Oceanbound

Ремонт паруса занял у них весь вечер. В конце концов, Феликс и Чонин чинили его, а Джисон, Хёнджин и Чанбин сдались и просто жаловались на свою судьбу, и юноша даже не удивился такому раскладу событий. Когда голова Феликса наконец коснулась подушки, он мгновенно уснул, и, к его удивлению, в ту ночь его не преследовали никакие кошмары. Сны были не очень хорошими, но и не такими плохими, как раньше! Прогресс! Чанбин не присоединился к ним на завтраке, и Феликс фактически не видел его в течение всего дня. Возможно, юноше было немного грустно. Когда мальчики наконец сшили парус, была уже почти полночь, и Чанбин сказал Феликсу, что ему следует попытаться немного поспать, вместо того, чтобы тренироваться всю ночь напролет (юноша задремал во время шитья). Итак, они пропустили ночную тренировку, и Феликс жалел об этом, но они, скорее всего, продолжат сегодня вечером, так что он не так уж грустил по этому поводу. Но он немножко скучал по присутствию Чанбина, особенно теперь, когда он наконец-то узнал его как следует. Немножко. Совсем чуть-чуть. Феликс сидел в вороньем гнезде. Чан приказал ему высматривать корабли, приближающиеся к ним, хотя их не должно было быть, поскольку они плыли в открытом море. Это была его первая смена, проходившая днем, а не ночью. Солнце светило, лаская кожу своим теплом, заставляя юношу чувствовать себя уютно на высоте около двухсот футов над землей. Под его ногами команда проводила инвентаризацию того, что им нужно будет купить в Тортуге, прежде чем отправиться к следующей цели. Если она вообще была. Феликс видел, как фигуры Джисона и Хёнджина, скрываясь за парусами, бегали по палубе на кухню, вероятно, чтобы спросить что-то у Сынмина. — Добрый день, моряк. Голова Чонина высунулась из-под гнезда. — Чонин! Что ты здесь делаешь? Феликс, немного испуганный, помог мальчику сесть рядом с ним. Чонин выглядел бледным, и юноша точно знал, что это было связано с его неприязнью к высоте. Так какого черта он здесь? — Я просто хотел поздороваться. Феликс приподнял бровь, глядя на младшего. — И сбежать от дня инвентаризации, — признался он. Ах. Феликс мог понять его. Чонин схватил юношу за руку так сильно, как только мог, и подвинулся как можно ближе к пареньку, подальше от края. К счастью, день был не ветреный, и мачта не так сильно раскачивалась. — Они действительно там работают? — спросил Феликс с любопытством. — Вроде как. Все ненавидят день инвентаризации, и половина команды жалуется и бездельничает изо всех сил. Феликс фыркнул, он совсем не был удивлен. — Могу представить, насколько зол Чан. — Ага, я не удивлюсь, если мы услышим, как он кричит на команду. Каждый раз одно и то же. Чонин посмотрел на обширное пространство перед собой, хватка вокруг руки Феликса немного усилилась. — Здесь так красиво… В солнечном свете волны выглядели как жидкое золото. — Я хочу преодолеть страх высоты. Нет лучшего лекарства, чем заставить себя подняться сюда. Голос Чонина был немного тише, чем обычно (хотя он никогда не был громким). Лицо все еще было бледным, а руки холодными. Юноша провел большим пальцем по тыльной стороне ладони, точно так же, как Чонин делал это с ним в прошлом. Чтобы успокоить и прогнать страх. Мальчик взглянул на Феликса и слегка улыбнулся. С палубы до вороньего гнезда доносились какие-то крики, но Феликс не мог разобрать, что они говорили. Паруса заглушали голоса. — Как твои дела последние дни? — Чонин нарушил молчание, снова взглянув на Феликса. Юноша некоторое время обдумывал свой ответ. — Мне стало лучше. — Ты кажешься немного усталым. — Я знаю, я все еще не могу спать… нормально. Но прошлой ночью мне не снились кошмары, так что, думаю, это хорошо. Феликс пожевал внутреннюю часть щеки. «Нормально». Ха! Скорее, он был слишком занят, чтобы спать. — Замечательно! Чонин говорил искренне, Феликсу это в нем очень нравилось. — Я вижу, ты сблизился с Чанбином. Ах. Дерьмо. — Ох, да, я думаю, мы болтали с ним пару раз. — Я никогда не видел, чтобы ты с ним разговаривал. Чонин, пожалуйста! — Мы… знаешь, мы довольно много разговаривали в Рам-Пойнте, и после этого я встречал его пару раз, когда не спал, а он ночами сидел на корме. — А, понял. Я рад, что вы двое ладите. Я боялся, что вы двое не подружитесь, потому что он был совершенно… непреклонен в том, чтобы держать тебя в гауптвахте, и разделял ту же ненависть к твоему отцу, что и капитан. Это задело. — Ох? Ну, я думаю, это хорошо, что он больше меня не ненавидит. Феликс попытался засмеяться. Попытался, но вызвал лишь нервный смешок. — На самом деле, я не видел, чтобы он кружил вокруг кого-то уже много лет. Или, скорее, никогда не видел такого. Что? — Наверное, это потому, что я, ну знаешь… я. Ему очень любопытна моя жизнь в Нассау, так что я здесь просто новое лицо. — У нас здесь много новых лиц, но, возможно, ты прав. Тем не менее, похоже, он интересуется тобой больше, чем кем-либо еще. И ты покраснел. — Я не..! Феликс почувствовал алый румянец на своих щеках. Почему он краснел? Какого черта? — Да. Знаешь, Джисон ревнует. Чонин понимающе улыбнулся Феликсу. — Ох? — Ты говоришь с Чанбином. Раньше он и Чанбин были неразлучны, как шайка воров, но за последние полгода они медленно отдалились друг от друга. Сейчас они редко по-настоящему разговаривают, а раньше повсюду тусовались вместе. — Ох… это печально. Феликсу стало немного грустно из-за этого, возможно, он чувствовал себя виноватым, поскольку для него эта информация не была новой. Джисон уже признался в своей ревности и печали неделю назад в каюте квартирмейстера. — И теперь Чанбин дружит с тобой, разговаривает с тобой больше, чем с кем-либо еще, кроме, может быть, Чана. Знаешь ли ты, что до твоего приезда он уже два месяца не приходил к нам на обед? — Я не… — Это правда. Но я рад, что он делает это сейчас. Феликс кивнул. Вина была неприятным чувством. — Не чувствуй себя виноватым, я рад, что кто-то вытаскивает его из его же собственной скорлупы. И я думаю, что Джисон тоже, он просто скучает по дружбе с Чанбином. Как будто Чонин прочитал мысли Феликса. Юноша снова кивнул и слегка улыбнулся Чонину. — Как ты? Феликс все еще водил большим пальцем по тыльной стороне руки Чонина, в то время как мальчик, к облегчению юноши, сменил тему. — Мне уже лучше. Раны все еще немного жгут, если я двигаюсь слишком поспешно. Чонин кивнул, прежде чем снова посмотреть на открытое пространство. Они видели корабль на горизонте, проходящий мимо, далеко от них. Скорее всего, он направлялся в Гавану. — Ты правда наполовину русалка? — выпалил Феликс. Чонин хихикнул, его плечи немного расслабились. — Ага. Разве я не говорил тебе об этом в твою же первую ночь с нами? Феликс смутно помнил эту информацию. Тогда он наверняка в это не верил. Юноша кивнул, быстро взглянув на мальчика рядом с ним. Фиолетовые глаза… на этот раз они были чуть более глубокого тона. — Влияет ли твое настроение на цвет глаз? — Довольно сильно. Какого они цвета сейчас? — Глубже, чем обычно. — Это потому, что я немного боюсь высоты. — Ах. Тогда твоя мать была русалкой… а отец моряком? — Я не знаю, — Чонин пожал плечами. — Я ничего не знаю о своем отце. Он мог быть мертв, так как влюбился в русалку. Я никогда по-настоящему… не мечтал об отце, если ты понимаешь, о чем я. Я не могу по-настоящему жаждать того, чего у меня никогда не было. Феликс кивнул. — Разве ты не говорил, что тебя украли или что-то в этом роде? — Да. Какие-то моряки нашли наше убежище и увидели, что у меня нет хвоста, поэтому они схватили меня и попытались убить остальных русалок. Раньше я больше походил на русалку: на ногах и руках у меня были чешуйки, а между пальцами рук и ног были странные лоскуты кожи, как перепонки. Чонин посмотрел на свои руки. Феликс мог видеть это теперь, когда он смотрел внимательнее: маленькие линии, бледнее, чем остальная кожа, там, где у Чонина когда-то были тонкие, маленькие перепонки между пальцами. — Так у тебя не было хвоста? Чонин снова захихикал. Он звучал как маленькие колокольчики. — Нет. Однако чешуя появляется, если долго находиться в воде. Плавники нет. Но я не скучаю по ним, с ними было довольно сложно что-то делать. Феликс был так очарован всем этим. Настоящая живая полурусалка. Вау. — Тогда как ты здесь оказался? — Некоторое время меня держали в плену на корабле, они должны были продать меня какому-то парню, которому нужно было больше артистов для его шоу уродов. Но, как я уже говорил, капитан Со первым добрался до корабля и ограбил его, взяв меня под свое крыло. — Ты не думал вернуться к семье? — Да, но я был уже слишком далеко. Я знаю, что мог бы их найти, но это заняло бы у меня много времени, а ведь мне было всего десять лет. Феликс снова кивнул. Понятно. — И ты можешь… читать море или что-то в этом роде? — Могу. Я чувствую это по течению, ветру, по тому, как думает море. Что находится близко, что вот-вот изменится. Если я нахожусь в воде, то чувствую это еще сильнее. Я думаю, что сейчас к нам приближается буря, она доберется до нас через несколько дней. — …Хорошо. Ух, это здорово. Чонин сжал руку Феликса, искренне улыбнувшись. Юноша был немного озадачен, но у него не было другого выбора, кроме как поверить в это. Буря? Это очень плохо. — Полагаю, ты отличный пловец? — Да. — И ты можешь дышать под водой? — Не могу, но могу задержать дыхание на довольно долгое время. Но я не могу жить под водой или что-то в этом роде. Хотя я могу провести под водой час или два. — О, это так круто! Мне бы хотелось так же. — Это довольно весело. Под водой такая интересная жизнь. Феликс кивнул. Он полностью верил в это, во всех этих прекрасных морских существ. Затем в его голове возник еще один вопрос. — Когда мы проезжали залив Гвадиана, ты молча смотрел на него и даже не заметил, как я помахал рукой перед твоими глазами. Почему? — Там были русалки, я слышал, как они разговаривали. — Но мы ничего не видели? И не слышали? — То, что вы их не видели, не означает, что их там не было. Они нас видели, можешь быть в этом уверен. Они говорили на языке русалок, поэтому, очевидно, их не было слышно. Вы только слышите, как журчат волны и свистит ветер в парусах, но я слышал вполне солидный план потопить наш корабль. Мы просто прошли мимо слишком быстро, чтобы они могли осуществить это. — …Ох. — Не волнуйся, если бы они попытались это сделать, я бы поговорил с ними. Русалки не причиняют вреда себе подобным. Чонин улыбнулся. — Понимаю. Феликс кивнул. Теперь он мог в некоторой степени понять, как работает Чонин, и почему Чан всегда задавал ему эти странные вопросы. Так интересно! На какое-то время между ними воцарилось молчание. Феликс не возражал, ему нравилось просто молчать и смотреть на море вместе с Чонином, с ним было так легко находиться рядом. Юноша не чувствовал необходимости поддерживать разговор. Феликс прижался затылком к мачте, закрыл глаза и позволил солнечному свету ласкать его кожу. Он позволил ветру развевать его волосы, трепать рыжие локоны, позволил себе впитать это чувство, насладиться им. Ему это нравилось. Нет. Он любил это. — Я вижу, ты нашел ее. Феликс открыл один глаз и посмотрел на Чонина, который смотрел на него с небольшой ухмылкой. — Что нашел? — с любопытством спросил Феликс. Что он вдруг обнаружил? — Свободу. Феликс моргнул раз, два, прежде чем посмотреть на картину перед собой. Единственное, что отделяло его от горизонта, — это фок-мачта с полными парусами, а за ней — тысячи миль бескрайнего моря. Он был далеко от места, которое когда-то называл своим домом, далеко от всех обязанностей, далеко от правил и ожиданий. Все, чего он когда-либо желал, все, прямо перед ним. Феликс вдохнул, понюхал, ощутил вкус соленого морского воздуха, свежего дыхания ветра, смеха, бурлившего в его груди. — Да. Я нашел ее. *** Небо медленно краснело, облака на горизонте становились желтыми. Легкий ветерок играл с волосами Феликса, когда он сидел на леере, Хёнджин сидел рядом с ним, Чонин — с другой стороны. Мальчики просидели в «вороньем гнезде» до ужина, когда закончилась смена юноши, разговаривая о том, о сем и, в общем-то, ни о чем. Феликс не осмелился спрашивать больше обо всей этой истории с русалками, так как не хотел показаться слишком настойчивым, чтобы не поставить Чонина в неловкое положение. И все же русалки… Были настоящими. Юноше все еще было трудно в это поверить. Все истории моряков… Были реальны. Все. Стойте. А как насчет морских монстров? — Феликс! — закричал Сынмин, его голова высунулась из люка. Он нес с собой деревянный ящик, Джисон следовал за ним. Феликс выгнул бровь, глядя на них. Он сделал что-то не так? — Ты обещал научить нас играть в шахматы! — Сынмин казался воодушевленным. — Пришло время выполнить это обещание! Ох? — Прямо сейчас? — Феликс явно не ожидал этого. — Да! Или у тебя есть занятие на вечер? — Не совсем. Все фигуры на месте? Легкая улыбка растянулась на лице Феликса. — Понятия не имею, посмотрим. Как и в любой другой прекрасный вечер, члены экипажа вытащили несколько столов и табуреток (или бочек, на которых можно было сидеть) на главную палубу и проводили вечер, выпивая ром, вино, и играя в ту же игру, которую Феликс пытался понять за последние недели. Он узнал, что правила каждый раз разные: за правила отвечает тот, кто раздает карты, и они могут делать все, что хотят. Было обычным делом играть в пользу старших моряков. Феликс сел напротив Сынмина за небольшой столик на немного скрипучей бочке. Хёнджин, Джисон и Чонин тоже пододвинули себе табуреты и сели на них. Сынмин открыл деревянную коробку и, о чудо, внутри оказалась красивая деревянная шахматная доска. Она была в хорошем состоянии, коробка была ее спасителем от времени. Сынмин открыл ее и положил между ними. Затем он начал вытаскивать маленькие шахматные фигуры. — Я могу взять черных, — пробормотал Феликс, он отдал Сынмину белые и, следовательно, шанс начать игру. Сынмин разделил фигуры и передал черные юноше. — Это король. Феликс поднял одну из фигур, Сынмин нашел своего короля из белого набора. Юноша поставил его перед собой, почти в центр доски. — Здесь его место. Это самая важная шахматная фигура, и твоя цель — загнать моего короля в угол и победить. Победа называется «мат». Это значит, что я больше не могу двигать своего короля ни в каком направлении. Сынмин кивнул. — Ферзь, самая сильная фигура, — Феликс поднял еще одну фигурку. — Рядом с королем. Сынмин повторил действия юноши. — Ладьи расходятся по углам. Феликс разместил маленькие башенки по углам доски на своей стороне. — Кони рядом с ладьями, а слоны рядом с конями. Это более мощные фигурки. Сынмин снова кивнул. — Пешки, — во вторую линию Феликс поставил самые маленькие фигурки. — Самые слабые, но иногда и самые важные. Затем он начал объяснять ходы. — Короли могут перемещаться только на одну клетку за раз, на любую вокруг себя. Пешки чем-то похожи, их тоже можно передвигать только на один за раз, за ​​исключением первого хода, когда их можно передвигать на два. И их можно двигать только вперед. Сынмин кивнул, следя за движениями. Пока Феликс объяснял, он на своих фигурах показывал, как их передвигать. — Слоны могут ходить на любое количество полей по диагонали. Кони движутся в форме буквы Г, например, два вниз и один влево, два вверх и один вправо, но никогда не на клетку того же цвета, из которой они изначально вышли. Ладьи, любое количество полей вверх и вниз, из стороны в сторону, а ферзь может перемещаться по прямой на любое количество полей. Сынмин теперь выглядел немного растерянно, Феликс слегка ободряюще улыбнулся ему. — Не волнуйся, ты еще наловчишься, для новичка это очень сложно. — Знаешь что, я даже не сижу за доской и уже сдаюсь, — пробормотал Джисон сбоку. Это заставило Сынмина выглядеть еще более решительным, поэтому он только кивнул. — Я разберусь с этим. Я хочу, мне надоели карточные игры. — Хорошо. Ты играешь белым набором, так что начинай. — …Хорошо. Феликс начал дальше объяснять, как работают фигуры, как лучше всего работают кони, ладьи и слоны, когда они играют вместе. Чем мат и шах отличаются друг от друга, и к тому времени, как юноша закончил, Сынмин выглядел напряженно, а небо приобрело более глубокий оранжевый оттенок. — Какого черта. Феликс мог слышать, как Хёнджин шепчет себе под нос. — Конечно, мы также можем закончить игру вничью, или кто-то другой может сдаться, но я полагаю, ты этого не хочешь, — Феликс улыбнулся коку, сидевшему напротив него. — Конечно нет. Мы играем до конца. Сынмин убрал с лица несколько выбившихся прядей и пододвинул табуретку поближе к столу. — Так и думал. Тогда начнем. Сынмин передвинул одну из своих пешек, как и ожидал Феликс, и юноша ответил на ход повара, переместив свою пешку на другую сторону. Сынмин выглядел сосредоточенным, и когда он думал, между его бровями появлялась небольшая складка, и он морщил нос. Это было очаровательно. Феликс быстро взглянул на Хёнджина, который явно нашел это таким же красивым, если не даже более прекрасным. Как мило! — Подожди, а как ходят ладьи? — Вверх и вниз, из стороны в сторону. — М-м. А затем Сынмин подвел одну из своих ладей в опасную близость к фигурам Феликса. Глупый ход, ведь юноша мог взять его своей ладьей. Сынмин захватил несколько пешек Феликса. Юноша подумал, что Сынмин станет отличным шахматистом, как только наконец поймет (и запомнит) все правила. Феликс также понимал, что он не вкладывал в игру всю свою мощь, а скорее лениво перемещал свои фигуры и смотрел, что произойдет. Он знал более трех способов закончить игру своей победой прямо сейчас, но ему было лень использовать их, и он пока не хотел побеждать. Вскоре они уже начали собирать публику. Феликс заметил это по тому, как игроки за другими столами прекратили свои партии и придвинулись ближе, ножки их табуретов гудели о деревянные доски палубы. Санён стоял рядом с Чонином и внимательно следил за игрой. Брайан и Джонни прислонились к мачте, время от времени выглядывая из-за Феликса. Юноша чувствовал взгляды экипажа на себе и Сынмине, слышал шепот и бормотание. БэмБэм сидел на свободном табурете рядом с Сынмином, звеня множеством колец и браслетов, мерцая в свете заходящего солнца. Феликс съел одного из рыцарей Сынмина, и мальчик выглядел немного недовольным. Вероятно, он думал о нападении этой фигуркой. Небо приобрело еще более глубокий оранжевый цвет, теперь с оттенками розового и фиолетового, когда Феликс захватил другого рыцаря Сынмина. — Хм. А затем он переместил своего слона, который, к разочарованию Сынмина, оставался на том же месте большую часть игры; — Мат. — Что? Как? Откуда?! — Ты забыл, как ходит слон. — …Ах. — Феликс, ты и меня научишь? — крикнула Лиса из-за спины Сынмина. — Конечно! Сынмин и Лиса поменялись местами, и Феликс объяснил всю игру заново. Теперь члены экипажа начали вмешиваться в партию, давая несколько «советов» Лисе, которая быстро их успокоила. Советы были совершенно бесполезны, скорее, они вводили в заблуждение и были результатом неверных суждений. — Держу пари на три золотых монеты, что смогу надрать тебе задницу в этой игре, — Лиса, сверкая глазами, поставила на кон. Классическая Лиса, всегда так увлеченная игрой на реальные ставки. — По рукам! Лиса была на удивление хороша, она наверняка следовала инструкциям Феликса и помнила ходы. Тем не менее, после добрых пятнадцати минут игры юноша снова загнал белого короля в угол, на этот раз своим конем. — Мат. И он выиграл себе три золотых монеты. — Ох, да ладно! Заново? — Нет, мы тоже хотим поиграть! БэмБэм поспешил оттолкнуть Лису от табурета, и Феликсу снова пришлось объяснять правила. Просто на этот раз он сделал это немного быстрее. Вокруг них собиралось все больше людей, и теперь Чанбин стоял позади Джисона. Его присутствие заставляло Феликса чувствовать себя несколько более напряженным, несколько более... стремящимся к победе. Чан тоже следил за игрой, Минхо стоял рядом с ним. БэмБэм был даже лучше Лисы. — Ты уже играл раньше, не так ли? — Много лет назад, я почти ничего не помню. Небо приобрело более глубокие оттенки фиолетового, и команда начала зажигать факелы и фонари. Кто-то поставил фонарь рядом с шахматной доской, от мерцающего пламени шахматные фигуры выглядели так, будто они танцевали по клетчатому полю. — Мат, — сказал Феликс, оставив на доске четыре фигуры. Это было очень близко. — Хорошая работа, малец, — БэмБэм улыбнулся ему. — Настолько хорошо, насколько меня учили. Феликс старался не упоминать, кто его учил. Джисон сел перед ним следующим. Феликс криво улыбнулся ему и сделал примерно три хода. — Мат, Джисон. Никогда не перемещай фигуры, ближайшие к королю, в самом начале. — Вас понял, господин шахматист. Феликс хихикнул над ним. Брайан, Джонни, снова Лиса, затем снова Сынмин. Юноша был удивлен, что команда все еще не утратила интереса. Ночь опустилась вокруг них, мирная и тихая, но команда стала немного громче, когда они начали понимать движения, какие движения были хорошими, какие — плохими, и в результате чего Феликс побеждал еще быстрее. — Нееет, не делай этого, придурок! — Трюмная крыса, не так! — Да, нет, да. Да, надери зад этому мальчишке Ли! — Ставка на пять баксов, Феликс выиграет и в этом раунде. — Этот ребенок — гений! Или мы просто очень тупые. Когда Бум уже собирался сесть на табуретку напротив Феликса, сзади экипажа раздался голос, от которого у юноши по спине пробежала дрожь. Его голова со скоростью молнии мотнулась в ту сторону, откуда раздался голос. — Я слышал, что кто-то пытается украсть мою корону короля шахмат. — Да, кэп, этот мальчик Ли хорош! Держу пари, что он тоже мог бы надрать Вам задницу. О боже, пожалуйста, заткнись, пожалуйста, заткнись, о нет, о, нет-нет-нет. — Посмотрим. Экипаж разошелся по сторонам, пропуская капитана, и он подошел к маленькому столу. Он посмотрел на Феликса сверху вниз, прежде чем посмотреть на шахматную доску перед собой. Затем капитан сделал худшее, что мог себе представить юноша: он сел на табурет напротив Феликса. На долю секунды парень услышал, как кровь стучит в его ушах, дыхание застряло в горле, когда он посмотрел в черные бездушные глаза капитана. Толпа вокруг них свистела и аплодировала. На капитане не было своей обычной формы с курткой, и вообще, к удивлению Феликса, на нем не было ни ожерелья, ни шляпы. Простая белая рубашка и брюки. Несколько колец все еще блестели на его пальцах. Его длинные черные волосы с несколькими седыми прядями были связаны на затылке веревкой, высокие скулы и запавшие глаза подчеркивались в тусклом свете. Шрамы. Их так много. В молодости капитан был красивым, Феликс мог это видеть. Теперь мрачное выражение его лица скрывало последние черты этого великолепия. — У вас белые, начинайте, капитан, — сказал Феликс. В горле у него пересохло, голос немного дрожал, и капитан наверняка это заметил. Он еще раз взглянул на юношу, прежде чем двинуть одну из своих пешек вперед. Феликс прикусил губу и уставился на шахматную доску. Было бы разумно позволить капитану победить, сохранить свою «корону»? Или Феликс хотел показать, на что он способен, поскольку его отец, безусловно, был великим игроком, и Феликс не так уж далеко от него отстал? Разозлился бы на него капитан, если бы Феликс победил? Сделал бы он что-нибудь? На глазах всей команды? На этот раз у него не было с собой меча. Или, возможно, капитан Со действительно был хорош и победил бы Феликса, даже если бы он старался изо всех сил. Это было бы славно. Возможно, Феликс хотел устроить битву. Возможно, он хотел посмотреть, на что способен капитан. Поэтому он передвинул одну из своих пешек на другой угол доски, прежде чем капитан успел рассердиться на него за то, что он так долго ходил. — Кто научил тебя играть? Твой отец? — спросил капитан. Его глаза блеснули, когда он выплюнул последние слова. — Моя мать. Феликс ответил честно. Первоначально это была его мать, отец взялся за него, как только Феликс выучил все ходы. — Знаешь стратегии? — Большинство из них. Толпа вокруг них смыкалась, желая услышать каждый кусочек разговора. Феликс почувствовал, как его лицо вспыхнуло. — Хорошо, — капитан передвинул еще одну пешку. Феликс уставился на шахматную доску. Он не собирался позволять настойчивому взгляду капитана взять над ним верх, не собирался! Насколько капитан знал определенные стратегии? Умел ли он делать рокировку? Какую фигуру капитан поставит следующей? Будет ли он действовать осторожно? После некоторого раздумья Феликс передвинул еще одну пешку, почти скопировав то, что сделал капитан. — Смело, — пробормотал капитан, перемещая одного из своих рыцарей. Ах. Феликс понял задумку капитана и передвинул одну из ладей. Или он все-таки не понял, поскольку капитан съел одну из пешек Феликса, ту, которую юноша не ожидал. Очень жаль. Мальчик сохранял хладнокровие, сохранял нейтральное выражение лица, в отличие от капитана, на губах которого растянулась кривая ухмылка. Это было не самое приятное зрелище. — Возможно, слишком смелый. Феликс не ответил. Он проглотил комок в горле и снова посмотрел на доску. Экипаж вокруг них, казалось, затаил дыхание, внимательно следя за игрой. Движение. Другое. На этот раз все было намного медленнее, поскольку капитан и Феликс оба знали, что делают, и не торопились, обдумывая свои действия. Юноша выдвинул вперед еще одну из своих ладей. Капитан откинулся назад и взглянул на Феликса перед шахматной доской. Он больше не улыбался. Возможно, он понял, что мальчик не такой уж и плохой игрок. Феликс мельком взглянул на Чанбина, который стоял рядом с Джисоном слева от юноши. Он был удивлен, увидев, что мальчик смотрит на него, поскольку все остальные смотрели на игрока, решающего свой следующий ход, капитана. Он был еще больше удивлен тем, что Чанбин быстро отвернулся, как будто его поймали. Капитан откашлялся, делая ход, заставляя Феликса снова сосредоточиться на предстоящей игре. Капитан сделал несколько опрометчивый шаг. Юноша решил, что капитан сделал это, чтобы запутать Феликса, поэтому ответил на это, вернув ладью на прежнее место. Он не собирался позволить капитану захватить ее. Судя по всему, Феликс действовал верно. На лице капитана появилась легкая ухмылка, и экипаж это тоже заметил. Вокруг них кружился шепот. — Пять баксов за проигрыш капитана. — Ставлю десять на кэпа. Капитан хмыкнул, прежде чем снова переместить еще одну фигуру. Феликс повторил его ход, так как не видел на доске других возможных, не подвергающих опасности свои лучшие фигуры. Он хотел перестраховаться. Вокруг наступила ночь, ветер все еще был слабым. Ванты, удерживающие паруса, скрипели каждый раз, когда ветер дул в белые, как кость, паруса. — Твой отец играл в шахматы? Мог ли капитан быть еще более одержим отцом Феликса? Боже. Вероятно, он все равно был мертв. — Да, — ответил Феликс, сохраняя ровный голос. Лицо его не выражало никаких эмоций. Капитан передвинул еще одну свою фигуру. — Он был хорош? — В какой-то степени. — Ты играешь так же, как он? — Нет, капитан. И это была правда. Феликс понял, что, во-первых, капитан пытается снова запутать его, говоря и только двигая пешки, а во-вторых, старается перестраховаться. Капитан ужасно умел скрывать свою тактику. Так что Феликс не будет рисковать. Он двинул коня вперёд. Капитан выгнул бровь и убрал одну из своих фигур от коня юноши. Плохое решение, Феликс съел ее одной из своих пешек. Это тоже не было «мудрым» решением Феликса, поскольку капитан съел эту пешку одной из своих. Но это было то, чего хотел Феликс. Снова его ход, на этот раз он передвинул другого коня. Капитан провел одного из своих слонов по доске. — Ты уверен, что это хорошее решение? Феликс снова двинул коня. Капитан съел его, бросив ставшую бесполезной фигуру рядом с доской. — Нет. Это была правда, но по лицу капитана он мог прочитать, что тот не ожидал, что Феликс пойдет таким путем. Юноша передвинул одну из своих пешек, капитан снова ее съел. И еще одну. Капитан скрестил руки на груди и прислонился к столу. Черные чернила на его коже выглядели еще более блеклыми, чем обычно. Он размышлял, не торопясь продумывал свой следующий шаг. Время от времени он поглядывал на Феликса, который продолжал смотреть на капитана. Он надеялся, что его взгляд был таким же пристальным, как и взгляд капитана, но был совершенно уверен, что это не так. Юноша не был авторитетным человеком. Но он чертовски любил бросать вызов тем, кто был готов бросить его в ответ. Феликс снова почувствовал тепло, разливающееся по его щекам. Он быстро взглянул на Чанбина, и произошло то же самое: мальчик быстро отвернулся, когда юноша поймал его. Почему? Не то чтобы команда не знала, что теперь они друзья. Почему он избегал его (и вообще, зачем он смотрел на него)? Экипаж вокруг них двигался, снова перешептывался, стараясь быть осторожными, чтобы не потревожить игроков (забавно, насколько громкими они были до того, как появился капитан). Капитан Со выдвинул одну из своих ладей вперед. Феликс передвинул одинокого рыцаря, капитан съел его. Хорошо. Мальчик передвинул пешку. Время шло, количество шахматных фигур у Феликса уменьшалось быстрее, чем у капитана. Хорошо. Еще одна пешка исчезла, еще одна фигура осталась на пути Феликса к белому королю. Затем капитан, к удивлению Феликса, передвинул ферзя. Слишком близко. Слишком близко. Феликс отодвинул своего короля. Экипаж вокруг них молчал, никто не разговаривал, и единственное, что мог слышать Феликс, — это паруса. Ветер. Его собственное сердцебиение. Он проигрывал. И тут он понял еще одну вещь, и ему пришлось сделать все, что было в его силах, чтобы не улыбнуться. Он двинул своего ферзя вперед. Капитан снова выгнул бровь, направляя одного из слонов в сторону ферзя. Как и хотел Феликс. Капитан убрал слона с пути юноши. Открылась дорога к королю. Феликс поднял ферзя с доски, и капитан тут же понял свою ошибку. Экипаж вокруг них ахнул, когда мальчик поставил черную королеву перед белым королем. Невозможно убежать. Феликс старался говорить как можно ровнее, скрывая улыбку и радость победы. — Мат, капитан. Капитан выглядел озадаченным. Потрясенным. Он посмотрел на мат на доске, а затем посмотрел на Феликса, сузил глаза, еще раз измерив его взглядом сверху до низу. К удивлению юноши, он вытянул руку вперед, все еще выглядя мрачным. — Ты не так глуп, как кажешься, — пробормотал он, и, вероятно, ему потребовались все силы, чтобы не встать и просто уйти. Юноша взял руку и пожал ее. Холодные кольца прижались к коже руки Феликса. Хватка капитана была железной. — Спасибо, капитан. Хотите еще один раунд? — Феликс сглотнул. Будь милым, будь добрым, будь вежливым. — Нет, спасибо. У меня есть кое-какие дела. Капитан поднялся на ноги под крики команды вокруг них. Он кивнул Феликсу, который в свою очередь кивнул ему. Вероятно, это был самый цивилизованный разговор, который он когда-либо имел с капитаном. Как только он вышел из круга, команда разразилась аплодисментами. — Шахматный король, шахматный король! Феликс рассмеялся, плечи наконец расслабились от напряжения. Джисон чуть не опрокинул его, кто-то похлопывал его по спине, скорее всего, Брайан или Джонни. — Как, черт возьми, ты это сделал? Лиса осторожно толкнула Феликса в плечо, прежде чем растрепать ему волосы. Юноше пришлось быстро это поправить, Рауль заключил его в медвежьи объятия. Столько суеты из-за маленькой победы? Действительно ли развлекать пиратов было так легко? — Я хочу свои пять баксов! Феликс услышал, как какой-то матрос крикнул это своему другу. — Я не могу поверить, что ты осмелился победить! — Чонин улыбнулся Феликсу. — Я думал, ты позволишь ему победить только потому, что боишься его. — Изначально я собирался это сделать. Тогда я решил просто послать эту мысль нахер. — Это была напряженная игра! — Не могу поверить, ты здорово надрал задницу кэпу! — Научи меня! — И меня! — Ладно, ладно, хватит, — разнесся голос Чана по палубе. — На сегодня хватит, уже поздно. И это действительно так. Феликс огляделся вокруг: солнце полностью село, и луна завладела небом. — Я хочу, чтобы вы отдохнули в предстоящие дни, так что пора спать. Те, кто играл с Феликсом, уберите столы и табуреты. Экипаж жалобно бормотал, спать они точно пока не хотели. Такая куча детей. Юноша все еще чувствовал, как кровь кипит в нем от удовлетворения победой, и он почти устал. — Было очень приятно наблюдать за этим, Феликс. Надеюсь, однажды ты научишь и меня, — квартирмейстер улыбнулся ему, прежде чем прогнать оставшихся членов экипажа. Лиса начала собирать шахматные фигуры обратно в коробку, в то время как некоторые игроки начали переносить все столы, бочки и табуреты обратно на батарейную палубу и в трюм. Феликс схватил бочку, на которой сидел, и спустился по лестнице обратно в трюм. Ему потребовалась минута, чтобы сообразить, откуда была взята бочка. Как оказалось, это была та самая, которую обычно ставили рядом со складом рома. Когда он вернулся на главную палубу, почти все уже ушли, кроме Чана и Санёна, стоящих у штурвала. — Тебе следует быть осторожнее. Чанбин. Феликс обернулся на каблуках и увидел мальчика, стоящего в тени рядом с дверью своей каюты. — Хм? — Тебе следует быть осторожнее. Сомневаюсь, что капитан отпустит это так легко. Чанбин подошел к Феликсу. — Тогда что он со мной сделает? — Сбросит тебя за борт? Не знаю, скормит акулам? Чанбин засмеялся над тем, как лицо Феликса за считанные секунды превратилось из веселого в серьёзное. — Шучу, но он так или иначе отплатит тебе. Я не удивлюсь, если тебе придется чистить все столовые приборы, найденные на этом корабле, трижды в течение следующей недели. Феликс закатил глаза. Неудивительно. — Это тоже что-то вроде сражения, не так ли? Как шитье, — спросил Чанбин. Ветер сдувал черные кудри с его лица. Феликс не был уверен, но ему казалось, что ветер уже не такой нежный. — Верно. Тактика, стратегия и все такое — нужно читать своего противника. Чанбин кивнул. — Когда я смогу научить тебя шахматам? – спросил Феликс, ухмыльнувшись. — Никогда. Я едва помню ходы, я наблюдал за тобой на протяжении большей части игр. — О, ты наблюдал за мной? Надеюсь, тебе понравилось шоу, — пошутил Феликс и не заметил, как уши Чанбина покраснели в лунном свете. — В лучшем случае это было посредственно, я бы предпочел больше эмоций. Феликс рассмеялся ответу Чанбина. — Феликс! — позвал Чонин из-за двери в кубрик. — О, нет. Полагаю, сегодня тренировок не будет? — пробормотал Феликс и притих, выглядя немного разочарованным. Он не пропустил, как исчезла улыбка Чанбина. — Не-а. Чан по какой-то причине хочет, чтобы все выспались. Сын капитана почесал затылок, глядя на море, купающееся в лунном свете вокруг них. — И ты знаешь эту причину? — Феликс приподнял бровь и слегка наклонил голову влево. — Знаю. — Хорошо. Тогда до завтра? Феликс надеялся, что Чанбин присоединится к ним на завтрак, обед, ужин или в любой другой момент. — Увидимся. — Спокойной ночи, Чанбин. — Спокойной ночи, Феликс.