Oceanbound

— Сингапур. Чанбин немного откинулся назад, опираясь руками, и позволил нежному морскому бризу щекотать его шею. — Что такого хорошего в Сингапуре? Вы все постоянно о нем говорите. Феликс взглянул на парня, сидящего рядом. Заходящее солнце заставляло загорелую кожу Чанбина сиять золотом. — Это самое длинное путешествие, которое мы когда-либо совершали за один раз. На подготовку к этому ушли месяцы. — Разве вы не сражались? Феликс вспомнил то, что Джисон упоминал об этом путешествии раньше. — Это тоже. Англичане и голландцы заключили сделку и атаковали пиратский порт в Сингапуре. Все присутствующие пиратские команды, включая Братство, воевали вместе, чтобы победить их, так что, знаешь, мы неплохо провели время! Чанбин ухмыльнулся, и Феликс фыркнул. — Значит, «Эвриала» — часть Братства? Феликс слышал, что это была своего рода коалиция пиратских команд Карибского моря. Отец Феликса долго не мог принять это за чистую монету, он не мог поверить, что пираты способны работать вместе, чтобы достичь какой-то цели. — Ага. Хотя я не удивлюсь, если Братство перестанет существовать в течение следующего десятилетия. — А? — Некоторые из старых капитанов отказываются уходить в отставку и выбирать новых капитанов, чтобы продолжить традицию, и Братство не принимает новые команды под свое крыло. — Ах. Понятно, — Феликс кивнул. — Другие капитаны являются членами Братства? — Феликс имел в виду тех, кого они встретили всего час назад. — Только Виссер. Остальные нет. Их просчет, что они не приняли капитаншу Сольер в свою маленькую элитную группу. — Как же так? — Она одна из лучших, если не лучшая. Ходят слухи, что однажды она победила даже самого Калико Джека в битве на мечах. Ох. Вау. Она была такой могущественной, хотя, честно, Феликс даже не был удивлен. Эта дама излучала силу, в отличие от любого другого капитана. — Она также была в Сингапуре. Потопила два корабля голландской армады. После битвы капитаны решили устроить небольшой праздник, и каким-то образом этот праздник длился две недели, что также является причиной того, что это одно из моих самых любимых путешествий. — Так вот почему вы все так много об этом говорите? — Ага. Именно. Никогда еще мне не было так весело, как там. Представь себе Тортугу, но в сто раз более дикую. Это не звучало весело, и Чанбин мог видеть это по лицу Феликса. Он рассмеялся. Феликс никогда раньше не слышал смех Чанбина. Ясный и безмятежный. Что-то тронуло струны его сердца. — В Сингапуре все праздновали победу, столкновений между экипажами не было, так что, думаю, в каком-то смысле это было немного более мирно, чем дни на Тортуге. Не волнуйся, сухопутный, ты, скорее всего, не проживешь так долго, чтобы увидеть что-то подобное снова. Ох. Стычки между экипажами были единственной ужасной вещью на Тортуге (и теперь, когда Феликс оправился от первоначального шока, Тортуга была не так уж и плоха, до наступления темноты все было в порядке). — Ну, слава небесам, что я не доживу до этого, — пробормотал Феликс, и на этот раз фыркнул Чанбин. — И вообще, почему ты так против пиратов? — спросил парень, из чистого любопытства, как предположил Феликс. Он был немного удивлен внезапным вопросом, так как думал, что довольно хорошо скрывал свою неприязнь, ну, не считая того, что временами он был напуган до смерти. И он был не особо против пиратов. Теперь. — Ты бы думал так же, если бы тебя всю жизнь учили, что они плохие парни и их следует бояться. Чанбин пожал плечами. — Думаю, это имеет смысл. Что твой отец рассказывал о нас? Феликс поерзал на месте и повернулся, чтобы лучше видеть Чанбина. Он хотел видеть его реакцию (а не смотреть прямо на заходящее солнце). Чанбин закрыл глаза, греясь в солнечном свете. Он провел всю свою жизнь в морях под беспощадный солнцем и все еще не смог насытиться им? — Воры и убийцы, гроза семи морей, от которых нам нужно избавиться. Безбожные, грязные крысы. Вот бы их повесили за шею. Прямая цитата из уст Чарльза Ли. Чанбин открыл один глаз и поднял бровь, глядя на Феликса. Он не выглядел обиженным, юноша догадался, что парень слышал эти слова раньше миллионы раз. — Разве это убийство, если я всего лишь защищаюсь от смерти? — Я еще не был в подобной ситуации, поэтому не знаю. И я больше с ним не согласен. Почему-то было приятно произнести эти слова вслух. Я. Больше. С ним. Не. Согласен. Феликс отделялся от него, он не хотел, чтобы люди видели в нем отца или думали, что он разделяет те же взгляды, что и его отец. Произнесенные вслух слова… освободили какую-то часть юноши от оков. — И что же заставило тебя передумать? — Ты. Когда Феликс понял, что только что сказал, он поспешил продолжить. — Я… я имею в виду не тебя, а типа... Вы все. Вы все. Чанбин захихикал, наблюдая за попытками оправдаться. Феликс почувствовал, как покраснела его шея. Все шло прекрасно, и в следующую секунду он снова умудрился опозориться! Просто прекрасно! — О, понимаю, я знаю, что я обаятельный, милый и забавный, не нужно лгать! Ты не первый сухопутный житель, чье мнение я изменил. Феликс фыркнул и отвернулся. Розовый румянец покрыл переносицу. — Я встретил всех вас и вдруг больше не вижу воров, убийц и грязных крыс, — пробормотал Феликс. — Это потому, что мы не такие. — Ну, технически вы все еще воры. — А мне технически наплевать, потому что империи уже достаточно, а мне нужно выживать. — Справедливо. Империи уже достаточно, с этим Феликс согласен. Он много думал о том, что сказал ему Сынмин в вороньем гнезде, о том, как ужасно было работать на грузовом корабле, а побег на пиратский корабль стал для него спасением. Юноша в своей прошлой жизни много раз задавался вопросом: почему богатые не помогали бедным, даяние всегда считалось добродетелью, почему они позволяли им страдать, когда большую часть времени у бедных не было и шанса на изменение своего положения в обществе. Феликс думал, что это глупо. Так было всегда, так было и сейчас. Так что, может быть, воровать у короны не так уж и плохо, возможно, это был способ отомстить им. Несколько разграбленных кораблей не причинят такого большого вреда. Не считая людей, погибающих во время ограблений. Это было то, что все еще беспокоило Феликса. Сильно беспокоило. Волны бились под ногами, создавая небольшие пенистые узоры на песчаной береговой линии. Юноша слышал пение птиц и смех, доносившийся из деревни. Мирно. Чанбин лег и скрестил руки за головой. Сонливость охватила и Феликса, но ему определенно не хотелось засыпать в таком месте: вдруг он проснется на следующее утро, когда остальные уже отплывут, или капитан придет сюда, чтобы разбудить его, и мальчик просто умрет от испуга. — Ты скучаешь по своей старой жизни? — спросил Чанбин. Он все еще держал глаза закрытыми. Феликсу пришлось немного обдумать ответ. Скучал ли он по своей старой жизни? Неужели он скучал по тем самым скучным дням с уроками по утрам и отупляющими занятиями по вечерам? Он скучал по нормальной жизни? — Нет. Хотя я скучаю по маме. — И все? — Ага. Феликс был совершенно уверен в своем ответе. — Я никогда не встречал свою маму, — произнес Чанбин, Феликс взглянул на него немного удивленно. — Ох? — По крайней мере, я ничего о ней не помню. Капитан иногда что-то о ней рассказывает, ну, рассказывал. Феликсу показалось немного странным, что Чанбин всегда называет своего отца «капитаном», а не «отцом». Возможно, его отец хотел, чтобы Чанбин обращался к нему именно так, поскольку слово «отец» не приносит человеку такого большого авторитета. — Какая она? Юноша подтянул колени к груди и обхватил ноги руками. — Просто обычная женщина из маленького городка, вот что мне сказал капитан. Кажется, город назывался Портсмут. Это в Доминике. Дочь фермера, если я правильно помню. — Ты не знаешь, она еще жива? Чанбин покачал головой. — Нет. Она умерла от какой-то болезни, когда мне было пять лет, и тогда мой отец взял меня на корабль и решил вернуться в моря. Повисла тишина. — Думаю, он мечтал о мирной фермерской жизни с моей матерью, но судьба все отобрала. Феликс кивнул, Чанбин этого не видел. Грустно. У них мог быть гораздо более мирный образ жизни, а не судьба морского разбойника. Но, возможно, у отца Чанбина была такая же тяга к морю, как у отца Феликса и его предков. — Ты когда-нибудь хотел жить нормальной жизнью? — спросил юноша. — Твое «нормально» отличается от моего «нормально». Чанбин слегка ухмыльнулся. О, теперь это входило в привычку. Феликс фыркнул. — Ты когда-нибудь хотел жить на суше, как большинство людей на этой планете, среди общества и подчиняться каким-то странным законам, которые не имеют смысла? — Я много думал об этом и пришел к выводу, что нет, я не хочу жить так, как большинство людей на этой планете. Жизнь фермера не кажется такой захватывающей по сравнению с жизнью пирата. — Так ты жаждешь сумасшедших ограблений и сражений на мечах? Кто сказал, что ты, будучи фермером, не можешь этого добиться? Чанбин рассмеялся. — Ты когда-нибудь встречал фермера, умеющего обращаться с мечом? — Нет, но ты можешь быть первым! — Феликс улыбнулся Чанбину. — Держу пари, что коровы и свиньи даже более интересны, чем дикие воды Карибского моря. — О да, конечно! Нет ничего более захватывающего, чем стадо овец, постоянно сбегающее со своего поля. Феликс хихикнул. Атмосфера медленно, но верно стала менее неловкой. Чанбин побывал во многих местах, о которых Феликс даже не слышал. Он рассказал, как его и Джисона похитила другая пиратская команда, когда им было всего десять лет (почему Джисон не рассказал об этом Феликсу!), но капитан приплыл на помощь и уничтожил всю чертову команду и их корабль. Он не только был в Сингапуре, но и плавал вокруг Кейптауна и бежал от русалок на крошечной лодке вместе с Сынмином и Джисоном несколько лет назад. Судя по всему, русалки были не так уж и плохи, если только у вас не было плана убить их или забрать что-то, что принадлежало им. К сожалению, Чанбин, Джисон и Сынмин пытались украсть один из маленьких сундуков с сокровищами, и нет, им это не удалось. Чан и Чанбин были близки, Чанбин иногда называл его старшим братом, которого у него никогда не было. Он хвалил его способности к плаванию (чем Феликс был немного удивлен, он не думал, что Чанбин будет тем, кто намеренно говорит хорошие вещи о людях). Ну, юноша также был удивлен тем фактом, что Чанбин оказался гораздо более разговорчивым, чем он себе представлял. Он не был инициатором разговора, но как только Феликс задавал тут и там несколько вопросов, он мог поддержать диалог. Это было здорово. Хоть Феликсу и нравилось разговаривать с людьми, он был весьма застенчив среди новых лиц, так же как и среди своих новых друзей. «Наблюдатель», так однажды назвала его мать. Все старшие члены экипажа были для Чанбина бабушкой и дедушкой, особенно Лианна, поскольку именно она научила Чанбина правильно пользоваться мечом. Капитану, видимо, не хватило на это времени. Когда Чанбин был маленьким, он прятался в каюте капитана во время ограблений, и однажды его чуть не убили, потому что он думал, что вошел его отец, но это был член другой команды, который напал на него с обнаженным мечом. После этого Чанбин приобрел себе настоящий меч. — Ты не знаешь, как им пользоваться, да? — спросил Чанбин у Феликса. "Придерживайся лжи, дорогой." Юноша почувствовал, как у него покраснела задняя сторона шеи. — Ах, не совсем… Я знаю, как защитить себя, но не более того. Чанбин кивнул. — По крайней мере, на данный момент этого достаточно. Возможно, Чан научит тебя некоторым базовым движениям. Или кто-нибудь еще. — Если я выживу, — ответил Феликс немного мрачно. — Эй, верь в себя! У нас все будет хорошо! Ты, скорее всего, все равно останешься в трюме, мы просто будем держать испанцев подальше от наших палуб. Чанбин был так уверен в своем плане. — Это было обещание, и если я умру, я вернусь и буду преследовать тебя и твою маленькую лодчонку до конца твоей жизни. Феликс очень надеялся, что обещание не нарушится. — Хорошо, договорились. Тишина. Солнце уже находилось чуть выше воды, окрашивая небо в темно-оранжевый цвет. В деревне становилось все тише и тише, семья больше не играла на пляже, и никто не шел по главной улице. Из таверны недалеко от берега, которая была единственным оставшимся источником звука, доносилась отдаленная болтовня. Птицы тоже успокоились. Теперь было только ровное дыхание Феликса и Чанбина и рябь волн. Как долго они так сидели? Час? Два? Не больше. — А ты? Тебе когда-нибудь хотелось жить «нормальной» жизнью, а не жизнью сухопутного? Феликс фыркнул. — «Нормальной» — значит, твоей «нормальной»? Да, хотел. Чанбин поднялся с того места, где лежал, и принял сидячее положение. Он откинул волосы со лба, снова обнажив маленький шрам. — Я хотел служить в военном флоте. Феликс услышал, как Чанбин захихикал себе под нос. — Я хотел стать моряком, как мой отец, я всегда об этом мечтал. Мои дедушки тоже были моряками, так что, думаю, это что-то вроде семейного дела… — Тогда мечты сбываются! Чанбин ухмыльнулся, и Феликс слегка усмехнулся. — Думаю, да, только я не прекрасный офицер военного корабля, а обычный матрос на пиратском корабле. — Я бы сказал, что это повышение в звании. Чанбин улыбнулся, и юноша улыбнулся в ответ. — Я бы тоже так сказал, если верить словам Сынмина. И моряком я бы никогда не стал, отец бы мне не разрешил. Я должен был стать следующим губернатором. — Тогда это определенно есть повышение. — И правда. Так оно и было, Феликс это знал. Он никогда не мог представить себя решающим, куда вложить деньги и как рассчитывать налоги, не говоря уже о том, чтобы собирать их с жителей, или сидеть за круглым столом с другими прекрасными стариками и ездить на собрания по всему Карибскому морю. — О, они здесь! *** Феликс проснулся от того, что Хёнджин ткнул его в щеку. О, как ему хотелось проспать еще несколько часов или хотя бы пять минут. — Мм? — Феликс заскулил и вытянул руки. Его подушка каким-то образом оказалась у него на ногах. — Утро, соня! Завтрак почти закончился. — Хммм. Им потребовалось довольно много времени, чтобы вернуться на корабль прошлой ночью, так как Бум оказался чертовски пьяным к тому времени, когда БэмБэм пошел в таверну за ним и Грейбердом. Капитан почти заставил Феликса грести обратно на корабль, но, к счастью, Джексон спас его и сказал капитану, что он может это сделать. На обратном пути юноше пришлось сидеть под пристальным взглядом капитана рядом с Чанбином. Уже наступила ночь, когда они достигли «Эвриалы», которая уже спала, не считая Чана и еще нескольких человек, ожидавших на юте. Затем Чанбин пожелал Феликсу спокойной ночи и присоединился к остальным, а юноша направился в кубрик. — Давай-давай, подъем, я голоден, — снова заскулил Хёнджин Феликсу, прежде чем схватить его за запястье и рывком поднять в сидячее положение. — И я хочу услышать все подробности о прошлой ночи. Ах. Да. Вчерашний вечер. Насыщенный различными событиями. — Ммм. Феликс наконец открыл глаза и посмотрел на мальчика, стоящего перед ним. — Привет? Доброе утро? Феликс дома? — Сейчас точно нет. Феликс зевнул. Хёнджин хихикнул, покрепче схватил юношу за руки и поднял его на ноги. Парень даже не пытался сопротивляться. — Чонин, Сынмин и Джисон ждут, пойдем. Примерно половина команды все еще завтракала, когда Хёнджин затащил Феликса через дверь. Джисон и Чонин сидели за ближайшим к двери столом, Минхо, как обычно, сидел на другом конце стола, один. Возможно, это было немного грустно, но юноша не обращал внимания, поскольку Хёнджин сказал ему несколько дней назад, что Минхо предпочитает, чтобы его оставили в покое (или это была просто интерпретация Хёнджина ауры парня, Феликс не был уверен). Юноша наложил еду на тарелку, прежде чем плюхнуться рядом с Чонином. Джисон хихикнул, мальчик вопросительно посмотрел на него. — Наверное, тебе следовало посмотреть в зеркало, прежде чем выйти из кубрика. На секунду Феликс задумался, есть ли у него что-нибудь на лице, прежде чем Джисон указал на его волосы. Ах. Феликс попытался пригладить рукой растрепанные волосы, но безуспешно. Некоторые пряди продолжали торчать вверх, некоторые вились на лбу, некоторые брались волнами на затылке. Юноша вздохнул, немного расстроившись, и начал зачерпывать в рот какие-то нарезанные фрукты (ах, как роскошно, вот только свежие фрукты скоро закончатся, и потом снова будут соленые бобы, хлеб и мясо). — Ну? Что было вчера? Вся команда шепчется, но никто ни черта не говорит! Джисон буквально трясся от волнения. Но Феликсу пришлось сообщить ему неутешительные новости. — Ничего. Джисон нахмурился, Хёнджин тоже. — Я мало что знаю, и капитан сказал нам ни о чем не говорить. Клянусь, я знаю не больше тебя! — Но что ты тогда там делал? Наверняка кэп привел тебя туда не просто ради собственного развлечения. Феликс фыркнул. — Ему нужен был я для уточнения информации, вот и все. — И все? Теперь Чонин тоже выглядел разочарованным. — Ага. Все, за исключением тех фрагментов плана об опасных водах, которые слышал Феликс. Правда, он не знал, поднимали ли капитаны новые темы в своем небольшом разговоре после того, как члены экипажа ушли. Юноша решил, что для команды будет лучше не знать о проблемах, с которыми им придется столкнуться на пути к «Лос-Галеонсу», и он был совершенно уверен, что их болтовню сейчас слушали не только уши его друзей. Одно неверное слово о сиренах, и половина команды поднимет мятеж! А может, и нет, но Феликс знал, что сирены и русалки не входят в список любимчиков моряков. Чонин посмотрел на юношу немного подозрительно, и Феликс был совершенно уверен, что мальчик видел его насквозь. Что-то было в его сиреневых глазах. — Вы встречались с другими командами? — спросил Хёнджин с полным ртом бананов, которые им подарили жители деревни. — Ага. Или ну, я стоял с ними в одной комнате. Феликс отчетливо помнил комнату, он все еще чувствовал вкус затхлого воздуха во рту, забивавшего горло. — Джексон сказал, что после встречи вы все ушли на пир, ты не разговаривал с ними? Джисон не собирался от него так просто отстать, не так ли? — Нет, мы с Чанбином ушли. — Вы что? Хёнджин выглядел удивленным. — Он сказал, что ему не нравится команда Виссера, поэтому мы решили уйти. Ну, он решил. И меня тоже потащил за собой. Феликс пожал плечами и откусил кусок хлеба. — Я знаю, что они ему не нравятся, но он не из тех, кто их избегает, кэп этого не одобрит. По крайней мере, раньше он их не избегал. Джисон и Хёнджин переглянулись, и Феликс не мог понять, что это значит. — Это немного странно, — сказал Чонин с полным ртом хлеба. — Думаю, да. Феликс еще тогда решил, что это странно. Но Чанбин там выглядел довольно неуютно? Было ли здесь замешано что-то еще? — Что вы делали потом? Джисон закончил завтрак, и на подбородке у него остались панировочные сухари. — О, мы просто сидели на причале и разговаривали. — Разговаривали? — Разговаривали, — Феликс решил пропустить ту часть, где женщина чуть не заставила его обмочиться в штаны от страха. — Что? Это тоже на него не похоже? — Немного. Обычно он держится особняком в окружении новых людей. Я не думаю, что они с Минхо хотя бы раз нормально разговаривали за последние пять месяцев, пока Минхо был на борту. Феликс взглянул на парня, который ел за другим концом стола, но он не обратил на них никакого внимания. — Ох. Ну, он совсем не выглядел застенчивым. Ладно, Феликс был немного растерян. Или даже больше, чем немного. Юноша заметил небольшие изменения в атмосфере стола, хмурый взгляд Джисона стал чуть глубже. Остальные, возможно, тоже это заметили, поскольку Хёнджин слегка толкнул Джисона в плечо, когда знакомый крик раздался с главной палубы. — Все на палубу! Мы направляемся на северо-запад на полных парусах! *** Феликс чувствовал большое напряжение вокруг корабля. Оно было в плечах матросов, оно было в шепоте, исходившем отовсюду, оно было на ветру, свисало с мачт, просачивалось сквозь маленькие щели между досками палубы. Ожидание. Что должно произойти? Куда они направлялись, каков был план? Единственное, что сказал капитан после того, как они прибыли на корабль, это то, что они сначала направятся на север, а затем на северо-запад, и что он раскроет план, когда они подойдут ближе. Некоторые члены экипажа пытались выудить информацию у Феликса, пытались даже подкупить его золотом, но юноша стоял на своем. Его страх капитана был гораздо сильнее, чем стремление к богатству. — Феликс! — крикнул Чан с верхней палубы, где он стоял с Джисоном. Юноша только спустился с вантов, рукава его лиловой рубашки были закатаны, чтобы облегчить карабканье. Он слегка помахал Хёнджину, прежде чем пробежать через главную палубу и подняться по лестнице, уклоняясь от стремянки, которую несли двое матросов, пробегая под ней. Зачем он нужен квартирмейстеру? Феликс не произнес ни слова со вчерашнего вечера, не так ли? А вдруг он случайно проболтался и кто-нибудь услышал! — Ты умеешь читать карты и ориентироваться по звездам, не так ли? Квартирмейстер прислонился к нактоузу. Джисон улыбался Феликсу из-за стола. — Да. Он был совершенно уверен в этом: мать научила его некоторым основам и даже более серьезным знаниям, на случай чрезвычайной ситуации, как она объяснила мистеру Ли. — Поскольку ты знаешь, куда мы направляемся, вы оба нужны мне. Феликс подошел к столу, чтобы посмотреть на карту. Это была та же самая карта, которая была у Чана на встрече, с отметинами в виде бухт с русалками и всем остальным. Когда Феликс в последний раз видел карту, надпись была красного цвета. Теперь она была ржаво-коричневая. Юноша вздрогнул. Чан наклонился немного ближе, Джисон тоже. — Я уже проинформировал Джисона о том, куда мы направляемся. Предпочитаю рассказать это вам двоим, не распространяйте никакой информации и не показывайте карту. Экипажу не очень понравится то, что будет дальше, и лучше, чтобы они узнали о сиренах в последнюю секунду. Чан говорил таким тихим голосом, что Феликсу пришлось наклониться еще ближе, чтобы как следует его расслышать. — Мне нужно расстояние между всем этим. Чан указал практически на все заливы на побережье Кубы. — И эти. Еще несколько городов. — И эти. Водовороты и опасные приливы, которые Кай написал на карте. — И расстояние от них до береговой линии. Это было довольно много. — Мне нужно приблизительное время, сколько времени нам понадобится, чтобы добраться из этой бухты, — Чан указал на одну из бухт, ближайших к их местонахождению прямо сейчас. — В эту бухту со скоростью десять узлов. Мне нужно все. Вы двое сможете это сделать? Джисон кивнул, и Феликс поспешил сделать то же самое. Это не слишком сложная задача, по крайней мере, юноша на это надеялся. — Хорошо. Возьмите карты и идите в мою каюту, Джисон знает, где находятся другие карты, если они нужны, чтобы их сравнить. Эта не совсем точна в измерениях. Не рисуйте на этой карте. И не проливайте на нее чернила, пожалуйста. Джисон снова кивнул. — Да, квартирмейстер. С небольшим блеском в глазах. И Феликс снова кивнул. Почему-то это было приятно. Феликсу доверяли. Чан доверил ему чтение карт, хотя на борту было много других людей, которые тоже могли это делать (что заставило Феликса задуматься: почему именно он?). Чан свернул карту, передал ее юноше вместе с парой инструментов и осторожно похлопал его по плечу. Джисон схватил руку Феликса и потащил его вниз по лестнице, через дверь рядом с кухонной дверью. Некоторые члены экипажа смотрели на них немного растерянно. Каютой Чана была дверь слева, и как раз в тот момент, когда Феликс собирался спросить, есть ли у Джисона ключ, мальчик достал из кармана кольцо с несколькими ключами. То самое, которое было у Хёнджина, когда он вытащил юношу из гауптвахты. Быстрыми пальцами Джисон открыл замок и распахнул дверь. Каюта квартирмейстера была во многом такой, какой ее себе представлял Феликс. Неряшливой. Не большой, но и не маленькой. Стены были заставлены шкафами и полками, а шкафы и полки были заполнены книгами, свернутыми пергаментами, пустыми бутылочками из-под чернил, перьями, бутылками побольше, полными чего-то, чего юноша был совершенно уверен, он не хотел знать, свечей, фонарей, всего и всякой всячины. В самом дальнем от двери углу стояла кровать Чана (по крайней мере, она была заправлена) с разбросанной на ней одеждой. Рядом с кроватью стоял огромный стол, на котором лежали еще несколько пергаментов, стояли бутылочки с чернилами и книги. Одинокий фонарь стоял слишком близко к краю стола со стороны кровати. Рядом с дверью стояли два платяных шкафа, а прямо перед Феликсом, на другой стороне комнаты, окна, створки немного проржавели. В отличие от капитанской каюты, у Чана не было ни ковриков на полу, ни каких-либо украшений на стенах. Никаких страшных, окровавленных мечей и старых пыльных черепов. Однако у него были такие же красные шторы, как и у капитана, висящие по обе стороны окна. Воздух не был тяжелым, он был довольно свежим, но комната явно нуждалась в тщательной уборке. Юноша мог видеть, что Чан почти не проводил времени в своей комнате, только спал. Джисон подошел к столу и зажег фонарь спичками, которые он выудил из кармана, отодвинув фонарь немного дальше от края. Он открыл один из ящиков стола и поставил подсвечник на другую сторону, зажег и свечи. Окно не давало им достаточно света, чтобы работать в самом темном углу комнаты. — Уютно, — прокомментировал Феликс, прежде чем войти и закрыть за собой дверь. Джисон слегка рассмеялся. Юноша положил карту на стол вместе с инструментами. Джисон поискал пару карт на ближайшей к столу полке, прежде чем сесть на табуретку перед столом. Феликс сел на кровать. Ножки слегка скрипнули. Мальчик заметил, что покрывало на кровати сочетается с занавесками. — Хорошо, я искренне надеюсь, что ты не солгал о своих навыках, потому что нам нужно кое-что подсчитать. Джисон больше не казался таким взволнованным. И при этом он не возился на своем сиденье. Несколько секунд он рассматривал карту перед собой. — Это кровь?! Желудок Феликса скрутило, но не так сильно, как раньше. — Полагаю, что так. Это написал капитан Кай. — О, чувак. Это так по-злодейски! Точно. Это было очень даже по-злодейски. Джисон повернулся к Феликсу. — Чан рассказал мне практически все, что произошло. Не могу поверить, что мы собираемся нырнуть в воды русалок! Как здорово! Что угодно, только не это. — Капитан Кай действительно разговаривал с тобой на встрече? О, так Чан действительно рассказал ему все. — Да, ну, он мало говорил, и капитан прервал его, но да. — Он такой страшный! Но такой нарядный и такой красивый! Жуткий квартирмейстер тоже был там? — Да, тот, с крестами под глазами? — Да, он! Я слышал, что он ведьма, и эта кровь на пергаменте только доказывает, что я прав. Джисон снова звучал воодушевленно. Он и правда разогнался от нуля до сотни за считанные секунды. Возможно, Феликс был готов поверить, что квартирмейстер капитана Кая был ведьмой, потому что он был жутким, и юноше так и не удалось придумать объяснение, почему Кай написал на карте кровью, никуда не окунув перо. — В любом случае, он просто очень чистоплотный, и я слышал о нем много историй, и он может надрать задницы! Возьми эту часть, а я попытаюсь вычислить расстояние между нашим нынешним местонахождением и первой бухтой, а потом мы поработаем над бухтами ближе к Гаване. Феликс кивнул и взял перо и бутылку чернил, которые ему дал Джисон. Юноша немного подвинул фонарь, стараясь не обжечь кончики пальцев, и положил перед собой еще одну карту. Там он провел легкие линии от места А к месту Б, где ему нужно было рассчитать расстояние. А потом он приступил к работе. Он был хорош в этом. Мальчик все еще мог это делать: измерять расстояние с помощью циркуля, превращать его из дюймов на карте в мили в реальности. Феликс чувствовал чистое ликование, мать научила его всему этому, и, несмотря на то, что его стиль немного отличался от стиля Джисона, в конце концов они все равно получили одинаковые результаты. Только подсчеты Феликса были немного точнее. Да, он все еще был немного медленнее Джисона, который к этому привык, но ненамного. Феликс настолько увлекся своей работой, что в следующий раз он оторвал взгляд от карты, когда Чан постучал в дверь и спросил, как продвигается их работа. — Просто превосходно! — Джисон улыбнулся квартирмейстеру и снова повернулся к картам. Феликс заметил, что Джисон имел привычку бормотать себе что-то под нос, когда был сфокусирован на работе. Его это особо не беспокоило, ведь юноше было очень легко сосредоточиться на интересных задачах даже при каком-то шуме. Его не беспокоили даже крики, доносившиеся с палубы, и усилившийся ветер, еще сильнее раскачивающий корабль. Но через некоторое время бормотание прекратилось, и Феликс это заметил. Он оторвал взгляд от карт и обнаружил, что Джисон смотрит на пергаменты перед собой, совершенно рассеянный. Из его пера капали чернила на пергамент, на котором он записывал размеры (так что он не был полностью безграмотным). Юноша ожидал, что Джисон заговорит о чем угодно, о ком угодно. Феликс знал, что поставленная задача не требовала от Джисона столько внимания, сколько от Феликса, а Джисону всегда хотелось говорить обо всем. Почему он был таким тихим сегодня? Почему он смотрит перед собой, кусая губы и даже не замечая капающие чернила? — С тобой все в порядке? — тихо спросил Феликс. Джисон заметно вздрогнул и вырвался от своих мыслей. — Д-да. Только. Ух. Я немного устал. Феликс этому не поверил. Джисон крепко спал, когда они вернулись прошлой ночью, и проснулся всего на несколько минут раньше Феликса. — Хорошо. Прошло несколько мгновений, и юноша снова вернулся к картам. Он почти закончил, но теперь его беспокоило отсутствие бормотания Джисона. Он снова поднял взгляд и осторожно положил перо рядом с пергаментом. — Серьезно. Что-то тебя беспокоит. Джисон нахмурился, услышав слова Феликса. — Я в порядке. — Нет, это не так. Слушай, я не так давно тебя знаю, но я вижу, что тебя что-то беспокоит. Что случилось? Джисон пожал плечами и, наконец, положил собственное перо на стол. Он откинулся на спинку своего сиденья. Повисла тишина. — Он разговаривает с тобой? Кто? Феликс поднял бровь, глядя на Джисона. — Я имею в виду Чанбина. Он правда с тобой разговаривает? — Ну да? А что такое? Джисон скрестил руки на груди и фыркнул. — О чем он с тобой говорит? Что? — Просто… я не знаю, об обычных вещах? Не то чтобы у нас были какие-то глубокие разговоры по душам. По крайней мере, было что-то вроде «я просто пытаюсь узнать тебя получше». — Но он разговаривает с тобой и рассказывает о себе? Обычная улыбка и счастливая натура Джисона исчезли, и Феликсу это совсем не нравилось. Джисон злился на него? Или на Чанбина? — Д-да? Однако я не уверен, что он заговорил бы со мной, если бы я не задавал ему никаких вопросов. Джисон кивнул и провел пальцами по волосам, откидывая черные пряди со лба назад. — Просто… я не знаю. В последнее время он был довольно отстраненным. Разве Хёнджин не упоминал что-то подобное раньше? Ну, довольно давно? Джисон вздохнул, атмосфера в комнате стала печальной. — Знаешь… Раньше мы были лучшими друзьями, он и я, мы всегда все делали вместе, но теперь… он почти не разговаривает со мной. Он просто сидит в каюте своего отца или в своей, или стоит за штурвалом, и мы его почти нигде не видим, а тут вдруг появляешься ты, и он с тобой разговаривает. Ох. — Я просто не знаю, чувак, я пытался спросить его, что случилось, но он просто говорит, что с ним все в порядке и он занят, но насколько можно быть занятым на чертовом корабле, на котором особо нечего делать, кроме повседневных задач? Теперь Феликс понял. Ему было жаль Джисона. — Он не разговаривает ни с Хёнджином, ни с Сынмином, просто отмахивается от них. Единственный, с кем он действительно проводит время, — это Чан, но Чан ничего не говорит. О, нет. — Может быть, он просто начал меня ненавидеть или что-то в этом роде. Джисон нахмурился, закусив нижнюю губу. — Я так не думаю, — Феликс пытался утешить мальчика. — Вчера он рассказал мне о ваших маленьких совместных приключениях, о том, как вы пытались спастись от русалок на лодке. Джисон приподнял бровь, глядя на юношу, немного удивленный этой информацией. — Правда? — Да, и он рассказал мне о Сингапуре. И, слушай, я его совсем не знаю, но мне показалось, что ты ему очень нравишься. Знаешь, он говорил о тебе так, как я говорю о своем лучшем друге. — Кто твой лучший друг? — Эрик, тот, кто учится в Лондоне. — Ах, тот самый парень. — Ага. Тишина. — Возможно, у него действительно сейчас какие-то проблемы? Может быть, тебе стоит попытаться загнать его в угол вместе с Хёнджином и Сынмином и попросить объяснений, если его поведение такое странное. Джисон кивнул. — Может быть, мы это сделаем. — Если тебе от этого станет легче, я думаю, что причина, по которой он со мной разговаривает, заключается в том, что я родом совсем из другого места, и ему просто любопытно. Не каждый день он, да и все вы, встречаете сына губернатора из Нассау, который никогда не плавал и пил послеобеденный чай с королем. Последняя часть предложения заставила Джисона слегка хихикнуть, снова сделав атмосферу немного светлее. — Ты не первый знатный парень, с которым он столкнулся, поэтому можешь поубавить свою значимость. Может быть, ему просто нужны новые друзья, и мы ему наскучили. — Или тайны короля. — Или, может быть, ты просто очень обаятельный.