куда-то. — Ты выглядишь знакомо! Разве ты не... не отсюда? Ах, должно быть, он с кем-то перепутал Феликса, и это неудивительно, поскольку на Тортуге и в морях, вероятно, полно рыжеволосых восемнадцатилетних мальчиков. Юноша заметил татуировку на запястье мужчины, почти скрытую многочисленными браслетами из бусин. И тут его осенило. В груди поднялась паника. — Я-я-я не д-думаю, что Вы меня знаете, должно быть… Вы меня с кем-то путаете, янеотсюда! Феликс сделал шаг назад, но мужчина сделал шаг вперед, следуя за ним. Других людей в таверне, похоже, конфликт не волновал. — Не-а, у меня хорошая память на лица, я тебя откуда-то знаю. — Думаю, мне пора идти… Сильный ужас, прошедший по позвоночнику, заставил Феликса протрезветь. Покачивающаяся походка мужчины выглядела опасно, и затем Феликс понял, что у него одна нога. — Ты! Ты разве не тот мальчик из Нассау? Стены вокруг Феликса начали смыкаться в удушающе маленькое пространство, тон пирата изменился на агрессивный. — Нет, я не… — Да! Ты один из красных мундиров! Губернаторский… — Ты не знаешь его. Минхо встал между мужчиной и Феликсом. Юноша сделал несколько шагов назад. Мужчина выглядел озадаченным, словно пытаясь понять, что происходит и откуда появился этот парень перед ним. Чонин сжал запястье Феликса. — Я, я знаю его! Он… Я поклялся… — Ты. Не. Знаешь. Его, — Минхо посмотрел мужчине прямо в глаза. — Я... Я... Я его не знаю, — прохрипел пират. Глаза мужчины на секунду помутнели, он уронил бутылку, которую держал в руках. Она разлетелась на мелкие кусочки, и остатки рома разлились по полу. — Ты никогда прежде не видел этого мальчика. — Я никогда прежде не видел этого мальчика, — повторил мужчина за Минхо. — Возвращайся на свое место и пей дальше. — Я вернусь на свое место и буду пить дальше. Минхо махнул рукой, и мужчина? Он развернулся и пошел к своему месту, взял еще одну бутылку и сделал глоток. Феликс уставился на парня перед ним, сердце все еще бешено колотилось, ладони вспотели. Он медленно осознавал, насколько серьезной опасности подвергся всего несколько секунд назад. И если бы Минхо не заметил, что происходит что-то необычное, мужчина, вероятно, разбил бы бутылку о голову Феликса, мальчик был в этом уверен. И юноша прямо сейчас лежал бы на земле мертвый. Чонин снова потянул его за руку.